С.Ю. Бендасюкъ

УЧЕНО-ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБЩЕСТВО
Галицко-русская Матица
во Львовѣ.

(Прошлое и настоящее).

Возобновившее съ 1923 г. свою жизнь и дѣятельность и приступившее въ настоящее время къ продолженію изданія своего Научно-литературнаго Сборника О-во „Галицко-руcская Матица" во Львовѣ является, послѣ львовской Ставропигіи, старѣйшимъ культурнымъ учрежденіемъ Галичины и имѣетъ за собой славное прошлое, тѣсно связанное съ исторіей всего культурно-національнаго движенія на Галицкой Руси.

Для скольконибудь обстоятельнаго изложенія этого прошлаго потребуется помѣщенія въ Сборникѣ особаго очерка, въ настоящее же время приходится ограничиться только крайне сжатымъ и бѣглымъ приведеніемъ самаго главнаго изъ исторіи О-ва.

Прежде всего нѣсколько словъ o самомъ названіи его.

Слово „матица" въ древне-славянскомъ языкѣ имѣло двоякое значеніе: значило мaгнитъ и oчaгъ. Въ древне-русскомъ языкѣ и въ другихъ восточно-славянскихъ языкахъ оно обозначаетъ также матку или цaрицу пчелинaгo роя. Такъ какъ въ новосербскомъ языкѣ это слово имѣетъ именно такое значеяіе, т. е. значитъ то, что „матка пчелъ", a сербы въ Австро-Венгріи первые основали свое просвѣтительно-ученое О-во подъ названіемъ „Матица", и затѣмѣ только, въ подражаніе имъ, основали свои такія же О-ва другіе славяне Австро-Венгріи, въ ихъ числѣ и русскіе галичане, тo подъ словомъ „Матица", въ самомъ дѣлѣ, понимается та „матка пчелъ" (Общество), которая прилежно, при неутомимомъ и непрестанномъ сотрудничествѣ пчелъ-работницъ (работниковъ пера, въ общемъ и широкомъ смыслѣ слова) собираетъ въ свой улей, свою сокровищницу (органы

О-ва. изданія, библіотеки, музей и т. п.) особенно замѣчательныя и драгоцѣнныя культурныя достиженія народа, въ сыромъ еще видѣ обрѣтающіеся плоды его духовнаго творчества, претворяетъ ихъ въ питательный й живительный сотъ, новую, цѣльную духовную пищу, и въ свою очередь подноситъ ихъ ему въ видѣ уже научно и литературно (художественно) обработанвыхъ произведеній, которыя и представляютъ собою возможно наиболѣе завершенный и , умноженный культурный складъ народа въ извѣстный періодъ, его жизни.

У насъ, въ Галичинѣ, какъ, впрочемъ, въ Малой Руси повсюду, и по традиціи древнерусскихъ литературныхъ сборниковъ п. з. „Пчела" и по давно, «злюбленному обычаю въ литературѣ сравнивать трудъ собиранія поучительныхъ изреченій и перловъ народной мудрости съ трудомъ пчелъ, это слово „Матица" было весьма принятымъ, популярнымъ и для названія новоосновываемаго учено-литературнаго О-ва особенно подходящимъ и сохранило свое существенное значеніе и по нынѣ. Напрасно и ошибочно думаютъ и говорятъ у насъ нѣкоторые въ послѣднее время, что будто, это слово —не русское, что оно устарѣло или же нынѣ не отвѣчаетъ своему назначенію и смыслу и что, поэтому, нужно бы какъ-то иначе переназвать наше О-во. Не учитываютъ, по-видимому, чого, что оно, подъ этимъ древнимъ полнымъ глубокаго смысла, и поэтичнымъ названіемъ, возникло, плодотворно на культурномъ поприщѣ, дѣйствовало въ теченіе свыше 80-ти лѣтъ и въ исторіи галицко-русскаго народа заняло заслуженно прчетное мѣсто, и что, слѣдовательно, мы обязаны относиться къ нему съ уваженіемъ.

Какъ въ половинѣ XIX вѣка, такъ и нынѣ для культурно-просвѣтительнаго, учено-литературнаго русскаго О-ва, это названіе „Матица", не только является совершенно русскимъ и мѣтко вѣрнымъ, но и существенно необходимымъ въ силу того, что какъ разъ оно указываетъ на процессъ черпанія и собиранія культурныхъ сокровищъ изъ самыхъ нѣдръ народныхъ съ той цѣлью, чтобы ихъ затѣмъ передать и завѣщать тому же народу уже въ научной и художественной обработкѣ. Въ доказательство правильносто этого взгляда достаточно указать на роль и значеніе „Матицъ" у отдѣльныхъ славянскихъ народовъ и на то, что, когда въ нѣсколько лѣтъ послѣ войны, совсѣмъ недавно, русскіе ученые, эмигранты, въ Югославіи основали свое культурно-просвѣтительное О-во, съ подобными заданіями и цѣлями, они назвали его „Русской Матицей". Оно имѣетъ уже теперь нѣсколько отдѣленій въ Югославіи и другихъ государствахъ. Тѣмъ паче должны дорожить этимъ названіемъ мы, русскіе галичане, у которыхъ оно стало историческимъ.

Первыя "Матицы" у славянъ Австро-Венгрiи стали появлятьея въ первой половинѣ XIX в., въ эпоху романтизма и вызваннаго имъ у славянскихъ народовъ національнаго самосознанія и борьбы за свое освобожденіе. Основывались Общества подъ названіемъ „Матица" передовыми людьми той или иной славянской народности, ревнителями культурнаго прогресса, для защиты интересовъ родного народа, прдъема его просвѣщенія и прежде всего для пробужденія въ немъ національнаго самосознанія.

Для достиженія этой цѣли "Матицы" заботились главнымъ образомъ o развитіи, выработкѣ, освобожденіи отъ чуждыхъ элементовъ и обогащеніи національнаго (народнаго и литературнаго) языка и изученіи прошлаго и настрящаго своего народа; Отсюда и вытекала для „Матицъ" первая необходимость заниматься, особенно въ первый періодъ, преимущественно, даже исключительно, языковѣдѣніемъ, исторіей, этнографіей и жизнью и бытомъ народа вообще, стараться внушить любовь и уваженіе ко всему родному, пробуждать въ соотечественникахъ чувство патріотизма и національной гордости.

Такъ приблизительно представляются первоначальныя характерныя черты, роль и заданія „Матицъ" у славянъ Австро-Венгріи (и отчасти Германіи).

Ближе, полнѣе и точнѣе опредѣляетъ ихъ выдающійся знатокъ ихъ дѣятельности Антонъ Будиловичъ въ своей статьѣ п. з. "Славянскія Матицы и ученыя дружества", помѣщенной вѣ журналѣ Минист. Нар. Просв., за февраль 1869 г. (стр. 459-475). Не вездѣ разстояніе между наукою и жизнью, (утол. автора) такъ же велико, какъ у насъ (въ Россіи), — пишетъ онъ во вступленіи. — Тамъ, гдѣ государство держится преданіемъ и права извлекаются изъ хартій, археологія есть одинъ изъ важныхъ двигателей жизни, филологъ является передовымъ бойцомъ за оспариваемыя права народнаго языка, a историкъ будитъ народную доблесть картинами болѣе славнаго прошлаго. Наука несетъ тамъ народную службу. Такое именно значеніе имѣетъ она у сѣверо- и юго-западныхъ славянъ... только наука даетъ тамъ нѣкоторое единство разсѣяннымъ силамъ, собирая ихъ въ служеніи идеѣ народности въ ея борьбѣ за существованіе". Указывая затѣмъ на необходимость узученiя съ этой стороны "Матицъ",

Будиловичъ заявляетъ: „безъ этого намъ были бы непонятны участіе и жертвы, которыя несетъ народъ въ пользу своихъ учено-литературныхъ учрежденій и обществъ. Это, въ самомъ дѣлѣ, цетры народной жизни, мастерскія, въ которыхъ приготовляются орудія борьбы и средства защиты Предполагая знакомить читателей съ отдѣльными проявленіями умственной жизни южныхъ и западныхѣ славянъ, мы должны начать

съ ея очаговъ, съ тѣхъ магнитныхъ узловъ, вокругъ которыхъ собираются дробные опилки, тѣхъ маточниковъ, безъ которыхъ пчелиные рои разлетѣлйсь бы врозь: мы начнёмъ съ славянскихъ матицъ... прододжаетъ aвторъ, намекая на указанныя обозначенія слова „матица".

Первая славянская Матида была основана сербами въ Пештѣ (Будинѣ), въ 1826 г. („Матица српска"). Она, поставила своею задачею распространеніе въ наpoдѣ полезныхъ и дешевыхъ книгъ, поощреніе ученыхъ трудовъ и изданіе журнала. Въ 1864 г. она была переведена въ Новый Садъ. Вскорѣ (1828 г), въ Прагѣ, была основана чешская Матица, также извѣстная подѣ названіемъ чешскаго музея. Въ Чехіи, впрочемъ, возникло со временемъ нѣсколько Обществъ подъ зтимъ названіемъ (Школьная Матица, даже музыкальныя О-ва). Въ 1842 г., въ свою очередь, хорваты основали хорватскую Матицу въ Загребѣ. Нѣсколько лѣтъ спустя, и въ Германіи верхніе лужичане учредили (въ 1847 г.), въ Будишинѣ. (Bautzen) верхнелужицкую Матицу, которая впослѣдствіи открыла свое отдѣленіе, нижнелужицкую Матицу въ Хотебузѣ.

Открыты были затѣмъ Матицы: Словацкая, въ Быстрицѣ, Далматская, въ Зарѣ, Моравская въ Бернѣ, Словенская, въ Люблянѣ и др. Онѣ въ большей части сохранили свой характеръ, o которомъ уже сказано, нѣкоторыя, однако, позже или послужили основаніемъ для особыхъ ученыхъ О-въ, или же сами стали ими, т. е. академіями наукъ или учеными дружествами (въ Бѣлградѣ, Люблянѣ).

