|
Михаил Петрович Драгоманов (1841-1895) |
| Традиция - это передача пламени, а не поклонение пеплу. |
Выдумки „Кіевлянина" и польскихъ газетъ о малорусскомъ патриотизмЪ. Кіевъ 1874. года.
Ось передъ нами така брошюрка. Якъ ни мала она (всего 90 стр. въ 160), такъ великого есть она значенья, понеже открывае намъ, Галичанамъ, не конче обзнакомленымъ съ наиновЪйшими литературными русскими трудами заграничными вообще, а съ украинскимъ направленiемъ вобосенности, — дуже интересныи рЪчи, а именно нову фазу, въ яку гдекоторыи дЪятели и ученыи малорусскіи намЪряють ввести т. зв. украинскую литературу такъ въ Рсесіи якъ и въ ГаличинЪ : они признаютъ литературЪ украинской въ Россіи тôлько мЪстце простонародной — въ цЪли улекшенья элементарного образованья народа посредствомъ введенья мЪстцевого (малорусского) элемента до общерусского; но ніякъ не признаются украинскую литературу за отрубну, на рôвни стоящу съ общерусскою, т. е. россійскою литературою, списаною языкомъ Гоголя, Пушкина Тургенева; украинская литература мае зато стояти на рôвни съ великорусскою (простонародною). Такимъ чиномъ розличаютъ по языку и содержанью въ Россіи: одну общу литературу всЪмъ и двЪ простонародныи, дополняючіи а заразомъ становлячіи основу и доставляючіи поживы для первой. Ясно, що черезъ то опрокидается вся ирежня теорія сепаратистичной малорусской 15-милліонной литературы (и вопроса) насупротивъ общерусской, а опредЪляется такій кругъ дЪятельности для писателя, въ которомъ можна безъ крику и шуму много полезного здЪлати для народа. — До Галичины тое не относится; „тамъ, говорятъ кіевскіи господинове, иныи языковыи и педагогическiи отношенья и наши привила не дадутся приложити; нехай собЪ Галичане радять, якъ имъ найлучше и найдогоднЪйше." Впрочемъ давалъ якійсь г. „Украинець"[1] для насъ Галичанъ еще таку раду : если хочете зблизитися до литературы общерусской мусите впередъ зблизитися до украинской, котра тôлько выросла на европейскихъ идеяхъ литературы общой а заразомъ по свому духу, языку и пр. близша до Галичини, нЪжъ общерусска - значитъ: Вы, Галичане, еще за малый дЪти, щобы почерпнути у жерела; пождЪть, мы сами почерпнемъ, перельемъ въ иный сосудъ и Вамъ подамо. Та тôлько и бЪда, що той иный сосудъ не сосудъ а сосудецъ такъ, що прійшло бы намъ гомеопатичными дозами заживати жерелянной, та еще до того и передЪланой воды... СовЪтъ той находится въ статьи „Литература россійска, великорусска, украинска н галицка," помЪщеной въ рочникахъ 1873. и 1874. „Правды." Съ статьею тою мы бы желали пôзднЪйше окремо еще познакомитн поч. читателей "Друга," — если на тое ч Редакція согласится.
