Ставропигийское Братство

{стр.58}

А. Генсіорскій. Книги Ставропигійской печати и ихъ роль въ культурной жизни Галицкой Руси

Выкупъ печатныхъ принадлежностей Ивана Федорова и превращеніе этой странствующей печатни въ постоянное типографское заведеніе при Успенскомъ братствѣ опредѣлили на долгіе вѣка роль Ставропигіона, какъ средоточія и, одновременно, двигателя всей культурной жизни Галицкой Руси.

Книги Ставропигійской печати, какъ тѣ, которыя печатались всецѣло иждивеніемъ Ставропигіона, такъ и тѣ, въ изданіи которыхъ помощь Ставропигіона была только частичной, вплоть до половины XIX в. были всегда тѣми топорами, которыми прокладывали пути къ новымъ культурнымъ достиженіямъ. Значеніе нѣкоторых изъ нихъ выходило далеко за предѣлы нашей ближайшей родины.

Не будемъ останавливаться на книгахъ чисто церковнаго характера, хотя вполнѣ оцѣниваемъ ихъ громаднѣйшую роль. Обратимъ вниманіе только на тѣ изданія, которыя непосредственно содѣйствовали поднятію общаго просвѣщенія, развитію наукъ, литературы и т. д.

Учебно-просвѣтительнымъ цѣлямъ посвящено уже первое изданіе Ставропигіона: Адельфотесъ (1591 г.), греческая грамматика съ параллельными славяно-русскимъ текстомъ и примѣрами. Это вообще первая русская книга по грамматикѣ на всѣхъ русскихъ земляхъ. Составлена она, главнымъ образомъ, на основаніи греческой грамматики Константина Ласкариса (изд. впервые въ Медіоланѣ 1476 г.) „спудеями“ (студентами) львовской братской школы, подъ руководствомъ преподавателя этой школы елассонскаго митрополита Арсенія. Значеніе ея не только въ томъ, что она открывала пути къ изученію греческаго языка. (Плоды этого сказались скоро въ томъ, что студенты братской школы легко переводили греческія сочиненія, нпр.: „Мелетія патріарха о благочестіи...“, изданное Ставропигіей въ 1593 г., и даже свободно слагали греческіе стихи). Куда больше значеніе параллельнаго славяно-русскаго текста этой грамматики. Здѣсь впервые пришлось установить точные грамматическіе славяно-русскіе термины, а главное — связать въ опредѣленную систему и правила колеблющіяся доселѣ грамматическія формы той слав.-рус. литературной рѣчи, которая тогда была въ употребленіи. Благодаря этому литературный слав.-русскій языкъ получалъ прочное основаніе для дальнѣйшаго своего развитія. „Адельфотесъ“, собственно его славянская часть, повліялъ потомъ сильно уже на чисто слав.-русскія грамматики, изданныя въ другихъ мѣстахъ, именно на грамматику Лаврентія Зизанія (Вильно 1596 г.) и Мелетія Смотрицкаго (Евье 1619 г.). Грамматика послѣдняго, какъ извѣстно, служила долгое время основнымъ пособіемъ слав.-русской рѣчи: въ Великой Руси вплоть до Ломоносова, въ Галицкой Руси до начала XIX. ст.