Наипозже, ибо только въ 80-хъ гг. пр. в. возникли Матицы въ Польшѣ, въ трехъ областяхъ, съ разными прилагательными при названіи (Macierz Polska. Macierz Szkolna).

Въ упомянутой статьѣ Будиловича указывается уже на наличіе 9 славянскихъ Матицъ, въ ихъ числѣ видное мѣсто занимаетъ также одна изъ старшихъ — Галицко-русская.

Между Матицами существовала нѣкоторая круговая порука, взаимное участіе въ дѣлахъ и извѣстная внимательность къ учено-литературной дѣятельности своихъ сосѣдей и соплеменниковъ.

Возникшая только съ наступленіемъ „весны народовъ" въ Австро-Венгріи т. е. въ 1848 г., Галицко-русская Матица съорганизовалась, устроилась и дѣйствовала по образцу, предначертаніямъ и методамъ своихъ юго-западныхъ славянскихъ посестрицъ и сверстницъ, находясь въ постоянномъ съ ними контактѣ, сотрудничествѣ и взаимообмѣнѣ. Ихъ взаимодѣйствіе и вліяніе на нее сказываются въ ея исторіи, программахъ и уставахъ, отмѣчаются и подчеркиваются въ протоколахъ засѣданій ея правленій и общихъ собраній, въ рѣчахъ ея представйтелей и научно-литературныхъ трудахѣ.

И она въ сонмѣ елавянскихъ Матицъ занимаетъ достойное мѣсто и пользуется у нихъ, въ научныхъ и литературныхъ вопросахъ и взаимоотношнніяхъ Руси и Славянства, уваженіемъ и авторитетомъ.

Въ числѣ первыхъ изданій О-ва появилось описаніе основанія его, составленное однимъ изъ основателей Яковомъ Ѳеодоровичемъ Головацкимъ (Смотри: В. Р. Ваврикъ:"Яковъ Ѳеод. Головацкій". 1924) п.з.: „Историческій очеркъ основанія Галицко-русской Матицы и справозданье перваго собора ученыхъ и любителей народнаго просвѣщенія — составлено Яковымъ Головацкимъ. (изданіе Матицы ч. 5), въ Львовѣ черенками Ставропигійского Института. 1850". Изъ него и заимствуются здѣсь фактичсскія свѣдѣнія.

На книжечкѣ слѣдующее характерное мотто: „Бывало русскаго духа и слыхомъ не слыхано и видомъ не видано, a ныньче русской духъ и въ глаза вертитъ".

Впервые высказалъ мысль o необходимости основанія О-ва Харькевичъ. Она живо была поддержана "ревнѣйшими и достойнѣйшими Русинами во Львовѣ", Особенно гг. Іоаннъ Гуркевичъ и Левъ Сосновскій, и крылошане оо. Михаилъ Куземскій, Іоаннъ Лотоцкiй и Михaилъ Мaлиновскій, давно уже обдумывали способы осуществленія этой мысли. Но только съ момента объявленія конституціи — говорится въ очеркѣ — стало возможнымъ, въ числѣ ряда другихъ важныхъ проэктовъ, обнародовать и двинуть съ мѣста и этотъ.

Ново съорганизованная „Головная Русская Рада" (политическая организація) во Львовѣ выступила на защиту правъ русской народности, и въ ней впервые предложеніе основанія Галицко-русской Матицы было сдѣлано и принято. Сейчасъ послѣ своего открытія — объясняется — „Головная Русская Рада" поставила себѣ въ обязанность „розвивати и возносити народность во всѣхъ ея частяхъ", усовершенствовать народный языкъ, вводить его въ низшія и высшія щколы, издавать періодическіе печатные органы, вести переписку, какъ съ галицко-русскими, такъ и другами славянскими писателями, распространять среди народа хорошія и полезныя кииги на русскомъ языкѣ и т. д. (См. Одозва до Руского На~ рода. — Зоря Галицка, 1848 г., ч. 1, стр 2). Совѣтникъ Іоаннъ Гуркевичъ внесъ; предложеніе о необходимости основанія Матицы въ 11-омъ засѣданіи „Головной Русской Рады" отъ 17 (29) мая 1848 г., онъ же и выработалъ уставъ ея. Засѣданiемъ былъ избранъ особый комитетъ для разсмотра и предложенія начерка устава. Закончивъ и утвердивъ eгo редакцію, комитетъ предложилъ принятіе eгo въ 14-омъ полномъ собраніи членовъ „Гол. Рус. Рады" отъ 28-го мая (9 іюня) 1848 г., здѣсь онъ былъ всесторонне обсужденъ и одобренъ, въ слѣдующемъ же (15-омъ)

засѣданіи отъ 4/16 іюня предсѣдатель "Гал. Pyc. Рады" объявилъ основаніе О-ва. Гал.-рус. Матица" состоявшимся, послѣ чего объявленъ былъ и начался сборъ членскихъ взносовъ и пожертвованій.

Заголовокъ устава: "Уставы соединенія, къ розмноженію письма рускихъ, завязанного въ головномъ градѣ Львовѣ, дня 1-го червця 1848".

Первыхъ членовъ-основателей О-ва было около 50 чел., большей частью русскихъ г. Львова.

Первое засѣданіе этихъ членовъ-основателей, состоялось 2-го іюля (ст. ст.) 1848 г., подъ предсѣдательствомъ Мих. Куземскаго, въ немъ же было выбрано первое правленіе О-ва въ слѣд. составѣ:

Предсѣдатель: Михаилъ Куземскій, тов. предсѣдателя: Мих. Малиновскій и Іосифъ Кульчицкій, секретарь: Іоаннъ Слимаковичъ, казначей : Іоаннъ Лотоцкій, члены; д-ръ Іоаннъ Ильницкій, Левъ Сосновскій, Іосифъ Царевичъ, контролеръ: Іоаннъ Гуркевичъ.

Воззваніе къ галицко-русскому народу, поступать въ члены новооснованнаго О-ва и поддерживать его пожертвованіями было помѣщено въ Зорѣ Галицкой, Н-ръ 16, отъ 29-го августа 1848 г.

Почти тогда же въ средѣ основателей О-ва - сообщается дальше — возникла мысль и почувствовалась потребность созыва во Львовъ особаго, возможно многрчисленнаго съѣзда („общаго собора") галицко-русскихь ученыхъ и литераторовъ, любителей народнаго просвѣщенія, для согласованiя дѣйствій, выработки плановъ просвѣтительной; издательской и др. работы, объединенія силъ и избранія общаго правленiя, т.е. выдвинутъ былъ планъ созыва памятнаго историческаго съѣзда галицко-русскихъ ученыхъ.

Первую мысль устройства этого съѣзда высказалъ нашъ писатель Николай Устiановичъ и дважды сдѣлалъ соотвѣтствующее предложеніе въ засѣданіяхъ "Гал. Рус. Рады", изустное въ іюлѣ, и внесъ письменное въ засѣданіе отъ 15-го августа 1848 г., чрезъ члена Рады Гушалевича. Ревностнѣе же другихъ потрудился въ этомъ дѣлѣ г. Іоаннъ Борисѣкевичъ.

"Запрошенье на Соборъ" было напечатано въ Зорѣ Галицкой, н-ръ 17, отъ 5го сентября 1848 г., съ указаніемъ, что съѣздъ состоится во Львовѣ 1 (19) октября 1848 г. Отзывъ помѣченъ: Во Льводѣ, дня 20 Серпня — 1 Вересня 1848 г. и подписанъ: Николай Устіановичъ, Iоаннъ Товарницкiй, Мих. Малиновскій, Теодоръ Леонтовичъ, Іоаннъ Заржицкiй, Iоаннъ Слимаковичъ, Іоаннъ Жуковскій, Левъ Сосновскій, Іоаннъ Борисѣкевичъ.

Правленіе Матицы имѣло до Съѣзда ученыхъ два своихъ засѣданія, т. е. второе по очереди 13-го сентября

1848 г. и третье отъ 29-го сент. того же года. Въ первомъ изъ нихъ дѣлались приготрвленія къ Съѣзду, во второмъ обсуждалась грамматика русскаго языка учителя Малицкаго изъ Угнова (въ рукописи).

Приглашеніе на Съѣздъ русскихъ ученыхъ было еще повторено въ 20-омъ н-рѣ Зори Галицкой, отъ 26-го сентября 1848 г. Объявленная программа его очень широка и богата, особенно no отраслямъ народнаго просвѣщенія, языка, словесности и исторiи. Совѣщанiя Съѣзда начались 19-го ст. ст. октября 1848 г. Послѣ торжественнаго богослуженія въ церкви духовной семинаріи, начавшагося въ 9 ч. утра, открыто было торжественно полное засѣданіе Съѣзда, a вслѣдъ затѣмъ состоялся выборъ отдѣльныхъ комиссій и ихъ засѣданiя.

Совѣщанія Съѣзда продолжались нѣсколько дней, участвовало въ немъ 99 лицъ, фамиліи которыхъ въ очеркѣ приведены, большинство ихъ — извѣстные гал. pyс. народные и общественные дѣятели второй пол. XIX в.

Въ исторіи Галицкой Руси этотъ Съѣздъ, какъ извѣстно, занялъ особую блестящую страницу, здѣсь же слѣдуетъ указать только на то, что починъ къ его созыву вышелъ отъ Матицы и ея члены-дѣятели были главными руководителями, докладчиками и исполнителями постановленій и въ его полныхъ засѣданіяхъ и въ комиссіяхъ.

