Переписка М.П.Драгоманова

с львовским журналом «Друг»

Содержание

I - Новое направленіе украинской литературы.

II - Письмо въ редакцiю "Друга".

III - ÔтповЪдь на письмо г. Украинца въ Ч. II. нашои часописи.

IV - Второе письмо въ редакцію „Друга".

V - ÔтповЪдь на „второе письмо" г. Украинця.

VI - Третье письмо украинца въ редакцію „Друга."

I - Новое направленіе украинской литературы.

Выдумки „Кіевлянина" и польскихъ газетъ о малорусскомъ патриотизмЪ. Кіевъ 1874. года.

Ось передъ нами така брошюрка. Якъ ни мала она (всего 90 стр. въ 16⁰), такъ великого есть она значенья, понеже открывае намъ, Галичанамъ, не конче обзнакомленымъ съ наиновЪйшими литературными русскими трудами заграничными вообще, а съ укра­инскимъ направленiемъ вобосенности, — дуже интересныи рЪчи, а именно нову фазу, въ яку гдекоторыи дЪятели и ученыи малорусскіи намЪряють ввести т. зв. украинскую литературу такъ въ Рсесіи якъ и въ ГаличинЪ : они признаютъ литературЪ украинской въ Россіи тôлько мЪстце простонародной — въ цЪли улекшенья элементарного образованья народа посредствомъ введенья мЪстцевого (малорус­ского) элемента до общерусского; но ніякъ не признаются украин­скую литературу за отрубну, на рôвни стоящу съ общерусскою, т. е. россійскою литературою, списаною языкомъ Гоголя, Пушкина Тургенева; украинская литература мае зато стояти на рôвни съ великорусскою (простонародною). Такимъ чиномъ розличаютъ по языку и содержанью въ Россіи: одну общу литературу всЪмъ и двЪ простонародныи, дополняючіи а заразомъ становлячіи основу и доставляючіи поживы для первой. Ясно, що черезъ то опрокидается вся ирежня теорія сепаратистичной малорусской 15-милліонной лите­ратуры (и вопроса) насупротивъ общерусской, а опредЪляется такій кругъ дЪятельности для писателя, въ которомъ можна безъ крику и шуму много полезного здЪлати для народа. — До Галичины тое не относится; „тамъ, говорятъ кіевскіи господинове, иныи языковыи и педагогическiи отношенья и наши привила не дадутся приложити; нехай собЪ Галичане радять, якъ имъ найлучше и найдогоднЪйше." Впрочемъ давалъ якійсь г. „Украинець"^[1] для насъ Галичанъ еще таку раду : если хочете зблизитися до литературы общерусской му­сите впередъ зблизитися до украинской, котра тôлько выросла на европейскихъ идеяхъ литературы общой а заразомъ по свому духу, языку и пр. близша до Галичини, нЪжъ общерусска - значитъ: Вы, Галичане, еще за малый дЪти, щобы почерпнути у жерела; пождЪть, мы сами почерпнемъ, перельемъ въ иный сосудъ и Вамъ подамо. Та тôлько и бЪда, що той иный сосудъ не сосудъ а сосудецъ такъ, що прійшло бы намъ гомеопатичными дозами заживати жерелянной, та еще до того и передЪланой воды... СовЪтъ той находится въ статьи „Литература россійска, великорусска, украинска н галицка," помЪщеной въ рочникахъ 1873. и 1874. „Правды." Съ статьею тою мы бы желали пôзднЪйше окремо еще познакомитн поч. читателей "Друга," — если на тое ч Редакція согласится.

Но приступЪмъ до самой брошюры „Выдумки" Есть она властиво тôлько сборникомъ статій, помЪщеныхъ рôзными часами въ "Кiевскомъ ТелеграфЪ" а обороняющихъ украинскую народную литературу такъ отъ „нападовъ" „Кіевлянина" и другихъ органôвъ, якъ и отъ клеветъ польскихъ, Статій такихъ есть всего пять и ко­роткое предисловіе, въ которôмъ говорится, що цЪль брошюры есть „устраненіе нЪкотарыхъ недоразумЪній такъ друзей какь и враговъ... относительно малорусскаго патрiотизма, естественнаго порожденія народно-культурной исторіи Россіи XIX. вЪка," могущого статись пожиточнымъ не тôлько для Малороссіи, но н для всей Россіи и Славянства, если тôлько не зôбьется зъ правдивой дороги. Дорогу всказуютъ сами статьи, которы, скажемъ мимоходомъ, занадто сходны съ идеями статьи г, „Украинця," щобы непризнати за походящіи зъ одного жерела. ^[2]

Въ первой изъ нихъ п. з. Репетиловъ въ „КіевлянинЪ" ударяе впередъ коротко авторъ, назвавшійся „ДЪйствительный ЛЪ­вобережний" на редактора „Кіевл." за то, що тотже видитъ сепаратистичный „проввнцiональный патрiотизмъ," увлекающій молодежь, даже тамъ, где его якъ найменьше, якъ н. пр. въ бесЪдахъ гдекоторыхъ ученыхъ на археолог. съЪздЪ, и въ статьи „ВЪст. Евр." (Нр. 8.) "Народныи нарЪчія и мЪстный элементъ въ обученіи" (Смотри о тôмъ еще низше. Авт.); - потôмъ звертаетсл противъ дописи „ЛЪвобережного" въ „Кіевл." (ôтти назва автора „ДЪйств. ЛЪвобер." яко антитеза), котрый кромЪ иныхъ подробностей осо­бенно закинулъ быль, що l) писатели съ малорус. симпатіями появлялись всегда изъ правобережныхъ (все относится къ ДнЪпру) уроженцевъ и пôдъ польскимъ вліяніемъ, що 2) правобережныи пе­дагоги хотятъ вытЪснити изъ всЪхъ шкôлъ въ Малороссіи русскій литературный языкъ а замЪнити его малорусскимъ и що З) тіи-жь правобережныи взбуджаютъ въ молодежи мечты о гетманщинЪ, — отжо бôльше меньше все, що и у насъ слышится. На всЪ замЪтки отвЪчае г. „ДЪйст. ЛЪвобер." зъ особна по коротко, опираючись „на фактахъ" т.е. на дотеперЪшной литературЪ (замЪчательно то, що слово „на фактахъ" находится тоже въ высше вспомненой статьи г. Укравнця „Литература и пр."). И такъ на перву точку каже авторъ „Репетилова и пр.," що изъ вcЪxъ малорусскихъ дЪятелей: Котляревского, КвЪтки, Метлинского, Максимовича, Бодянского, Кулиша, Костомарова, Драгоманова и др. — тôлько одинъ Шевченко родился на правôмъ березЪ, — а о скôлько тоиже писалъ пôдъ польскимъ влiянiемъ, свідчать его „Тарасова нôчь" и „Гайдамики"; и впрочемъ извЪстно, якъ польскіи ученыи Падалица, Совинскій, Грабовскій полемизовали сильно противъ первыхъ проявôвъ украинской идеи, противъ „Записокъ" Кулиша и противъ „Богдана Хмельниц­кого" и другихъ сочиненій Костомарова. Въ отвЪъ на вторую точку г. ЛЪвобережного всказуе авторъ на статью „ВЪст Евр." „Народныя нарЪчія и. пр." где якійсь Л. Д. предкладае вслЪдъ за авторитетными писателями иностранными и русскими (Весель, Ушинскій, Водовозовъ) проектъ читанокъ для народныхъ шкôлъ, где-бы мЪстцевое съ общимъ выпадало погидити и говиритъ, що южнорусскіи педагоги 60-тыхъ годовъ желали и теперь тôлько могуть желати: сознательного и систематичного перехода ученика отъ мЪстцевого и народного къ общенаціональному, и комбинаціи мЪcтцeвыxъ и общихъ русскихъ элементôвъ и культуры, — а дальше 2) на вспôмнену статью г. „Украинця," приняту польскими изданіями „Wiesс" и „Gaz. Nar." дуже враждебно. — Що до третой точки, то отвЪчае тôлько коротко, иронично: що правобержными тыми вЪроятно. Шевченко, назвавшій гетманôвъ — „варшавскимъ cмЪтьeмъ," — або Костомаровъ, Кулишъ, Лазаревскій, Антоновичъ, розоблачившій крепацтво гетманщины и знявшіи всякіи ареоль зъ Мазепы а по части и зъ Хмельницкого.

Головний натискъ однако кладе авторъ на причину, изъ кото­рой пôдносятся такъ часто крики на малорусскихъ дЪятелей. Она весьма замЪчательна и, може быти, для многихъ изъ насъ Галичанъ нова. ДЪйствительно — каже авторъ — въ 40-выхъ годахъ были кружки съ польскими симпатіями съ идеализаціею гетманщины и пр., но кружки тіи образовались на лЪвôмь березЪ а то изъ потомкôвъ давныхъ сподвижннкôвъ Мазепы (хотЪвшого — якъ извЪстно — основатн по польскому образцю „вольну" Украину), которыи выробили собЪ за помочью пôдробленыхъ польско-шляхецкихъ дипломôвъ великорусское „дворянство" съ всЪма привиллегіями и съ крЪпостнымъ правомъ надъ народомъ. Романтики изъ потимкôвъ тыхъ cтapocвЪтcкиxъ шляхтичей а новыхъ дворянъ хотЪли = было въ 40-ы годы украсити Украину еще бунчуками и булавами, розходи­лись однакъ въ своихъ идеалахъ, отвЪтно тому, „чія природа бôльше уподоблялась Манилову, Ноздрову, Чичикову, або Рапетилову" (ге­рои "Мертвыхъ Душь"). Но бЪльша часть составила собЪ кодексъ моральный и общественный въ родЪ балагулъ и козакофилôвъ изъ правобережной польской шляхты, въ родЪ славного въ ПолтавщинЪ и ЧерниговщинЪ „Ордена Мочемордія"... (молодыи люди перебирались за козакôвъ, будьто симпатизуючи съ минувшостью но на дЪлЪ кôнчилось все гулятикою.) Они розчаровались доперва послЪ 19. февр. 1861. г., послЪ Положенья о усамовольненію крестьянъ. Оть того часу они злобятся и зваляютъ свои старый грЪхи и ша­лости своей фантазій на тыхъ, „кому это общерусское 19. февр. до­роже всякихъ славныхъ „дЪлъ на нашей славной УкраинЪ" а тЪмъ паче дороже всякихъ бунчуковъ, булавъ..." на тыхъ, „кто старается приложить свой трудъ къ дЪлу, ставшему настоятельнымъ послЪ 19. февраля — къ просвЪщенію народа." Они ненавидятъ всякую мысль объ облегченiи народнаго образованiя посредствомъ локализаціи пріемовъ, о популярной литературЪ и „время отъ времени эти огорченные высылаютъ впередъ свонхъ Ноздревыхъ, Репетиловыхъ съ криками и невЪроятными сплетнями... У насъ они кричатъ о единствЪ Руси, которое будто бы въ опасности; въ Велвкой Руси о чемъ другомъ." Вконецъ конклюзія така „эти господа копіюютъ плачи в сплетни разныхъ Падалицъ и Огрызковъ и сознательно или безсознательно становлятся слугами и продолжителями „бЪлого жонда" 1862—3 г." Ось куда и попалъ г. „ДЪйствит. ЛЪвобережний." Мы позволимъ собЪ, зробити кôлька маленькихъ замЪчаній до его статьи.

Если що до обороны его въ первой точцЪ мы внутренно переконаны, що литература на УкраинЪ не розвивалася пôдъ польскимъ вліяніемь, такъ зъ другой стороны не можемъ погодити вьыодôвъ автора вь прочихъ точкахъ съ фактами, которыи мимовольно впа­дають въ очи, при точнЪйшôмъ пересмотрЪ рЪчи. Если никто изъ укранцевъ вь Россіи (галицкихъ тутъ уже не говорнмъ) недумалъ о вытисненью общерусского а основанью особного литературного ма­лорусского языка и никто не снилъ о гетманщинЪ не то вь 60-тыи а въ 70-тыи годы, пытаю, но що было надавати „Выдумки в пр." для устраненія нЪкоторыхъ недоразумЪній (такъ) друзеи..." ? що значила бы слова г. ,,Украинця" въ „ПравдЪ" ч. 18 (1873) „Пессимістичний погляд украiнофільскоі ортодоксіи на ролю российскoi культури на Украіні (будто она отбивала Украинцевъ оть своей мудрости, родила перевертневь) виходить з крайностей парціяль­ного патріотизму, до которих далеко непрнчастні усі щирі народо­любці на Україні. ." ? на що добирати слôвъ якъ найдальше лежащихъ отъ „московского" якъ то г. Сакунъ предкладае въ ч. 12. Правды (1873) съ словомъ іден вмЪсто одинъ або еденъ. Пытаю, якъ иначе поняти цЪлу науку нзъ сказки г. Нечуя „Запорожці" о комахахъ— „московскихъ войскахъ, мёжь которыми ни одного нема козаченька," — якъ не въ той слосôбъ, що то вь певнои степени идеализація козакôвъ? и пр. пр. Намъ видится, що всЪ тіи "недоразумЪнія" еще существуютъ межа значною частью теперЪшной украинской интелигенціи и ученыхъ и беллетристовь, хотяй пу­блично не конче проявляются яко педагогическіи розправы съ пôдписомъ лицъ, — а статьи вь родЪ „литература россійска"... г. Украинця, „Народныя НарЪчія"... Л. Д. суть тôлько початками нового спасительного направленія, которое, если дЪйствительно такь думае, якъ пише, повинно для лекшого полученя мЪстцевого съ общимъ элементомъ cтapатися ухилити формальный трудности, якою беэъ сомнЪнія есть отмЪнна правопись Кулиша; дается то дуже легко зробити, принявши правоиись Максимовича, яко увзглядняючу и этимологію слова н малорусскій выговоръ), я отъ сполученья тыхъ двохъ вымогôвъ зависитъ всегда доброта правоиси такъ, що пере­вага одной, зъ нихъ вредить и слогу письма и правильной выробцЪ языка). Такимъ чиномъ облегчится наука элементарна и осягнется лекшій перехôдъ отъ мЪстцевого до общого - а що найважнЪйше, усторонится поговорки о сепаратистачнôмъ направленью. Впрочемъ и самъ г. "Украинець" предлагалъ увзглядняти при печатанью простонародныхъ брошюръ общерусскій государст. культурный элементъ въ матерьялЪ, языцЪ, въ правописи а даже въ графицЪ (Нр. 4. ,Правды." 1874, года) „дуже одрубна графіка украінска утруднялаб нашому народові я громаді доступ до российскоі літератури."

