Лемковскіе священники
(СообщЪніе свящ. Михаила Соболевскаго).
Нашъ транспортъ в грузился въ АптиссендорфЪ.
Сейчасъ обскочили насъ „канарейки" (градецкій полкъ) и, уставивъ въ ряды, велЪли двинуться впередъ. Видно было вдали мерцающіе огоньки, однако намъ не было извЪстно, куда насъ гонятъ и что ждетъ насъ впереди.
Огоньки были видны изъ Талергофа, гдЪ мы очутились послЪ двадцатиминутной ходьбы. Вталкиваемые безцеремонно въ какое то зданіе, котораго конторы были видны въ ночномъ туманЪ, при насмЪшливомъ нЪщецкомъ „machen sie sich bequem" (разгощайтесь), падали мы изнеможенные на тухлую солому и засыпали. Это былъ нашъ карантинъ; строжайше запрещалось вы ходить наружу. Скоро пригнали къ намъ перемышльскихъ узниковъ, a затЪмъ гуцуловъ.
До января 1915 г. жилъ я въ 7-мъ баракЪ, затЪмъ въ 30-омъ, гдЪ отъ тифа и простуды народъ умиралъ и въ большомъ количествЪ.
Однажды утромъ выволокли изъ 29 барака 10 покойниковъ.
Въ мартЪ намъ объявили, что мы считаемся конфинованными, a въ Страстную Пятницу l апрЪля мы поселились, по распоряженію начальства, на частныхъ квартирахъ въ сел. Шванбергъ, уЪзда Дейчландсбергъ въ Штиріи.
Колонія наша состояла приблизительно изъ 20 съ лишнимъ человЪкъ, a именно: Я съ женой и груднымъ ребенкомъ и сестрой Іоанной, мы были вмЪстЪ освобождены изъ Талергофа, дальше
|