История городов и сёл Украины.
Том г. Киев

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОРОДА. ГОРОДСКОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ И ХОЗЯЙСТВО

Экономическое развитие Киева в начале XX в. определялось крупными социально-экономическими сдвигами, происходившими в царской России, хозяйственная жизнь которой, по словам В. И. Ленина, уже стала «во всех ее основных чертах буржуазной»{Ленин В. И. Полное собрание сочинений, т. 12, с. 134.}. Почти одновременно с другими главными капиталистическими странами Россия вступила в новую историческую эпоху — империализм.

Экономика Киева, как и всей страны, переживала полосу глубокого экономического кризиса. Общий объем промышленного производства по подчиненным фабричной инспекции предприятиям (без казенных и некоторых других) сократился с 18,8 млн. руб. в 1901 году до 17,9 млн. руб. в 1903 году{Весь Киев на 1907 год. Адресная и справочная книга. К., 1908, с. 17.}. Закрывались многие предприятия, особенно мелкие и средние, тысячи рабочих пополняли ряды безработных. Так, из 13 кирпичных заводов с 751 рабочим в 1901 году к концу 1903 года действовало только 7 с 428 рабочими, а выпуск продукции сократился почти втрое. Широкое распространение на предприятиях Киева получила скрытая безработица, когда рабочие были заняты на производстве неполную неделю и получали урезанную зарплату. Старший фабричный инспектор Киевской губернии 14 апреля 1903 года сообщал о том, что некоторые заводы перестали действовать, многие уменьшили свое производство, а заработная плата рабочих снизилась на 20—25 проц. Значительно сократили свою деятельность и крупные предприятия. На Южнорусском машиностроительном заводе в январе 1902 года работало 600 человек, а в марте того же года осталось лишь 230 человек, причем заняты они были неполный рабочий день{Нестеренко О. О. Розвиток промисловості на Україні, ч. 2, с. 327, 335.}. В два раза сократилось число рабочих на заводе Гретера и Криванека. Всего на машиностроительных предприятиях Киева за 1900— 1903 гг. количество рабочих уменьшилось на 40 проц.{Парасунько О. А. Массовая политическая забастовка в Киеве в 1903 году. К., 1953, с. 26; Бондаренко И. Н. Большевики Киева в первой русской революции (1905—1907 гг.). К., 1960, с. 13, 14.}. Начало XX в. явилось важным этапом в формировании в России монополистического капитализма. Наряду с крупными монополиями, завоевавшими господствующее положение в тяжелой промышленности («Продамет», «Продуголь», «Продаруд» и др.), значительную роль в хозяйственной жизни страны играл синдикат сахарозаводчиков-рафинеров, вновь возникший в 1902—1903 гг. Как и прежде, инициатором его создания и руководителем выступила группа магнатов сахарной промышленности, центральные конторы которых находились в Киеве,— Бродский, Терещенко, Харитоненко, Ярошинский, Бобринский. В их руках было сосредоточено производство около 60 проц. сахара-рафинада{Исторические записки, т. 38. М., 1951, с. 130.}. Синдикату оказывало прямую поддержку царское правительство введением государственной нормировки производства сахара для продажи на внутреннем рынке, выдачей субсидий из казны, ограждением интересов сахарозаводчиков выгодными для них таможенными тарифами и т. п. Последствия кризиса, усугублявшегося неурожаем и голодом 1901 года, преодолевались с большими трудностями. Незначительный подъем производства, связанный с русско-японской войной, вскоре сменился периодом длительного застоя, чему способствовали и позорное поражение царизма в войне, и напряженная политическая обстановка в годы первой русской революции. Только с конца 1909 года начинается оживление, перешедшее в промышленный подъем, продолжавшийся до начала первой мировой войны. Динамика развития промышленности Киева в начале XX в., по данным фабричной инспекции, характеризуется следующими показателями{Таблица составлена по материалам: Обзор Киевской губернии за 1901 год. К., 1902, приложение № 2; Струц Н. П. Киевская губерния и г. Киев., 1907, с. 41; Статистично-економічний довідник Київщини, 1927/28 р. К., 1928, с. 244, 245.}./154/

Южнорусский машиностроительный завод. 1900 г.

Таким образом, промышленность Киева в годы, предшествовавшие первой мировой войне, вдвое превысила объем производства продукции в период кризиса. За это время количество подчиненных надзору фабричной инспекции предприятий возросло более чем на 50 проц., а число занятых в них рабочих — почти на 75 процентов.

