ДОКУМЕНТЫ

I. Предвоенная травля на русских Галичан.

1. Списки политически-неблагонадежных.

Еще задолго до миpoвoй войны австрийскими старостами велись списки "неблагонадежных в политическом oтнoшeнии" лиц. Разумеется, такими „политически неблагонадежными" лицами были исключительно приверженцы русской идеи.

Приводим для образца в оригинале один из таких списков - (См. след. стр.). В ниже приведенном документе вот что знаменательно: в графе 8 — "Более подробныя сведения о неблагонадежности или подозрительности" — жандармы отмечали "преступления" наших людей. Такими „преступлениями" были:

"Ездит в Россию", "агитатор и приклонник кандидатуры Маркова в парламент", „председатель руссофильской партии", "председатель Русской Дружины" или просто „руссофил". Это те проступки, которые влекли за собою резолюции старост в роде тех, какия мы находим в нижеприведенном документе в графе 9: „Заключение, как с ним (т. е. с лицом, попавшим, благодаря этим страшным уликам, на чорную доску) поступить в случае алярма (тревоги) или мобилизации". И жандармы относительно каждаго такого лица выводили свои заключения: "Зорко следить, в случае чего — арестовать", „выслать в глубь страны" и т. д.

Дальше мы наталкиваемся здесь на один очень любопытный факт. В графе 10 приведеннаго документа относительно Ивана Сороки, войта из Репнева, читаем, что он „ревностный руссофил" и потому за ним следует "зорко следить, в случае чего — арестовать", а в рубрике „Примечаний" он отмечен, как "волостной старшина (войт) в служебном отношении безупречный, исправный и т.д." То же об Иване Мыскове, волостном писаре в Репневе. В списках он значится, как „главный двигатель руссофильской пропаганды", что так-же, какь в отношении войта, вызывает необходимость зоркой за ним слежки и в случае необходимости ареста, несмотря на то, что в рубрике „Примечаний" жандармерия отмечает, что "как волостной писарь, он исправный и безупречный".

Следовательно, служи верно своим палачам, будь их рабом, они тебя за это похвалят, признают твою служебную полезность и незаменимость, но то, что ты "руссофил", ставит ни во что все твои общественныя заслуги и уже эаблаговременно, когда еще староста сердечно треплет тебя по плечу, как "porzadnego wojta", или когда заглядывает к тебе по обязанностям жандарм и ты принимаешь его, как своего доброжелателя, обрекает тебя на тюрьму и виселицу.