Герои девятого круга

“БЫВАЛИ хуже времена, но не было подлей”. К величайшему сожалению, эти начальные строчки некрасовских “Современников” относятся именно к нашим современникам. “В стране сейчас совершается тотальное предательство”. Область значения известных слов депутата Госдумы Сергея Бабурина, пожалуй, тоже можно распространить на все республики разрушенного Союза.

Предастся и продается все и вся, прежде всего, наше прошлое. На боевых фронтах Содружества людей уже давно погибло больше, чем за всю афганскую войну. Количество беженцев от перестройки уже давно превысило число жертв сталинских депортаций. От недоедания и болезней, отсутствия лекарств и необходимых продуктов скончалось больше людей, чем в пору голодоморов. Перед бездарностью нынешних лидеров прежнее руководство может показаться сонмом мудрецов. Гибнут библиотеки, разрушаются архитектурные памятники, свертываются научные исследования, чахнет искусство. И все это на фоне озлобленной критики, повального очернения и оплевывания всей недавней истории.

Изменник Родины становится национальным героем, насильник и убийца - борцом за свободу, предательство возводится в ранг добродетели. Извечные враги, от которых не видели в истории ничего, кроме подлости и обмана, объявляются лепшими друзьями, единокровных братьев повально записывают во враги.

С нашей исторической памятью происходит нечто невообразимое. “Кажется, были даже демонстрации благодарности Старшему Брату за то, что он увеличил норму шоколада до двадцати граммов в неделю. А ведь только вчера объявили, что норма уменьшена до двадцати граммов... Неужели в это поверят - через какие-нибудь сутки? Верят”. Верили в “1984-ом” Оруэлла. Верим и мы в 1994-ом, забывая о том, кто и когда обещал, что повышения цен больше не будет. Кто грозился лечь на рельсы, кто давал руку на отсечение, кто уговаривал, что, мол, из самостийной Украины так же просто будем ездить в Париж, как некогда в Москву.

Скоро забудем все. На чьей стороне был Руцкой в августе 1991-го? Как диссидентствовал Ельцин при коммунизме? Секретарем какого обкома был Гамсахурдиа? Бог его знает, может, Руцкой был членом ГКЧП? Москалi руйнували Київ(1) ? Большевики скинули царя? Сталин развязал войну? Германия и Украина сражались против России? А Шеварднадзе при Советах сидел за участие в национально-освободительном движении? Скоро поверим всему. И простим все.

Океания всегда воевала с Евразией. Ельцин всегда враждовал с Хасбулатовым. Кому какое дело до того, что все сомнения Виктора Алксниса и Евгения Когана(2) относительно прав человека в независимой Прибалтике оправдались на 100 процентов? Благодаря странным особенностям нашей исторической памяти, они навсегда останутся негодяями и провокаторами. Мало ли, что после развала страны сбылись все мрачные прогнозы группы “Союз”. Они всегда будут коммуняками и экстремистами. Кому придет в голову разбираться, в чем же они конкретно были не правы? Да разве важно, что “демократы” рвались в бой под лозунгом “Вся власть Советам, и выше власти - нет!”, а потом требовали с экранов расстрелять ими же взлелеянный собственный Верховный Совет?

Они же пять лет тому назад сулили радостное и счастливое будущее. Ну не получилось. Никто не будет вспоминать, что точно они обещали. Главное, что в нашей благодатной памяти мы навечно запечатлели образы мужественных и благородных людей - Селюнина и Черниченко, Бунича и Афанасьева и всяких прочих светочей.

ДА ЧТО там светочи! Многие ли дончане вспомнят, как еще три года тому назад они требовали сами закрыть двери перед негодными ростовчанами, дабы те не растаскивали богатую Украину(3) ? Сейчас они же ратуют за отмену таможен. Как все радовались первым экологическим победам - остановке “пахучих” химических предприятий! Сейчас жалуются на нехватку простейших лекарств. Как требовали закрыть все АЭС! Сейчас удивляются, куда делось электричество. Как дружно все негодовали по поводу вредных прививок, якобы введенных коммунистами, чтобы уморить народ! Были ли среди негодовавших родители тех детей, которые сейчас умирают от дифтерии? Кто-нибудь понес ответственность? Кто-нибудь вообще назвал имя виновного?

А если послушать, что говорят в донецком транспорте сейчас, то совершенно не ясно, кто же голосовал за самостийность.

