Талергофский Альманах
Выпуск IV. ТАЛЕРГОФЪ. Часть вторая.
Главная » Талергофский Альманах 4
61

АпрЪль 1915 г.

1.апр. — Страстный четвергь, Слава Богу, зубъ пересталъ болЪть. Спалъ хорошо. На дворЪ холодно пласты снЪга на крышахъ.


III. ТАЛЕРГОФСКАЯ СЦЕНА:
Подъ угрозами и побоями галицко-русскiй унiатскiй (гр.-кат.) священникъ о. Г. П. везетъ на тачкЪ еврея въ еврейскiй Судный день (затЪмъ еврей везъ въ тачкЪ его.)
Въ злой памяти царствЪ его архикатолическаго и „апостолическаго" величества Франца Iосифа I., жестоко издЪвались надъ галицко-русскими священниками, хотя и ушатами, т. е. догматически признаваемыми католиками, только за то и потому, что они русскiе, совершенно не считаясь и не стЪсняясь ихъ духовнымъ саномъ, а скорЪе напротивъ, тЪмъ паче, злобнЪе, грубЪе и безчеловЪчнЪе.

Изъ Галичины газетныя вЪсти таковы, что австрійская армія вытЪснила русскія войска, ажъ за Новоселицу, a въ Карпатахъ держится стойко и крЪпко, и вообще австро-нЪмецкія войска бодры. Но возмутительно поведеніе перфидной Румыніи! Австрія — какъ было сообщено въ „Gratzer Tagblatt" отъ 30/ІІІ — купила въ Румыніи 200 вагоновъ кукурузы, но „нейтральная" Румынія потребовала по 3.000 франковъ отъ вагона (въ золотЪ) какъ плату за Ausfuhr. Xoрошій нейтралитетъ, — возмущается — грабительство! Того же самаго можно ожидать и со стороны Италіи. Тамъ то же идетъ все время перфидная игра съ самого начала.

Относительно арестованія д-ра Крушинскаго ходитъ молва, что будто какіе-то крестьяне при допросЪ сослались на него, что они-де узнали это (но что?) отъ него и потому, молъ, его арестовали. СлЪдовательно не попусту люди сЪтовали на Тимчака.

Днесь получилъ письмо Express отъ Іосифа. Оно пространно. Онъ доволенъ, что наконецъ вырвался и находится въ средЪ своихъ дЪтей и играетъ со внукомъ Стефаномъ. Желаетъ намъ тоже скораго и благополучнаго освобожденія.

Вчера были заключены въ Einzel-ку 6 крестьянъ по чьему-то доносу, что они пЪли русскія пЪсни. Это что-то не такъ. ВЪдь-же здЪсь можно пЪть и

62

поютъ пЪсни нЪмецкія, италіанскія, польскія, чешскія и др. ДЪло вЪроятно не въ томъ, на какомъ языкЪ пЪсни пЪлись, a въ томъ, какъ и что въ доносЪ было сказано о ихъ содержаніи, a что было относительно этого что-то соврано, это видно.

(Особая записъ — черновикъ телеграммы. 1/IV 1915. — Herrschaft Kurka, Wien VI, Marchetti(?) gasse l a, Tur 51.

— Erwarten gunstige Nachricht und wunschen frohliche Ostern. — Maszczak Poterejko).

Франку Горянскому далъ взаймы 5 кронъ (вмЪстЪ съ прежними 10 кронъ).

Днесь Ъли мы рисовый супъ, a мясо отдали голодающимъ людямъ. Трудно здЪсь голодающимъ изнурять себя еще постомъ.

Намъ заявлено, что завтра у насъ ожидается визитъ какой-то комиссіи. Потому приказано помыть полъ корридоръ, кабины и пр. Говорятъ, что отъ этой комиссіи зависитъ, будетъ ли отмЪненъ карантинъ караульныхъ солдатъ и будетъ ли разрЪшено нашей т. наз. Bewachungskommando выЪхать (конечно, не всЪмъ) къ роднымъ на Пасху. ВЪдь же у нихъ есть также семьи и они, бЪдняжки, сидятъ здЪсь, оторванные отъ міра, уже свыше 3 мЪсяцевъ.

На дворЪ прояснилось, стало свЪтить и даже пригрЪвать солнышко — отраднЪе и на душЪ не одному изъ насъ.

Вечеромъ, въ 7 ч., отслужили мы „Страсти". ДвЪнадцать священниковъ по старшинству прочитали Евангелія, Началъ о. Іоаннъ Могильницкій, я читалъ пятое Евангеліе, a закончилось богослуженіе въ 8 ч. 30 м.

2. апр. — Великая пятница. Ожидаемаго визита комиссіи не было.

Въ 10 ч. отслужили мы Царскіе часы. На обЪдъ полученъ кукурузный чиръ, смазанный цересомъ съ цыбулею. Мы ничего не Ъли до обЪда всЪ въ кабинЪ. (а кажется, что и нЪкоторые въ баракЪ). Въ 4 ч. отслужили вечерню. Предложили мнЪ отслужить, но y меня сильная хрипота.

Старый подЪлалъ въ кантинЪ „святочныя" (пасхальныя) покупки: масло, свЪжій сыръ, бохонецъ кукурузной паланички (за 44 гел.) и еще кое что.

Захворалъ вчера о. Феодосій Дуркотъ. Родъ болЪзни еще не опредЪленъ — кажется, воспаленіе легкихъ.

Вечеромъ ходилъ я съ другими посмотрЪть „Божіи гробы" въ земляныхъ 1-мъ и 2-омъ баракахъ. Видъ этихъ „гробовъ" весьма красивъ и производитъ на зрителя милое впечатлЪніе. Удивительно, какъ въ такой тяжелой обстановкЪ и крайне тягостныхъ условіяхъ все таки наши бЪдняки крестьяне, по скольку только способны ихъ изобрЪтательность и фантазія, ухитрились все, что только возможно, сдЪлать, чтобы дать достойное выраженіе своему религіозному чувству и подобающимъ образомъ почтить память страстей Христа Бога. Омаили мЪста зеленью елокъ, понаставляли много крестиковъ собственнаго издЪлія, позажигали много лампочекъ съ елеемъ и пр. Въ этихъ баракахъ священники отслужили вечерню и устроили что-то въ родЪ плащаницы, т. е. за неимЪніемъ ея, положили на ея мЪсто просто крестъ къ лобзанію.

Сильная вЪра нашего народа и здЪсь проявляется весьма ярко и дивно-трогательно. ЗдЪсь наши крестьяне по-надЪлали искусно изъ дерева много крестиковъ то для себя, то для другихъ "на память". Многіе у нихъ эти крестики покупаютъ, особенно священники, и такимъ образомъ также даютъ имъ воз можность пріобрЪсти деньгу за свой трудъ. Другой народъ въ такомъ положеніи, какъ мы здЪсь теперь, занимался бы выдЪлкой всякихъ иныхъ вещицъ и какихъ нибудь бездЪлушекъ, но русскій умЪетъ терпЪливо нести кресты и дЪлаетъ кресты. НЪкоторые носятъ такіе самодЪльные крестики на груди.

Д-ръ Крушинскій все еще сидитъ въ Einzelarrest-Ъ. Вчера быль при рапортЪ у полковника. Можно надЪяться, что это не будетъ безъ результата — увидимъ.

3. апр. — Великая суббота. КрЪпкій приморозокъ и ясно.

Говорятъ, что отмененъ вчера — и такъ оно есть — карантинъ надъ нaшимъ гарнизономъ и старшіе

63

караульные солдаты уЪхали на родину на Пасху, a ихъ мЪсто заняли молоденькіе рекруты, 18-лЪтніе парни.