Но "весна народовъ" была кратковремеина, реакція наступила уже въ 1849 г., въ связи съ революціей въ Австріи, Угорщииѣ и польской въ Галичинѣ, вскорѣ, была ограничена, крайне затруднена, и даже прекращена дѣятельность почти всѣхъ организацій и О-въ, между ними и Матицы. О-во, правда, не было закрыто, ни розвязано, оно существовало и дѣйствовало, но находилось на полулегальномъ положеніи - безъ устава, ибо eго уставъ не утверждался, a такъ какъ и для всякаго дѣйствiя, шага и выступленія, нужно было добиваться у апсолютистическаго правительства разрѣшенія, въ которомъ власти по правилу отказывали, то О-во почти что замерло. О перенесеннымъ имъ за это время мытарствахъ узнаемъ только из перваго общаго собранія членовъ въ новоконституціонномъ перiодѣ, начавшемся въ 1861 г.

* * *

Послѣднее общее собраніе отбылось 1 (13) марта 1850 г., a слѣдующее только 7 ст. ст. іюля 1864; г. Уставъ былъ

предложенъ властямъ на утвержденіе 1 авг. 1850 г., но импер. патентомъ отъ 26-го ноября 1852 г. было предписано О-вамъ вносить новыя прошенія o разрѣшеніи на дальнѣйшее существованiе (относит. препятствiй см. Зоря Галицкая н-ръ 20, 1853 г., рѣчь М. Куземскаго отъ 17 (29) іюня 1853 г.) и вслѣдствiе этого нужно было предпринимать новыя ходатайства. Новое прошенiе было переслано 15 января 1853, отвѣтъ

правительства послѣдовалъ 28 мая 1853 (въ Зорѣ Гал. н-ръ 20, 1853), но съ приказомъ снова уставъ измѣнить и пополнить. Дополненный уставъ былъ внесенъ 15-го августа 1853. Получился изъ дирекціи полиціи отвѣтъ отъ 24 авг. 1853 г. съ требованіемъ новаго измѣненія устава, Чрезъ дирекцію полиціи внесенный новоисправленный уставъ былъ возвращенъ 3 авг. 1854, съ резолюціей намѣстничества отъ 28-го мая 1854, что по декрету мин-ва вн. дѣлъ отъ 25 апр 1854, a высочайшему повелѣнію отъ 18 апр. 1854 г. приказано уставъ снова измѣнить и дополнить. Новоисправлнный уставъ внесло О-во 25 янв. 1856 г., но послѣ того, какъ дирекцiей полицiии онъ былъ. 4 дек. 1857 г. возвращенъ, съ резолюціей намѣстничества отъ 22 ноября 1857 г., что требуютея новыя его исправленія, стало правленію О-ва яснымъ, что всѣ исправленія и ходатайства совершенно напрасны, оставлено всѣ надежды и старанія.

Только 2 (14) января 8161 г. О-во внесло новый начеркъ устава въ министерство, съ просьбой предложить его самому императору. И цѣсарскимъ постановленіемъ отъ 18 августа 1861 г. онъ былъ наконецъ утвержденъ и 23 авг. 1861 сообщено объ этомъ министерствомъ внутреннихъ дѣлъ ходатайствовавшему объ утвержденіи львовскому митрополиту Григорію Яхимовичу.

Новыми воззваніями въ газ. „Слово" (н-ра 55 и 67, 1862 г ) объявлено было возобновленіе дѣятельности О-ва, но по причинѣ смерти митрополита Гр. Яхимовича и изъ-за того, что зала Народнаго Дома не была еще готова, общее собраніе членовъ можно было созвать только 7-го іюля ст. ст. 1864 г.

Итакъ мрачная эпоха австрійскаго абсолютизма была для О-ва убійственна. Bсе же оно не сдало своей культурно-просвѣтительной позиціи, но въ крайне трудныхъ условіяхъ по своимъ слабымъ силаміь и средствамъ дѣйствовало. Его издательская дѣятельность продолжалась и ознаменовалась нѣсколькими десятками книгъ и брошюръ важнаго значенія для народнаго просвѣщенія и отечественной науки. Изданы были Матицей молитвословы, грамматики, читанки-хрестoмaтіи. по разнымъ предметамъ школьные учебники для начальныхъ и среднихъ учебныхъ заведенiй, книги по исторiи Церкви, богослужебники, богословскія руководства, библейскія исторіи, житія святыхъ, ибо въ таковыхъ тогда чувствовалась особенно пекучая потребность но также книги мірского и научнаго содержанія, какъ Я.Ф. Головацкаго: "Росправа o языцѣ южно-русскомъ" (1849) и его же: "Три вступительныхъ преподаванія"(1849), Гушалевича стихотврренія и "Слово o полку Игоря" (1850), стихотворенія Н. Устіяновича и др.

Въ установившихся крайне неблагопріятныхъ условіяхъ правильный выпускъ научнаго періодическаго изданія былъ

невозможенъ, но О-во ухитрялось и успѣшно, издавать подъ разными названіями неперіодически выпускаемые, отдѣльными книжками, научные труды, въ сущности и въ общемъ представляющіе собой таковой научный органъ. Выпущены были въ разное время 3 книги п. з. „Галицкiй Историческій Сборникъ", всецѣло посвященныя научнымъ трудамъ по гал.-рус. исторіи (преимущественно старинѣ древнекняжескаго Галича — A.С. Петрушевича)—первый выпускъ на чистомъ русскомъ литературномъ языкѣ, a слѣдующіе два уже по цензурнымъ условіямъ и подъ прямымъ давленіемъ со стороны властей, хотя также на русск. лит. языкѣ, но съ измѣненіемъ неопредѣл. наклоненія -ть на -ти, какъ на якъ, оконч. прилаг. -ые на -ыи и т. п., - и 5 книгъ п. з. „Отечественный Сбор.никъ" также преимущественно историческаго содержанія.

Кромѣ этого Матица, по скольку ей ея скудныя средства позволяли, покупала для распространенія въ сельскомъ населеніи и среди интеллигенціи галицко русскаго народа изданія другихъ учрежденій (Ставропигіи) и частныя.

Замѣтить еще должно, что этотъ первый періодъ издательской и всякой другой дѣятельности О-ва, какъ, впрочемъ, и всѣ слѣдующіе, носилъ чисто русскій характеръ. Такой же исключительно и всецѣло русскій обликъ представляло и все галицко-русское народное пробужденіе и затѣмъ движеніе, вплоть до 90-хъ гг. прош. вѣка. Первыя пятнышка псевдо-украинской копоти на галицко-русскомъ народномъ небосклонѣ стали незамѣтно появляться въ 60-хъ годахъ, a заволокли его черной мазепинской тучей въ самомъ концѣ прошлаго вѣка, но на короткое время, когда украиноф. сепаратисты всецѣло завладѣли школьнымъ воспитаніемъ и просвѣщеніемъ въ Галичинѣ, но на направленіе и характеръ дѣятельности Матицы не смогли оказать своего погибельнаго дѣйствія.

Вернемся къ историческому, означающему поворотный пунктъ въ жизни Матицы, общему собранію ея членовъ 7-го іюля ст. ст. 1864 г. Изъ его протоколовъ, записанныхъ стенографически, что въ нихъ и отмѣчено, выносится o немъ весьма выгодное впечатлѣніе (см. ихъ: Науковый Сборникъ Гал.-русск. Матицы, 1865 г., первый годъ изд., вып. I—IV).

Изъ оглашенныхъ въ этомъ собраніи рѣчей, отчетовъ и докладовъ видно, что отъ послѣдняго общаго собранія въ 1850 г. работа Матицы не прекращалась, въ результатѣ чего тогдашняя очень богатая и разнообразная программа была въ значительной части выполнена, указывается на замѣтныя достиженія въ изданіи учебниковъ, преподаваніи въ школахъ всѣхъ З-хъ ступеней (особенно въ духовной семинаріи), изученіи и лучшей постановкѣ географіи и исторіи Руси, исторiи русской литературы, научной терминологіи всѣхъ отраслей знаній и т. д.

Правда, ко временисобранія въ О-вѣ было мало членовъ, всѣхъ 250 (178 лицъ и 72 корпорацій), но это объяснено и оправдано невыясненнымъ юридическимъ положенiемъ Матицы и др. важными, но не отъ О-ва зависящими причинами.

Почетнымъ членомъ состоитъ A.С. Петрушевичъ, покровителемъ О-ва митрополитъ въ дѣйствительныхь же значатся слѣдующія тогда уже широкоизвѣстныя фамиліи: Ѳеодоръ Бѣлоусъ, братья Головацкіе (три), Iоаннъ Гушалевичъ, Iосифъ Делькевичъ, Богданъ Дѣдицкій, Юстинъ Желеховскiй, Стефанъ Качала, Мих. Качковскій, Іосафъ Корбынскій, Василій Ковальскій, Мих. Куземскій, Іосифъ Кульчицкій, Юліанъ Лавровскій, Іосифъ Ливчакъ, Спиридонъ Литвиновичъ, Мих. Малиновскій Климентъ Меруновичъ, Iоаннъ Наумовичъ, Емиліанъ (впосл. Омелянъ) Огоновскій, Мих. Осадца, Антоній Павенцкій, Ѳеофилъ Павликовъ, Мих. Полянскій, Іосифъ Сембратовичъ, Сильвестръ Сембратовичъ, Левъ Трещаковскій, Н. Л. Устіановичъ, Исидоръ Шараневичъ, Григорій Шашкевичъ и мн. др., въ числѣ ихъ въ рядѣ списковъ выступаетъ бывшій губернаторъ и мннистръ гр. Агеноръ Голуховскій.