Но приступЪмъ до самой брошюры „Выдумки" Есть она властиво тôлько сборникомъ статій, помЪщеныхъ рôзными часами въ "Кiевскомъ ТелеграфЪ" а обороняющихъ украинскую народную литературу такъ отъ „нападовъ" „Кіевлянина" и другихъ органôвъ, якъ и отъ клеветъ польскихъ, Статій такихъ есть всего пять и короткое предисловіе, въ которôмъ говорится, що цЪль брошюры есть „устраненіе нЪкотарыхъ недоразумЪній такъ друзей какь и враговъ... относительно малорусскаго патрiотизма, естественнаго порожденія народно-культурной исторіи Россіи XIX. вЪка," могущого статись пожиточнымъ не тôлько для Малороссіи, но н для всей Россіи и Славянства, если тôлько не зôбьется зъ правдивой дороги. Дорогу всказуютъ сами статьи, которы, скажемъ мимоходомъ, занадто сходны съ идеями статьи г, „Украинця," щобы непризнати за походящіи зъ одного жерела. [2]
Въ первой изъ нихъ п. з. Репетиловъ въ „КіевлянинЪ" ударяе впередъ коротко авторъ, назвавшійся „ДЪйствительный ЛЪвобережний" на редактора „Кіевл." за то, що тотже видитъ сепаратистичный „проввнцiональный патрiотизмъ," увлекающій молодежь, даже тамъ, где его якъ найменьше, якъ н. пр. въ бесЪдахъ гдекоторыхъ ученыхъ на археолог. съЪздЪ, и въ статьи „ВЪст. Евр." (Нр. 8.) "Народныи нарЪчія и мЪстный элементъ въ обученіи" (Смотри о тôмъ еще низше. Авт.); - потôмъ звертаетсл противъ дописи „ЛЪвобережного" въ „Кіевл." (ôтти назва автора „ДЪйств. ЛЪвобер." яко антитеза), котрый кромЪ иныхъ подробностей особенно закинулъ быль, що l) писатели съ малорус. симпатіями появлялись всегда изъ правобережныхъ (все относится къ ДнЪпру) уроженцевъ и пôдъ польскимъ вліяніемъ, що 2) правобережныи педагоги хотятъ вытЪснити изъ всЪхъ шкôлъ въ Малороссіи русскій литературный языкъ а замЪнити его малорусскимъ и що З) тіи-жь правобережныи взбуджаютъ въ молодежи мечты о гетманщинЪ, — отжо бôльше меньше все, що и у насъ слышится. На всЪ замЪтки отвЪчае г. „ДЪйст. ЛЪвобер." зъ особна по коротко, опираючись „на фактахъ" т.е. на дотеперЪшной литературЪ (замЪчательно то, що слово „на фактахъ" находится тоже въ высше вспомненой статьи г. Укравнця „Литература и пр."). И такъ на перву точку каже авторъ „Репетилова и пр.," що изъ вcЪxъ малорусскихъ дЪятелей: Котляревского, КвЪтки, Метлинского, Максимовича, Бодянского, Кулиша, Костомарова, Драгоманова и др. — тôлько одинъ Шевченко родился на правôмъ березЪ, — а о скôлько тоиже писалъ пôдъ польскимъ влiянiемъ, свідчать его „Тарасова нôчь" и „Гайдамики"; и впрочемъ извЪстно, якъ польскіи ученыи Падалица, Совинскій, Грабовскій полемизовали сильно противъ первыхъ проявôвъ украинской идеи, противъ „Записокъ" Кулиша и противъ „Богдана Хмельницкого" и другихъ сочиненій Костомарова. Въ отвЪъ на вторую точку г. ЛЪвобережного всказуе авторъ на статью „ВЪст Евр." „Народныя нарЪчія и. пр." где якійсь Л. Д. предкладае вслЪдъ за авторитетными писателями иностранными и русскими (Весель, Ушинскій, Водовозовъ) проектъ читанокъ для народныхъ шкôлъ, где-бы мЪстцевое съ общимъ выпадало погидити и говиритъ, що южнорусскіи педагоги 60-тыхъ годовъ желали и теперь тôлько могуть желати: сознательного и систематичного перехода ученика отъ мЪстцевого и народного къ общенаціональному, и комбинаціи мЪcтцeвыxъ и общихъ русскихъ элементôвъ и культуры, — а дальше 2) на вспôмнену статью г. „Украинця," приняту польскими изданіями „Wiesс" и „Gaz. Nar." дуже враждебно. — Що до третой точки, то отвЪчае тôлько коротко, иронично: що правобержными тыми вЪроятно. Шевченко, назвавшій гетманôвъ — „варшавскимъ cмЪтьeмъ," — або Костомаровъ, Кулишъ, Лазаревскій, Антоновичъ, розоблачившій крепацтво гетманщины и знявшіи всякіи ареоль зъ Мазепы а по части и зъ Хмельницкого.