Вторая статья служитъ тôлько бôльше дополненiемъ пер­вой, Авторъ якъ наисильнЪйше заперечае, будтобы были въ Малороссіи педагоги, требующіи публичными письмами совершенной замЪны общенаціонального языка мЪстцевыми нарЪчіями. Статья г. Украинца „Литература и пр." несомнЪнно, каже авторъ, всерусска а даже сильно панславистична, а хотя признае за многими ве­ликороссами , въ тôмъ числі и московскими славянофилами, серіозное значеніе за малорусскою народною и для „домашняго обихода" литературою, — то заразомъ опровергае галицко-польское роздЪленіе Руси отъ Россіи, отдЪляе велико- отъ общерусской литературы, а въ вопросЪ шкôльнымъ желае читанокъ по образцю проекта Уминского, Весселя Вадовозова и Пристюка, которыи вслЪдъ за заграничными педагогами (Рихтеромъ, Бреалемъ и пр.) совЪтовали ввести въ учебники 1/4—1/3 мЪстцевого нарЪчія.

Черезъ такое устройство книжокъ ученики сознательно пере­ходили бы до выученья общого языка, нетеряючи уваженія къ рôдному, що рЪчь превеликой ваги, такъ „якъ только ученикъ имЪлъ глупость убЪдиться (наводятся слова московского професора Юркевича), что его родные не умЪють говорить по человЪчески, одинъ изъ чистнЪйшихъ нравственныхъ союзовъ розорванъ, и въ молодомъ сердцЪ положены зачатки глубокой безнравственности).

Авторъ возражае дальше на замЪтки „Кіевлян." относительно беллетристики и популярно-научныхъ книжокъ, що въ всЪхъ европейскихъ бôльшихъ литературахъ существуютъ простонародныи литературы съ даровитыми даже писателями (наводить где-якіи даныи) и що многiя ученыи в филологи признаютъ за діалектами жизненную силу, — не повредигь отже, если где кто напише яку повестку по малорусски, — а добрыи науковыи простонародныи (якъ „Де що про світ Божий" або „Розмова про небо и землю") просто могутъ для народа быти пожиточными. Вконецъ желае coбЪ авторъ, щобы малорусскіи книжки были писаны „просто и дЪйствительно чистою народною рЪчью, а не тЪмъ страннымъ жаргономъ и съ тЪми курьозами правописанія, какія иногда встрЪчаешь у нЪкоторыхъ малорусскихъ писателей у насъ и въ Галиціи."

Тутъ рЪшительно мнЪ не поняти г. автора. Если то относится до кулишôвки, такъ для чого хвалитъ кôлька стихôвъ высше „Де що про світ..." и самъ наводитъ слова малорусскіи тоюжс правописью ? если-же то относится до народныхъ бо тôлько о такихъ тутъ рЪчь, изданій коломыйскихъ, то длячого выключае Галичину изъ своихъ розсужденій, яко „находящуюся совсЪмь въ другихъ педагогическихъ и литературныхъ условЪяхь" а туть наразъ ударяе на Галицкихъ ? Мы, Галичане, дорожимъ нашою этимологiею для-того такъ дуже, бо то есть формальная связь нето сь общимъ русскимъ яэыкомъ а съ всЪмь славянствомъ. Принявши кулишовку, за кôльканадсятъ лЪтъ наши наслЪдники не моглибы поняти ничого иного русского, кромЪ того, що выдало-бъ трехъ милліонôвь тутешнихъ.

Пропускаючи слЪдуючіи статьи, яко меньше интересны (III.-тья относится до географического общества, а IV-тая содержитъ письмо О. Ф. Миллера къ редактору „Голоса" яко протестъ противъ подсуваемыхъ задныхъ мыслей въ его-же рефератЪ о былинахъ на съЪздЪ) приступаемъ до V-ой и послЪдной. Носитъ она заглавіе „Русскіе Украинофилы и польская печать въ 60-хъ годахъ" а составлена пôсля статьи „Восточная политика Германіи а обрусеніе, „ВЪстн. Евр." 1872. г. Нр. 3. Есть то короткая исторія пробудженья малорусского направленія въ початку XIX. вЪка и дальшіи его судьбы въ 60-хъ годахъ: Головною причиною выкликавшою выступленье малороссôвъ была цЪль противодЪйствiя тымъ идеямъ якіи сильно розширились были пôдъ вліяніемъ полонизующого духа виленского университета. Такъ наука (историчныи труды Даниловича, Нарбута, Ярошевича) якъ и (ито особенно) художествен­ная литература школы литовской (Мицкевичъ) и украинской (Мальчевскiй и пр.) пропаговали идею самостоятельного слiянья литовско-русского народа съ польскимъ, а однакъ втягали въ польскую лите­ратуру    и культуру традиціи  и   элементы народности  племенъ западно-русскихъ, эксплуатовали въ польскôмъ духу любовь жите­лей до свого краю,  до своей рЪчи... Такъ великую опасность  для западно-русского дЪла  могло  усунути тôлько пробудженье мЪстцевыхъ народныхъ  элементôвъ въ духу  близкôмъ  до  народа, — и возникло  яко   протестъ   противъ  польскихъ  идей русское украинофильство и бЪлоруссофильство, то первое  именно  на лЪвôмъ берегу ДнЪпра по открытью Харьковского университета, ôтки потôмъ пере­неслось въ Кіевь вразъ съ переходомъ туда Максимовича, Костома­рова,  Метлинского, Кулиша.   Историческiи  и этиографичныи  ихъ труды представили исторію  отноіненій  украинского  народа совер­шенно наперекоръ идеямъ  украинско-польской школы поэтôвъ  и ученыхъ, которымъ Шевченко  потôмъ  задалъ  рЪшительный ударъ. ПослЪ  того мала  на молодежь  югозападного  края,  особенно украинцêвъ, огромное вліяніе огорченая полемика  межи Костомаровымъ (которого авторъ называе   "украинскимъ славянофилемь),"^[3]   Кулишемъ, Антоновичемъ и пр. зъ одной а Падалицею, Огрызкомъ Яновичемъ,  М. Грабовскимъ (минист.  народ, просвЪщеній  при Веселопольскимъ), Czas-омъ,   „Revue Contempraine"  и пр.  зъ другой сто­роны, — а то въ тôмъ смыслЪ, що партіє „хлополанôвъ" росла що­денно огромно,  быстро,   Поляки, спробовавши  всякихъ возможныхъ усилій для позысканя coбЪ еи -  но всегда безуспЪшно, взялись за иное средство: стали  доносити на укравнцêвь  до русской  администраціи  доносы, яко   на соцiальныхъ   революцiонерôвъ а  вконецъ пустили въ ходъ за „Сiономъ," органомъ евреевъ,  убоявшихся поновной колівщини,   модное, изъ американской гражданской  войны походящое слово „сепаратизмъ" и придали поэтичный  характеръ литературному спору, якій вела тогда  гдекоторыи украинофилы съ московс. славянофилами о границЪ малорус.  литературы (чи  мае она быти для домашнего  обихода  чи  рôвнатися  съ общерусскою). Спôръ той, кôнчить статья,  заледво  бы теперь мôгъ быти поднятъ. Теперь якъ можна убЪлитися изъ статья   г. Костомарова  въ книзЪ Гербеля: „Пoэзiя Славянъ" и въ статьи г. „Украинца," сами горячіи друзья украинской литературы говорить о всероссiйскôмъ и даже всеславянскôмъ значеныо русской литературы, которой, малорусская нетôлько не ослабляе, и еще усилюе, образуючи такуюже крЪпкую народную опору ей, якъ и великорусская. „Теперь наши (т. е. въ Россіи) украинцы въ „ПравдЪ" возстаютъ противъ унижа­ющей русскій народъ политики клерикаловъ святоюрцевъ партіи Слова^[4] и противъ узости въ стремленiяхъ и полптикЪ самихъ галицкихъ украинофиловъ. Теперь "Правда" слЪдить за литературнымъ движенiемъ въ Россіи знакомитъ свою публику съ лучшими беллетристами и поэтами русскими, защищаетъ русскую науку отъ нападокъ польскихъ газетъ, и признаетъ пользу русской литературы для Галиціи въ разсужденіи содержанья формъ и языка..."

Якъ видить читатель, головная цЪль V-ой статьи доказати, що украинская литература повстала совершенно не пôдъ влiянiемъ Полякôвъ,  а  противно на  перекоръ имъ, що  она  повинна служити тôлько просвЪщенію народа и що коронный украинци стремлятъ до наверненья на путь правый  нашихъ галицкихъ  украинофилôвъ, которымъ  дЪйстно, скажемъ мы зъ нашой стороны часъ опамятатись, часъ послухати голосу   закордонныхъ братôвъ.  „Правда" теперь стоить  на дуже нерЪшительным ь   становиску:  еи  предстоитъ  або послухати  голосу  закорданного  т. е.   застосуватись до потребъ тутешнихъ,   отрЪкаючись своей   „отрубности, - або позбстати при неи на перекоръ желанію самыхъ же украинцêвъ т. е. будовати дальше литературу украинскую не на УкрайнЪ  а тутъ въ ГаличинЪ. Тую нерЪшительность  видно   разъ  въ застереженіяхь Редакціи,  дописаняхъ   при  вcЪxъ выдатнЪйшихъ мЪстцяхъ статьи г,   Украинця  а протестующихъ противъ  пôдпорядкованью   малорусской литературы пôдъ общерусскую и пр., то зъ другой стороны въ тôмъ, що „Правда" услухала где  въ чЪмъ  г.  Украинця: замЪтно опускае  зъ своей „антимосковской" горячки   (т. е. по крайной  мЪрЪ не частуе такъ часто „Туранцями"), а даже,  по словамъ   „Выдумокъ..." защищае русску науку — чого однакъ мы не могли добачити, бо если черезъ тое защищеніе розумЪется статья „Археологпческій съЪздь ьъ Kie вЪ" (Нр. 12), то выпадае ю скорше назвати обороною наукового значенья съЪзда и обороною тыхъ южно-русскихъ дЪятелей которыи инавгуруютъ новое направленiе южнорусской простонародной лите­ратуры, („Правда" заиеречае именно мнЪніе польскихъ газетъ, будто-бы Кiевъ стался огнiщемъ людей, якъ Юзефовичъ, Иванишовъ, Антоновичъ и пр., працюющихъ въ археолог. комиссіи надъ фальшованьемъ докумеитôвъ въ цЪли доказанья тожественности Мало- и Великороссôвъ).

СлЪдує намъ еще замЪтити, що слова „Выдумокъ,,." „наши украинцы востаютъ..." относятся до двохъ „открытыхъ листôвъ до Редакціи „Правды" (см. Ч. 19. зъ 1873 г. и Ч. 3. зъ 1874 г.), въ которыхъ закордонскіи Украинци (пôдписаны будто на тыхъ листахъ въ числЪ до 50, но неоголошены поименно) востаютъ противъ политики обохъ партій тутешнихъ. а судячи наши отношенья за надто теоретично стоятъ за прогресивно-федеральною программою и требуютъ отъ Галичанъ тогоже, а не знаютъ, що то былобы нашою смертью (при теперЪшнихъ обстоятельствахъ).

Що до дальшихъ слôвъ: "Правда" слЪдитъ за литературнымъ движенiемъ въ Россіи, знакомить свою публику съ лучшими белле­тристами...", скажемъ коротко що, къ еожалЪнію, еще не конче такъ все мается. „Правда" подавала сего года короткіи „літературні вісті" скорше подобающіи на библіографію, нЪжь па слЪдженье; печатала изъ русскихъ поэтôвъ и беллетристôвъ мин. года „Записки Охотника" Тургенева тôлько два уступы, a сего года поэмы : Пуш­кина „Полтава" и Некрасова „Морозъ" въ переводЪ (но якôмъ?).

Не могли мы такожь дослЪдити того, щобы „Правда" (т. е. Редакція) „признавала пользу русской литературы для Галиціи," -- кромЪ може если авторъ розумЪе черезъ нихъ статью г. Украинця, противъ котрой по бôльшой части протестуе ч. Редакція.

Такъ „Выдумки"... якъ и всЪ другій статіи и сочиненія, пoxoдящіи отъ людей того „нового" направленья (въ сущности оно не новое, но сильнЪйше теперь проявляется) маютъ на цЪли доказати, що настроеніе масъ и историческіи традиціи юго-западного края суть противоположны враждебному государственности центробЪжному меньшинству, а благопрiятны цЪлямъ государства, — и що самое тое меньшинство попадае въ заблужденія тôлько черезъ парціяльный, зле-понятый, патрiотизмъ. Остаточная цЪль же есть — устроеніа крикôвъ; и длятого-то люди „нового" направленія зпыхаютъ весь литературный малорусскій вопросъ на педагогическую точку зрЪнiя, отрікаются даже „отрубностн," пôдпорядковуютъ ма­лорусскую литературу яко простонародну пôдъ общую, стараются представити, що крики на Украинцев суть дЪломъ просто Полякôвъ, требуютъ, отъ галицкихъ украиофилôвь зреченьяся дотеперЪшной тенденціи, а часомъ, мимовольно може, опустятъ слово, що и пооэзія и беллетристика на малорусскôмъ языцЪ може безъ вреда для го­сударства розвиватися, бо и у иныхъ народôвъ такъ бывае. Все то дуже хороше, еслибъ тôлько было безъ задныхъ мыслей...

Що до насъ Галичанъ они не выскозуютъ ничого нового, а оставляють насъ власнымъ нашимъ силамъ, яко належащихъ до иного государства и живущихъ середь отмЪннихъ культурныхъ и педагогическихъ отношеній. Та мы и сами зъ давень-давна идемъ окремо, и то ажь надъ-то окремо, бо окремо нетôлько отъ всего, що по за Галичиною, но и оданъ отъ другого въ самой-же ГаличинЪ. Часъ бы подумати надь одностайностью^[5] языковою всЪхъ галицкихъ изданій (включаючи и школьныхъ) и надъ серьёзнЪйшимъ трактованьемъ научныхъ, педагогическихъ вопросôвъ. Многоязычіе никому такъ невредитъ якъ молодежи, котора сама не знае чого держатися, на всЪ стороны кидается, глядае за отвЪтомъ, а вконецъ, нехотячися наразити на насмЪшки (бо що до языка у насъ не можна николи догодити), знеохочена кине все, якъ каже нашь крестьянинъ, „плюне на есе" и попадае^[6] въ рôвнодушіе... 