Обращаютъ на себя наше вниманіе фамиліи лицъ, ставшихъ впослѣдствіи украинофилами, но далеко еще не сепаратистами (Качала, Лавровскій, Огоновскій, Осадца, Романчукъ, Торонскій и др.) они—дѣятельные члены Матицы, не уступающіе съ избраннаго ею русскаго пути, a только они въ спорѣ o языкѣ изданій, начавшемся еще въ 1848 г. и дотолѣ не рѣшенномъ ратуютъ рѣшительнѣе чѣмъ другіе за употребленіе въ изданіяхъ простонароднаго галицко-русскаго нарѣчія, и въ этомъ, по мнѣнiю позднѣйщихъ галицкихъ „украинцевъ" и заключается ихъ (первыхъ) украинство.

Для характеристики этихъ отношеній достаточно и все же не лишнимъ будетъ привести одинъ эпизодъ изъ этого собранія. Во время совѣщаній загррѣлся сыръ-боръ изъ-за правописанія въ изданіяхъ Матицы. Лавровскiй предложилъ принятіе только что изобрѣтенной тогда на Украйнѣ "кулiшовки", но, сдѣлавъ это предложеніе, сейчас же почему-то изъ засѣданія улетучился и никто его предложедія не поддержалъ. Вопросъ o правописаніи (какъ впрочемъ, й о языкѣ) снова рѣшить предоставлено Совѣту О-ва. Когда въ слѣд. засѣданіи онъ былъ выдвинутъ снова, Лавровскій уже высказался за этимологическое правописаніе, но съ частичнымъ, по крайней мѣрѣ, примѣненіемъ фонетаки въ нѣкоторыхъ случаяхъ. Полемизируя съ Лавровскимъ, Осадца указалъ на общее фонетическое безголовье на Украинѣ и на то, что, фактически, Матица соблюдаетъ фонетическій принципъ въ русскомъ языкѣ своихъ изданій въ тѣхъ случаяхъ, гдѣ это духомъ языка подсказывается, и не пишетъ, нпр., "моглъ", a „могъ" и т. п., какъ и должно быть. Послѣ преній собраніемъ была вынесена компромиссная резолюція Осадцы: по-

становліено и впредь придерживаться этимологіи, но исправленной въ духѣ народнаго (конечно, галицко-русскаго) языка.

O русскости всего движенія съ самаго начала лучше всего свидѣтельствуетъ фактъ, котораго нельзя упускать изъ виду, что разрабатывавшій всю программу преподаванія въ школах вышеупомянутый Съѣздъ ученыхъ въ 1848 г. — какъ явствуетъ изъ „Историческаго Очерка" — включилъ въ эту пррграмму также преподаванiе, какъ особаго учебнаго предмета, русскаго литературиаго языка (великорусскаго, какъ тамъ называется) въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ.

Новоизбранный управляющій Совѣтъ О-ва приведенъ въ такомъ составѣ: Покровитель, О-ва митроп. Спиридонъ Литвиновичъ, предсѣдатель - Мих. Куземскій, тов. предсѣд.— Яковъ Головацкій, казначей—Іосифъ Кульчицкій, секретари -Климентъ Меруновичъ и Филиппъ Дьячанъ, контролеръ — Антоній Писулинскій, члены: Исидоръ Шараневичъ; Антоній Петрушевичъ, Мих. Малиновскiй, Мих. Осадца, Амвросій Яновскій, Яковъ Кульчицкій, Іоаннъ Ильницкій, Емиліанъ Огоновскій, Мих. Полянскій; замѣстители членовъ: Юліанъ Лавровскій, Мих. Дыметъ, Іоаннъ Гушалевичъ и Богданъ Дѣдицкій.

Общее собраніе приняло свыше 30 новыхъ членовъ, въ большинствѣ литераторовъ. Въ принятой имъ программѣ дальнѣйшей дѣятельности О-ва значится: подготовка словаря pyccко-нѣмецкаго и нѣмецко-русскаго собираніе матеріаловъ, для отечественной исторіи, объявленіе преміи на составленіе популярной исторіи Руси, обогащеніе архива и библіотеки Народнаго Дома, изданіе ряда учебниковъ, собираніе народныхъ пѣсенъ изданіе сборниковъ стихотвореній, общимъ собраніемъ разсмотрѣнъ рядъ статей и книгъ въ рукописяхъ, предложенныхъ къ изданію.

Изъ постановленій общаго собранія самымъ важнымъ, однако, было начатое затѣмъ изданіе О-вомъ своего періодическаго органа, съ 1865 г. п. з. „Науковый Сборникъ", а съ 1869 г. п. з. „Литературный Сборникъ", по 4 выпуска ежегодно.

Разница въ заголовкахъ журнала не представляетъ разницы въ его содержаніи и направленіи.

Въ общемъ, въ Сборникѣ помѣщался матеріалъ, частью литературнаго, частью же этнографическаго и историческаго содержанія.

Въ первыхъ 4 выпускахъ 1865 г. были помѣщены прежде всего прочитанные въ общемъ собраніи отъ 7 (19) іюля 1864 г. ученые доклады: Ант. Петрушевича „Разсужденіе о важности историческихъ записокъ, и нaдписей" (высказанныя тамъ мысли и пожеланія автора легли затѣмъ въ основу его капитальнаго труда п. з. „Сводная Гал.-рус. Лѣтопись"), Климента Меруновича докладъ о драматическомъ искусствѣ и др.

Изъ важнѣйшихъ трудовъ, помѣщенныхъ въ первыхъ 4 выпускахъ (1863 г.) заслуживаютъ вниманія: Якова Головацкаго статьи: "О первомъ литературно-умственомъ движеніи русиновъ въ Галиціи, со временъ австрійскаго владѣнія въ той же землѣ", ero публкаціи грамотъ п. з. „Памятники дипломатическаго и судебно-дѣлового языка въ древнемъ Галицко-Владимірскомъ княжествѣ и смежныхъ русскихъ областяхъ, съ второй половины 14-вѣка;" (продолжавшіеся печатать и въ слѣдующихъ выпускахъ); его же статья o Библіи Скорины и др. Петрушевичъ помѣстилъ рядъ историческихъ и археологическихъ статей (о раскопкахъ въ Галичѣ и o Львовѣ), o Холмской епархіи по святителяхъ ея (1866, 1867), Львовскую Лѣтопись (1867), акты (т. е. грамоты), относящіеся къ исторіи юго-западной Руси (1867 и слѣд.), народную пѣснь (текстъ и комментарій) o Романѣ Мстиславичѣ Волынскомъ, бывшемъ потомъ князѣ Галицкимъ (1868).

Ис. Щараневичъ помѣстилъ (1869) большую статью п.з. „ИзлЪдованіе изъ отечественной исторіи и географіи o старинномъ пути русско-угорскомъ черезъ Карпаты и русско-польскомъ черезъ Сянъ и Вислу". По исторіи русской литературы замѣчательна сгатья О. Лепкаго п. з. „Историческое обозрѣніе русской письменности отъ введенія христіанства до нашествія татаръ" (1869), Цѣнны для гал.-рус. исторіи статьи В. М. Площанскаго o городахъ и селахъ Галицкой Руси, съ историческими, статистическими и др. данными. Изъ карпато-россовъ (тогдашнихъ угророссовъ), участвовавшихъ, кстати будь сказано, во всѣхъ гал.-рус изданіяхъ, постояннымъ сотрудникомъ Сборника былъ Aнатолій Кралицкій, выступившій съ рядомъ статей этнографическаго и историческаго содержанія o Закарпатской Руси.

Въ литературныхъ отдѣлахъ помѣщенъ былъ рядъ стихотвореній Н. Л. Устіановича, Іоанна Гушалевича и Ив. Верхратскаго. Т. К. Блонскій далъ въ стихахъ трагедію въ 4 дѣйствіяхъ п. з. "Анастасія", изъ 12-го стол., въ Галичѣ (1867) драма гр. A. К. Толстого „Смерть Іоанна Грознаго", Ив. Гушалевича мелодрамма въ 3 дѣйств. "Сельскій плено потенты" " (1869).

Первая половина 70-хъ годовъ уже показываетъ нѣкоторое ослабленіе издательской и общей дѣятельности О-ва. Изъ состоявшагося 27 авг. (8 сент.) 1870 г. общаго собранія членовъ его узнаемъ, что сборникъ приходится выпускать впредь только разъ въ годъ. изъ-за финансовыхъ и др. трудностей. Правда, О-во отпускаетъ субсидіи изданіямъ: „Учитель" и „Ластовка", само издаетъ рядъ книжекъ и пріобрѣтаетъ для распространенія постороннія изданія, нo продолжаетъ свою работу съ тяжкими перебоями. Припомнимъ, что власти начали галицко-русскихъ ученыхъ лишать университетскихъ каѳедръ, что Головацкій и Площанскій уже вы-

нуждены были переселиться въ Россію, что во всѣхъ среднихъ и высшихъ учебныхъ заведеніяхъ уже введенъ польскій языкъ, какъ преподавательный, усилились преслѣдованія и гоненія всего русскаго. Характеръ, направленіе, программа и языкъ остались тѣ же, но интенсивность, темпъ и успѣшность работы очевидно падаютъ.

Важны появившіяся въ Сборникѣ работы Петрушевича: „Волынско-Галицкая Лѣтопись" съ концемъ XIII в. (1205— 1292), съ объясненіями (1871), текстъ, объясненія и коментарій къ памятнику п. з. "Путникъ o градѣ Іерусалимѣ", составленному неизвѣстнымъ гал.-рус. паломникомъ между 1597-1607 гг.; "Письмо Филиппа Орлика", и, особенно, занявшая нѣсколько выпусковъ Сборника, eгo „Сводная Галицко-русская Лѣтопись, съ 1600 по 1700 гг. и дополненія къ ней; Трудъ этотъ, добросовѣстный и крупный, представляетъ собой сборникъ записей, надписей, извлеченій и замѣтокъ, сгруппированныхъ въ хронологическомъ порядкѣ (по годамъ) и относящихся къ прошлому Галицкой Руси. Этотъ сырой матеріалъ даже до сихъ поръ мало использованъ, никти больше до войны не продолжалъ eгo собиранія, нынѣ же, послѣ опустошеній военнаго и повоеннаго времени, продолженіе его врядъ-ли еще было бы возможно.