Есть всѣ основанія думать, что Ставропигіону принадлежитъ{стр.59} также первенство изданія перваго на Руси букваря (около 1612 г.). Къ сожалѣнію, экзепляры этого букваря не сбереглись до нашихъ временъ. Есть только упоминанія о немъ въ актахъ Ставропигіи. Впрочемъ, какъ извѣстно, во второй половинѣ XVII-го и въ XVIII-омъ вѣкѣ Ставропигіонъ издалъ цѣлый рядъ небольшихъ размѣромъ букварей (въ 1671, 1692, 1710, 1754 гг.), предназначавшихся „учащимся въ полезное руковожденіе“. Когда же въ началѣ XIX. в., подъ австрійскимъ владычествомъ, въ Галицкой Руси начали основывать народныя школы, буквари Ставропигіона (изд. 1807, 1819, 1826, 1827, 1837, 1842 гг.) были чуть ли не единственнымъ пособіемъ, по которому наши прадѣды знакомились съ русской грамотой. Печатались они обязательными тогда церковными буквами. Но со временемъ, когда общія условія культурнаго развитія Галицкой Руси потребовали этого, кириллицу замѣнили гражданкой. Тогда опять же изъ печатни Ставропигіона появляется первый на Галицкой Руси русскій гражданскій букварь, именно: Іосафата Кобринскаго: „Способъ борзо выучити читати“... (1842 г.), въ которомъ, наряду съ кириллицей, употреблялась гражданка. Отмѣтимъ еще, что если часть изданія первой въ Галичинѣ грамматики малорусскаго языка принадлежитъ Перемышлю (грамматика Іосифа Лѣвицкаго на нѣм. языкѣ 1834 г.), то вторая сряду такая же грамматика увидѣла свѣтъ все-таки въ изданіи Ставропигіона (Ивана Вагилевича на польск. языкѣ въ 1845 г.).

Изъ другихъ учебныхъ пособій, съ которыми Ставропигійская печатня знакомила впервые Галицкую Русь, упомянемъ первое въ Галицкой Руси изданіе катехизиса п. з. „Общихъ и естественныхъ поученій христіанского богочестія..., къ употребленію рус. училищамъ въ цес. кор. областяхъ“, ч. I—II, 1790 г.

Не менше значеніе книгъ Ставропигійской печати въ области другихъ научныхъ дисциплинъ. Въ 1745 г. вышло изъ печатни Ставропигіона сочиненіе: „Философія Аристотелева...“ Михаила Козачинскаго, префекта и учителя философіи въ Кіевской Академіи. Это переводъ латинскихъ лекцій по философіи М. Козачинскаго, читанныхъ имъ въ Кіев. Академіи въ 1739 г. подъ заглавіемъ: „Cursus philisophicus per quaestiones philosophicas“. Печаталось это сочиненіе въ Ставропигіонѣ, конечно, по заказу Кіев. Академіи и въ переводѣ кіевскихъ студентовъ или самого Козачинскаго. Однако увѣдилъ свѣтъ во Львовѣ, этотъ трудъ остался въ нѣкоторомъ количествѣ экземпляровъ и въ Галицкой Руси и впервые позволилъ галичанамъ усвоить себѣ извѣстныя философскія понятія въ славяно-русской языковой формѣ. Къ этому же роду сочиненій можно бы въ нѣкоторой степени, причислить и переизданную Ставропигіей въ 1752 г. „Богословію нравоучительную“, которая годомъ раньше вышла въ Почаевѣ, А затѣмъ, почти 40 лѣтъ спустя, въ типографіи Ставропигіона печатался первый у насъ университетскій учебникъ по философіи на славяно-русскомъ языкѣ, книга Христіана Баумейстера въ переводѣ профессора львовскаго (потомъ петербургскаго) университета Петра Лодія п. з. „X. Баумейстера Наставленіе любомудрія нравоучительнаго“ 1790 г. По этой книгѣ читалъ Петръ Лодій въ львовскомъ университетѣ свои лекціи по философіи „ради юношества Россійскаго и оныхъ въ семинаріи питомцевъ, иже бы въ матернемъ славенскомъ языцѣ своемъ науки любомудрія и богословія слышати желали“.{стр.60}

Въ томъ же, 1790 году, Ставропигійская печатня подарила Галицкой Руси и первое въ Галичинѣ историческое сочиненіе на слав.-рус. языкѣ, именно исторію церкви Матвѣя Данненмаера въ переводѣ профессора львовскаго университета Федора Захаріесевича п. з. „Наставленія исторіи церковныя“. Это — второе уже сряду университетское пособіе для „Русскаго юношества“ въ львовскомъ университетѣ. Какими несовершенными ни казались бы намъ въ настоящую пору историческіе методы этой книги, однако, нѣтъ сомнѣнія, что они въ свою пору будили и расшевеливали умы Галицкой Руси историческими вопросами и подготовили почву къ воспріятію, 50 лѣтъ спустя, первой научной „Исторіи Галицко-русскаго княжества“ Дениса Зубрицкаго, честь изданія которой въ 1852 году выпала опять на долю Ставропигіона.