Важной отраслью промышленности Киева в период империализма становятся металлообработка и машиностроение. Среди предприятий этой отрасли общероссийское значение имел завод «Арсенал», выпускавший лафеты и зарядные ящики для полевой артиллерии. Накануне первой мировой войны здесь работало более 800 человек. Крупным предприятием были также Главные железнодорожные мастерские (1600 рабочих), где производили ремонт вагонов и паровозов для Юго-Западной и многих других железных дорог страны{«Арсенал» імені В. І. Леніна, с. 21; Імені Січневого повстання (З історії Київського електровагоноремонтного заводу ім. Січневого повстання 1918 р.). К., 1968, с. 8.}. Южнорусский машиностроительный завод выпускал товарные вагоны, паровые котлы различных типов, машины и оборудование для сахарных и винокуренных заводов, а с 1913 года приступил к строительству буксирных пароходов. Машины и оборудование для сахарных заводов производились также на заводах Гретера и Криванека, Млошевского и др., сельскохозяйственные машины (сеялки, бороны, паровые молотилки) — на заводе Фильверта и Дедины. К числу крупных предприятий отрасли относились чугунолитейный завод фирмы «Неедлы и Унгерман», проволочно-гвоздильный завод, механические мастерские «Общества пароходства по Днепру и его притокам» и Киевского общества водоснабжения, мастерские и электростанция Киевской городской железной дороги и некоторые другие. На металлообрабатывающих и машиностроительных заводах, выпускавших пятую часть промышленной продукции, сосредоточилось около четверти всего индустриального пролетариата Киева. По данным фабричной инспекции, в 1913 году в городе насчитывалось 17 металлообрабатывающих заводов с 897 рабочими и 18 машиностроительных с 2768 рабочими{Статистично-економічний довідник Київщини, с. 216—245.}. Из числа этих 35 заводов на трех предприятиях было занято более чем по 500 и на семи — более чем по 100 рабочих. Если в 1897 году на металлообрабатывающее предприятие приходилось в среднем около 50 рабочих и продукции выпускалось на 85 тыс. руб., то к 1913 году каждое предприятие города в среднем имело по 90 рабочих и производило продукции на сумму 200 тыс. руб. в год{Юго-Западный край в экономическом отношении. К., 1913, с. 81.}.

Значительный удельный вес в промышленности Киева занимали предприятия по переработке сельскохозяйственных продуктов. В 1913 году их было 46 с 4842 рабочими, что составляло более 31,8 проц. всех киевских фабрично-заводских рабочих{Статистично-економічний довідник Київщини, с. 216—245.}. В этой отрасли преобладали мелкие и средние предприятия, принадлежавшие отдельным частным предпринимателям, но их постепенно вытесняли крупные заведения акционерных обществ. К числу последних относились рафинадный завод Александровского товарищества сахарных заводов с более чем 2000 рабочих и объемом производства почти 2 млн. пудов сахара-рафинада в год, одна из крупнейших в России паровая мельница акционерного общества Бродского, табачные фабрики братьев Коген и фирмы «Спилиотти», колбасная фабрика Бульона, конфетная фабрика общества «В. Ефимов» на Демиевке, мукомольная мельница Киевского акционерного общества и другие.

Промышленное развитие Киева в период империализма шло в направлении дальнейшей концентрации производства и рабочих на крупных фабриках и заводах. Однако быстрый рост населения, увеличивавший спрос на жилье, различные товары массового потребления и на бытовые услуги, определял существование множества мелких и средних предприятий, в т. ч. и кустарного типа. Поэтому и в период наибольшего промышленного развития Киева накануне первой мировой войны в его экономической структуре по численности преобладали именно эти предприятия. По данным 1912 года, здесь насчитывалось 6 предприятий с числом рабочих на каждом свыше 500, 29 — от 200 до 500, 87 — от 50 до 200, а всего предприятий такого рода — 122. В то же время в городе имелось 1660 промышленных заведений с количеством рабочих на каждом менее 50. Кроме промышленного пролетариата, учтенного статистикой фабричной инспекции (свыше 15 тыс. человек), в мелких заведениях было занято не менее 30 тыс. человек{Справочник-путеводитель по г. Киеву и его окрестностям. К., 1913, с. 48, 49.}./155/