Кралицкій и Площанскій продолжали помѣщать свои статьи по указаннымъ уже отраслямъ, Онуфрій Лепкій (1871) посвятилъ статью „греческо-славянской" грамматикѣ, изданной во Львовѣ въ 1591 г. (т. е. первой русской грамматикѣ вообще). Мих. Малиновскій сообщилъ „историческую вѣдомость о русской митрополіи въ Галичѣ", Вл. Хилякъ, подѣлился своими этнографическими записками o лемкахъ (1871), Гушалевичъ, Верхратскій, Ив. Озаркевичъ и др. продолжали писать стихотворенія, помѣщена повѣсть Федчишина п. з. „Притворная пріязнь".

Въ 1876 г. изданіе Сборника прекратилось. Съ тѣхъ поръ О-во снова ограничивалоеь только изданіемъ отдѣльныхъ книжекъ, изъ которыхъ важны особенно Ал. Торонскаго русская хрестоматія для высшихъ классовъ гимназіи (раньше изданная), популярная исторія Руси Б. А. Дѣдицкаго, его же: „Михаилъ Качковскій и современная галицко-русская литератуpa", Петрушевича „Краткое извѣстіе o введеніи христіанства въ предкарпатскихъ страяахъ со времени св. Кирилла и Меѳодія, ихъ учениками и проповѣдниками" (1882), Дениса изъ Покутья „Вѣсти про землю и дѣи русиновъ" (2 части; 1869, 1870), Гушалевича повѣсть „Гальшка Острожская", Наумовича «Золотая книжечка для дѣтей" и др.

Возобновлено было изданіе Литературнаго Сборника въ 1885 г., подъ редакціей Б.А. Дѣдицкаго, снова квартальными выпусками и продолжалось, съ перерывами, одно десятилѣтіе съ лишнимъ.

Важны въ немъ Дѣдицкаго „Матеріалы къ исторіи гал.-рус. словесности", именно писательскiя воспоминанія Головацкаго o Маркіанѣ Шашкевичѣ и Иванѣ Вагилевичѣ, автобіографія Николая Устіановича, біографіи Іосифа Лозинскаго, Ѳомы Полянскаго., Петрушевича и др. нѣсколько статей Ис. Шараневича по гал.-рус. археологіи, Петрушевича историч. и лингвнстическія статьи, Головацкаго по исторіи Галицкой Руси XIV стол. и Петрушевича „Сводная Гал.-рус; Лѣтопись съ 1772 по 1800 гг." (въ 1880 г.) и „Свод. Гал.-рус. Лѣт. съ 1700—1771 гг." (въ 1896 г.), - съ дополненіями.

За это время О-во все же успѣло сдѣлать одно значительное и прочное пріобрѣтенiе по хозяйственной части купило во Львовѣ домъ, которымъ владѣетъ и понынѣ. Въ 1877 г. управляющій Совѣтъ О-ва купилъ кирпичный 2-хъ этажный домъ, по Жолковской ул. (теперь н-ръ, 28) возлѣ Свято-Николаевскои церкви, за 17.000 зр. ав., такимъ образомъ, что перенялъ на себя выплату ипотечнаго долга на домѣ въ 3.500 зр., a 13,500 зр. предстояло уплатить наличными. Большую часть этой суммы О-во выдало изъ своихъ средствъ, имѣвшихся въ распоряженіи (въ кассѣ наличными, въ цѣнныхъ бумагахъ, депозитахъ и т. п.), всего 11.200 зр., a 3.300 зр, заняло, благодаря стараніямъ оо. крылошанъ.

Вскорѣ домъ этотъ былъ основательно отремонтированъ, главнымъ образомъ стараніями и трудами тогдашняго настоятеля Св.-Николаевскаго прихода, о. Онуфрія Лепкаго, послѣ чего О-во усиленно занялось сборомъ. средствъ для погашенія ипотечнаго долга на домѣ. Къ 1886 г. долгъ этотъ былъ окончателъно выплаченъ.

На рубежѣ двухъ вѣковъ переведена была, какъ извѣстно, совершенная реорганизація галицко-русскихъ политическихъ О-въ и она не могла не повлечь за собой также реформы Гал.-рус. Матицы. Значительно уже, было, порѣдѣвшіе ряды старыхъ борцовъ за русское національное дѣло въ Галичинѣ стали вновь пополняться новыми младшими общественными и народными дѣятелями, непоколебимо вѣрными многовѣковымъ завѣтамъ и принципамъ, русской народной мысли, но глашатаями новыхъ кличей, программъ и путей, живого дѣла и прогресса.

Оживленіе сношеній и затѣсненіе связей съ Державной Русью, увлеченіе русскимъ литературнымъ языкомъ и русской литературой и стремленіе русскихъ галичанъ также у Карпатъ, на своей тѣснѣйшей родинѣ устроиться и зажить настрящей русской жизнью въ духовно-культурной области, отразились нѣкоторыми преобразованіями въ жизни и дѣятельности Гал.-рус. Матицы. Предъявлялись О-ву требованія возобновить изданіе Сборника, издавать его на чистомъ рус-

скомъ литературномъ языкѣ, сдѣлать его вполнѣ нововременнымъ органомъ науки и литературы. Передовыми ревнителямъ новаго направленія были: O. А. Мончаловскій, д-ръ В. Ѳ. Дудыкевичъ, д-ръ Ю. А. Яворскій, братья д-ра М. Ѳ. й Б. Ѳ. Глушкевичи, И. С. Свѣнцицкій (перекинувшійся впослѣдствіи въ украинско-сепаратистаческій лагерь), изъ старшихъ примкнули: В. Ѳ. Луцыкъ, Ф.И. Свистунъ, И. Н. Пелехъ.

Общимъ собраніемъ членовъ Галицко-рус. Матицы отъ 11 (24) мая 1900 г. избранъ былъ новый управляющій Совѣтъ О-ва въ такомъ составѣ: предсѣдатель Б.А. Дѣдицкій, тов. предсѣд. д-ръ Е М. Савицкій; секретарь O. А. Мончаловскій; казначей д-ръ Г. М. Крыжановскій; контролеръ Ю. И. Сёкало; управ. дома д-ръ В. Р. Лагола. Въ составъ редакціоннаго комитета по изданію Сборника вошли: гл. редакторомъ Дѣдицкій, Луцыкъ, Мончаловскій, Пелехъ, Савицкій, Свистунъ, Яворскій (дѣлопроизводителемъ).

Редакторомъ журнала значился формально прежній долголѣтній его редакторъ Б.А. Дѣдицкій, но фактически редактировали его Ю. А. Яворскій и O. А. Мончаловскій.

Изъ заявленія редакціи въ первомъ выпускѣ возобновленнаго изданія п. з. „Научно-литературный Сборникъ—перiодическое изданіе „Галицко-русской Матицы" — 1901 годъ",— узнаемъ o программѣ журнала, o томъ. что „состоявшееся 25 ноября (8 декабря) 1900 г. общее собраніе членовъ „Гал -рус. Матицы", принявъ предварительно необходимыя мѣры для оживленія и обновленія дѣятельности Общества вообще, постановило возобновить также періодическое изданіе учено-литературнаго органа, пo новой и расширенной программѣ. На основаніи этого постановленія появляется „Научно-литературный Сборникъ, который будетъ выходить 4 раза въ годъ, книжками въ объемѣ 8—10 листовъ въ двухъ отдѣльныхъ частяхъ: 1. Научный отдѣлъ будетъ содержать ученыя разсужденія, замѣтки преимущественно по филологіи, исторіи, литературѣ и этнографіи, a также критико-библіографическіе обзрры современной русской и славянской научной литературы. II. Въ литературномъ отдѣлѣ будутъ помѣщаться: повѣсти, разсказы очерки и стихотворенія, a также литературныя и популярнонаучныя статьи. Кромѣ того, въ каждомъ выпускѣ будутъ помѣщаться отчеты и извѣстія o дѣятельности и дѣлахъ Общества".

Въ теченіе почти десятилѣтія журналъ выходилъ, строго придерживаясь этой программы, и былъ поставленъ на уровень подрбныхъ русскихъ журналовъ въ Россіи и славянскихъ вообще, издавался же весь исключительно на чистомъ русскомъ литературномъ языкѣ.

Въ числѣ постоянныхъ сотрудниковъ eгo выступаютъ русскіе галичане: Д. Н. Вергунъ, И. А. Габла, М. Ѳ. Глуш-

кевичъ, Н.П. Глѣбовицкій, В. Д. Залозецкій, Е. I. Калужняцкій, К. Курыпло, С. А. Лабенскій, В. Ѳ. Луцыкъ, O. А. Мончаловскій, A. С Петрушевичъ, И. Н Пелехъ, Ф.И. Свистунъ, И.С. Свѣнцицкій, Ю. А. Яворскій и нѣсколько псевдонимовъ; — и нѣ русскіе ученые и беллетристы Державной Руси, которымъ всегда русское національное дѣло Прикарпатья было близко къ сердцу и которые своимъ постояннымъ сотрудничествомъ въ галицко-русскихъ изданіяхъ, тѣсными связями съ Галицкой Русью и хорошимъ знакомствомъ съ ея положеніемъ и ея нуждами, стали въ ней давно столь популярными, что она внимала ихъ голосу такъ же уважительно и довѣрчиво, какъ если бы были ея уроженцами, именно: A. С. Будиловичъ, И. И. Замотинъ, Г.А. Ильинскій, В. Н. Кораблевъ, П. А. Лавровъ, К. Ѳ. Радченко, И. П. Созоновичъ, М. Н. Сперанскій, Д. Ѳ. Трублаевичъ, К, В. Харламповичъ, И. П. Филевичъ, Т. Д. Флоринскій, В. А. Францевъ и др.