НО СТИРАЮТСЯ из памяти не только воспоминания о давней и недавней истории, забвению предаются и представления о “ненужных” идеологических вымыслах - о совести, о чести, о достоинстве. Люди, у которых все это сохранилось, объявляются вредными экстремистами. Самоотверженность и мужество называют глупостью. Любовь к Родине - бессмысленный пережиток. Принципиальность - ну это просто, пардон, общественно опасное явление. Похоже, что страшный вой в адрес автора, не пожелавшего “поступиться принципами”, подняли совсем не те, кто с этими принципами не согласен, а те, кто вообще не желает иметь никаких принципов.

Казалось бы, “позорные десятилетия” случались много раз, у многих народов.

Однако каждый раз, когда наступает пиршество предательства и бесчестия, становится горько, гнусно и жутко. И все повторяется.

ТУТ преуспели все республики. И Украина не составляет исключения. В России, например, не додумались до повторной присяги. И другие пока не принимали решений о повальной переприсяге мужского населения “по месту работы, по именным спискам (форма списка прилагается)”(4). Мы же как всегда отличились - весной 1992 года по горячим следам холодного декабрьского референдума.

Или вопрос о пресловутых штампах в паспортах(5). Специальное разъяснение Центризбиркома расставило точки над “i”: штамп ни подтверждает, ни отрицает гражданство. По Закону Украины “О гражданстве” от 8 октября 1991 г. те, кто проживал здесь на момент принятия Закона, являются гражданами. О штампах же в действующих паспортах там вообще ни единого слова.

Зачем же они понадобились? Ну как же! Разве не приятно перевертышу со смаком потоптаться по названию родной страны, вымарать имя державы, за которую его отец проливал кровь в Великой войне?

А сколько грязи выливается на соседей ежедневно и ежечасно по госканалам телевидения и радио! Сколько помоев задействовано, чтобы очернить историю взаимоотношений двух братских народов. Сколько желчи и яда приправляет любую информацию из Крыма! Получается, если народ Украины на референдуме что-то решил, то это - святое и неприкосновенное; если же таким же образом высказали свою волю люди в Крыму и Донбассе, то это - уже нечто непотребное и в высшей степени предосудительное(6).

“Я сегодня стою на позиции канадских историков”, - с утра предупреждает студентов экс-коммунист-лектор. Отставной офицер Советской Армии укоряет тех, кто не пожелал изменить присяге, и пользуется при этом этическими категориями, дескать, как вам не совестно!

ДВОЙНОЙ стандарт, лицемерие, подлость, ложь. Вывернутые наизнанку моральные ценности. Совершенно искаженные представления о добре и зле, чести и бесчестии, вреде и благе. ОНИ заправляют. Люди с резиновой совестью.

Среди них есть немало отнюдь не дураков. Они прекрасно понимают всю глубину своего падения и, в силу врожденного ханжества, пытаются всячески оправдать свое перманентное ренегатство. Один из “героев” - профессор литературы Оклахомского университета Юджин Евтушенко, прославившийся то ли как русский поэт, то ли как украинский нардеп(7) , придумал даже специальную теорию для этого процесса - "исповедальность”. Дескать, можно грешить сколько хочешь, но главное - чтобы потом высказать свое сожаление. Как можно более искренно - по мере способностей.

Предательство - их способ существования. Благодаря этому, они всегда, подобно известной субстанции, на плаву. Они всегда у власти, при власти и с властью. Они всегда правы. Они - из большинства.

Сейчас их даже немного жалко. Только-только, в 1991-ом, они пережили сильный крен судьбы, резкий поворот быстро летящего поезда жизни. Они привыкли, что все гладко, спокойно, впереди - ровный накатанный путь. И вдруг такой выверт(8) ! Кого-то сбросило, отшвырнуло. Они успели зацепиться. Пронесло. Аж дух захватило от такого виража. Только они расселись по местам в предвкушении спокойной дороги - опыт говорит, что очередной поворот должен был быть не ранее как лет через 70, на их век хватило бы. Только они привыкли к новой идеологии, во вкус вошли, как нате, пожалуйста, опять начинает заворачивать(9) . Теперь в другую сторону.

И они срываются с места и, завывая от досады и злости, всей гурьбой, топча друг друга, бегут к другому краю. Лишь бы удержаться на вираже.