С 1910 года в Киеве увеличивается производство кирпича, кафеля, цемента, дальнейшее развитие получили промышленность по обработке дерева (лесопилки, фабрики по изготовлению мебели, паркета и пр.), швейное и обувное производство, мыловарение и т. д. Эти предприятия были мало механизированы. Так, из 13 кирпичных заводов только на 3—4 крупных (с числом рабочих более 100 на каждом) применялась машинная формовка, а на остальных формовка кирпича производилась вручную{Юго-Западный край в экономическом отношении, с. 52.}, На всех этих предприятиях было сосредоточено более 28 проц. фабрично-заводских рабочих города. Из 68 предприятий по производству стройматериалов и товаров массового потребления только 8 имели по 100 более рабочих каждое{Статистично-економічний довідник Київщини, с. 216—245; Весь Киев. Адресная и справочная книга на 1912 год. К., 1912, столб. 755, 756, 758—760.}.

Положение Киева как важного политического и культурного центра определяло повышение спроса на печатную продукцию и развитие в связи с этим полиграфической промышленности. К 1913 году в городе насчитывалось 24 типографии с 1579 печатниками (10,3 проц. киевского пролетариата). Наиболее крупными были типографии при Киево-Печерской лавре, «Печатая С. П. Яковлева», акционерного общества «П. Т. Корчак-Новицкий», В. С. Кульженко, И. И. Чоколова и другие.

Интенсивно развивавшейся в начале XX в. отраслью промышленности Киева являлось производство электроэнергии. В 1913 году в Киеве действовали 3 паровые и 5 дизельных электростанций общей производительностью более 20 млн. квт-час. переменного тока и около 15 млн. квт-час. постоянного тока в год{Статистично-економічний довідник Київщини, с. 104.}.

В период империализма в Киеве, как и во всей стране, происходил процесс сращивания промышленного и банковского капитала, сопровождаемый острой борьбой между отдельными монополистическими группами и банками.

В Киеве, ставшем важным центром кредитно-банковской системы страны, значительно расширилась деятельность коммерческих банков. Крупные промышленники, в первую очередь магнаты-сахарозаводчики, широко пользовались кредитом Государственного банка и его отделения в Киеве. Так, для сахарозаводчиков в Государственном банке с 1 января 1909 года был открыт огромный кредит на сумму свыше 400 млн. руб. Только одному из крупнейших помещиков и владельцев сахарных заводов Харитоненко был предоставлен кредит в 9 млн. рублей{Государственный банк. Краткий отчет деятельности за 1860—1910 годы. СПб., 1910, с. 44.}.

Главные позиции в банковских операциях в Киеве в период империализма завоевывают петербургские Международный, Русский для внешней торговли, Волжско-Камский коммерческий, Московский купеческий и Варшавский коммерческий банки. Они учредили в Киеве свои отделения и филиалы, с которыми не могли конкурировать местные банки. Так, Южнорусский промышленный банк в 1908 году слился с Московским международным коммерческим банком и стал его отделением. Не устоял перед натиском банковских монополий и Киевский частный коммерческий банк, основанный местными землевладельцами и сахарозаводчиками: вначале он перешел на положение подчиненного филиала Русско-Французского, затем Азовско-Донского и, наконец, был поглощен столичным Русским торгово-промышленным банком, учредившим в 1914 году свое отделение в Киеве{Альтерзон С. Г. Нарис розвитку київської кредитової системи. К., 1929, с. 34, 35.}.

Банки не ограничивали свою деятельность кредитованием промышленности и торговли, а принимали также участие в установлении непосредственного контроля над промышленными и торговыми заведениями путем скупки контрольных пакетов акций. Накануне первой мировой войны Южнорусский машиностроительный завод оказался под контролем петербургского Русско-Азиатского банка{Завод «Ленинская кузница», 1862—1962. К столетию со дня основания. К., 1962, с. 35.}. Этот же банк совместно с петербургским Русским для внешней торговли банком приобрел предприятия Александровского (в т. ч. рафинадный завод на Демиевке) и Корюковского товариществ. Несколько позже через Русский торгово-промышленный банк они добились установления контроля и над фирмой Терещенко, а затем приобрели ее предприятия. В правление нового акционерного общества вошли сахарозаводчики Ханенко, Бродский и глава Русско-Азиатского банка Путилов, входивший также в состав правления товариществ, принадлежавших ранее Бродскому. К 1914 году группа Русского для внешней торговли банка установила контроль над рафинадными заводами, производившими 30 проц., а группа Русского торгово-промышленного банка контролировала производство 20 проц. всего рафинада в стране{Исторические записки, т. 38, с. 147—149; Альтерзон С. Г. Нарис розвитку київської кредитової системи, с. 34, 35.}.