Разошлась вЪсть, что будто Н. Красицкаго вызвали изъ Туррахъ въ Грацъ. БЪдный Николушка! навЪрно кто-то оклеветалъ его. Есть здЪсь такіе, которые получаютъ жалованье изъ краковской полиціи. За что же имъ платятъ? Если бы это была правда, такъ Славко остался бы одинъ въ Туррахъ. Господи, доколЪ же намъ терпЪть, страдать? Призри на ны и помилуй!

На нашемъ дворЪ, стараніями отца Венгриновича, устроены „бары" для гимнастическихъ упражненій. Подъ его руководствомъ ежедневно нЪкоторые упражняются въ шведской гимнастикЪ, чему съ любопытствомъ присматриваются крестьяне.

Голодъ близится. Днесь роздали одинъ бохонецъ хлЪба для четверыхъ! Янко наставилъ варить 10 яицъ на завтра — продаются по 10 гел. Старый принесъ нЪсколько яблокъ (ужасно дороги) и апельсиновъ. Подъ вечеръ Янко купилъ еще 1/2 клгр. ветчины за 4 кроны 50 гел.!

Отъ Телесницкаго получилъ хорошія сигары Morado въ подарокъ на праздники. Жду письма отъ Богдана.

НЪкоторые изъ нашего барака ходили въ баню, я нЪтъ.

Въ земляные бьраки отправилось трое священниковъ служить "Воскресеніе" съ вечера (оо. Скоморовичъ, Гекаленко(?) и Лысякъ). Народъ массою высыпалъ изъ бараковъ и устроилъ вокругъ нихъ шествіе. Впереди несли обрусъ и на немъ крестъ (это представляло плащаницу). Передъ дверью барака отслужено было „Воскресеніе", a затЪмъ также утреня. Въ виду того, что у насъ есть всего лишь 3 эпитрахили, такъ въ этихъ баракахъ слЪдовало устроить богослуженіе. Присутствовали на богослуженіи и санитарныя сестры, присматриваясь нашему обряду.

(Особ. запись). Когда перевозили подъ конвоемъ нашихъ узниковъ священниковъ, бывшіе на улицЪ свидЪтелями этого, прохожіе кричали по ихъ адрессу: zlodzieju popie, moskalofil, oddaj ruble! Пошла потомъ насмЪшливая поговорка, выражающаяся въ томъ, что при какомъ-нибудь случаЪ одинъ обращается къ другому съ шутливымъ окликомъ: отдай рубли!

4. апр. — Великдень (Пасха). Морозно. ВсЪ встали очень рано.

Служеніе въ 5 ч. утра. Свящ. о-цъ Іоаннъ Могильницкій вышелъ вмЪстЪ съ другими священниками, стали всЪ обитатели нашего барака — передъ баракомъ и началось служеніе. На первые звуки пЪсни „Христосъ вокресе" сталъ выбЪгать народъ и изъ другихъ бараковъ въ мигъ собралось на дорогЪ между бараками около 2000 человЪкъ. Многіе тряслись отъ стужи, завернутые въ одЪяла, плакали и отъ стужи дрожащими голосами подпЪвали чудную пасхальную пЪснь: Христосъ воскресе.

ПослЪ утрени отслужена была обЪдница. ЗатЪмъ прошелъ дорогою о. Вл. Венгриновичъ съ кропиломъ и поблагословилъ „пасхи", если вообще это слово позволительно въ семъ случаЪ употребить. Горестно и тягостно было смотрЪть, какъ наши бЪдняки-крестьяне понаставляли, кто кусочекъ оставшагося отъ вчера хлЪба „комисняка", кто нарочно вчера недоЪденнаго кусочка иного хлЪба, махонькую крошку разъ вкусить, и держа его вь пальцахъ, протягивалъ съ нимъ руку, чтобы капля священной воды и на него упала. Въ рЪдкихъ случаяхъ кое кто поставилъ для окропленія яйце.

Такого убогаго и печальнаго Великодня навЪрно никто изъ насъ не видЪлъ. Каждый же въ сію минуту мысленно и духовно переносился на свою родину, a каждый нашъ крестьянинъ припоминалъ себЪ тЪ, такія теперь страшно далекія, кажется, лучшія времена, когда пасху и прочія снЪди къ освященію несъ въ церковь и онъ и жена и дЪти... Вотъ намъ Великдень на чужбинЪ, въ неволЪ и тюрьмЪ!

ЗатЪмъ освятили мы — каждый въ своей кабинЪ — свои хлЪбы. Покрошили на донышкЪ 2 яйца и съЪли ихъ, дЪлясь и высказывая другъ другу пожеланія и скораго возвращенія на родину и увидЪнія своихъ родныхъ. Мы Ъли

64

паланички съ масломъ и сыромь и кусочекъ ветчины съ горчицей и запили "комиснымъ" (казеннымъ) кофеемъ.Пошли общія благожеланія между ближе знакомыми, Одни заходили къ другимъ, обнимали и цЪловали другъ друга, a всЪ пожеланія сводились къ одному и звучали одинаково: счастливаго и скораго возврата на родину!

На обЪдъ подали намъ капустнякъ — ужасно кислый!— со свининою (впервые за все время нашего здЪсь пребыванія).

ПослЪ обЪда была отслужена вечерня тоже на дворЪ.

5. апр.— СвЪтлый понедЪльникъ. Утреня и обЪдница въ 11ч. утра на дворЪ. Служилъ я съ оо. Яворскимъ и Васильчакомъ.

Въ 3 ч. пополудни пошли мы смотрЪть на похороны плЪннаго солдата, сошедшаго съ ума и скоропостижно скончавшагося. Его фамилія Архиповъ. Власти не разрЪшили, чтобы священникъ отслужилъ надъ покойникомъ панихиду, такъ прибЪжалъ къ намъ одинъ изъ плЪнныхъ и заявилъ, что власти позволили имъ занять парастасникъ и имъ самимъ, т. е. однимъ только плЪннымъ солдатамъ, совершить „панихиду" (безъ священника). Но вышло иначе. Внесли солдаты покойника въ часовню, одинъ солдатъ принесъ крестъ, a другой увитый изъ вЪтокъ смеречины (пихты) вЪнокъ въ часовню. Тамъ, однако, уже до этого лежало двое нашихъ покойниковъ. Поэтому, о. Вл. Венгриновичъ, подъ предлогомъ, что хочетъ служить надъ уніатами, сталъ передъ часовнею и служилъ воскресный парастасъ. Но ему перервали служеніе и сперва взяли солдаты гробъ плЪннаго покойника, a затЪмъ и два другихъ гроба. За рЪшеткой стояла выстроенная вся рота плЪнниковъ и они на команду: шапку долой! открыли головы и спЪли хоромъ 3-кратное: Христосъ воскресе, и затЪмъ стали идти за гробомъ колонною. За ними пошла наша „ваха" въ составЪ свыше десятка австр. солдатъ. Присутствовали также австр. офицеры. Во главЪ шествія одинъ солдатъ несъ крестъ, a за гробомъ несли солдаты на плечахъ другой большой крестъ съ надписью „Архиповъ". Такъ какъ много народа приняло участіе въ похоронахъ, медленно продвигаясь впередъ, этотъ крестъ словно плылъ въ воздухЪ.

6. апр. — ПлЪнники явились къ рапорту по причинЪ слишкомъ скуднаго харча. Имъ отвЪтилъ п.(олковникъ), что Ъсть нечего. — A какое намъ дЪло, — заявили они, — нашъ государь держитъ австрійскихъ плЪнныхъ и хорошо ихъ кормитъ!

Въ ТалергофЪ нЪтъ праздниковъ. Вблизи бараковъ №№ 29 и 28 пахаютъ землю, a нашихъ крестьянъ, между ними и одного гимназиста, запрягли тянуть борону, и такъ они скородили почти весь день.