Тутъ уже трудно производить выборъ и указывать на отдѣльныя статьи и беллетристическіе образцы, почти всѣ заслуживаютъ вниманія, многіе же изъ нихъ не только имѣли и имѣютъ историческое значеніе, но не потеряли своего дѣйственнаго научнаго, литературнаго и общественнаго значенія и доселѣ, нѣкоторыя вещицы слѣдовало бы, по моему еще и нынѣ переиздать, a программу тогдашнихъ отдѣльныхъ выпусковъ вернуть и нынѣшнему Сборнику. Вкратцѣ лишь приходится отмѣтить, что почтили Сборникъ своими трудами: Глушкевичъ, Вергунъ, Курылло, Яворскій и др. — стихотвореніями (преимущ. лирическими, также стихотвореніями въ прозѣ), Глѣбовицкій — разсказами и очерками (м. пр, o политической экономіи), Залозецкій-беллетристическими и историко-лит. очерками. Калужняцкій — пo исторіи южнославянской и византійской, Мончаловскій — по малорусской словесности и критико-библіографіи, Свистунъ, Петрушевичъ и др. - по галицко-русской исторіи, Свѣнцицкій— по философіи, рукописямъ Народнаго Дома и исторіи сношеній Карпатской Руси съ Россіей, Яворскій — по этнографіи, памятникамъ народной словесности и критико-библіографіи, Ильинскій, Будиловичъ — пo филологіи, Трублаевичъ, Кораблевъ, Радченко, Замотинъ - по исторіи русской литературы, Филевичъ и Флоринскій - по русской національной идеологіи, Францевъ, Флоринскій, Лавровъ — по славяновѣдѣнію, Харламповичъ— по исторіи юго-западной Руси.

Параллельно съ надлежащей постановкой издательской дѣятельностью оживилась и отвѣчающая заданіямъ О-ва его общая дѣятельность. Для поддержки культурныхъ и литературныхъ сношеній и сзязей съ Россіей и Славянствомъ О-во высылало своихъ делегатовъ на ученые Съѣзды (Археологическаго О-ва) и юбилейныя торжества (Пушкинскія, Го-

голевскія) въ, Россію и на съѣзды славянскихъ журналистовъ на Западъ. Во Львовѣ устроенныя О-вомъ юбилейныя празднества —по случаю 80-лѣтія рожденія торжественное чествованіе своего основателя, почетнаго члена и чуть ли не полувѣкового маститаго ученаго сотрудника A.С. Петрушевича 11 (24) января 1901 г. и празднованіе 50-лѣтія смерти Гоголя торжественнымъ вечеромъ 28 фев. (10 марта) 1902 г. - памятныя событія въ галицко-русской общественной жизни. Члены редакціоннаго комитета Сборника, особенно Мончаловскій, Свѣнцицкій и Глушкевичъ ревностно потрудились въ тѣ же годы въ дѣлѣ укрѣпленія знанія русскаго литературнаго языка въ широкихъ кругахъ галицко-русской интелдигенціи. О-во же особо издало двѣ соотвѣтствующе составленныя грамматики этого языка — Мончаловскаго и Свѣнцицкаго.

Съ выѣздомь (въ 1903 г.) Ю.А. Яворскаго въ Россію и смертью (осенью 1906 г.) O. А. Мончаловскаго, выбыли изъ состава редакціи выдающіяся силы; которыхъ замѣнить стало невозможнымъ. Послѣ одногодичнаго перерыва въ изданіи, сдѣлана еще была попытка въ 1908 г. продолжать его Ф.И. Свистуномъ, но послѣ выпуска 2 выпусковъ сорвалась окончательно и на долго. Насталъ тогда и вплоть до самой войны продолжался бурный періодъ самой тяжелой и крайне напряженной борьбы со стороны русской народной организаціи въ Галичинѣ за отстояніе русскаго національнаго облика народа и самыхъ лютыхъ преслѣдованій и гоненій съ другой, австрійской стороны, Всѣ имѣвшіяся тогда у насъ въ наличности писательскія силы были совершенно поглощены этой напряженной борьбой и удѣлять ихъ спокойному занятію по изданію научно-литературнаго журнала стало не только невозможнымъ, но и считалось какъ будто малопрактичнымъ. нецѣлесообразнымъ и даже лишнимъ и всуе теряемымъ занятіемъ — взглядъ, конечно, ошибочный и тѣмъ болѣе досадный, что, руководясь имъ, т. е. пренебрегая наукой и литературой, мы тѣмъ самымъ лишались одного изъ самыхъ мощныхъ орудій въ нашей борьбѣ со злѣйшимъ нашимъ противникомъ - украинофильскимъ сепаратизмомъ.

Для обѣясненія этого довлѣетъ, кажется, указать на одинъ только, какъ будто мелкій, но за то особенно яркій, разительный и роковой эпизодъ въ этой борьбѣ. Въ шумѣ и вихрѣ первой россійской революціи, въ одной изъ комиссій Императорской Россійской Академіи Наукъ, была составлена записка объ отмѣнѣ стѣсненій малорусскаго печатнаго слова, въ которой частное мнѣніе нѣкоторыхъ академиковъ o малорусскомъ языкѣ было высказано такъ, что могло быть истолковано сепаратистами въ сторону самостоятельности этого языка. Записка эта первоначально была издана только на правахъ рукописи и въ такомъ видѣ въ Академіи и осталась,

но въ 1908 г. галицкіе украинофилы издали ее какъ будто бы оффиціальное заключеніе Росс. Академіи Наукъ, и притомъ въ своемъ тенденціозно неточномъ переводѣ на "мову". Несмотря на то, что вскорѣ потомъ членъ отн. комиссіи, академикъ А. И. Соболевскій, своимъ письмомъ, помѣщеннымъ въ львовской „Прикарпатской Руси" уличилъ украинскихъ сепаратистовъ, издателей записки, въ шантажѣ, эта записка, все въ томъ же извращенномъ „украинскомъ" видѣ, цитировалась „украинскими" депутатами въ ихъ руссоѣдныхъ рѣчахъ, въ австрійскомъ парламентѣ, a затѣмъ послужила противъ насъ обвинительнымъ матеріаломъ на львовскомъ политическомъ процессѣ o государственной измѣнѣ весной 1914 г., и позже, въ такомъ же вѣнскомъ процессѣ въ 1915 г. Для отраженія удара, наши защитники каждый разъ могли только воспользоваться этимъ письмомъ акад. Соболевскаго. Знатокомъ же вопроса и доблестнымъ защитникомъ единства русскаго языка на вѣнскомъ процессѣ выступилъ чехъ, проф. Вондракъ. Это же письмо Соболевскаго было, вотъ, еще совсѣмъ недавно, въ полемикѣ съ украинцами, помѣщено въ газ. „Россія и Славянство", въ статьѣ, гал.-рус. лит. дѣятеля О. И. Панаса.

Но представимъ себѣ, что въ послѣдніе годы передъ, войной Сборникъ Гал.-рус. Матицы выходилъ бы и что, въ связи съ появленіемъ этой записки, появился бы на его страницахъ по этому вопросу рядъ статей выдающихся русскихъ и славянскихъ языковѣдовъ, было высказано послѣднее авторитетное слово науки, — положеніе дѣла было бы для насъ совсѣмъ инымъ, несравненно лучшимъ и наша позиція въ спорѣ гораздо крѣпче.

Съ наступленіемъ войны Гал.-рус. Матица, какъ и всѣ русскія О-ва въ Галичинѣ, была немедленно австрійскими властями закрыта и имущество ея взялъ правительственный комиссаръ въ свое зовѣдываніе. Интересно, что во время войны въ извѣстномъ безстыдномъ меморіалѣ — доносѣ (Denkschrift), подписанномъ самыми „чільними" мазепинскими главарями, предлагается австрійскому правительству окончательное и совершенное уничтоженіе О-ва.

Послѣ войны и возвращенія въ Галичину оставшихся еще въ живыхъ немногихъ членовъ Галицко-русской Матицы, однихъ изъ Россіи, a другихъ изъ концентраціонныхъ лагерей и тюремъ въ Австріи (Талергофъ, Терезинъ и др.), благодаря усиленнымъ ходатайствамъ, стараніяміу и трудамъ нѣкоторыхъ львовскихъ общественныхъ дѣятелей а особенно возвратившагося изъ Кіева во Львовъ Ю. А. Яворскаго, О-во было реституовано и созванное первое послѣ войны его общее собраніе членовъ отъ 16-го н. ст. мая 1923 г.

выбрало слѣдующій управляющій Совѣтъ: предсѣдатель — проф. о. д-ръ Т. И. Мышковскій; тов. предсѣд, — д-ръ В. Г. Лагола; секретарь—Д. И. Ключникъ; казначей — Р. Д. Шкирпанъ; библіотекарь - д-ръ Ю.А. Яворскій; члены — д-ръ Ѳ. С. Заяцъ, И. Г. Сасъ-Лѣсковацкій, зам. членовъ — К. И. Тыховскій, Е. Н. Пернаровскій и A. А. Павенцкій, и контрольная 3-хъ членная комиссія.

Выпущено было воззваніе къ поступленію въ члены. O-ва и вслѣдъ затѣмъ Совѣтомъ были приняты свыше 50 новыхъ членовъ. На полученный въ 1927 г. ипотечный заемъ въ свыше 6000 зл. быди выплачены текущіе вексельвые займы и произведенъ ремонтъ дома.

