|
Михаил Петрович Драгоманов (1841-1895) |
| Традиция - это передача пламени, а не поклонение пеплу. |
Въ столицѣ Болгарія, Софіи, умеръ 9 (21) с. м. вождь малорусскихъ сепаратистовъ съ соціалистическимъ оттѣнкомъ, Михаилъ Петровичъ Драгомановъ. Покойный оставилъ по себѣ столь видный слѣдъ въ исторіи Галицкой Руси послѣднихъ 20-ти лѣтъ, что и помимо его литературной дѣятельности преимущественно въ области малорусскаго вопроса, мы считаемъ долгомъ посвятить ему нѣсколько словъ.
Изъ трудовъ М. П. найболѣе цѣнны: „Историческія пѣсни малорусскаго народа", „Рыцарскіе отголоски въ украинскихъ народныхъ пѣсняхъ", „Историческая Польша и великорусская демократія, не принимая въ счеть политическихъ статей, какъ печатанныя въ„ ВѢстникѣ Евроиы" : „Восточная политика Германій и обрусеніе" „Русскіе въ Галиціи", „Литературное движеніе въ Галиціи", „По вопросу о малорусской литературѣ" (Вѣна, 1876.) и т. д. Изъ сочиненій, написанныхъ М. П. на малорусскомъ нарѣчіи, важны особенно „Австро-руськи спомини" (Львовъ, 1889, 1890 и 1892) и „Нові украинські пісні про громадські справи" и нѣкоторыя другія.{стр.294}
Вліяніе М. П Драгоманова на галичанъ началось съ перваго ero посѣщенія Галиціи въ 1870 г. Тогда онъ успѣлъ толькозавязать сношенія съ головами начинавшагося тогда въ Галичині сепаратистическаго движенія. Въ 1875 г. онъ, будучи во Львовѣ, сблизился съ галицко-русскою молодежью, сосредоточенною въ обществѣ „Академическій Кружокъ" и съ тѣхъ поръ начались у насъ переверты, выразившіеся прежде всего въ самомъ „Академическомъ Kpyжкѣ", a потомъ и въ общественной жизни. Мы были бы, однако, несправедливы ьъ виду памити М. П. Драгоманова, если бы его и ставили на ровнѣ съ такими сепаратистами, какъ н. пр. Олександро Барвинскій. Драгомановъ былъ сепаратистъ лишь относительно народ ности и стоялъ за демократическій федерализмъ въ политикѣ, между тѣмъ какъ п. Барвинскій — сторонникъ шляхетской политики и по формѣ и по существу. Нельзя отрицать, что М. П. создалъ у насъ радикальную фракцію, но вѣрно и то, что этимъ онъ ослабиль такъ называемую „народовскую" партію, а во всѣхъ галицко-русскихъ партіяхъ подорвалъ въ корнѣ ту казенщину, которая называется у насъ „рутенствомъ". О соціалистическомъ направленіи радикальной фракцій не говоримъ. Тамъ, гдѣ хорошій священникъ, соціализмъ не привьется, впрочемъ, если ему уже суждено распростра- {стр.295} ниться въ земледѣльческой Галичинѣ, то это будетъ заслуга нашего экономическаго положенія и церковныхъ властей, употребляющихъ свое вліяніе и силу для противодѣйствія народнымъ стремленiямъ. Для насъ понятно, почему „Дѣло" въ некрологѣ М. П. не упомнуло объ его „Австро-руських споминах". Въ этомъ сочиненіи онъ подвергнулъ рѣзкой критикѣ образъ мыслей „народовскихъ" дѣятелей и мы совѣтуемъ читателямъ „Бесѣды" позиакомиться съ этимъ трудомъ Драгоманова. Особенно же рекомендуемъ его сочиненіе „Историческая Польша и великорусская демократія". Въ этомъ сочиненіи М. П. доказалъ историческими фактами, какъ польскіе дѣятели умѣли заманывать малороссовъ для своихъ политическихъ цѣлей и какъ они успѣли убѣдить даже нѣкоторыхъ великороссовъ въ принадлежности Малой Руси къ Польшѣ. Послѣ прочтенія этого сочиненія едва-ли кто-нибудь изъ малорусскихъ сепаратистовъ, имѣющiй толкъ въ головѣ, станетъ вѣрить въ пользу политики н. пр. п. Барвинскаго. Немало содѣйствовалъ также М. П. распространенію въ Галичині книгъ на литературномъ русскомъ языкѣ. Галицкихъ сепаратистовъ какъ шляхетскаго, какъ и „народовскаго" оттѣнка, русская литературная рѣчь вводила просто въ изступленіе и они принципіально не читали русскихъ книгъ. Такъ какъ однако почти {стр.296} всі научныя сочиненія Драгоманова написаны на русскомъ литературномъ языкѣ, то имъ пришлось по необходомости сломить свое упрямство, a кромѣ этого самъ М. П. убѣдительно рекомендовалъ имъ изучать русскую литературную рѣчь и русскую литературу и нынѣ въ Галичинѣ уже немного такихъ „завзятыхъ", у которыхъ бы русская рѣчь вызывала лихорадку.