Вечеромъ, послЪ ходьбы, вынесъ мнЪ Телесницкій кусокъ „бабки", которую получилъ отъ Билинкевичей. Они же получили „пасху" изъ ВЪны и угостили Телесницкаго. Ходя съ Телесніцкимъ, я съЪлъ бабку и она своимь вкусомъ припомнила мнЪ нашу бабку въ ЛипицЪ.

7. апр. — БлaгoвЪщеніе. Туманно и холодно.

ПлЪнники отказались идти на работу, заявляя что голодны. Ложились на полЪ и лежатъ. На обЪдъ подали намъ кукурузный чиръ. Весь постъ и даже въ великую седмицу подавали мясо, a днесь дали постный чиръ.

Изъ земляныхъ бараковъ работниковъ купаютъ и ихъ куда-то уберутъ, кажется, но куда, узнать нельзя.

Все еще ожидаютъ появленія какой-то комиссіи, отъ которой будетъ зависЪть отмЪна карантина.

Янко въ воскресенье простудился и обезпокоился, сталъ дЪлать компрессы и подвергъ себя строгой діетЪ въ теченіе двухъ дней, но днесь уже чувствуетъ себя лучше. A o. Дуркотъ еще боленъ воспаленіемъ легкихъ.

Днесь не было ни одного мертвеца!

У выходящихъ днесь изъ-подъ карантина 36 лицъ, былъ произведенъ строгій обыскъ и отобрали у нихъ одежду и обувь, которыя имъ здЪсь дали. Съ предыдущими транспортами этого не дЪлали.

65

Богданъ не пишетъ ничего — недоумЪваю.

(Особ. записъ). Тропарь ко Св. Ангелу Хранителю: Ангеле Божій, хранителю мой святый, животъ мой соблюди во страсЪ Христа Бога... (нечет.) утверди во истиннЪмъ пути и ко любви горнЪй уязви душу мою: да тобою направляемъ получу отъ Христа Бога велію милость.

(Особ. запись:) Графъ Герберштейнъ 6 го с. апр. спрашивалъ по телефону пребываюшую здЪсь г-жу Гошовскую, которая телеграфическимъ путемъ поздравила его съ праздниками Пасхи, получила ли она его письмо. Она отвЪтила, что не получила. Но вдругъ, въ тотъ же день, это письмо было ей вручено. Оно написано было еще 23-го декабря 1914 года и лежало въ здЪшней нашей канцеляріи!

(Особ. запись:) Въ субботу 3-го с. апр. г-жу Левицкую выкупали (она реконвалесцентъ) въ такой горячей водЪ, что съ нею произошелъ нервный ударъ. Вотъ и уходъ за нашими больными!

Въ тотъ же день (3 го с. апр.) перенесены тифозно больные изъ II-го двора въ новоустроенный госпиталь. Тамъ порядки, уходъ и харчъ значительно лучше.

Вчера и днесь еще разъ дезинфекцируютъ бараки ІІІ-го двора. Крестьянъ выкупали, дали имъ сЪнники и пріодЪли. Жаль только, что все это сдЪлано слишкомъ поздно. Если бы это было сдЪлано раньше, не померло бы столь много людей.

НЪмцы стали теперь обращаться съ нами какъ будто вЪжливЪе и сами оправдываются, что, молъ, не виноваты въ томъ, что раньше обращались съ нами жестоко: всему тому виновникъ — Шт. и административныя власти въ ГаличинЪ, которыя прислали насъ сюда какъ измЪнниковъ и шпіоновъ.

8 апр. — Качала написалъ, что по наведеннымъ справкамъ М. выясняется, что слЪдствіе противъ меня и Потерейковъ еще не закончено. Удивительно. Юркевичъ писалъ, что Янко еще въ январЪ былъ freigesprochen (оправданъ) — a тутъ вотъ что, другое изданіе!

Сообщеніе это, конечно, не настроило насъ хорошо.

Ходитъ молва, что кап. Штрикъ уже не вернется съ праздниковъ Пасхи къ намъ.

Рисъ на обЪдъ почти безъ мяса.

Въ 3 ч. состоялись похороны о-ца Іоанна СЪрко изъ (нечет.) ...кова, померъ на рака въ желудкЪ.

Всю ночь лилъ дождь, порой съ громами и молніями — впервые въ этомъ году.

Вечеромъ шелъ у насъ разговоръ о предстоящемъ и приближающемся голодЪ. СовЪтовали, не слЪдовало бы ли отправить депутацію къ полковнику Гримму съ представленіемъ ему положенія и просьбой о помощи.

9 го апр. — Дождь падать пересталъ, но пасмурно.

Утромъ стали мы въ кабинЪ говорить о томъ, что кому снилось. МнЪ приснились жена и Соня здоровыми и веселыми, братъ же Іосифъ будто у меня, въ какой-то церкви, исповЪдывался. Впрочемъ здЪсь люди довольны и снами по крайней мЪрЪ. До того ужасно стосковались, что дЪтски радуются, когда по крайней мЪрЪ во снЪ увидятъ дорогія имъ лица, заговорятъ и побудутъ мгновеніе съ ними. Когда же, Господи, умилосердишься и позволишь намъ вновь, на яву и въ дЪйствительности, неразлучно быть съ ними?

Каждый здЪсь проходитъ великую и трудную школу душевнаго обновленія. ЗдЪшнія длительныя наши размышленія (реколекціи) выйдутъ, думаю, не одному изъ насъ въ пользу въ будущей жизни. Мы здЪсь узнали, что мы потеряли (только на время — полагаемъ и вЪримъ), кто были для насъ дорогая подруга жизни —жена, наши дЪти. НесомнЪнно въ долгихъ и горестныхъ испытаніяхъ скорби, печали и ударовъ судьбы, наши сердца закалятся и воспламенятся сильнЪйшими чувствами привязанности, дружбы и любви къ нашимъ ближайшимъ и дражайшимъ и всЪмъ людямъ. Неся этотъ тяжелый крестъ геройски и со смиреніемъ, мы навЪрно идемъ ко Христу, овЪяны Христовымъ духомъ. ВЪдь и молитва здЪсь стала

66

истиннымъ кормомъ души и взаправду несокрушимой силой, она несравненно проникновеннЪе и мощнЪй ее теперь очищаетъ, бодритъ и согрЪваетъ, чЪмъ это бывало прежде! Молиться — я это сознаю и чувствую — дЪйствительно стало для меня наслажденіемъ, средствомъ и путемъ увеличенія внутренней духовной силы въ скорбяхъ и бЪдствіяхъ, моего единенія съ Христомъ Богомъ.

Богданъ не пишетъ: Послалъ бы я ему еще какихъ-нибудь кронъ двадцать до его отъЪзда въ полкъ (15 — IV), но не знаю, какъ и чЪмъ объяснять себЪ его молчаніе. ВЪдь же деньги отъ меня онъ получилъ, иначе ихъ бы мнЪ возвратили, отсылая обратно. Почему же онъ не пишетъ? Не боленъ ли онъ опять? Все это такъ меня безпокоитъ!.. Ожидаю днесь Лайсса, не принесетъ-ли мнЪ письма отъ него.

10. апр. — Отправили насъ въ баню. Заявили, что теперь изъ каждаго барака будутъ ходить разъ въ недЪлю въ баню.

Наша Bewachungskommando уходитъ. Также уходитъ Laiss. Жаль! ВсЪ искренно жалЪютъ объ его уходЪ и сохранятъ его пребываніе здЪсь въ доброй Памяти, ибо онъ хорошій человЪкъ. Бехтлофъ (неразб.) остается... Приходятъ сюда ополченцы изъ Feldbach.

Отъ Богдана письма нЪтъ! Не понимаю, что это значитъ.

Василь просилъ дать ему взаймы денегъ. Далъ ему 2 кроны — нЪтъ у меня больше. Вчера мы писали прошеніе о выдачЪ намъ депозита.

Наша „ваха" (стража) уходитъ 13 с.м.