Головний натискъ однако кладе авторъ на причину, изъ которой пôдносятся такъ часто крики на малорусскихъ дЪятелей. Она весьма замЪчательна и, може быти, для многихъ изъ насъ Галичанъ нова. ДЪйствительно — каже авторъ — въ 40-выхъ годахъ были кружки съ польскими симпатіями съ идеализаціею гетманщины и пр., но кружки тіи образовались на лЪвôмь березЪ а то изъ потомкôвъ давныхъ сподвижннкôвъ Мазепы (хотЪвшого — якъ извЪстно — основатн по польскому образцю „вольну" Украину), которыи выробили собЪ за помочью пôдробленыхъ польско-шляхецкихъ дипломôвъ великорусское „дворянство" съ всЪма привиллегіями и съ крЪпостнымъ правомъ надъ народомъ. Романтики изъ потимкôвъ тыхъ cтapocвЪтcкиxъ шляхтичей а новыхъ дворянъ хотЪли = было въ 40-ы годы украсити Украину еще бунчуками и булавами, розходились однакъ въ своихъ идеалахъ, отвЪтно тому, „чія природа бôльше уподоблялась Манилову, Ноздрову, Чичикову, або Рапетилову" (герои "Мертвыхъ Душь"). Но бЪльша часть составила собЪ кодексъ моральный и общественный въ родЪ балагулъ и козакофилôвъ изъ правобережной польской шляхты, въ родЪ славного въ ПолтавщинЪ и ЧерниговщинЪ „Ордена Мочемордія"... (молодыи люди перебирались за козакôвъ, будьто симпатизуючи съ минувшостью но на дЪлЪ кôнчилось все гулятикою.) Они розчаровались доперва послЪ 19. февр. 1861. г., послЪ Положенья о усамовольненію крестьянъ. Оть того часу они злобятся и зваляютъ свои старый грЪхи и шалости своей фантазій на тыхъ, „кому это общерусское 19. февр. дороже всякихъ славныхъ „дЪлъ на нашей славной УкраинЪ" а тЪмъ паче дороже всякихъ бунчуковъ, булавъ..." на тыхъ, „кто старается приложить свой трудъ къ дЪлу, ставшему настоятельнымъ послЪ 19. февраля — къ просвЪщенію народа." Они ненавидятъ всякую мысль объ облегченiи народнаго образованiя посредствомъ локализаціи пріемовъ, о популярной литературЪ и „время отъ времени эти огорченные высылаютъ впередъ свонхъ Ноздревыхъ, Репетиловыхъ съ криками и невЪроятными сплетнями... У насъ они кричатъ о единствЪ Руси, которое будто бы въ опасности; въ Велвкой Руси о чемъ другомъ." Вконецъ конклюзія така „эти господа копіюютъ плачи в сплетни разныхъ Падалицъ и Огрызковъ и сознательно или безсознательно становлятся слугами и продолжителями „бЪлого жонда" 1862—3 г." Ось куда и попалъ г. „ДЪйствит. ЛЪвобережний." Мы позволимъ собЪ, зробити кôлька маленькихъ замЪчаній до его статьи.