Значительным влиянием в банковских монополиях России пользовались иностранные капиталисты и банки. Они принимали участие в непосредственном финансировании киевских предприятий. Так, машиностроительный завод Гретера и Криванека получал кредиты преимущественно у банкиров Средненемецкого кредитного банка. Немецкие капиталисты завладели также почти четвертью паевого капитала Демиевского рафинадного завода. Австрийский капитал господствовал в акционерном обществе Я. и И. Кона по производству мебели. Городской трамвай контролировался бельгийскими концессионерами{История Киева, т. 1, с. 472, 483.}.

В конце XIX — начале XX в. Киев стал важнейшим торгово-распределительным центром обширного края. Новая гавань с причалами и складскими помещениями превратила город в крупный речной узел судоходной системы Днепра и его притоков — Десны, Припяти, Сожа, Тетерева, Березины и др. Особенно важное зна-/156/чение это имело для Киевской губернии (вплоть до Черкасс) и части Полтавской, Черниговской и Минской губерний, где отсутствовало железнодорожное сообщение с промышленными центрами. За 1898—1907 гг. транзитом через Киев ежегодно в среднем проходило вниз по Днепру 34—41 млн., а вверх — 2,6—7 млн. пудов различных грузов{Весь Юго-Западный край. Справочная и адресная книга по Киевской, Подольской и Волынской губерниям. К., 1913, с. 84.}. Среди них первое место занимали лес и дрова, затем хлеб, кирпич, соль, сахар-рафинад, мануфактура, фрукты и др. В условиях предвоенного промышленного подъема грузооборот Киевской гавани неуклонно возрастал. К 1912 году в период навигации услугами гавани в городе пользовались до 70 паровых судов, 2150 барж и около 320 плотов.

В 1901—1902 гг. были построены две важные железнодорожные линии — Киево-Ковельская и Киево-Полтавская, связавшие город с волынским Полесьем и плодородной Полтавщиной. Это способствовало усилению значения Киева как важного железнодорожного узла, через который перевозили миллионы пудов каменного угля, железа и продукции из него, текстиля, сельскохозяйственных продуктов. Так, по железной дороге через Киев в 1902—1911 гг. в среднем в год отправлялось около 7 млн. и принималось свыше 28 млн. пудов грузов. По данным 1908—1910 гг., только каменного угля из Донбасса привозилось для нужд промышленности Киева и всего свеклосахарного района почти по 8 млн. пудов в год{Там же, с. 83.}.

В период империализма в организации оптовой торговли уменьшилось значение киевской Контрактовой ярмарки, торговые сделки на которой упали с 2 млн. руб. в конце XIX в. до 230 тыс. руб. в 1913 году{Там же, с. 84.}. Основные сделки по торговле сельскохозяйственными продуктами и промышленными изделиями совершались в эти годы через Киевскую фондовую биржу и частные конторы различных промышленных фирм. Так, через конторы и склады крупнейших текстильных предприятий — Серпуховской фабрики Коншина, Прохоровской Трехгорной мануфактуры, Богородско-Глуховской мануфактуры, Товарищества С. Морозова, ряда польских фирм — заключались торговые сделки, оборот которых в период предвоенного промышленного подъема достигал 30 млн. руб. в год{Там же, с. 23, 82.}. Исключительно важное значение имела торговля сахаром, которой занимались в Киеве 27 контор по продаже сахара. Значительная часть торговых сделок совершалась банками и крупными сахарозаводчиками через Киевскую биржу, контролировавшуюся магнатами сахарной промышленности, входившими в биржевой комитет. В 1910/11 году на бирже было заключено торговых сделок по продаже сахара (около 25 млн. пудов) на сумму 65,8 млн. руб. На экспорт в том году отправлено почти 2 млн. пудов сахара-песка на сумму 2,5 млн. руб. Широкое распространение получили спекулятивные сделки, совершаемые до окончания сезона сахароварения на еще не выработанный сахар, а также сделки с «бумажным сахаром» (покупка свидетельств на право вывоза сахара за границу). Продавцами в этих случаях выступали владельцы заводов по производству сахара-песка, а покупателями — магнаты рафинадной промышленности и коммерческие банки. Покупая сахар-песок авансом из будущего производства и диктуя свои условия предпринимателям, нуждавшимся перед сезоном сахароварения в оборотных средствах, они получали в год чистой прибыли на сумму 30—45 млн. рублей{Там же, с. 33, 34; Исторические записки, т. 38, с. 130.}.