У насъ постановлено купить ларчикъ работы о. Ор. Копыстянскаго и под нести его въ подаркЪ отъ барака №30 Laiss-y.

11. апр. - НедЪля Фомина. Зубъ не болЪлъ и я спалъ хорошо. Дуетъ холодный вЪтеръ.

Узнали мы, что въ Талергофъ переводятъ всЪхъ галицкихъ интернированныхъ изъ угорскихъ мЪстъ заключенія (гарнизоновъ будто бы). Прибудутъ ли также и тЪ, которые находятся въ ТерезинЪ, — неизвЪстно. Настанетъ новый фазисъ въ жизни талергофскаго узилища. Прибудутъ новые узники, наши соотечественники, пойдутъ разсказы о томъ, что они видЪли, испытали и переживали, и нЪкоторое время будетъ запрятанъ умъ нашъ ихъ новостями и ихъ положеніемъ.

12. апр. — На дворЪ хорошо. Но тоска и скука все крЪпче овладЪваютъ. Каждый день одинаковъ, все время одно и то же, нЪтъ просвЪта ни видовъ на перемЪну.

Приготовили ларчикъ и красивую палку въ подарокъ Laiss-y и ждемъ его прихода (около 11 ч. онъ обычно приходитъ). Ларчикъ съ надписью: „Талергофъ 1914 — 1915" и моногр,: „M L ,"' тоже на палкЪ — издЪлія также о. Ор. Копыстянскаго.

Laiss-a днесь не было. Отъ Богдана не получилъ письма.

13. апр. — Туманно и холодно. Днесь уходятъ нЪкоторые карантинники — 28 чел. — завтра же пойдутъ подъ карантинъ другіе.

Говорятъ, что рекрутскій наборъ будетъ произведенъ здЪсь на мЪстЪ.

Ваня и молодцы Ульрихи отставлены подъ конвоемъ въ Грацъ.

ПослЪ обЪда ушло опять свыше ста человЪкъ.

14. апр. — День хорошій. Ночью былъ порядочный приморозокъ.

Видимъ въ ТалергофЪ уже новую Wachkomrnando. Офицеры и подъ-офицеры ходили и осматривали устройство бараковъ. Есть между ними и славяне. Одинъ оберъ-лейтнантъ говорилъ съ Сколоздрою (казначей податного вЪдомства) по польски.

Трафику отъ Гисовскаго переняли опять швабы, кантину тоже береть себЪ нЪмка.

Ждемъ объявленія новой „листы" и отмЪны карантина.

На 3 ч. назначено оспопрививаніе въ нашемъ баракЪ.

Ахъ, почему этотъ Богданъ не пишетъ ничего, ни изъ дома нЪтъ ни одной вЪсточки? Скука убійственная, можно съ ума сойти. НечЪмъ „заняться". Еще утромъ читаю „Правило", потомъ веду съ кЪмъ-нибудь о чемъ-нибудь

67

разговоры, съЪмъ что-нибудь, прогуливаюсь, затЪмъ обЪдъ, послЪ обЪда вздремлю немного, вставъ, не знаю, что съ собой дЪлать, хандра одолЪваетъ... Играемъ въ преферансъ втроемъ (я, Янко, Телесницкій). ВездЪ по кабинамъ играютъ. Въ 8 ч. тушатъ электричество во всЪхъ баракахъ и, вотъ волей-неволей ложись спать. Но до 6 ч. утра есть время выспаться — такъ приходится еще съ часикъ сидЪть въ потемкахъ и только послЪ 9 ч. ложусь спать. Въ коридорЪ другіе развлекаются разговорами, разсказываніемъ анекдотовъ и шутокъ. Особенно подвизаются оо. Кокотайло и Игн. Мохнацкій, хотя и неудачно.

Съ терена военныхъ дЪйствій вЪстей никакихъ. A впрочемъ и получаемымъ вЪстямъ не хочется да и трудно вЪрить. ЦЪлые долгіе мЪсяцы идутъ упорные, ожесточенные бои, a результатовъ мало.

Изъ госпиталя возвратился 12. апр. о. Д. КисЪлевскій и обитаетъ въ кабинЪ № 21. Онъ получилъ письмо отъ семьи, датир. : г Черновцы 7 апр. СлЪдовательно, тамъ видно, австрійская почта дЪйствуетъ и навЪрно туда, въ Буковину, вернулись австрійскія власти вообще ...

(Особая записъ: текстъ сочиненной кемъ-то въ ТалергофЪ пЪсни п. з. „Узникъ")

Наконецъ-то получилъ письма, ажъ два сразу: отъ Богдана и Іосифа. Богданъ писалъ ко мнЪ — какъ значится — два письма, но я получилъ всего только одно, видно другое, не заказное, пропало. Онъ проситъ прислать ему еще 50 кронъ, чтобы могъ: уплатить хозяйкЪ, или же по крайней мЪрЪ 20 кронъ выслать ему телеграфически до четверга наипозже.


Сов. суда Антонъ Осиповичъ Гулла
(Талергофскiй снимокъ)

Laiss — очень обремененный перЪдъ уходомъ работою — не хотЪлъ принять отъ меня депеши. Мы вручили Laiss-y въ подарокъ ларчикъ и палку. Онъ былъ тронутъ словами д-ра Могильницкаго, который, между прочимъ сказалъ: "Когда насъ доставили сюда съ клеймомъ измЪнниковъ и шпіоновъ и всЪ отнеслись къ намъ какъ таковымъ, Вы одинъ отнеслись къ намъ, какъ невиннымъ людямъ, гуманно и вЪжливо. Мы этого не можемъ забыть никогда. И. днесь, въ нашихъ тяжелыхъ условіяхъ (отрЪзанные карантиномъ отъ Граца) желая хоть чЪмъ-нибудь при прощаніи Васъ дать Вамъ доказательства нашего къ Вамъ уваженія и нашей благодарности, просимъ отъ насъ принять какъ скромный подарокъ эти вещицы — издЪлія нашихъ собственныхъ рукъ". Принимая подарокъ и благодаря, Laiss отвЪтилъ „Меня прислали сюда не на то, что-бы быть надъ Вами судьею, измЪнники ли Вы или нЪтъ, a на то, чтобы сторожить Васъ, и я эту службу по обязанности, добросовЪстно исполнялъ, переходилъ вмЪстЪ съ Вами всЪ тягости и опасности эпидемій и карантина, видЪлъ Ваши страданія и познакомился съ Вами ближе, и проникся уваженіемъ къ Вамъ и сочувствіемъ. Благодарю Васъ за Ваши добрыя чувства и желаю Вамъ благополучнаго и скораго возврященія на родину".

Бывшій въ теченіе 3 мЪсяцевъ своего рода органомъ связи между интернованными и Laiss-омъ о. Феодоръ Крушинскій и ближе съ нимъ сошедшійся и работавшій, подарилъ ему отъ себя

68

ножикъ для разрЪзыванія книгъ и прессъ-папье.

15. апр. — РЪшилъ 20 кронъ днесь Богдану не посылать. Все равно это уже былобы слишкомъ поздно. Онъ заявилъ, что посЪтитъ меня по пути въ свой полкъ (55-ый) въ Voitsberg. При свиданіи я ему ихъ дамъ или же отошлю уже въ полкъ.

Еще вчера стала на службу здЪсь новая Wache — Вельдбахеры. Они — молодые парни — навЪрно словинцы. У нихъ вмЪсто штыка, только имитація (подобіе) его, сдЪланное изъ бляхи, и опоясаны вмЪсто кожанымъ лишь портяжнымъ поясомъ. До чего дошло!

Старый принесъ бохончикъ хлЪба за 44 гел., еще меньше вчерашняго. На базарЪ, въ нормальное время, онъ стоилъ бы 8 гел.. „Комиснякъ" (солдатскій) въ цЪнЪ поднялся еще до 1-20.