Изъ другихъ научныхъ сочиненій, изданныхъ впервые Ставропигіономъ, можно указать на первое на Гал. Руси особое изданіе словаря. Это „Приручный словарь славено-польскій“ (1830).

Если перейдемъ теперь къ литературѣ, то придется и тутъ подчеркнуть главенствующее значеніе Ставропигіона съ его печатней въ развитіи и популяризаціи всякаго рода литературныхъ сочиненій на Галицкой Руси. Конечно, вполнѣ очевидно, что, н. пр., славяно-русскіе „вѣрши“ слагались въ Галичинѣ задолго до основанія типографіи во Львовѣ вообще и Ставропигійской въ частности. Однако, только первые печатные ихъ образцы въ изданіяхъ Ставропигіона могли, такъ сказать, „канонизировать“ на Галицкой Руси извѣстные пріемы стихотворства, рифмы, метрики, оборотовъ и т. д. Къ такимъ образцамъ надо зачислить: „Просфонима“, привѣтъ митрополиту М. Рагозѣ 1591 г. (стихи славян. и греч.); „Плачь албо Ляментъ по зестю... Григорія Желиборского“ (1615); „Вѣршѣ на Рождество Христово“ (1616); „Вѣршѣ зъ трагедіи X. С. Пасхонъ“ (1630 г.); „I. Волковича: Размышленіе о муцѣ Христовой и стихи на Воск. Христ...“, посвященное львовскому купцу Марковичу (1631); „Евдокія албо сладковонный... А. Желиборского... духовныхъ цнотъ запахъ, презъ Григорія Бутовича“ (1642 г.) и т. д. Во второй половинѣ XVII-го и въ XVIII-омъ вѣкѣ затихаетъ эта своеобразная слав.-рус. муза на Галицкой Руси, не встрѣчаемъ тоже стихотворныхъ сборниковъ на станкѣ Ставропигійской печатни. Оживаетъ, однако, эта муза подъ конецъ XVIII. в. и начинаетъ ее извѣстный Петръ Лодій стихотвореніемъ, изданнымъ Ставропигіей въ честь Ангелловича, п. з. „Ономастиконъ“ (1791 г.). А затѣмъ оживаетъ второй разъ въ началѣ XIX. в. въ нѣсколько иной, отвѣчающей новымъ литературнымъ теченіямъ, формѣ, и вновь же первый толчекъ даетъ ей изданіе Ставропигіона п. з. „Чувства чадъ гал.-русскихъ въ день... возшествія на престолъ... М. Левицкаго, чрезъ предстоятелей народа русскаго и ктиторовъ церкви Ставроп.“ (1818 г.). Отселѣ начинается этотъ длинный хороводъ панегириковъ, которыми столь изобилуетъ славяно-русская поэзія Галицкой Руси въ первой половинѣ XIX. в. Когда же во второй четверти XIX. вѣка въ литературной жизни Гал. Руси назрѣваетъ великій переворотъ и старыя формы, употребляемой доселѣ въ литературномъ обиходѣ славяно-русской рѣчи принуждены были уступить мѣсто живому народному языку, Ставропигіонъ и здѣсь былъ тѣмъ, который имѣлъ честь издать въ 1835 г. первый литературный{стр.61} плодъ основателя „Русской Тройцы“ Маркіана Шашкевича: „Голосъ Галичанъ въ день рождества... Франца I.“

Равнымъ образомъ драматическое дѣйствіе, а такжѣ, позднѣе, гал.-русская повѣсть (разсказъ) нашли первое свое печатное выраженіе въ книгахъ Ставропигійской печати. Въ томъ же, 1745 году, когда въ Ставропигіонѣ печаталась извѣстная намъ уже „Философія Аристотелева“ М. Козачинскаго, вышло отсюда же небольшой книжечкой второе произведеніе того же автора: „Благоутробіе Марка Аврелія, діялогъ съ прологомъ и епилогомъ“. Это была драма, которую разыграли студенты Кіев. Академіи во время прибытія въ Кіевъ царицы Елизаветы Петровны. Что же касается гал.-русскаго разсказа, то первый опытъ его появился въ „Русалкѣ Дністровой“, иданной въ Будѣ въ 1837 г., а дальнѣйшіе въ „Зорѣ Галицкой“. Однако въ видѣ самостоятельнаго изданія Галицкая Русь получила повѣсть впервые въ изданіи Ставропигіи въ 1851 году. Былъ это разсказъ Григорія Савчинскаго п. з. „Гетъ, гетъ, гетъ!“