Большое развитие в Киеве получила розничная торговля. С каждым годом в городе увеличивалось количество магазинов, лавок, торговых палаток. Так, по документам городских налоговых органов, в начале 1913 года были выданы свидетельства на открытие почти 9 тыс. торговых заведений, а к 1914 году — уже свыше 10,5 тысячи{История Киева, т. 1, с. 475.}.

Превращение Киева в крупный торгово-промышленный центр обусловливало довольно быстрый рост его населения. За период с 1897 по 1913 год, т. е. всего за 17 лет, население города увеличилось более чем в два раза и составило, по данным губернского статистического комитета, свыше 626 тыс. человек{Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г., т. 16. Киевская губерния, с. V; «Киевская мысль», 1914, 25 марта.}. По численности населения Киев вышел на четвертое (после Петербурга, Москвы и Риги) место в стране.

Рост населения города происходил прежде всего за счет лиц крестьянского сословия. Их насчитывалось к началу 1914 года более 213 тыс. Свыше 245 тыс. человек принадлежали к мещанскому сословию. Эти две группы лиц непривилегированных сословий составляли почти три четверти всего населения города, и именно они, в основном, трудились в качестве рабочих на заводах и фабриках, складах и в магазинах, на железной дороге, а также были кустарями и мелкими ремесленниками, работали на строительстве, находились в услужении в качестве домашней прислуги. Вместо с тем в Киеве имелась и довольно значительная прослойка лиц привилегированных сословий (более 43 тыс. потомственных и личных дворян, около 3,5 тыс. лиц духовного звания, 47 тыс. почетных граждан, свыше 19 тыс. купцов и другие){«Киевская мысль», 1914, 25 марта.}.

По данным переписи 1917 года, из общего числа 467,6 тыс. киевлян (сокращение населения объясняется отъездом части жителей города в связи с приближением линии фронта, мобилизацией мужчин в армию и пр.) до 147 тыс. человек (31,4 проц.) относились к категории работающих по найму. В их числе было 86 тыс. рабочих, занятых на предприятиях промышленности, транспорта и торговли, более 26 тыс. черно-/157/рабочих, поденщиков и домашней прислуги и 34,5 тыс. служащих. Деятелей науки и культуры, педагогов, юристов, медицинских работников, а также учащихся средних и высших учебных заведений старше 14 лет насчитывалось около 20 тыс. (4,2 проц.). На верхней ступени социальной лестницы находились чиновники управления, суда и полиции, духовенство — свыше 26 тыс. человек (5,6 проц.), хозяева (предприниматели, домовладельцы, банкиры и пр.)—30 тыс. человек (6,6 проц.) и рантье, т. е. лица, жившие на доходы с земли и денежных капиталов,— около 3 тыс. человек (0,6 проц.). Не менее одной трети жителей по месту рождения были киевлянами, около 18 проц.— уроженцами Киевской губернии, а всего из украинских губерний происходило почти три четверти населения города. 66 проц. киевлян составляли русские и украинцы{Черный Б. О. Материалы по рабочему вопросу и промышленности гор. Киева (1914—1917 гг.). К., 1919, с. 17; Биск И. С. К вопросу о социальном составе населения г. Киева (по данным переписи 1917 г.). К., 1920, с. 3, 6.}.

Административное управление городом находилось в ведении царских чиновников — генерал-губернатора Юго-Западного края, киевского губернатора и губернских учреждений. Компетенция же органов городского самоуправления, как и прежде, ограничивалась местными хозяйственными вопросами. Всей деятельностью городской думы и ее исполнительного органа — управы заправляла немногочисленная группа киевских толстосумов — Чоколов, Бурчак, Демченко и др. Занимая различные платные должности в комиссиях, образованных при управе, они больше всего заботились об увеличении своего капитала за счет средств городской думы. Так, крупный заводчик и домовладелец Чоколов, будучи членом управы и отвечая за строительство, свои обязанности «исполнял... только по телефону», хотя и получал от думы жалованье в 3 тыс. руб. в год. Из-за непринятия им мер по борьбе с оползнями на Владимирской горке был нанесен убыток городу на сумму свыше 100 тыс. руб. Он упорно отказывался пропустить через свою усадьбу канализационный коллектор, лишая население нескольких улиц в районе Лукьяновки возможности пользоваться канализацией{«Киевская мысль», 1910, 19 ноября.}.