Я постановилъ зубъ дать вырвать.

Гулла и о. Игн. Мохнацкій пошли днесь подъ карантинъ.

Я таки днесь еще сдалъ 20 кронъ для пересылки Богдану телеграфическимъ путемъ. ОбЪщалъ мнЪ Laiss отправить ихъ днесь еще до обЪда. Янко составилъ телеграмму Іосифу и сдалъ ее днесь также.

(Особ. записъ): Больной оспой долженъ находиться въ темной комнатЪ, вечеромъ при лампЪ съ краснымъ абажуромъ (указаніе о. Романовскаго).

НепремЪнно дамъ зубъ вырвать. Попросилъ д ра Добію и онъ принесетъ изъ амбулаторіи щипчики и вырветъ. НЪтъ силъ терпЪть дальше.

На 3 ч. назначено оспопрививаніе въ нашемъ баракЪ.

По днесь померло здЪсь въ лагерЪ въ ТалергофЪ 1284 чел.!

Днесь ушли подъ карантинъ преимущественно крестьяне.

Оспопривитію подверглись всЪ у насъ.

16. апр. — День хорошій, теплый. Краковская газ; „Nowa Reforma" писала на-дняхъ, что Краковъ уже эвакуируютъ. Такъ это означало бы, что русскія войска еще продвигаются впередъ!

Днесь послЪ обЪда, пошелъ я къ д-ру ДобіЪ и далъ себЪ вырвать зубъ.

Сильной болью для меня сопровождалась эта операція: появленіе матеріи съ кровью показало, что у меня воспаленіе „окостной", меня болитъ вся сторона лица и горло такъ, чтo я съ трудомъ только проглатываю жидкую пищу.

Laiss доставилъ много давно уже присланныхъ писемъ. Гнатышакъ получилъ ихъ даже 8 штукъ. ВсЪ преимущественно съ 1914 года! Подобно и другія датированы весьма давно. Какъ и чЪмъ объяснить себЪ это? ВЪдь же эти письма лежатъ здЪсь такъ долго и, въ то время, когда мы находились подъ карантиномъ насъ карали еще и тЪмъ, что не давали намъ давно уже полученныхъ писемъ отъ нашихъ родныхъ. Явное и вопіющее издЪвательство. Но была ли это вина самого Laiss-a? Кто знаетъ? Все нынЪ возможно. Сильно возмущаются люди и по другимъ баракамъ.

ПосЪтилъ меня Ромко Кобрынскій. Онъ здоровъ и доволенъ собою. Я занялъ у него 20 кронъ. Принесъ мнЪ г. Андрей Лакуста крестикъ, на которомъ сдЪлалъ надпись — сдЪлано это очень изящно. Я далъ ему 2-крону. У него я заказалъ себЪ „кашкетъ".

17. апр. — День хорошій, ясный. Къ счастью, зубъ пересталъ болЪть.

(Особ. записъ:) Въ Старой Соли ходилъ мЪстный священникъ-мазепа р.Константинъ Грицикевичъ съ жандармами по хатамъ и въ ихъ присутствіи пенялъ отдЪльныхъ крестьянъ русскихъ убЪжденій приблизительно такъ: Вотъ видишь, a говорилъ я тебЪ всегда: не будь кацапомъ! не получай книжечекъ О-ва им. М. Качковскаго! не читай газеты „Голосъ Народа"! a ты не хотЪлъ слушагь... и т. д. Такимъ образомъ и указывалъ жандармамъ: сего берите! И дЪйствительно жандармы забрали что-то свыше 40 чел., которые и были вывезены въ Талергофъ.

18. апр. — Воскресенье. Я служилъ днесь обЪдницу передъ баракомъ въ сослуженіи оо. Яворскаго и СтрЪльцева.

Днесь удралъ крестьянинъ изъ-подъ карантина, не желая попасть „на свободу", какъ это называется, a въ

69

дЪйствительности въ лагерь ucikienier-овъ, и скрылся въ баракЪ.

(Особ. запись:) Посылка писемъ въ Галичину: Bureau de Reinseignement internationaux, 10, rue des Terreaux, Lausanne, Suisse.

Богдана не было. Или нельзя ему было, или же ему не было возможности посЪтить меня. Жаль! УвидЪлъ бы его, a кто вЪдь знаетъ, быть можетъ и не увижу его больше. Я далъ бы ему еще 10 кронъ — больше не могъ бы, ибо у меня нЪтъ, да и эти занялъ я у Ромка. Не знаю, получилъ ли онъ тЪ, посланныя ему по телеграфу 20 кронъ. Если эти деньги уже его не застали на мЪстЪ въ адрессЪ, такъ должны бы мнЪ быть возвращены.

Сынъ Телесницкаго, находящійся теперь гдЪ-то въ Чехіи, писалъ, что о. Давидовичъ въ РадеховЪ померъ и Юліанъ Бачинскій въ ВасючинЪ. НедоумЪваю: ея жизнь висЪла на волоскЪ, a туть, вдругъ, онъ умираетъ! A быть можетъ, это ошибка, и вмЪсто него она скончалась? Находятъ же такія разныя догадки, a узнать толкомъ ничего невозможно... Быть можетъ, онъ погибъ, подобно многимъ другимъ, въ рукахъ озвЪрЪлыхъ мадьяръ еще лЪтомъ? Вотъ, несчастныя дЪти осиротЪли! Что же имъ дЪлать: нЪтъ отца — нЪтъ хлЪба, нечЪмъ имъ жить. Сердце сжимается на одну мысль о ихъ положеніи. Что только не творится теперь ужаснаго и жестокаго на свЪтЪ. A впрочемъ, развЪ я самъ знаю, застану ли своихъ близкихъ живыми и здоровыми? Мою дорогую, предобрую и трудолюбивую жену? ВЪдь же у ней такое хрупкое здоровье, такое разстройство нервовъ, и какъ вынести все то, что принесла вся эта несчастная война! Живы ли всЪ мои дЪти? Хоть бы мнЪ получить одну самую краткую, лаконическую вЪсточку о томъ только, что всЪ они живы и здоровы, и мнЪ бы ничего больше не надо было, этого было бы достаточно, чтобы этa тюрьма стала мнЪ сносной и легкой. Не можетъ быть, это совершенно исключено, чтобы они не писали мнЪ ничего такъ долго, чтобы не знали, что я убиваюсь и терзаюсь неизвЪстностью...

НавЪрно тутъ входитъ въ игру какая-то человЪческая злоба, дЪйствуетъ какая-то жестокая рука, которая недопущеніемъ до меня, даже такой вЪсточки, мучитъ, терзаетъ меня!...

Напишу я днесь чрезъ бюро въ ЛозаннЪ, но думаю направить письмо во Львовъ, въ адвокатскую контору Добрянскаго и Заяца. Бытъ можетъ этимъ путемъ добьюсь и дождусь скорЪе отвЪта.

Объявленъ намъ новый порядокъ: вставать ежедневно приказано съ 5—6 час. утра, кушать ранній завтракъ въ 7 ч. у., выходить изъ бараковъ на дворъ 7 ч. 30 м. у. и пр., вечеромъ ложиться спать въ 8 ч. Днемъ въ баракахъ окна должны быть все время открыты. Все это — предохранительныя мЪры противъ новой эпидеміи (оспы).

Прививка ярится, свербитъ и жжетъ.

Нашъ полковникъ — добрый человЪкъ.

Врачи, Диреръ и Рейтеръ — хорошіе люди. Третьяго не знаю, но не слышу про него ничего худого.

Харчъ сталъ немного лучше, да и хлЪбъ въ цЪнЪ чуть-чуть понизился. Работники получаютъ одинъ хлЪбъ на 3 чел.

Хочу отдать мою блузу портному для починки, очистки и пришитія другого воротника.