Возьмите Донецк. К примеру, работал человек в горкоме КПУ(10). Причем, как говорят, отличался особым старанием в насаждении коммунизма. Усидел на повороте, вцепившись за поручень. Оказался в кресле заврайоно и с тем же рвением начал украинизировать школы и насаждать национализм. Или доцент какой, или, бери выше, ректор(11) ! Был исправным коммунистом, на вираже возглавил националистическую организацию, и - получай чин профессора без защиты докторской или даже чин академика.

Теперь кое-кто из них недоволен. Потихоньку отпихиваются от компрометирующего груза, чертыхаются и клянут извилистую дорогу.

ПОЭТ Дмытро Павлычко - был националистом, коммунистом, нардепом СССР и УССР, снова националистом, ведал в Раде вопросами внешней политики - очень характерный представитель этой породы. Ниже мы приведем лишь некоторые из документов, которые подобрал писатель Даныло Кулыняк и опубликовал в газете “Незборыма нация” (№ 6, 1994). Мы никогда не разделяли националистические позиции этой газеты, но показательно, что даже в этом лагере не очень любят перевертышей.

Итак, начинал Павлычко как бандеровец: “Во время ареста энкаведистами Дмытро Павлычко признался про свое сотрудничество с подпольем ОУН... Счел за благо подписать “признания”, купить себе свободу ценою мучений, а то и самой жизни других” (“Прикарпатська правда”, 6 июля 1991).

Затем доносил на бандеровцев: “В 1955 году Дмытро Павлычко “топил” товарища по перу - Васыля Крывця, обеспечив ему своими показаниями восемь лет лишения свободы” (“Робитныча газета”, 24 апреля 1991). “Кривец... показал себя с отрицательной стороны как человек, имеющий враждебные нашей деятельности, буржуазно-националистические идеи... Кривец отрицал колоссальные изменения в развитии экономики и культуры в Советской Украине, происшедшие в результате социалистической революции и великих побед советских людей за годы существования Советской власти... Считаю необходимым указать и на то, что Кривец расхваливал поэзию украинских националистов...” (показания Павлычко на допросе 9 июня 1955 г. - архивное дело № 016012, т. 2, ст. 99-104).

Лично Берия содействовал публикации его первых стихов: “Главный редактор Львовского книжно-журнального издательства Цмокаленко, которому Павлычко представил сборник своих стихов, уже два года задерживает издание этой книги. Учитывая, что стихи Павлычко талантливые и в основном направлены против Ватикана и буржуазных националистов, такая книга могла бы сыграть большое воспитательное значение для местной молодежи” (Из докладной записки Л. Берии Президиуму ЦК КПСС).

В 1985 г. Павлычко писал: “Я знал, что отец мой мечтал про приход большевиков, встречал их, что он, в то время председатель колхоза, не боится сам проводить новые советские порядки в жизнь на глазах разбойников и убийц из националистического подполья” (Павлычко, “Наука и культура”, Киев, 1985, с. 513).

Добавим и свои наблюдения. Еще в 1989 г. (!) на Х сессии Верховной Рады II-го созыва, настаивая на принятии Закона Украины о языках, который представил один из нынешних лидеров КПУ Б. Олейник(12) , Павлычко выступал как убежденный коммунист: “Мы должны спасать украинский язык, а вместе с ним - идею социализма. Поскольку там, где гибнет нация, там гибнет и социализм. Мы должны помнить, что в мировой практике двуязычия сейчас нет”. И как на высший авторитет, ссылался на слова Ленина: “Пусть прозвучит в этом утреннем зале слово Владимира Ильича Ленина... Это и есть наша главная платформа”.

НО ПРОШЛО лишь четыре месяца, и Павлычко выходит из КПУ, написав соответствующее заявление: “Не знал ни про голод 1932-1933 годов, ни про масштабы ГУЛАГА... не знал про несчетное число преступлений, совершенных по отношению к украинскому народу и другим народам под руководством партии”.

Правда, еще через год Павлычко, те ли забыв о своем заявлении о выходе из КПСС, то ли решив рассказать, как было на самом деле, пишет:

Ми знали: був голодомор
I розстріли в підвалах
Та, як вогонь із пащ потвор,
Лякав нас правди спалах,

А вот павлычковы строки в некогда любимом вожде, написанные весной этого года:

Земля рабів обдерта й боса,
Але вона візьме своє:
Зламає наляк малороса
І на коня для Кривоноса
Ульянова перекує.