Галичанинъ.

II - Письмо въ редакцiю "Друга".

Перед кôлькома недЪлями надослано намъ зъ Украины предлежачое письмо, в которôмъ возражается статьи: "Новое направленiе украинской литературы," написанной г. Галичаниномъ у умЪщеной въ 17. и 18. чч. "Друга" за минувшого года.  УвЪреныи о пользЪ, выплываючой зъ честной и объективной вымЪны гадок въ такъ важныхъ дЪлахъ - якъ нашiи народныи, дужо радо удЪляемъ мЪстця въ нашой газетЪ на такого рода переписки, якъ долго тôлько поведутся тiи въ границязъ науки: застерегаемся однако въ будучемъ на несправедливыи замЪтки настоящей статьи почт. автору отвЪтити

Съ бôльшим интересомъ перечиталъ я в въ Вашôомъ журналЪ статью: "Новое направленiе украинской литературы." Статья тая въ всякôмъ случаю показуе, що несовсЪмъ пропали усилiя тыхъ украинцевъ, которыи старались устороненьемъ многих недорозумеЪнiй, опроверженьем клеветъ и ложи смягчити роздвоенье межи галицкими литературными партiями и тымъ облегчити возможнôсть дружнои праци честныхъ и просвЪченыхъ людей на пожитокъ русского народа. Въ видахъ достиженья тыхъже цЪлей я рЪшился написати Вамъ предлежачое письмо, а Вы, сподЪюсь помЪстите его^[7] на сторонахъ Вашого органа, - съ яким Вамъ подобаесь примЪчанiями.

Г. Галичанинъ, автор вышесказаной сатьи, увидЪлъ новое направленье украинской литературы в такихъ рЪчахъ, якъ брошюрка "Выдумки Кiевлянина и польскихъ газетъ о малорусскомъ патрiотизмЪ" и статья в "ПравдЪ" "Литература россiйска, великорусска, украинска и галицка," - хотя самъ дальше (стр.415) мусЪлъ замЪтити, що "въ сущности оно и не новое, но сильнЪйше теперь проявляется." ТочнЪйше выпадалобы сказати: - но теперь стало вЪдомымъ в ГаличинЪ, - где звЪстная партiя находила для себе выгоднымъ увЪряти, що украинское литературно - общественное движенье есть выдумкою полякôвъ, враждебною Россiи, славянству и сгбною русскому ôтродженью в ГаличинЪ. Ограничаюсь тым напôмненьемъ всехъ звЪстныхъ и до сих поръ не прекорочаючихъся в гдекоторыхъ Вашихъ органахъ обвиненiй противъ украинского движенья и не буду пускатися въ розбôръ того, о скôлько гдекоторыи галицкiи украинофили были изъ своей стороны выновными въ тôмъ, що подôбныи обвиненья могли пустити корени.

Для мене был прiятною новостью увидЪти в статьи Вашой газеты дворазовое признанье согласiя съ положеньем, що "литература на УкраинЪ не розвивалась пôдъ польскимъ влiянiемъ" и що первыи обвиненья противъ неи выйшли ôтъ польской помЪщичьей партiи (стр. 388 и 413). Но я бôльше еще, нêжъ Вашъ сотрудникъ, я цЪлкомъ не могу признати новымъ того направленья украинской литературы, которое назвал ôнъ новымъ. Новость тутъ показалась в тôмъ, що украинская литература не тôлько не враждебна великорусской, но и не вредна общерусской в Россiи, не противна стремленiю Галичанъ вôйти в духовую связь съ нашимъ русскимъ обществомъ. А межи тымъ тiи мысли высказовались въ Россiи много разôвъ украинцями, в тôмъ числЪ Костомаровымъ и Кулишемъ, в ОсновЪ, якъ и въ Русской БесЪдЪ (Епилогъ до Чорной Рады) и въ ГаличинЪ г. Русиномъ в ъ письмЪ до г. Стебельского пôдчасъ спору Гг. Кулиша и Головацкого въ 1867 г. Природно, що рôзныи украинци, тримаючись высшесказаныхъ мыслей, думаютъ рôзно о степени самостоятельности малорусской литературы въ настоячôмъ и будучôмъ. Скажу Вамъ, що и теперь многiи украинци и навêть великоруссы думаютъ, що розмЪры, зазначеныи малорусской литературЪ в кiевской брошюрцЪ "Выдумки" и прч. и въ статьяхъ украинця в "ПравдЪ" надто тЪсны и теперь, а особенно спосêбны розширитися въ будучôмъ. Но тое совсемъ имъ не на завадЪ не мати и тЪни тыхъ антивеликорусскихъ и антироссiйскихъ стремленiй, якiи приписуютъ имъ галицкiи и немногiи нашiи инсинуаторы.

Неискренность и тайныи цЪли видитъ Вашъ сотрудникъ въ тôмъ, що люди "нового направленiя мимовольно може опустятъ слово, що и поэзiя и белетристика на малорусскôмъ языцЪ може без вреда для государства розвиватися." Мимовольно !!... Но можна-жь былобы говорити о якôмъ-нибудь направленью в украинской литературЪ, еслибы заперечалась поэзiя и белетристика на малорусскôмъ языцЪ, которой не перечатъ и великоруссы ? Спытайте ученыхъ людей въ Россiи, чи лучше былобы, еслибы николи не было Квитки, Шевченка, Вовчка, Стороженка, Нечую и т.п., - чи годятся они ôтречися тыхъ писателей ? Ба и Вашъ "Другъ" чи ôтрекаеся ихъ ? Такои нелЪпости, що будьто великорусскiй языкъ рôжнится ôтъ малорусского тôлько выговоромъ и що слЪдственно досыть Островского и Некрасова, а Шевченка и Вовчка не треба, або що уживанье малорусского языка въ письмЪ есть постыднымъ мужицтвомъ и що досыть ОнЪгина и Рудина, не треба Оксаны або Панаса Крутя, - въ Россiи никто не говорилъ, принаймЪй из скôлько-нибудь образованныхъ людей. И такъ, если и Вашъ сотрудникъ не перечитъ педагогичной народной, - або, якъ ôнъ говоритъ трохи по шляхотски, "простонародной" малорусской литературы, если негодится перечити и поэзiи и белетристики на малорусскôмъ языцЪ, то вотъ Вамъ уже немалая область для малорусской литературы ! А дальше що ? О тôмъ можна спорити, но спорити честно, безъ инсунацiй, которыхъ так часто хватаются публицисты Вашой старой партiи, (и чимъ они сильно пôдкопуютъ уваженье къ ГаличинЪ въ Россiи) и которыхъ не чужа и Ваша молодая або украинская партiя. По моему, впрочемъ, лучше не спорити, а занятись спôльною роботую въ безспорнôмъ направленью: прсвЪщенiемъ народа на его языцЪ и сближеньемъ высшихъ клясъ съ народомъ межи иншимъ и за помочью литературы о народЪ и на народнôмъ языцЪ. Розвязанье-же дальшого вопроса о розмЪрахъ малорусской литературы оставити жизни. У насъ въ Россiи бôльше або меньше такъ дЪлаеся. У насъ есть и розвиваеся украинская литература, - хоть складъ жизненныхъ условiй (и певно, совсЪмъ не самъ страхъ цензурный) дЪлае тое, що Костомаровъ и Кулишъ пишутъ свои монографiи языкомъ, который у насъ de facto общерусскiй. Но, певно, еслибы Костомаровъ выдалъ своего Богдана Хмельницкого по малорусски, то здоровомыслящiи люди взглянулибы тôлько на тое, что достаточно живымъ, чи тымъ и народнымъ его языкъ, - а великоруссы або бы постаралися пôдучитись, щобы читати его в оригиналЪ, або перевели бы его - якъ то и дЪлаютъ и тое и другое съ Шевченкомъ и Вовчкомъ.

У Васъ, въ ГаличинЪ, пробовали говорити, що "малорусскому вопросу не быти", що "въ одинъ часъ можно научиться малоруссину по великорусски," пробовали осуждати всякую рôзнообзаность въ русской литературЪ, - яко выдумку ворогôвъ Руси. Но скажЪть, по совЪсти, Вы, которыи теперь наочно можете срôвнати н.пр. "Слово" або "Друга" съ "ВЪстникомъ Европы", - чи Вы не пишете языком, або лучше сказаты языками, ôтдЪльными ôтъ того, якiй Вы называете "русскимъ" або "литературнымъ" ? А всякiй украинецъ укаже Вамъ въ Вашихъ изданiяхъ, кромЪ отличiй малорусскихъ и галицкихъ, еще безодню германизмôвъ и полонизмôвъ и докаже Вамъ, що еслибы Вы писали бôльше по (народно) галицки и по украински, то выйшлобы и бôльше по "русски" и наветь бôльше по "великорусски" нêжь теперь. Вы говорите о однôмъ русскôмъ Гоголя (Вiй) або Тургенева - последнего наветь зъ нЪмецкого (Песъ) ? И такъ volens-nolens Вы будуете ôтдЪльную ôтъ нашой русккой литературу, во многôмъ бôльше далекую ôтъ неи, нêжь украинская.

А межи тымъ Вашому сотруднику выдаеся дивною и обидною моя мысль, що черезъ малорусскую литературу - (точнЪйше бы выпадало сказати: через малорусских писателей, через малорусское культурное движение вообще) Галичане природнЪйше могуть вôйти въ органичную связь съ нашою общерусскою культурою.

Чижь не Энеида Котляревского и не Украинскiи пЪсни Максимовича оживили Вашихъ: Шашкевича, Головацкихъ, Устiановича и др. ? чижь не видно влiянiя Шевченка, Костомарова, Кулиша, "Основы" не тôлько на "Вечерницяхъ," "МетЪ" и про., но и на "СловЪ" 1861-1864 гг. ? Чижь единый Вашъ талантливый поэтъ и белетристъ, единый, которого може читати Россiя, Федьковичъ (зъ першихъ лЪтъ) не ишолъ въ лучшихъ своихъ творахъ просто тоюже дорогою, що и украинскiи писатели ? Та гляньте на Вашого "Друга". Чижь мало тамъ занимаютъ мЪстця передЪлки зъ Стороженка, Костомарова, - а въ критичныхъ статьяхъ и выписи (не безъ искаженiй) зъ многогрЪшного Украинця, которого честило недавно "Слово" именемъ бакунинско-польского агента въ КiевЪ ? Прибавлю, що кромЪ того найбôльше заимствованiй сдЪлалъ "Другъ" зъ журнала, который найбôльше симпатично ôтносится къ украинофильству, - который теперь найбôльше розпростороненый журналъ въ Россiи, - изъ "ВЪстника Европы."

Никто николи не думалъ намовляти Галичан до того, щобы они выключно кормились тôлько украинскою литературою. НайскрайнЪйшiи украинофили много разôвъ заявляли устно и письменно, що нехай лучше Галичане пишуть просто по "русски," якъ "ВЪстникъ Европы" або "Московскiя ВЪдомости," - тôлько не по "рутенски," якъ "Слово." Тымъ бôльше урадуеся всякiй украинецъ, видячи, що представители настоящей русской литературы, Гоголь, Тургеневъ, Костомаровъ, БЪлинскiй, Пыпинъ и др. зачинаютъ безпосредственно  и посредственно проникати въ Галичину. Особенно урадуеся тымъ здоровомыслячiй украинофилъ. ВЪдай мы всЪ, россiйскiи украинофилы, перейли тую школу, - выучились на память Гоголя, Тургенева, перечитали съ увленеьем БЪлинского, Костомарова, и нетôлько не перестали быти украинофилма, а укрЪпились въ украйнофильствЪ нашôмъ, - а иныи и прiйшли къ Шевченку ôтъ Тургенева и Некрасова (суть у насъ и такiи, що прiйшли ôтъ Руссо и В. Гюго !) Тое самое буде и съ искреннЪйшими и догадливЪйшими изъ Васъ! Перейшовши, якъ належится, нашу велико-русскую литературу, они непремЪнно прiйдутъ къ хлопоманiи, - а хлопоманiя на малорусской почвЪ и есть украинофильствомъ.

Тое тымъ бôльше повинно такъ статись, що всяка сила рЪчей не прекоротитъ влiянiя на Васъ Вашой галицкой народной почвы и преданiй, а тая почва и преданiя маютъ найбильшихъ родственникôвъ на УкраинЪ. Тамъ якъ не открешуися, - а тперь ôтъ хлопской, галицко-украинской рЪчи не уйдешь, жiючи въ ГаличинЪ; що ни говорЪтъ, а Вы и Ваши дЪти будете слухати сказокъ и пЪсень украинскихъ; въ Вашихъ политико-нацiональных спорахъ съ поляками прiйдеся частЪйше сгадати украинцы Хмельницкого, нêжь Iоана III. Московского. Вам интересовнЪйшимъ буде КостомаровЪ, нêжь Соловьевъ, - Шевченко, нежь Некрасовъ; у самого Гоголя Вы скорше кинетесь на "Вечера на ХуторЪ", "Тараса Бульбу", "Вiя", нêжь на "Ревизора" и "Мертвыи Души", хотя послЪднiи и высши въ художественнôмъ отношенью. А совокупность всЪхъ тыхъ природныхъ симпатiй и называеся украйнофильствомъ ! Пôдрывати тiи симпатiи въ ГаличинЪ, не значитъ то пôдрывати корени народного русского ôтродженья ?.....

Все тое красне, - скажете Вы, но хвонетика, но кулишевка ! И , довольно того ! Чижь мы раскольники, щобы толковати о буквах ! Въ Россib принаймЪй въ 1856 г. никто не думалъ плакати на тую кулишевку а опôсля если и поплакало двохъ-трехъ съ голосу Галичанъ, то и они скоро успокоились. Чижь теперь такiи часы, щобы розходитись за для таких дрôбностей ?

Украинецъ

III - ÔтповЪдь на письмо г. Украинца въ Ч. II.нашои часописи.

Недавно посчастилося намъ отримати ôтъ г. Украинца письмо, въ которôмъ авторъ принялся, якъ намъ здаеся, за апостольскій подвигь, навернути по его мнЪнію заблуждшую ôвцю на путь спасенія. Но понеже г. Украинецъ трактуе о Галичанахъ занадто субъективно, для того и росправляе такъ, що выпадалобы намъ коротко отповЪсти: medice, cura te ipsum ! Абы однакъ не думалъ кто, що ми, приверженьци старои партіи, не хочемъ приняти украинскои порады, застановЪмся близше надъ гдекоторыми мнЪніями г. Украинца.