Вспомнимъ еще попутно, что и со свѣтской музыкой въ гал.-русскомъ изданіи познакомились у насъ опять же благодаря Ставропигіону. Въ 1828 году печатаетъ Ставропигія „Отечественную Пѣснь“ съ нотами, а въ слѣдующемъ, 1829 году, стихъ Іосифа Левицкаго въ честь Снѣгурскаго п. з. „Оказаніе почтенія... Снѣгурскому“ вмѣстѣ съ сочиненной къ нему (стиху) музыкой А. Нанке на сопрано соло и четыре голоса.

Наконецъ, нельзя обойти молчаніемъ и того, что посредствомъ Ставропигіона галичане имѣли возможность впервые знакомиться и съ литературными сочиненіями Великой Руси. Въ 1830 году изъ Ставропигійской типографіи вышла знаменитая ода Державина: „Богъ“, а в 1850 году „Тарасъ Бульба“ В. Гоголя въ гал.-русскомъ переводѣ Димитрія Головацкаго.

Трудно, конечно, въ сжатой статьѣ дать исчерпывающее представленіе о томъ, сколь велико значеніе издательской дѣятельности Ставропигіи въ культурной жизни гал.-русскаго народа. Однако этотъ очеркъ грѣшилъ бы непростительнымъ пробѣломъ, если бы мы не отмѣтили роли Ставропигіона въ памятномъ 1848 году. Вѣдь отюда же, изъ Ставропигійской печатни, и не безъ поддержки Ставропигіона, вышли первыя воззванія „Головной Гал.-Русской Рады“, здѣсь печаталась первая независимая наша газета „Зоря Галицкая“, тутъ была израна большая часть поломическихъ сочиненій въ защиту правъ гал.-русскаго народа.

Co второй половины XIX. вѣка все болѣе укрѣпляющаяся культурная жизнь Галицкой Руси начинаетъ развиваться свободнѣе, выпускать многіе побѣги, плыть не однимъ, а многими руслами. Мѣняєтся и характеръ издательской дѣятельности Ставропигіона. Но она не падаетъ. Плодомъ ея, кромѣ „Временника“ и отдѣльныхъ изданій работъ нашихъ историковъ: Шараневича, А. Петрушевича и др., являются три солидныхъ выпуска матеріаловъ Ставропигіи: „Юбилейное изданіе въ память 300-літія основанія“... 1886 r.; „Monumenta Confraternitatis Stauropigianae“ (1895—98 г.); „Збірник Льв. Ставропигії“ (1921 г.). Появился и четвертый. Впрочемъ четвертый ли? Уже давнымъ давно Ставропигіонъ позаботился о томъ, чтобы не погибли въ забвеніи потомковъ имена людей, сказанныхъ своими дѣлами съ судь-{стр.62}бой гал.-русскаго народа, почему и издалъ книгой въ 1695 г. рукописный памятникъ, составленный около 1604 г. Книга эта носитъ заглавіе: „Анамнисісъ, албо пропоминанія именъ вѣкуистой памяти годныхъ... патріарховъ... митрополитовъ... епископовъ... архимандритовъ... игуменовъ, великихъ царей... полскихъ королей... братій братства, фундаторовъ и ктиторовъ церкви Успенія...“ Теперь выпускаемъ въ свѣтъ вторую часть четвертаго выпуска.

Въ виду того, что „Анамнисісь“ былъ ничѣмъ инымъ какъ изданіемъ въ печати рукописнаго матеріала, хранившагося издревне въ Ставропигійскомъ архивѣ, его по праву можно считать первымъ выпускомъ архивальныхъ матеріаловъ Ставропигіона.