Говорятъ о злонамЪреніи Италіи — выступить противъ Австро-Венгріи. Вотъ вамъ союзница! Союзъ помаленьку превратился въ нейтралитетъ, a теперь нейтралитетъ переходитъ во вражду и нападеніе. Въ каждый моментъ можетъ наступить объявленіе ею войны Австро-Венгріи. Значитъ, близкаго конца бойнЪ и рЪзнЪ не предвидится.

A тутъ весна идетъ полнымъ ходомъ, природа ожила, земля покрывается новой пышной зеленью и только ждетъ, чтобы человЪческая рука бросила въ нее зерно, a она умножитъ его десятикратнымъ плодомъ. Но некому сЪять, да и нечего сЪять! Бурьяны и хопты выростутъ замЪсто хлЪба... Жаворонки поютъ — такъ жадно вслушиваемся въ ихъ щебетъ... Но тихую грусть наводитъ онъ на душу, лечу мыслями и

70

мечтами тень далеко на синіе Карпаты, въ наши галицкія села, въ дорогую Липицу, воображаю себя шагающимъ по своему полю, слЪдящимъ за ходомъ весеннихъ работъ на немъ, при этомъ немолчномъ щебетЪ птицъ, вмЪстЪ и одинаково съ человЪкомъ радующихся воскресенію природы, солнцу, его теплу и свЪту.

Но не такъ и не то теперь и здЪсь... Подумать только, что и въ эти чудные дни весенняго воскресенія, на полЪ брани, люди, забывая Бога, убиваютъ другъ друга и не думаютъ прекратить массоваго убійства. .А вслЪдъ за нимъ пойдутъ эпидеміи, мучительное догораніе жизни изувЪченныхъ, массовая погибель отъ голода и нужды, — за что и зачЪмъ? Помилуй, Господи, насъ грЪшныхъ!

19. апр. - Днесь съ утра, отправился я за покупками, досталъ хорошей солонинки и, пригласивъ Телесницкаго, сдЪлали мы себЪ „пиръ". Позавтракали хорошо, выпили сливовицы и погуторили.

Вдругъ явился о. Романъ Копыстянскій и принесъ открытку отъ Николы, написанную 16-го с. апрЪля. Видно, что, стало быть пущенные, было, слухи объ арестованіи его, ложны. Слава Богу!

Снился мнЪ о. Кордуба изъ Бережанъ. (Говорятъ, что его мадьяры убили). Я разсказывалъ ему о нашей ужасной жизни въ ТалергофЪ. Вдругъ явилась мнЪ на мигъ и моя Тонця, — и я проснулся.

20. апр. — День облачный. Laiss сказалъ, было, что остается, но уже послЪ обЪда заявилъ, что завтра уходитъ и сейчасъ же распростился съ нами.

21 апр. — Снилась мнЪ моя дорогая Тонця. Была она въ черномъ платьЪ и сильно посЪдЪла, что меня очень удивило. Ничего не говорила, но была по-видимому радостна. Я проснулся и всталъ довольный, въ хорошемъ расположеніи духа и объяснялъ себЪ этотъ сонъ такимъ образомъ, что, быть можетъ, жена получила мое письмо. Дай это, Боже!

Въ первомъ дворЪ объявлено, что ратоспособные приглашаются записываться добровольцами въ армію. Такіе должны заявить это своему Zimmerkommendant-y и внести письменное заявленіе на руки офиціала. Возрастъ опредЪленъ: отъ 18 до 42 лЪтъ. Сію минуту, когда я это записываю, объявлено уже это и у насъ. Сейчасъ пошли толки, пренія, сенсаціи, ходили одни къ другимъ, съ одного двора въ другой, съ распросами, какъ быть. Вышла большая разноголосица, смятеніе. НЪкоторые записались добровольцами, но немногіе. Ъсть такіе молодые священники, которые заявили желаніе поступить вь армію Feldcurat-оми (полковыми священниками). Эта мысль приходила въ голову и Янку.

Вечеромъ прибылъ новый транспортъ 30 людей изъ гарнизоиа въ ГрацЪ. Между ними есть Онуфрій ЗбЪглей. Боленъ бЪдняжка, чтобы только сохрани Господи, не развилась у него чахотка. Разсказывалъ, что въ гарнизонЪ сидитъ также староста изъ Косова, Вичковскій. Попали на слЪдъ, что въ лечебное заведеніе (здравницу) д-ра Тарнавскаго, пріЪзжали изъ Россіи шпіоны, которые изучали положеніе въ Карпатахъ. СтаростЪ будто бы вмЪняютъ во зло, что онъ былъ мало бдителенъ и усерденъ и не слЪдилъ достаточно зорко за пребывающими въ заведеніи гостями. Священниковъ въ гарнизонЪ допросили, слЪдствіе пріостановили и выслали ихъ на конфинацію, остальные же выжидаютъ рЪшенія ихъ участи. Судьи-нЪмцы вполнЪ корректно разсматривали обвиненія, напротивъ судьи-евреи придирались. Изъ хода всЪхъ процессовъ можно дать общее хорошее свидЪтельство о веденій дЪла авдиторамъ нЪмцамъ, (также полякамъ), но не евреямъ и мазепинцамъ.

22. апр. — И въ эту ночь снились мнЪ, дорогая жена, сажала въ огородЪ смородину, но ничего не говорила. Дождь лилъ всю ночь. Въ 10 ч. приказано всЪмъ намъ идти въ баню.

Вчерашнюю „лемЪшку" пригрЪлъ Янко, принесъ кислаго молока и на второй завтракъ мы втроемъ съЪли. ЗдЪсь это вкусно; a дома?... Не тЪ времена!

Чувствую себя, слава Богу, здоровымъ, хотя во вЪсЪ все еще теряю, a быть можетъ, именно и потому

71

чувствую себя здоровымъ и легкимъ. Кое кому алльпійскій воздухъ Талергофа помогъ изжить катаръ груди и одышку, даже нЪкоторые старички, не успЪвшіе умереть въ предъидущіе мЪсяцы и вынесшіе зиму благополучно, теперь держатся хорошо и чувствуютъ себя ожившими и бодрыми.

Іосифъ писалъ мнЪ вчера, что онъ чрезъ Тенгофа написалъ въ Липицу. Такъ, знaчитъ, можно надЪяться, что тамъ навЪрно узнаютъ о моемъ благополучіи и мЪстонахожденіи, лишь бы сами переслали отвЪтъ мнЪ, что съ ними. Ахъ эта вЪсть была бы мнЪ и Янку дороже всего на свЪтЪ!

23. апр. — День туманный, солнышка дождаться годЪ (трудно). Также этой ночью снилась мнЪ моя жена: будто мы были въ Потуторахъ и на площади возлЪ церкви встрЪтились. Сонъ не ясный. Утромъ, послЪ прочтенія „Правила", прошелся „въ долину", "на городъ" — какъ это называется, выпилъ тамъ за 28 гел. кофе, который вкусомъ припомнилъ мнЪ кофе домашній, но безъ хлЪба или булки, ибо въ кантинЪ ихъ не было.

Съ призывомъ „добровольцевъ" въ армію выходитъ что то неясное: не знаютъ ничего объ этомъ ни Бехтлофъ ни полковой врачъ — говорятъ, что зачинщикомъ всего этого дЪла —Тимчакъ!

Ивануса далъ мнЪ прочесть письмо, полученное имъ отъ Феоф. Петровскаго. Узналъ изъ него, что о. Макаръ тяжело боленъ — страшныя страданія причиняетъ ему желчный камень. Въ письмЪ совЪтуетъ намъ подавать вмЪстЪ со свидЪтельствомъ врача прошенія о конфинаціи. СовЪтъ этотъ не новъ и врядъ ли помогь бы что нибудь. ВЪдь же въ свое время внесъ такое прошеніе со свидЪтельствомъ врача о. Д. КисЪлевскій, но не добился ничего. СдЪлалъ это и о. Гелитовичъ, но безуспЪшно. Потребовали предложенія подробныхъ метрическихъ и другихъ документовъ (родословныхъ всякаго рода, удостовЪреній о мЪстожительствЪ и др.), все это было предложено, но безъ результата.