Изъ-за этого ремонта, недостагка средствъ и отъѣзда (въ 1924 г.) Ю. А. Яворскаго въ Чехословакію приступить къ изданію Сборника нельзя было, но O-вомъ издана была въ 1925 г. монографія o Я. Ѳ. Головацкомъ д-ра В.Р. Ваврика, который предоставилъ O-ву этотъ свой трудъ для изданія безвозмездно и послѣ своего возвращенія въ 1926 г. изъ Чехословакіи во Львовъ занялся собираніемъ матеріаловъ для выпуска первой книги Сборника.

Послѣднее общее собраніе членовъ отбылось 9-го ноября 1929 г. и выбрало въ управляющій Совѣтъ слѣдующихъ членовъ: предсѣдателемъ — о. д-ръ Т. И. Мышковскій, профессоръ университета, товарищемъ предсѣдателя — Я.И. Вербицкій, директоръ гимназіи, секретаремъ — С. Ю. Бендасюкъ, журналистъ, библіотекаремъ — д-ръ В. Р. Ваврикъ, преподаватель учит. семинаріи, казначеемъ — 3. К. Турянскій, дѣлопроизводитель Ставропигіи, членами Совѣта: д-ръ Ю. С. Заяцъ, совѣт. фин.-прок., A. A Павенцкій, препод. учит. семинаріи; замѣстителями членовъ: Д. И. Ключникъ, препод. гимн., М. А. Марко, журналистъ и Ю. Е Юрчакевичъ, журналистъ. Въ составъ контрольной комиссіи вошли: М. И. Гумецкій, секр. Ставропигіи, М. С. Заяцъ, кооператоръ, Е. Н. Пернаровскій, сов. фин. дир.

Редакціонный комитетъ остался въ прежнемъ составѣ: подъ предсѣдательствомъ проф. о. д-ра Т. Мышковскаго, изъ членовъ: д-ра В.Р. Ваврика, М. С. Цебринскаго, Д. И. Ключшка и С.Ю. Бендасюка.

Невзирая на то, что О-во уже долгое время не было въ состояніи обмѣниваться своими изданіями съ другими О-вами, рядъ «заграничвыхъ ученыхъ и литературныхъ О-въ и учрежденій присылалъ ему любезно свои изданія долгіе годы, a Россійская Академія Наукъ и Чешская Академія Наукъ присылаютъ Галицко-русской Матицѣ свои изданія до сихъ поръ безплатно.

Симъ путемъ О-во Галицко-русская Матица приноситъ имъ за это свою глубокую благодарность.

Поверхностно только и отрывочно представленное здѣсь славное прошлое Галицко-русской Матицы обязываетъ ее и всѣхъ насъ, такъ или иначе содѣйствующихъ ея оживленію и обновленію, или хотя бы лишь сочувствующихъ ея цѣлямъ и заданіямъ, или же, наконецъ, понимающихъ и признающихъ значеніе и мощь своей родной науки и литературы, къ многому. И признать отрадно, что въ общемъ, галицко-русская общественность отнеслась и отооситсякъ нынѣшнимъ ея начинаніямъ и первымъ шагамъ дружески помощно. Свидѣтельствуютъ объ этомъ постепенно увеличивающееся число членовъ, хотя она своей дѣятельности еще развернуть не успѣла, ободрительные отзывы въ нашей печати, проявляемое нашими общественными дѣятелями уваженіе къ ней, какъ заслуженному культурному учрежденію. Все это не подлежитъ сомнѣнію и въ объясненіяхъ и подчеркиваніяхъ не нуждается. Скорѣе требуютъ разсмотра нѣкоторые пессимистическіе отзывы, неразъ уже и не одно у насъ доброе дѣло тормозившіе.

- Что мы можемъ въ настоящее время сдѣлать для науки и литературы?—спрашиваютъ нѣкоторые скептически,— что наши науки и литература, хотя бы и на русскомъ литературномъ языкѣ, въ сопоставленіи и сравненіи съ общерусской наукой и литературой, что онѣ могутъ собой представлять и зачѣмъ онѣ вообще? Можемъ ли мы т. е. наши ученые и литераторы мѣряться съ общерусскими учеными и писателями? Да и, собственно говоря, нѣтъ у насъ никакихъ настоящихъ ученыхъ ни литераторовъ! У насъ нѣтъ ученыхъ, техниковъ, инженеровъ, химиковъ, художниковъ, историковъ, поэтовъ и беллетристовъ вообще. У насъ нѣтъ никакихъ наукъ, искусствъ, никакой литературы, поэзіи. Какую жъ свою науку мы здѣсь можемъ развивать, математику, физику технику? Ничего у насъ нѣтъ и не будетть и напрасно намъ пытаться и силиться что-то свое создавать, творить, развивать. Нѣтъ никакого практическаго ума ни смысла силиться удерживать при жизни такія престарѣлыя учрежденія и О-ва, какъ Матица это какое-то упрямое сектанство всѣми силами тянуться нынѣ къ этой давно отжившей свой вѣкъ старинѣ. Намъ не она нужна, намъ нужна хорошо поставленная и обезпеченная политическая и общественная печать, намъ нужна ежедневиая газета. Намъ, въ ньшѣшнее жарко боевое время нужны популярныя книжки и брошюры, нужны организаторы, инструктора по организаціи, кооператоры и кооперативы, a не занятія высокими науками и литературой. Наука, и литература, въ нашшъ условіяхъ, это - роскошь, преподносить ихъ нынѣшней нашей общественности, это всё равно, что полунагой нищенкѣ падавать лайковую перчатку... А, стало быть: старый домъ Матицы хотя и въ центрѣ города, не ремонтировать, a продать, и купить другой, большій и лучшій

на окраинѣ города, деньги внести въ банкъ на нынѣшніе выеокіе проценты, эти проценты употребить на то-то и то-то („практическое и реальное"), a само О-во слить съ какимъ-нибудь инымъ и вообще его ликвидиррвать.

Вотъ обычная аргументація, даже подлинныя фразы ея, произносимыя подчасъ красиво, съ паѳосомъ и силой, но — малоубѣдительныя. До того неубѣдительныя, что, вѣроятно, по мнѣнію не одного читателя, врядъ-ли нужно и стоитъ изъ-за нихъ спорить, но, такъ какъ онѣ все таки повторяются тѣми, кто судятъ и радятъ объ О-вѣ, то не лишнимъ будетъ -- не для по лемики, a для выясненія положенія — разсмотрѣть ихъ въ обратномъ порядкѣ.

То создать, учредить и умножить что-то цѣнное, важное и прочное трудно, но слить и ликвидировать что-то, дзвно до насть и не нами созданное и увеличенное, всегда легко и можно, причемъ то самое „практичное и реальное", что мы при ликвидаціи имѣемъ въ виду, часто тогда же находится подъ сомнѣніемъ, a въ конечномъ результатѣ оказывается и совсѣмъ непрактичнымъ и нереальнымгь. Нынѣшніе высокіе проценты отъ капиталовъ, конечно, соблазнительны, но, увы, мы еще такъ недавно перенесли страшныя потери всѣхъ нашихъ прочнѣйше обезпеченныхъ капиталовъ, вмѣстѣ со всѣми процентами, что свѣжая и живая память объ этихъ чувствительныхъ потеряхъ очень умѣряетъ нашу жажду самыхъ высокихъ процентовъ, простымъ предостереженіемъ, что, въ погонѣ за процентами можемъ потерять капиталъ. Опасаться этого тѣмъ паче можно, что и нынѣ малѣйшія колебанія на одномъ концѣ мірового денежнаго рынка сейчасъ вызываютъ такія же колебанія на всѣхъ прочихъ, отдаленнѣйшихъ концахъ его, такъ что почти на дняхъ мы имѣли возможность наблюдать ихъ здѣсь, въ Европѣ, по поводу всего только однодневной паники на биржѣ въ Нью-Іоркѣ.

Всѣ мы, конечно, сняли бы почтительнѣйше шапку передть такимъ нашимъ прожектеромъ, который бы купилъ или построилъ новый домъ для Матицы, хотя бы и на окраинѣ города, не продавая раньше ея стараго дома въ центрѣ, но продавать раньше ея старый домъ въ центрѣ, чтобы позже купить или построить новый на окраинѣ, особенно нынѣ, нѣсколько рискованно. А, вотъ, наши противники дѣлаютъ иначе, напротивъ, отчуждаютъ дома на окраинахъ, a пріобрѣтаютъ и строятъ въ центрѣ.

Дѣйствительно ли наука или литература для культурнаго, но экономически бѣднаго и политически слабаго народа — лишняя роскошь? Умно ли, пригоже ли, противоставить научно-литературныя изданія политико-общественнымъ такъ, чтобы другъ друга исключали? Зачѣмъ вообще эта параллель въ данномъ случаѣ, какой толкъ въ вопррсѣ, что изъ двухъ нужнѣе или лишне? Это двѣ разныя отрасли печати, одинаково

важныя и необходимыя, вовсе не исключающія ни тормозящія другь друга, a напротивъ другъ друга поддерживающія, дополняющія и, усиливающія. Наша нынѣшняя политико-общественная печать (газ. „Русскій Голосъ" для интеллигенціи и „Земля i Воля" для крестьянства) редактируются хорошо и находятся на высотѣ заданія. Намъ необходима ежедневная газета, и для достижеяія этого мы должны напречь всѣ наши силы и средства. Но намъ такъ же необходимъ научно-литературный журналъ. Замѣнить другъ друга они не могутъ. Въ 60-тые и 70-тые годы у насъ еще не было ежедневной печати, но выходили научно-литературные журналы, и, однако, все тогдашнее гал.-рус. народное движеніе побѣдоносно шествовало, росло и вело все наше крестьянство только подъ русскимъ стягомъ. Но было время (1909—1910 гг.), когда у насъ выходили двѣ ежедневныя газеты („Прикарпатская Русь" и „Галичанинъ"), но не издавался ни одинъ научно-литературный журналъ, и тогда русскіе и вообще славянскіе ученые и писатели мыслили себѣ, судили и представляли Галицкую Русь только на основаніи журнальнаго багажа нашихъ противниковъ, откровенно заявляя, что вынуждены имъ пользоваться, просто за неимѣніемь, отсутствіемъ нашихъ, русскихъ матеріаловъ.*