Авторъ, прочитавши статью въ нашôи газетЪ, заключае зъ неи на мнЪніе издательства, а тымъ самымъ и читателей „Друга" о украинской литературЪ. Можнажъ зъ одной дописи выводити та­кіи заключенья, если по мнЪнію самого г Украинца цЪлый сборникъ такихъ же дописей: (Выдумки Кiевлянина и пр.) не вистарчае, абы выдати судъ о движенью украинскои литературы? Мы помЪстили такожъ письмо г. Украинца, но зъ того совсЪмъ не можна заключати, що мнЪнiя въ немъ высказаныи суть мнЪніями редакціи. Мы руко­водимся тôлько наукою, для того дорожимо вымЪною гадокъ, не зва­жаючи, чи они поданы русскими, чи руськими; помЪщаемъ дописи въ дЪли розбудженья сензаціи та заохоченья до праци въ выбранôмъ нами направленню, а не фанатизму. Намъ чужи мечты статися корифеями якои бы то не было партіи, бо -- дяковати ворогамъ Руси-найдеся нынЪ и безъ насъ досыть такихъ корифеевъ, которыи пу­блично и тайкомъ ôтчииЪ нашой чимъ скорше послЪдній хотЪлибы задати ударъ. Звертаемъ увагу П. Т. читателей не меньше якъ и г. Украинца, що намъ по нынЪ наветь зъ польской сто­роны, где такъ много людей для насъ не доброжелаючихъ, такихъ упрекôвъ не дЪлано, якiии часто выростаютъ зъ-пôдъ пера украинского! Бо ктожь, любячи щиро свою ôтчину, бралъбы намъ за зле, що мы, безъ найменьшои нагороды матеріяльнои, при такъ неспрiяючихъ обстоятельствахъ, взялись до выдаванья однои зъ найпотребнЪйшихъ у насъ газетъ ? Однакъ отважился то зробити братъ Украинецъ зъ причины однои дописи , котора совсЪмъ не такъ темна якъ представляеся (може) его воображенью. Мы не хочемъ мЪшатися въ споры партій, не дЪлаемся тоже судіями въ тôмъ дЪлЪ; а оставляемъ все будучности, котора чей покаже, кто правь, а кто виноватъ.

Г. Украинецъ заявляе, на видъ по пріятельски, що украинскіи Украинцы хотятъ тôлько змягчити роздвоенье межи галицкими пар­тіями, — но намъ тяжко приходить тому вЪрити. Доки Украинцы не мЪшалися въ нашіи дЪла, у насъ партій не было; одна, выкликана русскими поляками, упала въ своемь зародЪ. Якъ нынЪ рЪчи стоятъ, переконаеся каждый, кто прочитае статью (въ ВЪстник. Европ. 1873, Сентябрь и Октябрь) „литературное движеніе въ Галиціи," где съ прихвалками порицаются даже усилія О. Наумовича, которому вже галицкіи Украинцы давно признали заслуги, и которому тяжко абы где кто на УкраинЪ вырôвналъ. Переходимъ молчкомъ всЪ тіи другіи дурници, що тамъ сплетены въ одинъ вЪнсцъ, который може истинно послужити авторови помянутои статьи въ нагороду за такіи великіи труды, що въ своей роботЪ непропустилъ даже тыхъ (ложныхъ) признаковъ молодои партіи, якь придатки "докторъ" и професоръ". Все тое походитъ не ôтъ галицкихъ Украинцевъ, которымъ г. Украинецъ самъ часто вину признае, але ôтъ украинскихъ. Якого сближеньяся нашои литературы до украинскои Вы хочете, довЪ­далися мы изь погляду на сборникъ пЪсней Антоновича и Драгоманова (Друг Ч. 10), где признаки галицкои рЪчи безъ всякои надЪи на осягненье цЪли такъ пильно затираются. Авторы читанокъ для нашихъ высшихъ гимназій, которыи якъ на несчастье до вашои партіи належатъ, не боялися даже публично себе скомпромитовати, абы лишь поперти вашу справу. Чижь по такихъ премиссахъ не можемъ мы сказати, що Украинцы у насъ партіи выкликала и ихъ пôддержуютъ ? Причины такого поступованья не хочемъ вынаходити, най другіи тымъ занимаются; скажемъ тôлько фактъ, що партіи грозятъ намъ упадкомъ нашои національности, а многоплеменнôсть нашои ôтчины може той упадокъ легко приспЪшити. — Однакъ помимо всЪмъ тыхь нападôвъ мы совсЪмъ но ôтносимся непрiязно къ УкраинЪ, якъ самъ г. Украинецъ на вступЪ свого письма заявилъ, бо поступаючи на умЪркованôй дорозЪ хочемъ дЪломъ пока­зати, лкъ далеко заганяются неразъ егоистичныи суды. СварЪться, посуджайтеся, а мы будемъ, пôсля силъ и обстоятельствъ нашихъ робили. ЦЪлію нашои газеты есть розбудити народное чувство межи нашою молодежiю, а тымъ самымъ подати питомое письмо въ руки той части нашои публики, котора ôтъ давна послуговалась польскими Rozmaitoseiа-ми, Nowina-ми u пр., якъ мы то высказали на вступЪ того рочника.

О кôлько мы свою цЪль осягнули и еще осягнемъ, покаже будучнôсть; мы зъ нашои стороны робимъ ти, що на нашôмъ мЪстци зробити можна. Абы рЪчь г. Украинцеви и подôбно мыслячимъ лЪпше пояснити, скажемъ отъ що. Легко выдавати газету, если напередъ на тысячи пренумеруючихъ числити можна; но выдавати газету, и робити ей приступъ побЪдою надъ завзятими ворогами, то дЪло coвсЪмъ инше. Чи наша газета въ ГаличинЪ добра або ни, о тôмъ Украинцамъ судити годЪ; хиба тогды г. Украинецъ зможе выдати судъ, если ему скажемъ, що число пренумеруючихъ съ каждымъ днемъ майже у насъ побôльшаеся, що у другихъ газетъ въ противнôмъ смыслЪ практикуеся. Мы маемъ въ БозЪ надЪю, що не по многихъ лЪтахъ результаты нашпхъ усилій самы посвЪдчать, чи лучшій нашь спосôбъ поступованья, чи лучшіи наши рады. Ôтъ Украины мы ніякъ не ôткрещуемся, но въ си дЪла не мЪшаемся, бо своихъ маемъ досыть; а внрочемъ щожь намъ заниматися Укра­иною, если вы такъ мудро рЪчь провадите, що намъ (по вашому мнЪнію) лишь ôтворити уста и дивитися та слухати!

Г. Украинецъ хоче насъ настрашити тымъ, що инсинуаціи ста­рои партіи Галичанъ пôдрываютъ уважаніе къ ГаличинЪ въ Россіи. Чижь авторъ думае, що намъ такь много залежитъ на Россіи? Россія сама, яко держава, не може ôтъ насъ ничого жадати; такими фра­зами можнабы настрашити скорше Украинцевъ, входячихъ въ составъ русскои имперіи, но не насъ жіючихъ въ конституційной австрійской имперіи. УвЪряемъ г. Украинца, що мы въ нашôмъ письмЪ совсЪмъ неогладаемся на Россію, и того не докаже намъ никто, абы мы были коли измЪнниками нашому правительству и нашому народу. – Не меньше пустою выдаеся намъ обЪцянка, що еслибы мы писали бôльше по народно-галицки и но украински, то выйшлобы се бôльше по „русски" и наветь бôльше по „великорусски" нЪжь теперь, Дайте намъ спокôй съ украинщиною и съ великорущиною, мы маемь свôй языкъ! Еслибы нашôи редакціи ходило о то, писати но великорусски, то най г. Украинецъ буде переконаный, що и мы потрафилиби иыучитися великорусского языка, подобно (иного много скорше) якъ виучуемся другихъ старыхъ н новыхъ бесЪдъ. Тажь г. Украинецъ такожь не великорусъ, а знае добре по великикорусски писати; чомужь не моглибы мы до того дôйти, еслибы то было нашою послЪднею цЪлію?

ХотЪлось г. Украинцу забавити такожь въ педагогію и пока­зати намъ дорогу, на которôй наилучше свого языка виучитися мо­жемо. Дорогою тою мае быти наука великорусского языка, котора заразомъ есть по мнЪнію г. Украинца машиною, могучою зъ насъ поробити украинофилей. Мы на то скажемъ, що г. Украинецъ думае занадто по украински, и що ôнъ былъ бы лучше сдЪлалъ, еслибы свôй проектъ былъ предложилъ кому иному, маючому власть реформовати педагогію на УкрайнЪ, бо мы того никили триматися не будемо, длятого що намъ неимовЪрнымъ быти здаеся, абы до выученьяся нашого матерного языка треба было впередъ учитися велико­русского. Мы зъ того тôлько заключит можемъ, що авторъ галицкого нарЪчія совсЪмъ не знае. Правда, знайдеся не одинъ а може и самъ г. Украинецъ, що скаже: „ти вы хочете закладати осôбную галицко-русскую литературу; самы хочете зробити партію!" Одна-кожь мы думаемъ такь: намъ повинно ходити найбôльше о тое, абы розбудити духа нашои публики до читанья свого письма и заохотити здôбнЪйшпхъ до писанья; гдеинде абы подати темному народови найпотребнЪшіи вЪдомости, такь политичныи, якъ науковыи. Средствомъ до того повиненъ служити такій языкъ, якій народъ найлЪпше ро­зумЪе. ВправдЪ называютъ той языкъ Украинцы рутенскимъ, русиньскимъ и пр., бо имъ онуссяп по головЪ, що въ ГаличинЪ повинны говорити по украински. Но мы робимъ каждого уважнымъ, що нашь языкъ много сотъ лЪть уже розвиваеся разомъ съ польскимъ, що у насъ долшій часъ учили такожь по нЪмецки, а тіи, що нинЪ пишутъ, получили свое образованье майже цЪлкомъ на языцЪ нЪмецкôмъ, або польскôмъ. Ктожь може заперечити у нась влiяніе тыхъ двохъ язикôвъ на языкъ русскій?—Мы беремъ такожь взглядъ на исторію нашого языка ôтъ принятія нами христіянства, а тымъ самымъ и на языкь церковный, съ которымъ нашь народъ занадто тЪсно связаный, слЪдовательно у насъ языкъ муситъ быти по части иный якъ украинскiй, где переважно вплывъ великорусскiй, — а межи старшимъ и новшимъ перiодомъ литературы хинскій муръ.

Кто все то зважитъ, признае певно, що мы для нашихъ потребъ въ надЪи на якійсь языкъ малорусскій литературный не можемъ инакше въ письмЪ поступати, и що писати у насъ по украински былобы простою безполезною недорЪчивостію. Правда, що мы еще пôдъ взглядомъ письменного языка совершенства не осягнули, але стараемся о тое; ut desint vires, tamen laudanda est voluntas. Если народъ нашъ хоть троха письменно выобразуеся и выступятъ поэты та иныи литераты въ полнôмъ значенью того слова, на той часъ знайдуть они и языкъ имъ потрЪбный, а поки що, мы мусимъ поступати ôтповЪдно нашому становиску, — Судите давнЪйшіи мнЪнія нашихъ патріотôвь и труженникôвъ на нивЪ литературы; кидаете намъ неяко передъ очи, що стыдно стояти но сторонЪ тыхъ людей, которыи пробовали говорити, що „малорусскому вопросу не быти," що "въ одинъ часъ можна научитися по великорусски" и пр. Но мы не ôтповЪдаемъ за ничіи мнЪнія и погляды, а пригидуемъ Вамъ тôлько давнЪйшіи мріи Вашихъ корифеевъ, погадайте, чи устоитеся вы самы передъ власнымъ судомъ. Що до языка у гдекоторыхъ нашихъ писателей, то въ самомъ дЪлЪ не ма тамъ ладу; но чижь думаете, що они лучше былибы зробили, еслибы были писали по украиньски? Ихъ былибы ще меньше розумЪли, бо у насъ на формы, якъ: зiмою, братовi сказалибы, що се циганъ по русски говоритъ; на тiльки кажуть дЪти въ русскôй гимназіи, що се ошибка друкарска, а на слова, якъ: мрія , подiя сказалибы по просту, що то не наши. Ппрочемъ, чи Вашь единствен­ный органъ „Правда" може быти образцемъ що до языка? Мы того переконанья, що у насъ въ ГаличинЪ не пріймеся ни языкъ велико­руській, ни украинскiй, для того пишемъ, о скôлько можна, по галицки, и не зважаемъ на то, що Украинцамъ рутенское письмо не подобалося, бо наши читатели всЪ Галичане.

Наконецъ говоритъ г. Украинецъ съ укрытою, гôркою насмЪшкою о способЪ писанья: „все тое красне, — но хвонетика. но кулишевка," и трактуе тую рЪчь такъ, якъ коли бы то въ самôмъ дЪдЪ ничого не значило. Г. Украинецъ ошибаеся! Не есть ту вправдЪ мЪстце, розводитися надъ тымъ предметомъ широко; однакожь скажемъ кôлька слôвъ sine іra et studio. Кажда литература, котора мае за собою исторію, повинна лишь на тôлько ôтдалятися ôтъ принятого разъ способу писанья, о кôлько того конечна потреба вымагае. ИзслЪдователи языкôвъ повЪдаютъ, що правопись тогды есть добра, коли въ ней этимологія и фонетика идутъ рука въ руку. Правда, що такую паральелю въ письмЪ утримати тяжко, длятого звычайно даютъ разъ одной, другій разъ другой части перевЪсъ, але все таки стараются поступати серединою. Кто пише тôлько фонетикою, попадае такъ само въ крайнôсть, якъ той, кто писалъбы чисто этимологично, н. пр. влъкъ, приЪзъбытъкьствоути, замЪсть волкъ або вовкъ, преизбыточествовати и пр. ПослЪдній спосôбъ писанья очевидно смЪшный, але ôнъ такъ само крайній, якъ попередній. Впрочемъ если пишемо чисто фонетично, на той часъ каждый закутокъ мае право такъ писати, якъ въ немъ говорятъ, длятого чиста фонетика не допускає одностайности въ письмЪ.