Дождь лилъ всю ночь.


Свящ. о. Александръ Гелитовичъ изъ Коссова.
(Снимокъ изъ Талергофа)

24. апр. — Пошелъ утромъ снова "на долину" вдвоемъ съ Телесницкимъ, купили немного копченаго окорока и, возвратившись, устроили себЪ опять „пиръ".

Возвратившись, узнали мы, что между тЪмъ оглашенъ былъ новый списокъ освобожденныхъ, но выслушивая подробности, заключаемъ, чтo это былъ списокъ не освобожденныхъ, a только, кажется, такихъ, которые еще должны быть допрошены въ ГрацЪ. Между прочими въ спискЪ значатся и Телесницкій и о. Сеникъ, a меня нЪтъ!

Днесь день хорошій, ясный.

Вчера купилъ себЪ Янко у крестьянина изъ Ждыни крошечную часовенку за 8 кронъ. СдЪлана очень искусно, съ большимъ художественнымъ вкусомъ и чутьемъ. Онъ имЪетъ въ виду подарить ее г. Скржинскому. Я заказалъ себЪ у этого крестьянина также такую махонькую церковку.

(Особ. запись). Наша почта: Открытка Охнича, сданная на почту 5-го янв. 1915 г. въ ГрацЪ, съ поздравленіемъ съ праздниками Рождества Христова и

72

адрессованная о. Ст. Яворскому, получена имъ изъ здЪшней канцеляріи 24-го с. апрЪля, т. е. въ 3 недЪли послЪ Пасхи!

Днесь осматриваютъ всЪхъ, чтобы узнать, принялась ли у нихъ прививка оспы. ОсмотрЪли и обитателей нашего барака.

Письма приказано передавать Уейскому. Мы этимъ недовольны.

Въ газетахъ напечатано извЪстіе, что русскій царь чрезъ Броды пріЪхалъ во Львовъ на нЪсколько дней. Значило бы ли это, что занятіе Галичины русскими войсками прочно?

25. апр. — Мракъ. ПослЪ прочтенія „Правила", составляю письмо къ Іосифу.

(Особ. записъ:) Бюро Sigurd Hildebrandts Reclamebureau, Nyhavn 38, Kopenhagen.

Einf. Brief — l M 20 Pf.

Rekom. „ — l „ 60 „

Ruckantwort — l „ — „ Rekom. — l „ 30 „

14 International Scheine

14 Stuck.

Пребывающій въ баракЪ № 20 агрономъ Стефанъ Боечко вноситъ въ Bewachungskommando прошеніе объ опредЪленіи его куда-нибудь на службу въ большомъ помЪстьи въ УгорщинЪ или въ нЪмецкой провинціи или же въ Чехіи, и клянется Богомъ и даетъ слово чести, что онъ вЪрный и лояльный „австрійскій украинецъ".

Въ гaз. Gratzerblatt читаемъ сообщеніе, что русскій царь посЪтилъ гор. Львовъ 23-го с. апрЪля и съ балкона намЪстническаго дворца обратился къ населенію съ краткой рЪчью, законченной словами: „Да живетъ единая, недЪлимая, могучая Русь!"

(Особ. запись:) Еще одинъ курьезъ: Днесь, т. е. 25-го апрЪля 1915 г., о. Игнатій Мохнацкій получилъ здЪсь письмо отъ страхового О-ва Phoenix, помЪченное 26. XII. 1914 г., въ которомъ это О-во извЪщаетъ о. Мох., что срокъ мораторія для уплаты его преміи истекаетъ 15. I. 1915. Такимъ образомъ, благодаря нашей администраціи, это письмо доставлено ему тремя мЪсяцами позже истеченія назначеннаго срока. Изъ этого инцидента возникнетъ навЪрно процессъ. СвидЪтелями этого факта являются Ант. Телесницкій и о. Ром. Кокотайло.

Въ нашихъ госпиталяхъ службу Krankenwachter-овъ исполняютъ евреи (нпр. Greif), и выходятъ такія сцены: Больной человЪкъ (и притомъ священникъ) посылаетъ этого Greif-a къ священнику о. Венгриновичу съ приглашеніемъ, чтобы пришелъ въ госпиталь и его, больного, исповЪдалъ. Такимъ образомъ, даже въ такомъ дЪлЪ еврей является посредникомъ!

Въ кухнЪ еврей присматриваетъ за поварами. ВездЪ и всегда онъ дЪлаетъ свой Geschaft. Пресловутый Deutscher опять вкрутился и получилъ постъ Zimmerkommendant-a въ госпитальномъ баракЪ, гдЪ развернулъ свой мошенническій талантъ во всю!

Я пошелъ днесь въ госпиталь исповЪдывать больного о. Іер. Куновскаго, но меня опередилъ уже въ этомъ о. Дуркотъ. ВсЪ мы прибывшіе къ нему, затЪмъ (оо. Венгриновичъ, МонцЪбовичъ, я) больного соборовали.

26. апр. — НЪкоторые изъ-подъ карантина освобождаются и уЪзжаютъ. Померъ о. Куновскій. Въ 4 ч. его похороны.

Богданъ опять ничего не пишетъ. A вЪдь же могъ, поступивъ 18-го с. апр. въ полкъ по 26/IV сообщить кое-что о себЪ и своемъ положеніи.

Днесь отправилъ я письмо къ Іосифу.

Маленькій, чисто кукурузный хлЪбъ продаютъ здЪсь по 44 — 46 гел. шт.

Теперешній „комиснякъ" (казарменный хлЪбъ) тоже кукурузный. Значить, и у насъ теперь здЪсь весенній "передновокъ".

День совсЪмъ лЪтній, жарко. Я снялъ съ себя душегрЪйку, хотЪлъ даже башмаки снять, но — надо было починить чулки. БЪлые чулки поштопалъ я бЪлою ниткою. Вижу, что все нашему брату надо бы умЪть сдЪлать. Очутишься въ такомъ, вотъ положеніи и, придется использовать пріобрЪтенное умЪніе, a то иначе совсЪмъ

73

безпомощенъ. ЗдЪсь вЪдь и варятъ и шьютъ сами мужчины.

27. апр. — Вчера Уейскій пустилъ въ ходъ вЪсть, что будто всЪ занесенные въ теперешній списокъ, будутъ переведены въ Strafbaracken (карательные бараки) №№ 33 и 34. Заинтересованныхъ это опечалило. Говорятъ, что готовъ уже и другой списокъ и что всЪхъ будетъ около 300 лицъ. Быть можетъ и я между ними долженъ дожидаться допроса. Пусть будетъ что хочетъ — если Господь съ нами, никто на ны.

Ожидаемъ прибытія какой-то высокой комиссіи. И это, кажется, вЪрно, ибо по баракамъ пошла основательная лихорадочная чистка и внЪ и внутри. Вотъ какъ дЪйствуютъ комиссіи у военныхъ! Впередъ уже за 2 — 3 недЪли заинтересованные узнаютъ о намЪреніи пріЪхать такого-то лица на ревизію, ну, и стараются. И какъ послЪ этого, такому высокому посЪтителю не найти всего въ отличномъ порядкЪ?

Днесь получилъ я съ почты отчасти благопріятную вЪсть: бюро Тенгофъ заявленіемъ отъ 20-го с. апрЪля сообщаетъ, что деньги (10 кронъ) получило и наши письма отправило въ Галичину. Если принять во вниманіе, что письмо изъ Бухареста идетъ 7 дней, то мнЪ можно ожидать только около 10 мая отвЪта изъ Липицы. Все же я доволенъ, зная, что письмо уже отправлено и что — дастъ Господь — оно дойдетъ до рукъ моихъ дорогихъ жены и дЪтей. Воображаю себЪ, какую радость оно въ нихъ вызоветъ.