Об антинародной направленности органов общественного управления свидетельствует городской бюджет. Доходная часть городского бюджета складывалась из прибылей, получаемых путем прямой эксплуатации рабочих. Значительную долю в доходах города составляли сборы с недвижимого имущества, с торговли и промышленности (свыше пятой части всех доходов). Домовладельцы же, торговцы и промышленники, взвинчивая цены на жилье и продукты первой необходимости, перекладывали большую часть этих расходов на плечи трудящихся. В целях пополнения своей кассы городская дума все чаще обращалась к такому источнику, как сдача в аренду частникам городской земли. Так, в 1913 году в аренду сдавалось более 300 десятин пахотной земли по 9,4 руб. за десятину, свыше 1800 десятин лугов — по 19 руб., около 670 десятин — под огороды — по 25,7 руб. Политика думы способствовала хищническому истреблению леса, принадлежавшего городу. В 1913 году с торгов частным предпринимателям были проданы леса на площади около 2275 десятин по 46,5 руб. за десятину{Статистично-економічний довідник Київщини, с. 89, 90.}. Постоянным источником пополнения городской кассы, особенно для осуществления строительства крупных объектов, был выпуск облигаций городского займа. Продавались они главным образом на фондовых биржах за рубежом. Киев все больше становился должником иностранных капиталистов. Так, на строительство городской публичной библиотеки в 1906 году выпустили облигаций на сумму 150 тыс. руб., здания крытого рынка в 1907 году — на 526 тыс. руб., для выкупа системы канализации, находившейся в собственности концессионеров-капиталистов, в 1908 году — на 1 млн. руб. и т. д.{Справочник-путеводитель по г. Киеву и его окрестностям, с. 58, 59.}. В уплату этих долгов из городского бюджета ежегодно уходили большие средства. В 1909 году, например, в счет долгов и процентов по ним было выплачено 300 тыс. руб., а в 1914 году — свыше 880 тыс. руб., что составило 15,5 проц. всех расходов по городскому бюджету{Смета доходов и расходов города Киева на 1909 год. К., 1909, т. III; Смета доходов и расходов города Киева на 1914 год. К., 1914, с. III.}.

Существенную часть расхода городской думы составляло содержание городской полиции (около 6—7 проц. всех расходов), воинских казарм (до 10 проц.), пожарной команды (около 2,5 проц.), содержание губернских учреждений и учреждений городской думы (свыше 8 проц.). В то же время недостаточные средства отпускались на медицинское и санитарное обслуживание населения (не более 13 процентов).

Рост территории и населения города, потребности развивающегося хозяйства требовали увеличения расходов на благоустройство. Так, сооруженная на частные средства канализационная система была выкуплена городом за 1 млн. руб. Охватывала она только центральные районы Киева{Статистично-економічний довідник Київщини, с. 102.}.

В ведении частной концессии находилась водопроводная сеть, которой распоряжалось акционерное общество, где главную роль играл миллионер-сахарозаводчик Бродский. К 1913 году протяженность водопроводной сети с главным коллектором достигла 185 км, а суточная производительность — почти 2,5 млн. ведер (около 31 млн. литров) воды. Из-за сложности сооружения песочных фильтров, требовавшего больших затрат средств, к 1908 году перешли на снабжение населения водой из артезианских колодцев. Воду подвели к 4220 усадьбам (из 7 тыс. имевшихся в городе), расположенным в центральных районах. Владельцы водопровода, установив высокую плату — по 12 коп. за 100 ведер,— в 1908—1913 гг. получали в среднем в год по/158/ 250 тыс. руб. чистой прибыли{«Киевская мысль», 1914, 20 марта.}. Водопроводная вода была недоступна неимущим слоям населения, и они должны были довольствоваться водой из плохо оборудованных колодцев или неочищенной водой из Днепра. Это способствовало распространению среди жителей города различных эпидемических заболеваний, с особенной силой охватывавших окраины Киева.