Зъ того походить, що въ украпнскôмъ фонетичнôмь способЪ писанья нiякъ не могутъ писатели погодитися;одинъ пише такъ, а дру­гій инакше. Щожь наконецъ осягнеся чистою фонетикою? Ничь не змЪ­няеся бôльше якъ бесЪда; дли того по 100-200 лЪтахъ теперЪшня фонетика сталабыся непридатною, и требабы было вынаходити иншу. Но оборонителямъ Кулишевого способу писанья скажемъ, що намъ не ходитъ такъ дуже о фонетику, бо и мы пишемъ фонетикою, а однакь инакше. Чижь слова: дымъ, дôмь, лЪто, великій, инакше зву­чать якъ Кулишовы: димь, дімъ, великий, Шыйковского: дымъ, димъ, лито, великій, а Павла Свij: дим, дім, лjіто, великij -- наше: „свою долю" и Павлове "свою долjу" ?  По нашому мнЪнію, стремитъ ту щось инного, нЪжь фонетика, бо всЪ ту наведенныи и многіи иншіи способы писанья заховують фонетику. ЦЪлое розличіе спочивае ту въ замЪнЪ знакôвъ письменныхъ, т. з. Кулишь ôткинулъ азбуку, ко­торою Русины ôтъ давна писали, а зробилъ собЪ зъ неи нову, иныи зновь повынаходили новыи знаки. Но мы признаемся, еслибы ко­нечно треба азбуку змЪняти, то лучше былобы взяти тую азбуку, котора що разъ то бôльше стаеся европейскою, и писати, якъ то нЪмци роблять, dym, dôrn (sic !), l'ito, vełykyj. А однакъ на такое предложенье повсалибы всЪ одноголосно и зъанатемизовалибы нова­тора, но кола сами новаціи вприваджуютъ, на то да молчитъ вся­кая тварь, если не хоче быти рутенцемъ, москвофиломъ, клерикаломъ и пр. Не хочемо запускатися въ выводы, для чого на УкрайнЪ азбуку мЪняютъ, скажемъ тôлько, що такъ якъ такая змЪна Украинцамъ на видь приносить пожитокъ, такъ у насъ нанеслабы она дôйстно шкоду, и потверджаемъ нашое мнЪніе тымъ, що власне люди, которыи недавно тому хотЪли насиліемь запровадити у насъ азбуку латинску, теперь не тôлько кулишевку але всяку ину змЪну азбуки протегуютъ, хотяй ни „Кулишевка" ни „Павлôвка" у нашого на­рода кредита не мають, чого доказомъ книжки видаваныи «ПросвЪ­тою" для народа. На мнЪніе, що спосôбъ писанья, есть такъ мало­важный, що наветь спорити о тôмь не стоить труда, ôтповЪдаемъ слЪдуючимь запытаньемъ : если рЪчи такъ стоять, длячогожь на УкраинЪ замЪнили старый спосôбъ писанья и впровадили новый, хотяй за то прійшлося имь розгрызти не одну твердую кôстку ?!

IV - Второе письмо въ редакцію „Друга".

Еще передъ трема мЪсяцями одержали мы письмо отъ г. M. Драгоманова, одного изъ русскихъ знаменитыхъ ученыхъ изъ Кіева, котрий отъ кôлькохъ лЪть якъ найпильнЪйше слЪдитъ за движеньемъ литературнымъ и общественнымъ въ ГаличинЪ. Письмо то подаелгь тутъ нашому читательству по переговорахъ съ авторомъ въ оригиналЪ и безъ ніякой змЪны. Гадки, высказани въ немъ, хоть може гдекуды й з остри, однакожь до тои степени годий близшого розсмотра и уваги. - що мы препоручаемъ то письмо нашôй публицЪ, а особливо нашимъ молодымъ писателямъ изъ котрыхъ може неодипъ  въ теперЪшнôй переходовôй нашои словесности не знае, на яку дорогу ступити и куда прямовати, щобы его трудъ не быль марный, щобы и ôнъ бодай своею щирою охотою причинился до осуществленья велико жизненной гадки : реального просвЪщенія и пôднесенья нашого народа. Мы не отягаемся навести и строгій судь г. автора о нашихъ часописяхъ въ обще а о "ДрузЪ" въ особенности, бо знаемъ. що тôлько тогды, коли други выткнутъ намъ наши хибы, мы можемъ тіижь направити. ВправдЪ годЪ намъ безусловно згодитись на всЪ гадки г. автора, котрий, хоть и пильно слЪдить за нашимъ розвоемъ, та все таки слЪ­дить за нимъ зъ далека и не може знати тыхъ тысячныхъ меншихъ и бôльшихь перепонъ, съ якими боротись муситъ издательство литературнои часописи у насъ. Постараемся прото отвЪтити подробнЪйше г. Д. на его замЪты и если не совсЪмь усправедливитися, то бодай достаточно вытолковати, для чого мы въ такôмъ а такôмъ случаю такъ а не иначе поступали.

— Ред. "Др."

УКРАИНЩИНА ИЛИ ИЛИ РУТЕНЩИНА?

Я только теперь могу взяться за перо, чтобъ отвЪчать на Ваши замЪчанья на письмо мое, помЪщенное въ 11 числЪ "Друга" г. 1875. ДЪлаю это въ расчетЪ на то, что Вы не забыли Вашихъ словъ, помЪщенныхъ въ примЪчанiи къ моему письму, — о пользЪ „честной и объективной вимЪни гадокъ". „ОтповЪдь" въ 12. ч. показываете, что Вы не совсЪмь твердо помните эти слова. Что въ самомъ дЪлЪ пользы для уясненія дЪла въ такихъ выходкахъ, какь "апостольскій подвигъ", „на видь по прiятельски", въ этихъ намекахъ на какихъ то "корифеевъ, которыи публично и тайкомъ ôтчинЪ нашой чимь скорше послЪдній хотілибы задати ударъ". Прилично ли въ "объективномъ" литературномъ спорЪ употреблять такія слова, какъ "дурници"? Честно ли наконецъ увЪрять, что въ сборннкЪ пісень Антоновича и Драгоманова "признаки галицкой рЪчя пильно затираются", — тогда какъ незначи­тельныя уклоненія отъ галицкой фонетики въ этомъ сборникЪ произошли отъ того, что правописи, которыми галичане записываютъ свои народныя пЪсни, маскирують звуки до не­возможности возстановить послЪдовательно ихь настоящій характеръ^[8] ОтвЪты на эти вапросы предоставлю другимъ.

Самъ я не считаю нужнымъ говорить объ этомъ много, нетъ надобности много говорит и объ упрекахъ въ томъ, что "украинцы вмЪшиваются въ галицкія дЪла."- особенно о ссылкЪ Вашей на мою статью "Литературное движеніе въ Галиціи." гдЪ будто бы "съ прихвалками порицаются даже усилія О. Наумовича, которому вже галицкiи Украинцы давно при­знали заслуги и которому тяжко абы где кто на УкраинЪ вырôвналъ". Неужели въ самомь дЪлЪ идолопоклонническое жажденіе обязательно для писателя, стоящаго въ сторонЪ отъ всЪх галицкихъ кружковъ и партій и критически относящийся ко всЪмъ имъ? Неужели таки всЪмь намъ, „россіянамъ", какъ и повЪрить г. Наумовичу, а не глазамъ на­шимъ, даже когдо онъ увЪряеть, что "въ Россіи нЪть курныхь избъ и что чемъ ближе къ МосквЪ, тЪмъ хаты краще? Статья "ВЪстника Европы" признаетъ совершенно искренно энергiю и талантъ г. Наумовича, только указываетъ и его ошибки, а главное неясность его политическихъ и литературныхъ идей. И развЪ въ самомъ дЪлЪ университетская молодежь въ 1875 году не должна бы пойти дальше, хотя бы и почтеннаго, но все-таки "стараго вЪка" человЪка? Теперь, ознакомившись съ Галичиною, мы скажемь больше, чЪмъ сказано въ „ВЪстникЪ Европы" въ 1873 году. Мы скажемъ, что во всей дЪятельности г. Наумовича, кромЪ фор­мальной пользы (пріученія народа къ книгЪ, библіотекамъ и пр.), реально полезны только его работы объ улучшеніи хозяйства народногл,. - хотя и тутъ идилически- церковное пристрастiе его къ отживающему повсюду вЪкь свой пче­ловодству крайне странно: — большая же часть его писаній, какъ и издаиія "ПросвЪты" (кромі однаго — о ЛихвЪ) при­носятъ весьма условную пользу, я то и прямо вредны. "Другъ", напр. расхвалилъ "Золотую Книжочку". Но подумайте, не пора ли найти что нибудь другое сказать народу, кромЪ того, что онъ пьяница да лЪнтяй ? Не намъ бы, литераторамъ, чиновникамъ, священникамъ, которые пролеживаемъ больше времени, и выбрасываемъ больше легко заработанныхъ денегъ, чЪмь народъ, укорять народъ въ лЪности и пьянствЪ. Подумали-бъ мы лучше о томъ, оть чего народъ пьеть, да чЪмь ему замЪнить корчму, — а о томъ, что хлопы лежебоки да пьяницы, довольно говорять и шляхтичи ! Кормить же народъ сказочками, чудотворными легендами да кислосладкими мо­ральными сентенціями, или соблазнять народь карьерой совЪтника in spe, или дЪлать нзъ ничтожнаго Качковскаго какого то новаго святаго. — право, это значить вредить ему, а не просвЪщать его. Обь этомъ всемъ естественно било бы пораздумывать молодежи, а не ограничиваться только пЪніемь акафистовъ хотя бы и заслуженнымъ людямъ, а иногда и тЪмь, чьи заслуги еще весьма сомнительны и кто смотрнтъ на патріотизмъ и политическую карьеру, какь на дойную корову.

Вы скажете опять: украинцы вмЪшиваются въ наши дЪла и хотятъ произвести новыя раздЪленія между нами. Я рЪшительно не понимаю, что значить: "украинцы мЪшаются въ няши дЪла и произвели у насъ партіи." Хотите Вы запретить украинцамъ писать о галицкихъ дЪлахъ, когда нельзя запретить на пр. галичанамъ даже писать ложные доносы прямо на лица изъ украинцевъ ? Въ XIX в. всЪ вмЪшиваются въ чужія дЪла. — на то и печать существуетъ. КромЪ того люди издавна уже производятъ вліяніе на дЪла другихъ, вовсе даже о томъ не заботясь.

Такъ Французы произвели вліяніе на Россію въ XVIII в. и поссорили Сумарокова, Новикова и др. съ московскими архіереями и помещиками. Такъ англичане и нЪмцы произвели раздЪленіе между нашими литераторами, породивъ романтиковъ, которые стали на ножи съ классиками, успЪвшими уже помириться со отариною и церковно - словянщиною въ литературЪ. Такъ и украинцы прежде всего мимоволи ока­зывали и оказываютъ вліяніе на Ваши дЪла: Котляревскій и Максимовичъ повлiяли на М. Шашкевича и поссорили его съ Лозинскимъ и ему подобными грамотЪями; позже, когда у Васъ узнали о ШевченкЪ и МаркЪ ВовчкЪ, то естественно отдали имъ предпочтенiе передъ домашними виршеписцами.— и если о чемъ надо жалЪть, такъ это о томъ, что вліяніе „украинское" на Вашихъ soi-disant украинофиловъ оказыва­ется до сихъ поръ слабо до того, что они все еще могутъ наполнять „Правду" бессодержательными виршами, или рус­скими повЪстями, передЪланными съ нЪмецкаго (!!) и допу­стили до паденія такой талантъ, какъ Федьковичъ, который обЪщалъ изъ себя основателя реальной народной беллетристики въ ГаличчинЪ. ГдЪ вы видЪли литературу безъ постороннихъ вліянiй, безъ партій ? Ихъ еще мяло у Васъ: Вашимъ украинофиламъ предстоитъ еще разделенiе и можетъ быть не одно, пока изъ нихъ выдЪлится дЪйствительно свЪ­жая народная партія, которая будетъ въ гармоніи съ луч­шими идеями украинскаго литературнаго и общественнаго движенія. Вашей партіи предстоитъ тоже самое а прежде всего выдЪленіе искренней, народолюбивой, европейски просвЪщенной молодежи изъ разнокалиберной массы такъ на­зываемой „русской,- или „старой ," или „твердой" партіи, какъ хотите, зовите, которой вожди и знамена пахнутъ гнилью семинарій, консисторія и канцелярій. И это случится какъ вслЪдствiе внутренняго процесса, такъ и не безъ влiяній и съ Запада и съ Востока, отъ родныхъ Вамъ Украины и остальной Россіи.

Мы подошли къ главному предмету настоящего письма.

„Дайте намъ спокой съ украинщиною и съ воликорущиною." восклицаете Вы — въ 12 Пр. Я не понимаю только, зачЪмъ же Вы въ 17 Нр. сердитесь на "Кіевекій Телеграфъ" за то, что онъ заявилъ по Вашимъ словамъ, что Вы вовсе не „русской" партіи, какъ толкуютъ постоянно Ваши дру­зья и покровители, а „австро-рутенской?" Зачемъ поднимать шумъ изъ за того, откуда К. Т. взялъ Ваши слова, изъ „Друга" ли прямо, или изъ „Правды," если все равно онъ передалъ ихъ вЪрно, если въ 17. Нр. Вы еще разъ говорите -„на сто разôвъ заклинаемый (?) Австро-рутенизмъ скажемъ, що то тôлько едино здорова и можлива партія у насъ, до котрои по малу у насъ всЪ теперь клонятся; ани общеруссизмъ ани украинизмъ не може мати у насъ теперь реаль­ной пôдставы ?"

Если я въ письмЪ своемъ говорилъ о томъ, что если бъ галичане писали больше по народному, по  украинскому, то ихъ писанія были бы больше русскія, были бы ближе и къ великорусскому если я ударялъ на то, что черезъ украин­ское литературное движееiе галичане могутъ всего естественнЪе войти въ общенiе - съ Россіей, то между прочимъ по­тому, что въ тЪхъ литературныхъ кругахъ, съ которыми «Другъ» находится въ прiятельско-союзнеческихъ отношеніяхь, такъ много говорено было противъ украинизма съ точки зрЪнія общерусскости, что самъ "Другъ" напримЪръ противополагаетъ языкъ „литературный, „общерусскій" укра­инскому.