Впрочем, стихи Павлычко - лучший способ наглядно показать, что такое ренегатство, кто такой перевертыш.

І на Схід дивились галичани. На Москву дивись в надії, Львів... Як добре, що на світі є Москва, Моя земля, столиця і надія!

Ми триста років Москві служили, Пора настала - вставай з колін! До краю свого перепечену кров'ю Ми чуємо в серці московську стрілу.

Это один и тот же Павлычко. О Москве - с разницей в несколько лет. А это - о Кремле, даже не меняя стихотворного размера, как по шаблону, лишь наполнение разное:

Я син простого лісоруба, Гуцула із Карпатських гір. Мені всміхнулась доля люба У сяєві Кремлівських зір.

Хай бачить він, лакей з природи, Як виправляються хребти, Як валяться кремлівські сходи, Що він во них навчивсь повзти.

Очень занятно пишет Павлычко о своей бывшей партии: интересно, когда он такое же напишет о своей новой - Демократической партии Украины?

До комунізму стрімки плаї - Йде Україна - зоря моя. Партія - серце її, Ум її - партія!

Ми відали - КПРС - нагайка твердотіла, Але ж лизали, наче пес, Кров, що на ней горіла.

И уж совсем бесподобно про нынешний державный прапор:

Тож не вдалось огидливим ізгоям Вас отруїти жовто-синім гноєм У холодно-вітряній чужині.

Прапор вносят до залу Синьо-жовтий! Імперія - в шок! І сходить із п'єдесталу, Згубивши кепку злинялу, Ненависті й зла божок.(13)

Последние строчки - тоже про Ленина. Уж очень ему этот образ понравился. Такие параллели в творчестве Павлычко можно продолжать бесконечно - о Боге, о Союзе, о Бандере и т. д. Всюду Павлычко находит аргументы и за, и против. Но неужели нет ничего святого, стабильного, чего-то, что не подвержено политической конъюнктуре? Как же - есть. С неизменно звериной злобой и фашистской жестокостью Павлычко пишет о врагах (враги, правда, разные, но злоба - одинаковая):

Я дуже хочу у вашім полку
Бути снайпером.
Бачу: молитись іде дванадцятий Пій
І не перший убивця-папа)...
Спокійно стрілятиму,
щоб не промахнутися зопалу.

В ПАРИЖЕ, с ненавистью разглядывая посетителей Музея восковых фигур, “сытых и довольных от денежных карьер”, поэт выдает строчку и вкладывает ее в уста воскового Робеспьера: “Вот кому бы отрубить безмозглую голову”. Что бы ни говорили про коммунистическую цензуру, но такая кровожадность отнюдь не была обязательной, тем более в начале 80-х.

И сейчас Павлычко не утратил злобного пыла. Вот как он отвечает людям в Чигирине, которые не избрали его нынешней весной в Верховную Раду, да еще, видите ли, требовали от него “вернуть нам брежневские времена”:

Я ж повернув би їм в'язниці,
Голодомори, вбивства душ...

После проигрыша Павлычка “Літературна Україна” изрекла следующие мысли: “Нет, это не Дмытро Павлычко проиграл на выборах. Проиграла Украина”. “Если за стенами парламента остался Павлычко - мы духовно обнищали”. Впрочем, из приведенного выше вполне можно читателям самим составить представление об этой личности

Какой-нибудь хорошо воспитанный товарищ уже воск никнул в этом месте: “Фи, как неприлично! Зачем же привязался к человеку? Каждый может ошибаться. Что ж мы - спрашивать будем, где кто был до семнадцатого года?”

Собственно такие слова действительно звучат, стоит лишь кому-то намекнуть на непорядочность писательской украинской братии. Бывает и хлеще. На I съезде Руха писатель С. Плачинда (сейчас лидер Крестьянско-демократической партии Украины) так говорил о своем и Павлычковом собрате по перу и ренегатству В. Яворивском (сейчас - лидере Демпартии):

“Перестройка и Народный Рух выдвинули своих героев. Это славные сыны Украины. Такие, как Яворивский - народный депутат, государственный муж, борец, рыцарь. Это, по сути, национальный герой сегодняшнего дня, наша надежда и гордость. Оскорбление в адрес Яворивского - это оскорбление в адрес народа... Поэтому предлагаю, если какая-нибудь мракобесная газета или другой орган примется чернить нашего депутата - провозгласить всеукраинскую забастовку...” А когда напоминают кое в чем самому Павлычко, то он скромно и устало опускает глаза и молча вздыхает, позволяя другим делать вывод: ну что вы в самом деле, обидеть беззащитного поэта может каждый.