В 1904 году насчитывалось уже 13 линий городского трамвая общей протяженностью свыше 75 км, а в 1912 году — 20 линий (около 160 км){Астров Вл. Досрочный выкуп Киевской городской железной дороги. К., 1915, с. 21.}. Но эта сеть не обеспечивала нужд населения, особенно рабочие окраины и предместья. К тому же плата за пользование трамваем была довольно высокой: за 1 тарифный участок (примерное расстояние — от вокзала до Крещатика) взималось 5 коп. с добавлением за каждый следующий участок по 3 коп. Концессионеры (85 проц. акций трамвая находилось в руках бельгийских капиталистов) получали огромные прибыли. Пробег одного вагона в день (а всего в 1913 году в эксплуатации находилось 279 моторных вагонов и 48 прицепных) приносил чистой прибыли на сумму более 26 руб. Только за 1911—1914 гг. общая прибыль трамвайной компании выросла почти в полтора раза и составила 2350 тыс. руб. в год. Другие виды транспорта (извозчики, легковые автомобили), находившиеся в частной собственности, были совершенно недоступны бедноте из-за высокой платы за их пользование. Проезд в автомобиле, например, стоил 5 руб. в час{Справочник-путеводитель по г. Киеву и его окрестностям, с. 174.}.

Накануне первой мировой войны Киев занимал площадь в 148,5 кв. версты (почти 170 кв. км). По размерам застроенной территории (около 59 кв. верст) он уступал только Петербургу и Москве. В 1910—1911 гг. в состав города включены Верхняя и Нижняя Соломенна, Протасов и Кучменов яры, Батыева гора, Шулявка (до политехнического института). Фактически киевскими предместьями являлись Святошино и Демиевка, в административном отношении подчинявшиеся земской управе Киевского уезда, а также левобережные поселки Никольская Слободка и Дарница, которые входили в состав соседней Черниговской губернии.

В центре города возводились многоэтажные здания банков, торговых контор, гостиниц и жилые дома с благоустроенными, но дорогостоящими квартирами. На окраинах и вблизи крупных предприятий преобладали постройки барачного типа и небольшие дома-лачуги, в которых селились рабочие с семьями. Для лиц среднего достатка неподалеку от центра сооружались многоэтажные «доходные дома». В погоне за максимальной прибылью капиталисты стремились экономить на строительстве, пренебрегая нормами безопасности будущих жильцов. Это проявлялось при постройке отдельных «доходных домов». Даже царские чиновники вынуждены были прибегать к мерам административного воздействия, заставляя домовладельцев проводить дополнительные работы по укреплению стен и фундаментов возведенных зданий{«Киевская мысль», 1911, 1 июля.}. Заметки о несчастных случаях в связи с обвалами в только что построенных домах нередко публиковали киевские газеты того времени. Еще худшие условия были в ночлежных домах, где находила приют беднота. Киевский губернский санитарный врач, обследовав в 1914 году имевшихся в Киеве 15 ночлежных домов, 30 постоялых домов и 72 артельных помещения для рабочих, пришел к выводу, что все они не отвечают элементарным санитарным требованиям{«Киевская мысль», 1914, 21 июня.}. В опубликованной большевистской газетой «Звезда» заметке отмечалось, что в Киеве «вонючая камера полицейского участка более сносное обиталище, чем ночлежный дом»{«Звезда», 1912, 3 апреля.}.

Накануне первой мировой войны наиболее застроенной частью города стали Бульварный (почти до 96 проц. застроенной площади), Старокиевский (77 проц.) и Подольский (71 проц.) участки. Интенсивно застраивались также Лукьяновский (53,4 проц.) и Лыбедский (41 проц.) участки. В 1912 году в Киеве было 12 тыс. деревянных строений и около 5 тыс. каменных{История Киева, т. 1, с. 628.}. Еще резче обозначились контрасты между центром с богатыми усадьбами, особняками и удобными благоустроенными домами, в которых жили имущие слои населения, и окраинами, застроенными тесными лачугами и домами казарменного типа, где в невероятной скученности, без водопровода и канализации ютились семьи рабочих. Работы по замощению улиц проводились главным образом в центре и на главных магистралях города, многие улицы, особенно на окраинах, оставались незамещенными. На улицах центральных районов по ночам загорались около 2 тыс. газовых и 1 тыс. электрических фонарей, тогда как на окраинах лишь кое-где тускло светились керосиновые, реже газовые, фонари. Толстосумы-богачи, заправлявшие делами городского самоуправления, оставались глухими к жалобам и просьбам жителей окраин. Жители рабочей Шулявки в своей жалобе, поданной в местные органы в 1913 году, сообщали: «Освещения нет, жители лишены народной школы, медицинской помощи, доброкачественной питьевой воды, и 30-тысячное население предоставлено в распоряжение всевозможных эпидемий»{«Киевская мысль», 1913, 9 января.}. О том же писали жители Соломенки, подчеркивая, что она «обречена на то же прозябание, в котором находятся другие предместья Киева: Куреневка, Приорка, Зверинец, Шулявка»{Доклад по вопросу образования из поселков Верхней и Нижней Соломенки, Кучменова и Протасова яров и Батыевой горы города Александрии. К., 1909, с. 20.}.