Говоря объ общеніи съ Россіей, я имЪлъ въ виду общеніе нравственное, а не политическое присоединеніе, не потому конечно, чтобъ я питалъ суевЪрное уваженіе къ границамъ политическимъ, проведеннымъ въ то время, когда народовъ о нихъ не спрашивали, а потому, что чисто политическіе вопросы считаю въ настояще время третьестепен­ными. Но если Вы читаете въ нашихъ петербургскихъ, московскихъ и даже кіевскихії газеткахъ кореспонденціи галичанъ, или напр. писанія г Головацкаго, напр. недавно разобранный у Васъ указатель Галицкой церковно-печатной литературы, то для Васъ не можетъ быть тайною, что многіе галичане выражаютъ даже желаніе, чтобъ н страна политически присоединилась къ Россiи.

Теперь же, уже не отъ имени того или другого лица, а отъ имени Редакцій Вы говорите. что вамъ вовсе не много залежитъ на Россіи, что Вы совсЪмъ не оглядаетесь на "Россію", что вы имЪете „свой языкъ", отдельный даже и отъ украинскаго, а не только отъ великорусского. Вы обращаете вниманіе "каждого, что галицкій языкъ много сотъ лЪтъ уже розвивается разомъ съ польскимъ, що у Васъ довшій часъ учили такожь по нЪмецки, а тіи, що нынЪ пишутъ, получили свое образованье майже цЪлкомъ на языцЪ нЪмецкомъ, або польскомъ. Ктожь може запере­чити у насъ вліяніе тыхъ двохъ языкôвъ на язикъ русскій ? Мы беремъ такожь взглядъ на исторію нашего языка ôтъ принятія нами христіянства, а тымъ самымъ и на языкъ церковный, съ которымъ нашъ народъ за надто тЪсно связаный, слЪдовательно у насъ языкъ мусить быти но части иный, якъ украинскій, где переважно вплывъ великорусскій, — а межи старшимъ и новшимъ перiодомъ литературы хинскiй муръ".

Все то очень важныя признанія. — и Вы конечно дол­жны быть рады, если имъ придаете возможно большее распространеніе. Нужно, чтобъ впередь и у Васъ и у насъ, на УкраинЪ и въ Великоруси не было тЪхъ недоразумЪній, какія были прежде относительно стремленія Вашей партіи, о которой всЪ думали, со словъ самихъ же галичанъ, что она имЪетъ въ виду слитіе Вашей литературы съ русско-велико­русскою. А теперь окалывается, что Вы потому чувствуете невозможность писать но украински, что украинский языкъ подвергся влiянiю великорусскому, а вашъ -- польскому, нЪмецкому и церковному, т. е. не русскимъ. Для тЪхъ, кто, какъ я, больше десяти лЪтъ слЪдитъ за галицкой литерату­рой, нЪтъ ничего удивительнаго и новаго въ этомъ призна­ніи, кромЪ самаго факта признанія. Совершенно тоже, что теперь сказано въ "ДругЪ" о характерЪ Вашего лмтературнаго языка, о его рутенизмЪ, а говорилъ въ „ВЪстникЪ Европы", въ Петербургскихъ ВЪдомостяхъ, НедЪлЪ, ПравдЪ, Кiевскомъ ТелеграфЪ. -- и за это получилъ прозвище „бакунинско-польского агент," извЪстнаго своей злонамЪренностію и т. п. А я только констатировалъ факты, подтверждал свои выводы выписками изъ галицкихъ будто бы общерусскихъ изданій, разбирая каждое русское и нерусское слово.

Но между тЪмъ, что я говорилъ, и Вашимъ признанiемъ есть и значительная разница: я указывалъ факгъ рутенизмъ Вашей литературы (ХВ. обеихъ партій), но считалъ его болЪзнью, исторической , застарЪлой, но все таки болЪзнью, и тЪмъ болЪе трудной, чЪмъ она старЪе. Вы счи­таете эту болЪзнь нормальнымъ фактомъ и говоря: „дайте намъ спокой съ украинщиною и великорущиною." намЪрены не лечить се, а еще укрЪплять. А я именно и рекомендовалъ особенно „украинщину", какъ одно изъ лекарствъ противъ худосочія рутенскаго.

Отвергая мое лекарство, Вы не обратили вниманія на самое важное въ моихъ словахъ. У меня сказано : „если бь Вы писали по народно-галицки и по украински, то вышло бы и больше по „русски" и даже по великорусски. нежели теперь." Такимъ образомъ говоря : "дайте спокой съ украинщиною и великорущнною," Вы сказали вмЪстЪ съ тЪмъ : дфйте спокой и съ народно-галицкимъ языкомъ. (Любопытно узнать, какъ соглашаете Вы свое восклицаніе въ 12 N съ возгласомъ иъ 13 N. : „будьте проповЪдниками великого евангелія Шевченкового ?") Что жь у Васъ осталось въ замЪнъ ? МЪшанина польско-нЪмецко-церковная ! Такими фразами, какъ та, что будто украинцы навязывають свой языкъ галичанамъ, между тЪмъ какъ галичанЪ не могутъ писать, ни зімою, ни тільки, ни тЪмъ паче мрія, или подія - нельзя замарать вопроса. Кто говоритъ такія фразы, тотъ не только не понимаетъ украинцевъ, но очевидно, не понимаетъ самого себя.

Конечно, между діялектами малорусскаго языка или нарЪчія, какъ хотите, въ Россіи (украинско-новороссійскій, волынско-подольскiй, полЪсскій) и въ Австріи (горскiе и по­дольскiе) есть розличiя, но такого классификатора, который бы признавалъ особый галицкій народный языкъ, особый отъ "украинскаго", а тЪ.мь болЪс отъ "малорусскаго", на свЪтЪ еще не было, по крайней мЪрЪ между людьми сколько нибудь учеными, какъ нЪтъ такого, кто бы признавалъ от­дЪльный владимірскій языкъ или даже нарЪчiе отъ московскаго. НЪсколько особыхъ формъ, извЪстное количество словъ, изъ которыхъ совсЪмь отличны и непонятны безъ пе­ревода только слова техническія, большею чястію заимствованныя, не составляютъ препятствiя къ тому, чтобъ полтавецъ и гуцулъ понимали другъ друга, как люди, говорящіе однимъ языкомъ.

Въ литературЪ же принципомъ "украичщины" вовсе не становится то, чтобъ галичане копировали мелкія особенности украинскаго діялекта и отрекались отъ своихъ, а только то, чтобъ галичане писали по своему, по народному, а оно ужо само собою выйдетъ въ главномъ и по украински. Если бъ паче чаянія и не вышло послЪдняго, то украинскіе "хлопомане" будутъ удовлетворены тЪмъ, что галичане пи­шутъ по своему, по народному. Тутъ нечего прятяться за фразу, что "по хлопски" нельзя всего выразить. Если мы не хотимъ отдЪлить образованные классы въ особую касту, а вмЪстЪ съ тЪмъ и осудить ихъ дЪятельность и литературу на мертвенность и отсутствіе оригинальности, то мы должны, елико возможно, стараться выражать наши мысли готовымъ языкомъ "хлоповъ." а гдЪ нельзя, то словообразованія наши должны дЪлать въ духЪ народной рЪчи и какъ можно народу понятнЪу. (ДЪло не идетъ о чисто кабинетныхъ вещахъ, какъ сферическая тригонометрія и т.п.) Какъ видите, тутъ ста­вится вопросъ не объ одномъ только языкЪ, а о цЪломъ направленіи культуры и дЪятельности образованныхъ слоевъ. "Украинщина" — это не только литература на народнамъ языкЪ, т.е. языкЪ большинства, это передача ему результатовъ міровой цивилизацiи , премущественное, если не всецЪлое посвященіе интеллигенцiп, которая могла воспитаться только потому, что народъ работаетъ, обливаясь потомъ, на службу этому народу, нравственную, политическую, соціяльно-экономичсскую съ цЪлью удалить отъ народа невЪ­жество, безнравіе, эксплуатацію. Что же такое рутенщина ? Интересно было бы получить прямий и обстоятельный отвЪтъ на этотъ вопросъ.

Пока отвЪтомъ на   этотъ вопросъ можетъ   служить самъ "Другъ" и его признанiя и рекламы. Вы, правда,  говорите, что "цЪлью Вашей   газеты есть розбудити народное чувство межи нашою молодежію,  — но спустя нЪсколько строкъ заявляете, "что намъ повинно ходити пайбôльше о тое, абы розбудити духа нашои публики до читаня свого письма и заохотити здôбнЪйшихъ до писаня ," — и только „где-ниде абы подати темному народови найпотребнЪншіи вЪдомости, такъ политичныя, якъ науковыи."

Вы говорите, что "средствомъ до того повиненъ слу­жити такій языкъ, якій народъ нашъ найлЪпше розумЪе." И тутъ же Вы начинаете защищать "рутенскій" языкъ съ его польскими, нЪмецкими и церковными наслоенiями. Но ведь это не народный языкь, а языкъ Вашей публики и ея литературы. Народный языкъ въ ГаличчинЪ, конечно заимствовалъ извЪстное количество чужихъ словь, но чистоты своей не утратилъ и рутенскимъ не сталъ. Очевидно, что при всемъ своемъ желаніи стоять на народной точке зрЪнія, Вы на ней удержаться не можете, и заговоривъ о наpодЪ, - сей часъ сойдете на іерейско-чиновническую публику, которая Вамъ и представляется настоящимъ галицкимъ народомъ, какъ мЪшаный, рутенскій языкъ ея -- народнымъ языкомъ. Очевидно. Вы гораздо вЪрнЪе выразили свои по-нятія о задачахъ Вашего журнала, когда говорите, что Вы хотите дать Вашей публикЪ, особливо красавицамъ „заня­тную" лектуру !

ИмЪя въ виду только давать "лектуру" по вкусу уже готовой Вашей публикЪ, Вы отказываетесь вмЪстЪ съ тЪмъ и отъ того, чтобъ "давати лекціи старшимъ повагамъ" и даже отъ того, чтобъ "слЪдити за ходомъ общественныхъ дЪлъ отечества, а тымъ меньше, щобъ пôдвергати ихъ суду хотяйбы и самой легкой и безсторонной критики," ПослЪднее — представляетъ образъ кротости, по истинЪ единственный среди молодежи на земномъ шарЪ въ нашъ непорченый вЪкъ, когда есть даже „молодая Турція" и „Японія." Но въ общемъ приниженie себя до готовой публики есть преобладающая черта галицкихъ литературныхь органовъ, отъ которой хотЪли было отстать не многіе въ 1862 — 63 гг. А происходигъ это отъ того, что въ ГаличчинЪ не хотятъ знать о народЪ и его нуждахъ, и не знаютъ или умышленно закрывають себЪ уши и очи на то передовое меньшинство, которое вотъ уже съ сотню летъ работаетъ во всей ЕвропЪ для освобожденiя ума и воли народа отъ средневЪковаго рабства, — меньшинство. которое развило свЪжія наро­дныя литературы для себя и для массъ народа. ЦЪлью ли­тературной работы въ ГаличчинЪ служитъ почти исключительно выработанная печальной исторіей рутенская публика, іереи, трепещущіе консисторіи, урядники, держащіеся за свои „посады," давно позабывшiе свои семинарскія н университетскія тетрадки и не думающіе слЪдить за ходомъ европейской мысли, едва-едва поддерживающiе свой аппетитъ къ литературЪ польскими и нЪмецкими газетами и жур­налами въ кофейныхъ, да „красавицы," въ которыхъ въ ГаличчинЪ, по нЪмецкому образцу, видятъ кухарокъ , или по шляхотско польскому-наложницъ и салонныхъ болтуній , "красавицы," которыя не читали ничего, кромЪ молитвенника да польскихъ „Розмантосцей." И литературныя идеи и вкусы этой публики -- становлятся законодателями Вашихъ литераторовъ !

Понятно отъ чего такою ветошью несегь отъ Вашихъ литературныхъ журналовъ. — отчего такъ много въ нихъ одописнаго пустозвонства, отчего такъ кукольны Ваши Сарафы и Натали, отчего у Васъ такъ въ ходу такія безобразiя, какъ передЪлки нЪмецкихъ повЪстей въ русскія, отчего Ваши литераторы переводять такія пошлости, кнкъ "ВЪтка бозу" и т. п. , а не возьмутся за Диккенса. Ауэрбаха, Шпильгагена, Золя, Флобера, Эркмань-Шартрiяна, отчего изъ Тур­генева Вы кинетесь прежде всего на „Собаку," изъ „Лермонтова" на „повЪсть безъ имени," изъ Н. Колинза на анекдотъ въ „шулернЪ," отчего  Ваши свЪдЪнія  о Россіи  такъ дЪтски-польско-нЪмецко наивны, что Вы въ состояніи были напечатать разказъ „Тайная рука" - гдЪ есть такія лица, какъ „графиня   Новгорода" и т. д. и т. д. Понятно,  отчего Ваша смЪсь  наполняется  извЪстіями „о носЪ берлінского депу­тата," а ученая часть  схолястическими хріями, — а за два года у Васъ не было ни одной статьи о народЪ , его  бытЪ, нуждЪ и ropЪ, ни даже повЪсти изъ народной жизни, отчего у Васъ не была популяриризована ни одна  передовая евро­пейская идея, научная, политическая,  соціяльная. Понятно, наконецъ, что Вамъ не только   не противенъ мЪшаный австро-рутенскій  языкъ,  но Вы даже  считаете  его  нормальнымъ явленiемъ, которое достойно дальнЪйшаго развитія, — отчего въ Вашемъ журналЪ не видно даже  того,   что обы­кновенно замЪчается во всЪхъ  обществахъ, гдЪ если еще не доросли до пониманія, что національное возрожденiе пойдетъ всего успЪшнЪе  при  служеніи  народу въ духЪ совре­менной цивилизацiи, то все таки счнтаютъ   необходимымъ изучать  хоть форму  народности, народный языкъ  въ пословицахъ, пЪсняхъ и сказкахъ народныхъ   (Приводя  примЪры я имЪю въ виду преимущественно "Другъ" и ему подобные органы въ прошломъ и настоящемъ,  но все сказанное въ доброй  долЪ  относится и ко   „ПравдЪ" и ей подобнымъ).

