выбранный, здоровый, молодой народъ, что все таки были размЪщены по нЪсколько человЪкъ въ комнатЪ и только ночью тамъ бывали, когда спали, a все прочее время они проводили на воздухЪ, въ постоянномъ движеніи и занятіи.
— Ну, ну! — опять пробормоталъ нЪмецъ и ушелъ, покуривая трубку.
Старикамъ, женщинамъ и дЪтямъ, какъ тутъ жить въ навозЪ, еще невысохшемъ послЪ ухода лошадей, на голыхъ камняхъ, гдЪ лежало одно желЪзо или стояли подводы? Не всЪ могли попасть въ комнаты, т. е. казармы, большая часть была загнана въ полутемныя ковюшни и темные погреба, и всЪ вмЪстЪ были окружены численными часовыми, ключниками, профоссами, у которыхъ хранились ключи отъ дверей, подваловъ, погребовъ, сараевъ и казармъ.
Дальше у воротъ стоялъ тоже часовой, a ключи отъ воротъ находидись у надзирателя. Команда солдатъ и тюремная прислуга подчинялись коменданту крЪпости. Какая жизнь могла быть въ такой обстановкЪ, среди камней? Неудивительно, что изгнанные люди затосковали, поглохли, ослЪпли, съ ума посходили. И неудивительно, что они однимъ хоромъ, явившись впервые на валы и сбившись въ одну кучу, затянули: Пречистая ДЪво, мати Русскаго краю!
Народъ пЪлъ съ чувствомъ, слезами, надеждой и вЪрой въ силу русскаго духа, въ чистоту и правоту свою.
Ибо были тамъ пюди, совершенно ни въ чемъ неповинные.
Можно ли кого-нибудь бить, арестовать и заключать въ тюрьму лишь за то, что онъ любитъ свою землю, что исполняетъ и хранитъ завЪты своего края и не хочетъ измЪнить своему народу? Да кромЪ того, тамъ были жертвы, никогда политикой незанимающіяся и непонимающія ея. Возьмемъ г-жу Демьянчикъ, жену священника. Въ томъ ли вина, что она жила у Перемышля, австрійской крЪпости? Ея мужа увезли мадьяры на мадьярщину. На слЪдующій день увели двухъ ея сыновей студентовъ и дочь-учительницу. Осталось дома четверо дЪтей, дЪвочка 14-ти, мальчикъ 12-ти лЪтъ и двЪ маленькія дЪвочки. Старшихъ выслала г-жа Демьянчикъ въ мельницу за мукою, и что случилось? Ихъ арестовали мадьярскіе солдаты, дЪвочку выслали на мадьярщину, a мальчика въ нЪмецкіе края. На слЪдующій день арестовали и самую несчастную мать. Ее разлучили съ дЪтьми, изъ которыхъ одному было всего нЪсколько мЪсяцевъ. ГдЪ же здЪсь политика? Стоило только посмотрЪть на эту женщину, какъ она ходила, какъ слезы проливала...
Миша страшно жалЪлъ того, что не записалъ себЪ имени одного гимназиста IV класса, нелюдимаго, пугливаго и постоянно двигающагося. Возможно, что онъ еще живъ. Когда ключникъ Зальманъ, грубый и отвратительный человЪкъ, крикнетъ, то онъ затрепещетъ и убЪгаетъ въ толпу. Причина этой боязни состояла въ слЪдующемъ: онъ пасъ лошадей за селомъ; вдругъ появилась конная мадьярская развЪдка. Не надумываясь, уланы повЪсили его на дерево. Веревка, однако, разорвалась, и онъ упалъ на землю; послЪ этого его избили ногами, но все таки второй разъ уже не вЪшали и въ селЪ передали жандармамъ.
Сумасшедшій Сильвестръ — отчего сошелъ съ ума? Толку у него не добьешься; онъ бЪгаетъ, всЪмъ честь отдаетъ по воински, говоритъ какія-то ненонятныя слова, приказываетъ,
|