Если що до обороны его въ первой точцЪ мы внутренно переконаны, що литература на УкраинЪ не розвивалася пôдъ польскимъ вліяніемь, такъ зъ другой стороны не можемъ погодити вьыодôвъ автора вь прочихъ точкахъ съ фактами, которыи мимовольно впадають въ очи, при точнЪйшôмъ пересмотрЪ рЪчи. Если никто изъ укранцевъ вь Россіи (галицкихъ тутъ уже не говорнмъ) недумалъ о вытисненью общерусского а основанью особного литературного малорусского языка и никто не снилъ о гетманщинЪ не то вь 60-тыи а въ 70-тыи годы, пытаю, но що было надавати „Выдумки в пр." для устраненія нЪкоторыхъ недоразумЪній (такъ) друзеи..." ? що значила бы слова г. ,,Украинця" въ „ПравдЪ" ч. 18 (1873) „Пессимістичний погляд украiнофільскоі ортодоксіи на ролю российскoi культури на Украіні (будто она отбивала Украинцевъ оть своей мудрости, родила перевертневь) виходить з крайностей парціяльного патріотизму, до которих далеко непрнчастні усі щирі народолюбці на Україні. ." ? на що добирати слôвъ якъ найдальше лежащихъ отъ „московского" якъ то г. Сакунъ предкладае въ ч. 12. Правды (1873) съ словомъ іден вмЪсто одинъ або еденъ. Пытаю, якъ иначе поняти цЪлу науку нзъ сказки г. Нечуя „Запорожці" о комахахъ— „московскихъ войскахъ, мёжь которыми ни одного нема козаченька," — якъ не въ той слосôбъ, що то вь певнои степени идеализація козакôвъ? и пр. пр. Намъ видится, що всЪ тіи "недоразумЪнія" еще существуютъ межа значною частью теперЪшной украинской интелигенціи и ученыхъ и беллетристовь, хотяй публично не конче проявляются яко педагогическіи розправы съ пôдписомъ лицъ, — а статьи вь родЪ „литература россійска"... г. Украинця, „Народныя НарЪчія"... Л. Д. суть тôлько початками нового спасительного направленія, которое, если дЪйствительно такь думае, якъ пише, повинно для лекшого полученя мЪстцевого съ общимъ элементомъ cтapатися ухилити формальный трудности, якою беэъ сомнЪнія есть отмЪнна правопись Кулиша; дается то дуже легко зробити, принявши правоиись Максимовича, яко увзглядняючу и этимологію слова н малорусскій выговоръ), я отъ сполученья тыхъ двохъ вымогôвъ зависитъ всегда доброта правоиси такъ, що перевага одной, зъ нихъ вредить и слогу письма и правильной выробцЪ языка). Такимъ чиномъ облегчится наука элементарна и осягнется лекшій перехôдъ отъ мЪстцевого до общого - а що найважнЪйше, усторонится поговорки о сепаратистачнôмъ направленью. Впрочемъ и самъ г. "Украинець" предлагалъ увзглядняти при печатанью простонародныхъ брошюръ общерусскій государст. культурный элементъ въ матерьялЪ, языцЪ, въ правописи а даже въ графицЪ (Нр. 4. ,Правды." 1874, года) „дуже одрубна графіка украінска утруднялаб нашому народові я громаді доступ до российскоі літератури."
Вторая статья служитъ тôлько бôльше дополненiемъ первой, Авторъ якъ наисильнЪйше заперечае, будтобы были въ Малороссіи педагоги, требующіи публичными письмами совершенной замЪны общенаціонального языка мЪстцевыми нарЪчіями. Статья г. Украинца „Литература и пр." несомнЪнно, каже авторъ, всерусска а даже сильно панславистична, а хотя признае за многими великороссами , въ тôмъ числі и московскими славянофилами, серіозное значеніе за малорусскою народною и для „домашняго обихода" литературою, — то заразомъ опровергае галицко-польское роздЪленіе Руси отъ Россіи, отдЪляе велико- отъ общерусской литературы, а въ вопросЪ шкôльнымъ желае читанокъ по образцю проекта Уминского, Весселя Вадовозова и Пристюка, которыи вслЪдъ за заграничными педагогами (Рихтеромъ, Бреалемъ и пр.) совЪтовали ввести въ учебники 1/4—1/3 мЪстцевого нарЪчія.
Черезъ такое устройство книжокъ ученики сознательно переходили бы до выученья общого языка, нетеряючи уваженія къ рôдному, що рЪчь превеликой ваги, такъ „якъ только ученикъ имЪлъ глупость убЪдиться (наводятся слова московского професора Юркевича), что его родные не умЪють говорить по человЪчески, одинъ изъ чистнЪйшихъ нравственныхъ союзовъ розорванъ, и въ молодомъ сердцЪ положены зачатки глубокой безнравственности).
Авторъ возражае дальше на замЪтки „Кіевлян." относительно беллетристики и популярно-научныхъ книжокъ, що въ всЪхъ европейскихъ бôльшихъ литературахъ существуютъ простонародныи литературы съ даровитыми даже писателями (наводить где-якіи даныи) и що многiя ученыи в филологи признаютъ за діалектами жизненную силу, — не повредигь отже, если где кто напише яку повестку по малорусски, — а добрыи науковыи простонародныи (якъ „Де що про світ Божий" або „Розмова про небо и землю") просто могутъ для народа быти пожиточными. Вконецъ желае coбЪ авторъ, щобы малорусскіи книжки были писаны „просто и дЪйствительно чистою народною рЪчью, а не тЪмъ страннымъ жаргономъ и съ тЪми курьозами правописанія, какія иногда встрЪчаешь у нЪкоторыхъ малорусскихъ писателей у насъ и въ Галиціи."