Зачѣмъ, при одномъ только упоминаніи o наукѣ, прежде всего указывать на математику, технику, физику, химію, астрономію, въ которыхъ намъ еще позволительно,нисколько не стыдясь этого, отставать? По нимъ наши „украинцы" въ потѣ чела, поработали уже, кажется три десятилѣтія, а до сихъ поръ не смастерили даже сколько-нибудь сносной терминологіи, и теперь какъ разъ опасаются въ своей газ. „Дiло", что въ сегодня только составляемой первой „украинской" энциклопедіи по нимъ именно и срѣжутся. Почему не заняться болѣе намъ близкими, намъ посильными и смими собой напрашивающимися для обработки: исторіей родного края и радной, мѣстной литературы, изученіемъ нашихъ мѣстныхъ нарѣчій и общерусскаго языка, этнографіей, экономикой, соціологіей и цѣлымъ рядомъ другихъ? Почему не дать возможности нашимъ галицко-русскимъ писателямъ помѣщать свои литературныя произведенія на русскомъ литер. языкѣ, въ своемъ галицко-русскомъ журналѣ? Отнюдь не для соревнованія съ общерусскими писателями — кто у насъ объ этомъ мечтать можетъ или смѣетъ? — a для записанія, закрѣпленія хотя бы лишь въ нашей исгоріи, для ознакомленія съ ними, съ жизнью бытомъ, думами и духомъ галицко-русскаго народа всего или пo крайней мѣрѣ нѣкоторыхъ круговъ русско-славянскаго міра.

И, наконецъ, кстати, есть ли у насъ еще или уже ученые и писатели? — вопросъ вѣскій и навязчивый. Въ саммъ дѣлѣ, послѣ разыгравшейся на нашей родинѣ всемірно-военной

драмы, во время которой Галичина переходила по нѣсколько разъ изъ-подъ одной оккупаціи подъ другую, послѣ нашего бѣженства, военнаго плѣна, революцій въ Россіи и вь Галичинѣ, также нашего добровольчества въ арміяхъ Декикина, Врангеля и Колчака, послѣ Талергофа и, наконецъ, послѣ уже, 40-лѣтняго безпрерывнагр кривленiя и калѣченія галицко-русскихъ дѣтскихъ душъ въ „нашихъ , но нерусскихъ, чужихъ и враждебныхъ Руси школахъ, можно только глухо, со вздохомъ, повторить: да, могутъ ли у насъ еще или уже быть ученые и писатели? И не отмахиваться отъ этого вопроса остается, a только въ глубокомъ молчаніи, грустной тиши, посчитать, есть ли они вообще и сколько ихъ, подвести приблизительный итогъ имѣющимся въ наличности нашимъ силамъ..

Есть прежде всего галичане и въ Галичинѣ: Ю. И. Демьянчикъ — филологъ, В.Р. Ваврикъ — филологъ, М. Ѳ. Глушкевичъ — поэтъ А. И. Генсерскій — филологъ, И. С. Заяцъ — экономистъ, A. В. Копыстянскій — историкъ. Ф. П. Лабенскій — историкъ, М. Н. Ладыжинскій — историкъ, В. Н. Лелявскій - финансистъ и публицистъ, Г. С. Малецъ — агрономъ, В. И. Сѣрко-Билинскій, М, А. Марко, Семенъ Витязевскій и М. С. Цебринскій — журналисты, A.А. и Г.А. Полянскіе и К Н. Чайковскій — писатели. Писатели Закарпатской Руси: Е. И: Сабовъ —филологь, A. Карабелешъ — поэтъ.

Галичане вь Чехословакіи: Ю. А. Яворскій — филологъ, Д. Н. Вергунъ, — филологъ. О. О. Марковъ — историкъ (по исторіи славянскаго права), О. И. Панасъ — филологъ-классикъ.

Ученые Державной Руси, въ трудахъ которыхъ русское Прикарпатье занимаетъ видное мѣсто: въ совѣтской Россіи проф. Ѳ. Ѳ. Аристовъ — филологъ; въ Польшѣ: проф. Д. М. Сокольцовъ; въ Чехословакіи: академикъ В. А. Францевъ — филологъ, академикъ Л.А. Петровъ — историкъ; въ Югославіи — проф: Л. А. Погодинъ—историкъ.

Приведенный здѣсь рядъ фамилій — не списокъ, a только примѣра ради, вкратцѣ нанизанный перечень тѣхъ труженниковъ науки и литературы, писательскій вкладъ которыхъ имѣетъ особое отношеніе къ Галицкой Руси. Кромѣ нихъ еще многіе другіе просвѣщенные сыны русскаго Прикарпатья и Державной Руси участвовали бы трудами своего пера въ галицко-русскихъ научно-литературныхъ органахъ, если бы таковые правильно выходили. Ряды же галицко-русскихъ писателей будутъ, можно надѣяться, густѣть и удлиняться все новыми молодыми силами, ибо въ числѣ нашихъ свыше 200 студентовъ высшихъ учебныхъ заведеній насчитывается приличный, процеитъ серьезно къ научно-литературной работѣ готовящихся преемниковъ.

Галицко-русская Матица должна бы войти въ сношенія съ другими русскимн и вообще славянскими научно-литера-

турными О-вами, не только, для обмѣна изданіями и мнѣніями, но и общаго культурнаго сотрудничества; настоятельно требуется особенно тѣснаго контакта ея съ ея младшей сестрой, Русской Матицей въ Югославіи, во главѣ которой дѣйствуетъ проф. А. Д Билимовичъ и въ которой работаетъ старый другъ Галицкой Руси В. М. Кашкаровъ, a также съ издательствомъ „Единство" въ Прагѣ.

Нужно ли въ наше время доказывать „пользу науки и литературы для культурнаго народа? Въ былое, довоенное время, не только было это не нужно, но было бы даже смешно ставить такой вопросъ. Но послѣ войны и революцій общій культурный уровень многихъ странъ и народовъ замѣтно понизился, и въ результатѣ такой вопросъ иногда возникаетъ. и, такъ или иначе, въ періодической печати обсуждается.

Какой-то крайне узкій, односторонній и явно ошибочный „практицизмъ" побуждаетъ новую интеллигенцію разсматривать науку и литературу какъ что-то въ родѣ игрушки-роскоши, безъ которой якобы можно обойтись. И притомъ еще — чтр особенно странно - въ разрядъ "высокихъ, недоступныхъ" и т. д. нaукъ, искусствъ и литеpaтyръ заносятся обычно самыя простыя, природныя и даже не поддающіяся подавленію проявленія творческаго духа культурнаго народа, ничуть не уступающія въ своей  цѣнности и необходимости всему тому, что кто-то произвольно именуетъ „практичнымъ, реальнымъ и прежде всего необходимымъ".

Въ нашемъ случаѣ и теперь же, намъ одинаково необходимы и ежедневная газета и популярныя брошюры и инструктора и кооперативы, но такъ же точно и научно-литературный журналъ, и журналъ для молодежи и сатирическій и дѣтскій, и порядочный хоръ и любительскій театръ. Намъ нужна своя русская школа, но, такъ какъ намъ не разрѣшаютъ открыть ее, то мы должны изобрѣсти другіе способы и средства для спасенія нашего подрастающаго поколѣнья отъ мазепинскаго янычарства. Культурный народъ, часть великаго русскаго народа, защищащій свою русскость въ теченіе своего свыше 600 лѣтняго (Галичина) и даже 1000-лѣтняго (Закарпатская Русь) подчиненія проявляетъ свою культуру, свое національное „я", свое духовное творчеетво, свои природныя дарованія и силы, проявляетъ всесторонне и во всѣхъ направленіяхъ, a слѣдовательно и даетъ этимъ проявленіямъ отвѣчающее выраженіе въ своихъ научныхъ изданіяхъ и литературныхъ произведеніяхъ.

Необходимы намъ научно-литературные органы на то, чтобы этотъ народъ, великомученикгъ и побѣдоносецъ, на ихъ страницахъ рисовалъ свою жизнь и свой бытъ, повѣдалъ міру o своихъ страданіяхъ и борьбахъ за свое правое дѣло

освобожденіе, закрѣпилъ на вѣки свой мечты, думы и чаянiя, повѣрилъ сври завѣты, желанія и чувства грядущимъ поколѣньямъ, a нынѣшнему раскрылъ во всей красотѣ, величіи и силѣ свою богатырскую душу.

Библіографія: Кромѣ здѣсь уже упомянутыхъ статей и книжекъ, отчетовъ и сообщеній въ самомъ же Сборникѣ Гал.-рус. Матицы и отзывовъ и замѣтокъ въ гал.-рус. період. печати за всѣ свыше 80 лѣтъ, самыя точныя и подробныя свѣдѣнія можно почерпнуть, какъ, впрочемъ, обо всѣхъ: гал-рус изданіяхъ, изъ большого труда Емиліана Ив. Левицкаго, п. з. „Галицко-русская Библіографія", Львовъ. томъ первъій, (1888 г.), за годы съ 1801 по 1860, томъ второй (1895), гг. 1861—1886, на русскомъ литературномъ языкѣ, и затѣмъ уже на ,,украинско"-галицкомъ, въ изданіи „Товариства iм, Шевченка" во Львовѣ, еще три тома за годы 1887— 1893, a именно, первый (1909), гг. 1887—1889, второй (1910), гг. 1890—1891, третій (1911), гг. .1882-1893, слѣд. готовятся къ печати.