Куда въ жизни ведетъ такая литература, объ этомъ можно судить по той политикЪ прислужничества, какой держутся галицкіе депутаты, а въ лучшемъ случаЪ къ такимъ картннамъ. какихъ я былъ свидЪтелемъ на псевдонародномъ митингЪ Общества Качковского въ ГаличЪ, гдЪ въ центрЪ возсЪли „Отцы Руси и ихъ красавицы," а народъ поставленъ былъ бордюромъ вокругъ, - гдЪ iереи вообра­зили себя настоящимъ народомъ, а ихъ ораторы по цЪлымъ часамъ занимали собранiе рЪчами на непонятномъ народу языкЪ, о мелочныхъ н формальныхъ сюжетахъ, произнесен­ными съ неестественной деклямаціей, гдЪ народъ не услыхалъ ни однаго живаго слова, а тЪмъ болЪе мысли. И между тЪмъ какъ полякъ, жидъ, нЪмецъ, венгръ. налегаетъ все болЪе густой тучей на Вашъ народъ и народность, Вы галицкая интеллигенцiя, думаете устроить какой то уніятскій Парагвай, — какую то іерейско-чиновническую аристокра­тію, какъ уже устроили австро - рутенскіи литературный языкъ! Не ужели же галицкая молодежь остановится на этомъ „рутенскомъ" идеалЪ?

Украинецъ (М. Драгомановъ).

V - ÔтповЪдь на „второе письмо" г. Украинця.

Закимъ приступимъ до розбора пооднникихъ замЪтôвъ и мыслей, пôднесеныхъ и розвиненыхъ г. Драгомановымъ въ его "вторôмь письмЪ" (Ч. 5 "Друга"), слЪдуе намъ предовсЪмъ сказати кôлька слôвъ о становиску, зъ якого г. критикъ розбирае литературну и соціяльиу дЪятельнôсть Галичанъ (безъ рôжннци партій) взагалЪ, а нашу (издат. „Друга") вособенности.

Г. Д., стоячи — пôсля его власнихъ слôвъ— "въ стоpонЪ отъ всЪхъ галицкихъ кружковъ и партій" но зато се­редъ украинскихъ, велнкорусскихъ и русскихъ або "россійскихъ", мЪряе насъ не давнымъ нашммъ галицкимъ локтемъ (resp. метромъ) а своимъ, въ Россіи употреблаемымъ аршиномъ, — не становится, якъ бы то критику слЪдовало, въ наше положенье, не выказуе иамъ зь того стновиска неконсексентнôсть постунованья и способу мысленья, не увзглядняе всЪхъ нашихъ обстоятельствъ, котрыхъ впрочêмъ, не жіючи въ ГаличинЪ, не може и добре знати, а тôлько о нихъ изъ печати дорозумЪватись. — противно, г. Др. помимо того, що дуже часто говоритъ абстрактно о передовыхъ евpoпейскихъ, научныхъ, политичныхъ и соцiяльныхъ идеяхъ, о европейскôй образованности взагалЪ, — до котрыхъ чейже и мы маемъ претенсію, — не може на тôй точцЪ удержа­тись, а заговоривши о европейскихъ идеяхъ, сходитъ на то видоизмЪненіе, яке они приняли въ Россіи, — словомъ, г. Д. есть родною, кровною дитиною эпохи переворота, якій послЪдовалъ въ 60-хъ рокахъ середъ "передовыхъ классовъ Общества" въ Россіи, н судитъ насъ спеціяльно на пôдставЪ результатôвъ того переворота, такъ якъбы ми жили въ Россіи.

Такимъ чиномъ мЪрило, приняте г. Д-вымъ въ его критицЪ, неможь назвати отвЪтнымъ, объектнвнымъ. Треба бы було больше поставитись на грунтЪ европейскихъ идей абстрактно, а не на грунтЪ „россiйскомъ" а властиво „украинскôмъ", а доперва тогдЪ приноровити ихъ до Галичины, выказати недостатки, не забуваючи на свои власни слова, высказани кôлька разъ въ статьи "Литература россійска, великорусска, украинска и галицка" (въ рочнику 1873-4 „Правды"), що „Галичане то такъ отмЪнни отъ украинцЪвъ и вел. Россôвъ типы, що имъ конче треба въ своихъ обставинахъ политичныхъ, соцiяльно-культурныхъ и языковыхъ вести працю надъ народною освЪтою, про свôй край, своими силами." Длятого скажемъ мы зъ своей стороны, подôбно якъ г. Д. о собЪ каже , що кто изъ Галичанъ слЪдитъ оть бôльше якъ 10 лЪтъ, за ходомъ литературы и дЪлъ соціяльныхъ „передового общества" въ Россіи, кто изь Галичанъ мае бодай слабе понятіе о вліянію критики БЪлинского, Добролюбова и др., о розрушаючôмъ скептицизмЪ Чаадаева и др., о нигилизмЪ 60-ти рокôвь, о западничествЪ, о теперЪшнôмъ переважнôмъ позитивизмЪ и реализмЪ литературы и тайнôмъ т.з. соціализмЪ Общества въ Россіи,— той цЪлкомъ не задивуеся  ни все опрокидаючими  выводами „второго письма", ни Ъдкимъ ,  ироничнымъ способимъ писанья, ни пріемами критика, — все то рЪчи въ Россіи дуже давни, хотя для Галичины може еще потрасаючи, бо нови, но вла­сне для того для обзнакомленья  Публики нашои потребни. Зъ своей  „субъективной" (що  такъ скажемъ)   точки зрЪнья, г. Д. въ выводахъ правь; понявши украинщину яко представителя свропейскихъ идей, конче   слЪдовало радити намъ яко дЪкъ на наше худосочье туюжь украинщину (т.е. европейскіи идеи). Г. Д. такожь правъ, если,   порôвнавши нашу летературу съ литературами  въ Россіи (бо   розличае ихъ тамъ ажь три :   „русску" (общу), великорусску народну и украинску-народну) засужуе нашу безвзглядно на „ничто­жность, узость" и т. п. Подôбно зясудилъ бы передъ 20-ма роками (а може еще  и  теперь въ гдекотрыхъ отрасляхъ) англійскій або французскій критикъ всю литературу въ Россіи. Причина тому та, що г. Д. мало дуже увзгляднять всЪ трудности и перепони, съ якими намь приходится бороти на каждому шагу впередъ, якъ — недостатокъ капитилôвъ, недостатокъ середнеи кляссы, мЪщанства, того кардинального на­рода добробыта и процвЪтанья другихъ европейскихъ наро­дôвъ, недостатокъ писателей, а головно недолгiй періодъ отъ пробудженья и степень образованья и кругъ дЪйства  передовыхъ людей. Чи середъ тыхъ   всЪхъ обстоятельствъ могла иначе скластись наша литература, могло иначе проявитись житье соціально-культурне? Чудомъ былобъ, еслибъ въ головнôмъ вышло иначе. Та впрочêмъ, чи котрий другій народъ  съ сорозмЪрными якъ  мы  силами,  а навЪть народъ сильный, въ политичну державу уорганизованый (якъ Фран­ція або Россія), и ею словеснôсть такъ и доразу за такъ короткій часъ отъ пробудженья, о много бôльше розвинулись? чи доразу кожда литература безъ  промахôвъ, безъ пустозвонства,  та чи  доразу всЪ тіи прогрессивни   европейскіи идеи, вироблени революціею, такъ прямо и принялись у другихъ народôвъ безъ  пôдготовленнои  къ  тому земли, и скоро прозябли , а если и где (въ Франціи 1790 и въ Россіи въ 60-хъ рокахъ) за хутко принялись, чи не кыродили хоробливыв, встрясаючiй станъ, омного може шкодливішій для организма  того общества, чнмъ давный ладъ, бо выкликуючiй пôзнЪй сильнЪйшу реакцію?

И чи справдЪ все, що у насъ отъ 30-и лЪтъ здЪлано якъ „старою" такъ и “молодою" партіями (г. Д относитъ свои слова до oбЪиxъ), таке ничтожне, мизерне, и антинародне, що нема и одной здоровой гадки и однои европейскои идеи въ цЪлôмъ тôмъ періодЪ ?

Побачимъ, коли розберсмъ "вторе письмо" съ взглядомъ на давнЪйшіи статьи г Д-ова въ „ВЪст. Евр." и въ "ПравдЪ". — побачимъ, що г. Д. ставитъ для насъ пового, коли все давне опрокидае , чи не выйде може цЪлый судъ г. Д-ова на „негацію всего давного, а непоставленье начого нового".

Може быты, Вы, г. Д., за ту нашу оборону "данного", готови пальнути намъ опять мораль за молоду Японію, но мы хочемъ напередъ заощадити Вамъ труда и скажемъ, що зрозумЪвши насъ добре, пôймете, що мы, щиро и радо принимаючи всякій прогресявныи идеи, почитаемъ и старе ц хо­чемъ на основанью старого, поволя, органично, "естественнымъ подборомъ" выроблятп нове. Nulla saltus in natura!.

Но приступЪмъ до самого „письма," що въ немъ позитивного?

Во вступЪ сердитесь, г. Украинецъ, на нашу неприличнôсть въ литературнôмъ спорЪ, на нашу нечестнôсть, но за­буваете, що въ першôмъ Вашôмъ письмЪ Вы сами ужили слова „нелЪпости", та чи поступаете таки въ „вторôмъ письмЪ"  приличнЪйше  и  честнЪйше, послугуючись такими выходками, якъ "идилически - церковное пристрастiе", "кислосладкія сентенцiя", "не понимаетъ самого себя", "сколько нибудь учеными", "одописное пустозвонство", „безобрязіе", "дЪтски-наивныя", та намеками на "семинарску гниль" и на то, яко бы „Другь" судилъ о Вашôмъ трудЪ (Истор пЪсни), имЪющемъ историческую цЪль только на основаніи опечатокъ ! ^[9]

Судъ въ тôмъ дЪлЪ оставляемъ такожь другимъ.

Тутъ тôлько еще то пôднесемъ,  що пишучи въ ôтповЪди зъ дня 15. Юнья 1875 слово "дурници", мы не относили его до г. Украинца,  а до гдекотрыхъ уступôвъ статьи М. Т-ова, незнаного намъ еще тогдЪ автора статьи ВЪст. Евр. "Литературное двяженіе въ Галиціи" ;  -    мы и не вЪрили въ идентичнôсть г. .,Украинця" съ   "М. Т-овымъ" до  послЪднеи хвили, пики не получили въ вторôмъ письмЪ прямого признаньяся г. Украинця до авторства „Движенія." Но и теперь, коли уже и шеломъ открыть, скажемъ въ друге, що багато фактôвъ, въ тôй статьи наведеныхъ  (якъ на пр   даныи що до числа членôвъ „Академ. Кружка" ,  що до поль­скои бесЪды ними  употребляемои, що до выключенья „мо­лодои партіи изъ "Рады русскои"  и  т. п.) хибно подани, нeправдивт, а другіи — рЪчи дуже малозначни (якъ прибавка „Кр.", "Др." „проф."), такъ що мы,  огорчени неправдивостью фактôвъ, сказали небылици, дурници. Вы, г. Д, зле, односторонно поинформовались. а може умысне односторонне представили наши дЪла, бо выхвалили пôдъ небеса въ тôиже ста­тьи „ВЪст. Еврп." тôлька нашу т. зв. украинску партію, приписуючи ей всякіи   поступовыи идеи, демократизмъ,  народовство,   називаючи  галицке украинофильство "первымъ и до сихь поръ самымъ сильнымъ проявленіемь нравственной связи съ Puсcieй", и усмотрюючи въ еи идеяхъ „тотъ путь, какимь должна идти пропаганда  идей о нравственной солидарности русскихъ племенъ, для того, чтобъ принести пользу народу этихъ племенъ," а изъ "старой" партіи признали тôлько о. Наумовичу енергію и талантъ, но не корысть для народа. А того  самого  еще року, Вы ударили  на ту  саму выхвалену Вами перше партію  украинску въ статьи "Литература россійска, великорусска, украински и галицка" (въ „ПравдЪ") за недостатокъ у неи   власне  того,  що Вы вь "Движенію" видЪли у ней за найлучше свойство: Вы закидаете въ .,ПравдЪ" нашимъ "украинцямь" узôсть понятій, погляды а lа Духинского  теорія,   отсутетвіе   народныхъ, европейскихъ сюжетôвъ: теперьже, по 2 лЪтахъ признаете въ „вторôмъ письмЪ", що изъ изданій  "ПросвЪты" тôлько  одно о „ЛихвЪ" добре, коли тымъ часомъ - во всей дЪятельности г. Наумовича....... реально полепны его работы объ улучшеніи хозяйства народнаго" — значитъ прознаете, що таки трудъ о. Н. бôльше для народа пожиточный, нЪжь „ПросвЪты" и „молодаи" чи „украинской" партіи.

Може быти, що то Ваше внутренне переконанье выйшло на верхъ зъ пôдъ пера, мимо воли его проявити, но переконаньемъ то таки мусить быти Вашимъ, если Вы тôль­ко добросовЪстно и щиро написали въ „ВЪст. Евр." (томъ V стр. 244), що „разногласіе между обЪима партіями русинскими происходятъ очень часто тоже изъ за слишкомъ высокихъ политиканскихъ матерій, или слишкомъ отдалсныхъ, какъ на пр, одинакова ли Русь галицкая съ московскою, или изъ-за слишкомъ формальныхъ, какъ, на пр., правописанiе а то изъ за личностей. Оставивши хоть на время вся­кую Ъзду на конЪ высокой политики, отложивши до болЪе удобныхъ временъ политическiй синтезъ, а сосредоточивши вниманіе на работЪ, такъ сказать, аналитической, русинскіе патріоты могли бы дЪйствовать гораздо согласнЪе, и потому гораздо плодотворнЪе чЪмъ до сихъ порь".

Правда. Вы г Д, пишучи въ 1873 тіи слова, не показали инного нового. Вы. можна сказати, сконстатовили фактъ нача­тои уже давнЪйше о. Наумовичемъ такои аналитическои роботы, но Вы могли пôзнЪй еще пересвЪдчитись, що дЪйстно тôлько одинъ о. Н. у насъ пересталъ Ъздити на конЪ политики, а до "украинскои" партіи треба было еще такого сЪрчаного посланія, якъ Ваша статья "Литературы" въ ПравдЪ, щобъ отямилась, усунула зъ первого пляна отрубнôсть 15-миліон­ну, — що и справдЪі Вамъ повелось, бо зa два послЪдни лЪта погляды у неи значно змЪнились. Мало того, Вы уважали за потребне еще я до „старои" партіи, а що найменше до молодыхъ еи приклонникôвъ т.е. до насъ щось отозватись. Въ тôй цЪли написано первое письмо. Мы отповЪли, но Вы не поняли насъ, и закинули намъ въ „второмъ письмЪ" много такого, що тôлько тяжкимъ грЪхомъ противъ народа слЪдуе назвати.