Тутъ рЪшительно мнЪ не поняти г. автора. Если то относится до кулишôвки, такъ для чого хвалитъ кôлька стихôвъ высше „Де що про світ..." и самъ наводитъ слова малорусскіи тоюжс правописью ? если-же то относится до народныхъ бо тôлько о такихъ тутъ рЪчь, изданій коломыйскихъ, то длячого выключае Галичину изъ своихъ розсужденій, яко „находящуюся совсЪмь въ другихъ педагогическихъ и литературныхъ условЪяхь" а туть наразъ ударяе на Галицкихъ ? Мы, Галичане, дорожимъ нашою этимологiею для-того такъ дуже, бо то есть формальная связь нето сь общимъ русскимъ яэыкомъ а съ всЪмь славянствомъ. Принявши кулишовку, за кôльканадсятъ лЪтъ наши наслЪдники не моглибы поняти ничого иного русского, кромЪ того, що выдало-бъ трехъ милліонôвь тутешнихъ.
Пропускаючи слЪдуючіи статьи, яко меньше интересны (III.-тья относится до географического общества, а IV-тая содержитъ письмо О. Ф. Миллера къ редактору „Голоса" яко протестъ противъ подсуваемыхъ задныхъ мыслей въ его-же рефератЪ о былинахъ на съЪздЪ) приступаемъ до V-ой и послЪдной. Носитъ она заглавіе „Русскіе Украинофилы и польская печать въ 60-хъ годахъ" а составлена пôсля статьи „Восточная политика Германіи а обрусеніе, „ВЪстн. Евр." 1872. г. Нр. 3. Есть то короткая исторія пробудженья малорусского направленія въ початку XIX. вЪка и дальшіи его судьбы въ 60-хъ годахъ: Головною причиною выкликавшою выступленье малороссôвъ была цЪль противодЪйствiя тымъ идеямъ якіи сильно розширились были пôдъ вліяніемъ полонизующого духа виленского университета. Такъ наука (историчныи труды Даниловича, Нарбута, Ярошевича) якъ и (ито особенно) художественная литература школы литовской (Мицкевичъ) и украинской (Мальчевскiй и пр.) пропаговали идею самостоятельного слiянья литовско-русского народа съ польскимъ, а однакъ втягали въ польскую литературу и культуру традиціи и элементы народности племенъ западно-русскихъ, эксплуатовали въ польскôмъ духу любовь жителей до свого краю, до своей рЪчи... Такъ великую опасность для западно-русского дЪла могло усунути тôлько пробудженье мЪстцевыхъ народныхъ элементôвъ въ духу близкôмъ до народа, — и возникло яко протестъ противъ польскихъ идей русское украинофильство и бЪлоруссофильство, то первое именно на лЪвôмъ берегу ДнЪпра по открытью Харьковского университета, ôтки потôмъ перенеслось въ Кіевь вразъ съ переходомъ туда Максимовича, Костомарова, Метлинского, Кулиша. Историческiи и этиографичныи ихъ труды представили исторію отноіненій украинского народа совершенно наперекоръ идеямъ украинско-польской школы поэтôвъ и ученыхъ, которымъ Шевченко потôмъ задалъ рЪшительный ударъ. ПослЪ того мала на молодежь югозападного края, особенно украинцêвъ, огромное вліяніе огорченая полемика межи Костомаровымъ (которого авторъ называе "украинскимъ славянофилемь),"[3] Кулишемъ, Антоновичемъ и пр. зъ одной а Падалицею, Огрызкомъ Яновичемъ, М. Грабовскимъ (минист. народ, просвЪщеній при Веселопольскимъ), Czas-омъ, „Revue Contempraine" и пр. зъ другой стороны, — а то въ тôмъ смыслЪ, що партіє „хлополанôвъ" росла щоденно огромно, быстро, Поляки, спробовавши всякихъ возможныхъ усилій для позысканя coбЪ еи - но всегда безуспЪшно, взялись за иное средство: стали доносити на укравнцêвь до русской администраціи доносы, яко на соцiальныхъ революцiонерôвъ а вконецъ пустили въ ходъ за „Сiономъ," органомъ евреевъ, убоявшихся поновной колівщини, модное, изъ американской гражданской войны походящое слово „сепаратизмъ" и придали поэтичный характеръ литературному спору, якій вела тогда гдекоторыи украинофилы съ московс. славянофилами о границЪ малорус. литературы (чи мае она быти для домашнего обихода чи рôвнатися съ общерусскою). Спôръ той, кôнчить статья, заледво бы теперь мôгъ быти поднятъ. Теперь якъ можна убЪлитися изъ статья г. Костомарова въ книзЪ Гербеля: „Пoэзiя Славянъ" и въ статьи г. „Украинца," сами горячіи друзья украинской литературы говорить о всероссiйскôмъ и даже всеславянскôмъ значеныо русской литературы, которой, малорусская нетôлько не ослабляе, и еще усилюе, образуючи такуюже крЪпкую народную опору ей, якъ и великорусская. „Теперь наши (т. е. въ Россіи) украинцы въ „ПравдЪ" возстаютъ противъ унижающей русскій народъ политики клерикаловъ святоюрцевъ партіи Слова[4] и противъ узости въ стремленiяхъ и полптикЪ самихъ галицкихъ украинофиловъ. Теперь "Правда" слЪдить за литературнымъ движенiемъ въ Россіи знакомитъ свою публику съ лучшими беллетристами и поэтами русскими, защищаетъ русскую науку отъ нападокъ польскихъ газетъ, и признаетъ пользу русской литературы для Галиціи въ разсужденіи содержанья формъ и языка..."
Якъ видить читатель, головная цЪль V-ой статьи доказати, що украинская литература повстала совершенно не пôдъ влiянiемъ Полякôвъ, а противно на перекоръ имъ, що она повинна служити тôлько просвЪщенію народа и що коронный украинци стремлятъ до наверненья на путь правый нашихъ галицкихъ украинофилôвъ, которымъ дЪйстно, скажемъ мы зъ нашой стороны часъ опамятатись, часъ послухати голосу закордонныхъ братôвъ. „Правда" теперь стоить на дуже нерЪшительным ь становиску: еи предстоитъ або послухати голосу закорданного т. е. застосуватись до потребъ тутешнихъ, отрЪкаючись своей „отрубности, - або позбстати при неи на перекоръ желанію самыхъ же украинцêвъ т. е. будовати дальше литературу украинскую не на УкрайнЪ а тутъ въ ГаличинЪ. Тую нерЪшительность видно разъ въ застереженіяхь Редакціи, дописаняхъ при вcЪxъ выдатнЪйшихъ мЪстцяхъ статьи г, Украинця а протестующихъ противъ пôдпорядкованью малорусской литературы пôдъ общерусскую и пр., то зъ другой стороны въ тôмъ, що „Правда" услухала где въ чЪмъ г. Украинця: замЪтно опускае зъ своей „антимосковской" горячки (т. е. по крайной мЪрЪ не частуе такъ часто „Туранцями"), а даже, по словамъ „Выдумокъ..." защищае русску науку — чого однакъ мы не могли добачити, бо если черезъ тое защищеніе розумЪется статья „Археологпческій съЪздь ьъ Kie вЪ" (Нр. 12), то выпадае ю скорше назвати обороною наукового значенья съЪзда и обороною тыхъ южно-русскихъ дЪятелей которыи инавгуруютъ новое направленiе южнорусской простонародной литературы, („Правда" заиеречае именно мнЪніе польскихъ газетъ, будто-бы Кiевъ стался огнiщемъ людей, якъ Юзефовичъ, Иванишовъ, Антоновичъ и пр., працюющихъ въ археолог. комиссіи надъ фальшованьемъ докумеитôвъ въ цЪли доказанья тожественности Мало- и Великороссôвъ).