Нет, меня совершенно не интересует лично поэт Д. Павлычко. В конце концов, у него встречаются и хорошие пророческие строчки:

І хай не лізуть братовбивці з шкіри -
Ніхто ще не зробив з трезуба ліри,
Не вийде з ката й холуя поет!

Здесь важно само явление павлычек. Свифт писал в известном памфлете: “Каждый, кто взялся бы описать нрав змеи, волка, крокодила или лисы, разумеется, стал бы это делать ради блага других, а не из личных чувств любви и ненависти к этим животным”. И эстетам, недовольным тем, что приходится копаться в грязи, можно ответить: пусть персонально поэта Дмытра Павлычка чигиринские жители провалили на выборах (проиграть может и самый порядочный человек), и внешней политикой в Раде будет ведать кто-то другой(14) . Но ведь этот новый депутат может оказаться не лучше своего предшественника. Ведь павлычек много, очень много. И страшно, как раз то, что они вообще чем-то ведают - министерствами, заводами, университетами, школами.

РАССЧИТЫВАЯ на нашу снисходительность, на нашу чистоплотность и миролюбие, павлычки не перестанут рваться к власти. Они будут идти, нагло попирая всех, кто мыслит не так, как они, всех, кто сохранил понятие о чести и принципах. Они будут упорно карабкаться по ступеням общественной лестницы. Расталкивать всех локтями. Менять идеологии и партии как перчатки. Сжигать то, чему поклонялись, и поклоняться тому, что сжигали, причем делая это отнюдь не единожды в отличие от короля франков Хлодвига, к которому якобы сия формула ренегатства относится. И в этом своем стремлении они опаснее, чем даже убежденные ультраправые или левацкие экстремисты, ибо ради того, чтобы удержаться на крутом вираже, чтобы выслужиться перед любой властью, они будут совершать гнусность за гнусностью, отравляя миазмами своего перманентного предательства духовную жизнь общества.

Благо для тех, кто в очередной раз намерен совершить перебежку, сейчас появились удобные оправдания. Например, какие-то мифические подпольные обкомы. Это чтобы поверили, что последние три года они не в окопах отсиживались, а вроде как на работе, на фронте. На невидимом фронте.

“Человеку свойственно ошибаться”. Эти бессмертные слова Блаженного Иеронима по-прежнему сохраняют свою силу. Никто не покушается на святое право каждого человека - творить ошибки. Но имеют ли право столь во многом виноватые перед людьми политики впредь править нами, да еще и выступать в роли пастырей, духовных отцов нации?

В политике забывать об этом никак нельзя. Важно, чтобы любой деятель знал: за все, что он творил и говорил, могут спросить не только на том свете. Важно, чтобы любой политик ощущал денно и нощно сильное влияние общественного мнения. И если согрешил - кайся или нет - но дорога одна: в отставку. Как в США - у бывшего президентского помощника, который “погорел” на днях лишь за то, что прилетел на игру в гольф на казенном вертолете. А ведь наши-то политики похлеще фортели выкидывают.

Данте в своем Аду, в последнем, девятом, круге, на самом дне страшного провала, “где поглощен Иуда тьмой предельной”, поместил самых мерзких грешников - предателей и изменников. Их пытают ужасной пыткой - холодом:

Потом я видел сотни лиц во льду,
Подобных песьим мордам: и доныне
Страх у меня к замерзшему пруду.

Почему же они так мучаются на том свете? Может, потому что им было слишком комфортно на земле? А мы молчали, из светских приличий не желая поднимать скандал и назвать подлеца - подлецом?

Теперь молчи, - сказал я, - Если хочешь, предатель гнусный.
В мире свой позор
Через меня навеки ты упрочишь.

(Данте Божественная комедия. Ад. Песнь 32, строки 109-111).

Дмитрий КОРНИЛОВ,
“Донецкий кряж”, № 71, 17--23 июня 1994 года