Старый Лаврышъ сдЪлалъ для Янка красивую крохотную часовенку, но такъ, что мнЪ удобно и надежно можно будетъ скрыть въ ней мои записки. Мы это еще днесь хорошо устроимъ, послЪ чего я облегченно вздохну и успокоюсь.

Съ „добровольцами" дЪло застряло и ничего больше о немъ не слышно, a заявилось очень мало.

Отъ русскихъ военноплЪнныхъ удалось достать балалайку, на которой д-ца Лаврышъ играетъ вчера и днесь (она и г-жа Гмитрыкъ - сосЪдки наши). Вчера уснулъ я подъ нЪжные тихіе звуки русской балалайки.

Вчера выслали мы письмо Іосифу въ Камицъ. Сообщаемъ о себЪ, что мы здоровы, что карантинъ отмЪненъ, и просимъ, чтобы похлопоталъ о нашемъ освобожденіи.


Свящ. Владимiр Венгриновичъ изъ Лаврикова

Крестьяне дЪлятся „комиснякомъ" такимъ образомъ, что сдЪлали себЪ вЪсы и, разрЪзавъ хлЪбъ, отвЪшиваютъ и раздаютъ каждому по четвертинкЪ.

Днесь пріЪхалъ сюда ген. Бачинскій. Его обращеніе съ интернированными, это обращеніе не военнаго начальника, а, можно сказать, отца. Внимательно выслушивалъ каждаго, кто къ нему обращался. Въ первомъ дворЪ го-ворили съ нимъ интеллигенты. Были затронуты жгучіе вопросы: о хлЪбЪ, почтЪ, депозитахь, злоупотребленіяхъ и притЪсненіяхъ со стороны военныхъ. Говорили съ нимъ много крестьяне, жалуясь на нехватку хлЪба и вообще на недостатокъ и плохое качество пищи. Его столь вЪжливое и внимательное обращеніе съ нами приводило въ крайнее, съ большимъ трудомъ и еле-еле

74

скрываемое бЪшенство присутствующихъ офицеровъ, которые силились во что бы то ни стало отвлечь его отъ насъ и нашихъ заявленій. СдЪлалъ выговоръ полковнику, почему интеллигенція лишена возможности читать газеты, вЪдь же наши газеты проходятъ чрезъ цензуру — заявилъ. Мы въ баракЪ № 30 ждали его посЪщенія также съ нетерпЪніемъ, но не дождались. Онъ уЪхалъ въ Грацъ обЪщавъ, однако, вскорЪ пріЪхать сюда снова. Офицерамъ сказалъ рЪзко: О, я знаю ваше хозяйничаніе! Этихъ здЪшнихъ 1300 покойниковъ наилучше о немъ свидЪтельствуютъ!

Въ народЪ всеобщая радость по поводу этого визита. Господь благъ и милостивъ — вчера насъ ободрилъ и днесь утЪшилъ.

Днесь освободили изъ подъ ареста 7 юношей (преимущественно студентовъ, въ ихъ числЪ есть и Маркусъ), просидЪвшихъ въ заключеніи 28 дней за то, что будто, согласно доносу Ив—вича на нихъ — адвокатъ д-ръ Крушинскій училъ ихъ пЪть русскій національный гимнъ! За это адвокатъ просидЪлъ 21 день, a они 28 дней. СлЪдствіе выяснило, что адвокатъ не знаетъ ни одного изъ нихъ.

ПослЪ отъЪзда ген. Бачинскаго — онъ будто долженъ быть назначенъ инспекторомъ всЪхъ лагерей интернированныхъ — во всемъ лагерЪ всЪ говорятъ лишь о немъ, его поведеніи во время обхода бараковъ, его заявленіяхъ и отвЪтахъ на жалобы и пр. ВсЪ отъ него въ восторгЪ. Особенно большое значеніе придается его заявленію, что объ ужасной Wirtschaft наилучше свидЪтельствуютъ 1300 покойниковъ "подъ соснами", ибо оно показываетъ, что онъ знакомъ съ положеніемъ и знаетъ, что администрація сознательно и злостно своими крутыми и жестокими мЪрами въ теченіе всего нЪсколько мЪсяцевъ изгладила со свЪта столь много людей.

28. апр. — День ясный и теплый. Ожидаемый изъ Theresiensiadt-а (Tepeзина) транспортъ интернированныхъ не прибылъ да и неизвЪстно еще вообще, прибудетъ ли. Нельзя вЪрить никакимъ сплетнямъ и сенсаціоннымъ извЪстіямъ, люди, просто отъ нечего дЪлать лгутъ и сплетничаютъ, выдумываютъ и фантазируютъ a многіе болЪе или менЪе по тЪмъ же причинамъ вЪрятъ такимъ сплетнямъ. Все это у нЪкоторыхъ прямо таки манія, болЪзнь.

Богданъ не пишетъ ничего.

ПослЪдствія визита генерала и высказанныхъ ему жалобъ уже сказываются: Въ 3-мъ баракЪ „постъ" поймалъ писаря изъ Галича какъ закуривалъ себЪ трубку и по приказу полковника наказалъ его истязаніемъ Anbinden въ теченіе 2 сутокъ по 2 часа. До сихъ поръ смотрЪли на такое „преступленіе" чрезъ пальцы и не привлекали за него къ отвЪтственности даже при безпощадномъ режимЪ Штандлера, но теперь не то, такъ какъ изъ III барака вчера особенно многіе выступали передъ генераломъ съ жалобами, то это, повидимому, сзлобило полковника и онъ мститъ. Надо еще замЪтить, что полковника до вчера не не было еще ни разу въ баракахъ и онъ только вчера, вмЪстЪ съ ген. Бачинскимъ, вынужденъ былъ впервые пройтись по нимъ.

(Особ. записъ) Крестьянинъ Мартынъ Мазуръ изъ Монастырца очутился въ госпиталЪ. Отобравъ у него и уничтоживъ его собственное бЪлье, его тамъ снабдили другимъ, т. е. дали ему рубаху и подштанники. Но когда в послЪдствіи переводили въ баракъ № 16, у него отобрали и это бЪлье и оставили его голымъ совсЪмъ. Въ теченіи 4 сутокъ онъ и днемъ и ночью оставался обвернутымъ въ одЪяло Еще благодареніе Богу, что крестьянинъ послЪ болЪзни все это выдержалъ и не простудился.

29. апр. — Тепло. День ясный. У насъ появилась гитара. Сначала слушалъ игру на ней, a потомъ попросилъ Криницкую позволить и я самъ игралъ немного.

A Богданъ таки не пишетъ. Неисправимый мальчишка!

30. апр. — День хорошій. Утромъ Заславскій передалъ Янку приказъ, перейти подъ карантинъ. Выяснилось, что Янка отправляютъ въ качествЪ свидЪтеля, не то въ Грацъ, не то въ ВЪну.

75

Днесь же послЪ обЪда онъ идетъ въ баню. Мы теряемся въ догадкахъ по какому дЪлу придется ему давать свидЪтельскія показанія.

Снилась мнЪ моя дорoгaя Тошка, но лишь одинъ мигъ виделъ я ее. Она очень исхудала и навЪрно — если жива — нынЪшнія переживанія отразятся фатально на ея здоровьЪ и организмЪ.

Газеты пишугъ, что будто Италія оканчательно и рЪшительно выступаетъ противъ Австро-Венгріи. Что это, какой-то заговоръ со всЪхъ cтоpoнъ? Поживемъ — увидимъ плоды работы макіавельской!


knigi@malorus.ru,
malorus.ru 2004-2021 гг.