СлЪдує намъ еще замЪтити, що слова „Выдумокъ,,." „наши украинцы востаютъ..." относятся до двохъ „открытыхъ листôвъ до Редакціи „Правды" (см. Ч. 19. зъ 1873 г. и Ч. 3. зъ 1874 г.), въ которыхъ закордонскіи Украинци (пôдписаны будто на тыхъ листахъ въ числЪ до 50, но неоголошены поименно) востаютъ противъ политики обохъ партій тутешнихъ. а судячи наши отношенья за надто теоретично стоятъ за прогресивно-федеральною программою и требуютъ отъ Галичанъ тогоже, а не знаютъ, що то былобы нашою смертью (при теперЪшнихъ обстоятельствахъ).
Що до дальшихъ слôвъ: "Правда" слЪдитъ за литературнымъ движенiемъ въ Россіи, знакомить свою публику съ лучшими беллетристами...", скажемъ коротко що, къ еожалЪнію, еще не конче такъ все мается. „Правда" подавала сего года короткіи „літературні вісті" скорше подобающіи на библіографію, нЪжь па слЪдженье; печатала изъ русскихъ поэтôвъ и беллетристôвъ мин. года „Записки Охотника" Тургенева тôлько два уступы, a сего года поэмы : Пушкина „Полтава" и Некрасова „Морозъ" въ переводЪ (но якôмъ?).
Не могли мы такожь дослЪдити того, щобы „Правда" (т. е. Редакція) „признавала пользу русской литературы для Галиціи," -- кромЪ може если авторъ розумЪе черезъ нихъ статью г. Украинця, противъ котрой по бôльшой части протестуе ч. Редакція.
Такъ „Выдумки"... якъ и всЪ другій статіи и сочиненія, пoxoдящіи отъ людей того „нового" направленья (въ сущности оно не новое, но сильнЪйше теперь проявляется) маютъ на цЪли доказати, що настроеніе масъ и историческіи традиціи юго-западного края суть противоположны враждебному государственности центробЪжному меньшинству, а благопрiятны цЪлямъ государства, — и що самое тое меньшинство попадае въ заблужденія тôлько черезъ парціяльный, зле-понятый, патрiотизмъ. Остаточная цЪль же есть — устроеніа крикôвъ; и длятого-то люди „нового" направленія зпыхаютъ весь литературный малорусскій вопросъ на педагогическую точку зрЪнiя, отрікаются даже „отрубностн," пôдпорядковуютъ малорусскую литературу яко простонародну пôдъ общую, стараются представити, що крики на Украинцев суть дЪломъ просто Полякôвъ, требуютъ, отъ галицкихъ украиофилôвь зреченьяся дотеперЪшной тенденціи, а часомъ, мимовольно може, опустятъ слово, що и пооэзія и беллетристика на малорусскôмъ языцЪ може безъ вреда для государства розвиватися, бо и у иныхъ народôвъ такъ бывае. Все то дуже хороше, еслибъ тôлько было безъ задныхъ мыслей...
Що до насъ Галичанъ они не выскозуютъ ничого нового, а оставляють насъ власнымъ нашимъ силамъ, яко належащихъ до иного государства и живущихъ середь отмЪннихъ культурныхъ и педагогическихъ отношеній. Та мы и сами зъ давень-давна идемъ окремо, и то ажь надъ-то окремо, бо окремо нетôлько отъ всего, що по за Галичиною, но и оданъ отъ другого въ самой-же ГаличинЪ. Часъ бы подумати надь одностайностью[5] языковою всЪхъ галицкихъ изданій (включаючи и школьныхъ) и надъ серьёзнЪйшимъ трактованьемъ научныхъ, педагогическихъ вопросôвъ. Многоязычіе никому такъ невредитъ якъ молодежи, котора сама не знае чого держатися, на всЪ стороны кидается, глядае за отвЪтомъ, а вконецъ, нехотячися наразити на насмЪшки (бо що до языка у насъ не можна николи догодити), знеохочена кине все, якъ каже нашь крестьянинъ, „плюне на есе" и попадае[6] въ рôвнодушіе...
Галичанинъ.