Мало заботились власти и об организации медицинского обслуживания в городе. Самая большая Алек-/159/сандровская городская больница располагала в 1912 году 498 койками. Из них только 40 были бесплатными, а за остальные взималась плата от 9 руб. (в общих палатах) до 90 руб. (в отдельных) в месяц. Кирилловская лечебница имела 400 коек в губернской земской больнице и 600 — в больнице для душевнобольных. И здесь в основном лечение было платным (по 7 руб. 20 коп. в месяц). Кроме того, существовали различные лечебные учреждения, принадлежавшие благотворительным обществам и частным лицам, в т. ч. бесплатные больницы для чернорабочих на 99 коек, для хронически больных детей на 57 коек, еврейская больница на 221 койку и др.{Весь Киев. Адресная и справочная книга на 1912 год, столб. 592, 593—598.}. Всего же в городе на более чем полмиллиона жителей, по неполным данным, в 1912 году насчитывалось около 50 различных лечебниц (в т. ч. более 30 — со стационарным лечением), которые могли принять на лечение до 2500 больных и в их числе до 500 человек — бесплатно. Большинство этих лечебных учреждений принадлежало частным лицам{Там же, столб. 588—602.}. Таким образом, одно место для стационарного лечения в больнице приходилось более чем на 200 человек. Нередко в адрес городской думы поступали заявления от больных, не имевших средств и поэтому просивших освободить их от платы за лечение. Зажиточные же слои населения Киева помимо платных лечебниц могли пользоваться услугами частнопрактикующих врачей, которых в городе в 1912 году насчитывалось 776 (в их числе 47 врачей-женщин){Памятная книжка Киевской губернии на 1914 год. К., 1914, с. 84.}.

Крайне неудовлетворительно была поставлена санитарная служба в городе. На весь Киев имелось всего пять санитарных врачей, но и они не обладали достаточными правами, чтобы обеспечить соблюдение предпринимателями и домовладельцами норм санитарной гигиены{Справочник-путеводитель по г. Киеву и его окрестностям, с. 45.}.

Недостаточная медицинская помощь, тяжелые жилищные условия и отсутствие необходимых мер охраны, труда — все это обусловливало широкое распространение различных болезней, особенно инфекционных, и приводило к высокой смертности среди жителей города. По официальным данным, за 1911 год более трети, всех умерших в городе составляли дети до 5 лет, причем многие из них умирали в возрасте до 6 месяцев. Детская смертность являлась следствием широкого распространения таких опасных болезней, как дифтерит, скарлатина, корь. В городе имелось много больных туберкулезом. Население страдало от эпидемий дизентерии, оспы, а нередко и холеры. В отчете городской управы подчеркивалось, что острозаразные заболевания наиболее распространены на Лукьяновском и Лыбедском участках, т. е. как раз там, где в основном жили рабочие и их семьи. Причина этого, отмечали авторы отчета, в том, что рабочие «едят плохую пищу, ...у них плохое жилье и плохая одежда...». Высокая смертность наблюдалась также и в других населенных беднотой пролетарских районах — Шулявке, на Подоле{Отчет отдела народного здравия Киевской городской управы за 1911 год. К., 1913, с. 2, 3, 84, 142—147; История Киева, т. 1, с. 481.}.

Таким образом, к Киеву в период империализма полностью можно отнести слова В. И. Ленина, написанные в 1903 году: «Растут богатые города, строятся роскошные магазины и дома, проводятся железные дороги, вводятся всякие машины и улучшения и в промышленности и в земледелии,— а миллионы народа все не выходят из нищеты, все продолжают работать, за одно только содержание семьи всю свою жизнь. Да мало того: все больше становится безработных... в городах они наполняют босые команды и золотые роты, ютятся, как звери, в землянках городских предместий или в таких ужасных трущобах и подвалах, как на Хитровом рынке в Москве»{Ленин В. И. Полное собрание сочинений, т. 7, с. 140, 141.}.