Може теперь выскажемся яснЪйше, но закимъ до того прійдемъ, хочемъ отповЪсти на инши замЪты и суды въ такôмъ порядку, якъ они у Васъ угруповани.

Осудивши всю нашу популярну литературу въ кôлькохъ словахъ на "восьма условну пользу, а то и прямо вредъ", яку намъ всказуетс дорогу? Кажете намъ не гово­рити народу, що ôнъ пьяниця. лЪнюхъ, а думати надъ причинами, для чого ôнъ пье и чимъ ему корчму замЪнити. Хорошо! Но подуамйте сами, що поможе намъ и народу если мы и дôйдемъ всЪхъ причннъ пьянства, та не въ силЪ ихъ всЪхъ усунути, если мы на пр. нынЪ жидови не мо­жемъ заборонити ходити по хатамъ съ горЪвкою ? Задачею популярнои литературы есть усуненье невЪжества, подаванье науки, на то и закладаются читальни громадскіи, единственне средство, могуче замЪнити корчму, но оно по Вашимъ словамъ — тôлько формальна польза; щожь остае бôльше, якъ не то, що кождый, кто чуе въ coбЪ хоть троха патріотизму (т. е. именно любови до народа) буде ста­ратися поученьемъ, представленьемъ злыхъ послЪдствій, отвернути народъ отъ пьянства, буде старатися морально его о стôлько укрЪпити, щобы ôнъ мôгъ устояти противъ покусъ жидôвскихъ и т. п., буде старатися наклопити до ощадности, до трудолюбія, и до раціонального трудолюбія.

Вы называете то все „кисло-сладкими моральными сентенціями", покровительски (очевиста, щобъ заслужитись на имя демократа) протестуете противъ называнья пьяниць и лЪнюхôвъ — пьяницями, и лЪнюхами и ловкимъ зворотомъ хочете вывинутись въ той спосôбъ, що "намъ литераторамъ, чиновникамъ и священикамъ, которые прилеживаемъ больше времени" не годится такъ називати народъ, — но пытаемъ по перше, чи зъ шляхоцкого задивлюваньяся называемъ мы такъ цЪлый народъ, чи тôлько тыхъ, котри на то заслугуютъ, по друге, чи пишучи для народа, и ви дячи головнымъ у него грЪхомъ лЪнивство u пьянство не слЪдуе на тіи пороки ударити, а въ кôнци чижа консеквенція, що если литераторы, чиновники и священники пролежаваютъ больше времени, не слЪдуе сказати въ популярнôмъ изданію до народа: „трудись, не дЪвуйся?"

Правда, не все, що у насъ написано и о. Наумовнчемъ и „ПросвЪтою" и взагалЪ въ популярнôй литературЪ, безвзглядно добре, — мы и не беремся всего боронити, но не можемъ ніякь пристати на такій пессимистичный поглядъ, якъ Вяшъ. Кобы ино у насъ бôльше было такихъ проповЪдникôвъ тыхъ "кисло-сладкихъ сентенцій" кобы ино тій проповЪдники зъ щирого сердця брались до дЪла, а не тôлько для славы "патріота" або просто „зъ моды", кобы то менше было оголошень въ газетахъ о закладанью тамъ а тамъ заходомъ Н Н. и читальни и общества тверезости и громадского ссыпа збожа, а за то бôльше того всего въ дЪйствительности , — ти мы бы скоро пôднялись и съ кисло сладкими сентенціями и при недостатку всякихъ, якъ Вы удержуете, спопулярнзованыхъ европейскихъ идей, научныхъ, соицiальныхъ и политичныхъ; — тому послЪднему мы впрочôмъ заперечуемъ. Стоитъ наглянути на той поступъ, якій проявляеся въ послЪднихъ 10-и лЪтахъ середъ народа нашого, котрому предцЪнь "сказочки и чудотворныя легенды" не могли помочи, а переконаемся, що здЪлала то тôлько якась реально корыстна, здорова гадка, чи по Вашому, евро­пейски идея.

Во виду всего того, вами въ вступЪ письма сказаного, приходимъ до того остаточного заключенья, що Вы, висмЪ­явши цЪлу дЪятельнôсть Галичанъ на ноли народного просвЪщенья, не всказали ничого спасительного на будучнôсть, не всказали дороги, а тôлько кинулисте при кôнци письма фразу о удаленью отъ народа невЪжества, безнравія и эксплуатаціи — до чого мы сами стремимо — но не подалисте головного т.е. способу, якъ то все зробити въ практицЪ, якъ найскорше въ житье ввести...

Що до "ничтожного" Качковского, отаивЪли мы по части въ вступнôй статьи ч. 2-го. Тутъ еще додамо тôлько то, що такими "ничтожниками," якъ нашъ незабвеннои па­мяти Михаилъ, не такъ легко повсличаеся прочая Русь въ загалЪ а Ваша Украина вособенности. Хотя Качковскiй не засвЪтилъ народу привôдною идеею, не потягнулъ его могучою силою генія, но ôнъ посвятилъ всю свою жизнь на­родному дЪлу, розвитью своей народности, теплымъ сердцемъ принималъ кождый проявъ на народнôй нивЪ, щедрою рукою вспомагалъ кождый навЪть незначный подвигъ литературы, сердечно пригорталъ къ собЪ молодежь, а въ кôнци весь результатъ свого труда завЪщаль народу.

Отже мы не „совЪтника", а идею всецЪлого посвященьяся народному дЪлу почитаемъ въ покойнику. Такъ само, цочитаючи и другихъ старшихъ нашихъ труженникôвъ, мы не робимъ ихъ святыми, но шануемъ ихъ заслуги, ихъ добру волю. А кто знае, що бôльше заохочуе до дЪла: чи скептическа критика, чи признанье , хотяй бы „сомнительной" заслуги?

Обертаючись до слЪдуючого уступу письма, о вліянію литературъ одной на другу, можемъ только запевнити г. Д-ова, що мы совсЪмъ згôдни въ тôмъ съ его поглядами. Мы были тои самои гадки и тогдЪ, коли писали першу отповЪдь, бо черезъ вліяніе литературъ одной на другу розумЪемъ мы такій мимовольный вплывъ якъ то г. Д. выказалъ примЪрами, такій вплывъ, якъ Максимовича, Шевченка та Kостомapoва на насъ, но не злобни, неправдиви статьи якъ та въ „ВЪст. Евр." въ гдекотрыхъ своихъ уступахъ. И Вашъ судъ г. Д. почитаемъ мы высоко, если ôнъ тôлько опертый на фактахъ, Вашу всяку раду и пріймаемь мы охотно если тôлько она намъ пожиточною выдастся.

Однакъ найголовнЪйшимь моментамъ, около которого групуются всЪ выводы „второго письма" есть то що Вы, г. Украинецъ, прійшовши до заключенья, що у насъ еще мало двохъ литературныхъ партій, и що они конче еще роздЪлятся пôдъ вліянiемь запада и востока, поки не выдЪлятся дЪйствительно свЪжая народная партія, — маете передъ очимя de facto тôлько тіи дві партіи, не добачуете, наступившого вже такого роздЪлу партіи, если не на фактахъ, котри бы наилучше Вамъ показали, то хотяйбы въ такихъ словахъ, якъ нацитовани Вами зъ нашои ôтповЪди и зъ ч. 17. „Друга." — словомъ, насъ (издательство "Друга") идентнфикуете съ т. зв. галицкими „Общероссами," — а въ слЪдь того хочете выказати намъ неконсеквентнôсть, отреченьеся народно-галицкого языка, непониманіе самыхъ себе, неохоту „знать о народЪ н его нуждахъ," устроенье уніятского Парагвая и т. п.

Тое Ваше недобаченье наступившого роздЪла литера­турныхъ партій нашихъ разитъ насъ тымъ бôльше, коли увзгляднимо Вашу раду, дану въ ВЪст. Евр., щобъ Галичане не Ъздилн на конЪ политики и не сварились за языкъ, — коли дальше взглянемъ на Вашу статью въ „ПравдЪ," где Вы (въ статьи 1-ôй зъ 1873) дуже ясно высказались, що есть въ ГаличинЪ кромЪ „общерусской" и „украинской" партій еще третья, котра нехоче знати ни Украины ни Великои Руси, котра однакъ еще своихъ идей ясно не высказала, хотяй тоже "мае въ собЪ где-що правдивого," — а въ другôмъ мЪстци Правды (тоже въ статьи 1-ой зъ 1873, "що Галнчанамъ треба вести працю надъ народною освЪтою, надъ наукою про свôй край, въ своихъ обставинахъ политичныхъ, соцiяльно-культурныхъ и языковыхъ," — коли вкôнци вглянемо въ Ваше перше письмо, до насъ писане, где запримЪтилисте рôзнпцю межъ языкомъ »Друга" а „Слова," говорячи („Другь" стр. 268): "но скажЪть, по совЪсти, Вы, которыи теперь наочно можете срôвнати, на пр. „Слово" або „Друга" съ „ВЪд. Евр." чи Вы не пишете языкомъ, або лучше сказати языками, отдЪльными отъ того, якій Вы называете "русскимъ" або „литературнымъ," — и где на другôмъ мЪстци (стор 269) кажете що всяка сила рЪчей не прекоротитъ вліянія на насъ нашои галицкои народнои почвы и преданій.

Судячи пôсля того всего можна бы легко прiйти до заключенья, що Вы, котори слЪдите „больше десяти лЪтъ за галицкой литературой," только зъ злой воли помішали насъ съ галицкими "Общероссами" (говоримъ о выступившихъ яко такіи на поли литературы а не о мнЪніяхъ лич­ностей, не литераторôвъ), щобы потôмъ тымъ лскше насъ съ крайнимъ скептицизмомъ выcмЪяти. Однакъ, мы злои воли у Вась не припускаемъ прото и думаемъ, що то ста­лося тôлько зъ незнанія нашихъ отношеній, якъ мы то вже сказали въ обохъ попереднихъ нумерахъ.

Въ тôмъ мнЪнію укрЪпляе насъ и взглядъ на то, що въ случаю противнôмъ Вы не тôлько спротивлялибысь своимъ власнымъ словамъ, такъ горячо бороненымъ по иншихъ журналахъ, не только смЪялисьбы зъ зреализованыхъ своихъ гадокъ, но поступалибысте противъ кардинальнои мысли, котра властиво Васъ споводовала до писанья статей о га­лицкой литературЪ, т. е. противъ мысли усуненья недорозумЪній межи нашими партіями.

Прото скажемъ, що, еслибысте пильнЪйше слЪдили за всЪми нашими галицкими періодичными и неперіодичними изданіями вообще, а за „Другомъ" въ особенности, то навЪрно пересвЪдчилибыстеся, що у насъ на дЪлЪ кромЪ „Слова" (а новЪйшими часами „Друга Народа" н „Лопа­ть " (?), никому не приходить на гадку зливати нашъ языкъ чи діалекть съ „общерусскимъ," „литературиымъ," „русскимъ," „великорусскимъ" называйте, якъ хочете.

Факта говорятъ наилучше. „Другь," „Наука," „Русска Рада," „Рускій Сiонъ," „Газета школьна," Ластôвка, усопшая "Народна Школа," „Правда," всЪ изданія Обще­ства им. Качковского, Товариства „ПросвЪта," о. Наумовича и пр. и пр. -- всЪ они опираются на народно-галицкôмъ языцЪ, у гдокотрыхъ чистЪйшомь, у другихъ (по безосознательной може винЪ аиторôвъ) бôльше съ нЪмецкимь синтаксомъ або примЪшковъ церковныхъ слôвъ, но все таки въ основЪ галицкôмъ народнôмъ, безъ претенсій на общелитературность.

Правда поединичіи тіи изданія рôжнятся еще межи собою въ правописи въ поменьшихъ рЪчахъ, и справедливо можете Галичанамъ закинути, чому не стромлять до одно­образности въ тôмъ взглядЪ,^[10] но тутъ пришлобы намъ ôтповЪсти Вашими таки словами: чижь мы раскольники, щобы толковати о буквахъ !

Впрочемъ же изданій съ тенденцією зливати нашъ языкъ съ общерусскимъ, а властино через то вытворити якесь неслыхане medium, почавши отъ 1866 року до нынЪ було у насъ стôлько, що ихъ смЪло на пальцяхь можна перечислити, та походили они отъ людей, за котрыхъ мы, молодежь, не маемъ о6вязку и не беремся отповЪдати.

Фактомъ отже есть, що далеко бôльша часть людей зъ обохъ давныхъ партій „общерусской" и "украинскои," розглянувшись лучше до кола себе и побачивши, що теперь мыслити о якôмсь объединенью литературномъ 60-ти або 15 ти милiнôвъ булобъ утопіею и рôвналобся повальному убиванью свого народа и народности, усунула тое объединенье на третій плянъ, а ограничилась на народъ, заключеный въ политичныхъ границяхъ Аигтріи, и въ цЪли просвЪщенія и двигненья ею взялась до говора, якимъ бесЪдуе тойже народъ.

Що тôлько таке розвиванье мЪстцевого элемента, тôлько таке плеканье мЪстцевого рôдного языка, тôлько розбудженье любови до всего свого, есть на теперь едино спасительнымъ отъ загубы и вынародовленья, особенно середъ такъ рôзнообразныхъ и сложныхъ обстоятельствъ политичныхъ, соцiальных якъ у насъ, - того вЪдай незаперечитъ ни одинъ изь скôлько нибудь мыслячихъ людей, — тое исказуете намъ и Вы, г. Д-овъ, въ заключенью письма, яко остаточну цЪль, — а всказуете — мимоходомъ сказавши — власне тое, до чого згадана бôльшôсть, и мы съ нею отъ заложенья "Друга," стремимо, хотя, по слабости силъ, не такъ успЪшно и скоро, якъ желаете Вы, привыкшіи до поступôвъ литературы въ Россіи.

Теперь може зрозумЪете насъ, що пишучи: „дайте намъ спокоя съ украинщиною и великорущиною" (лучше слЪдовлобъ сказати по Вашôй терминологіи : съ украини­змомъ и великорусизмомъ, або съ укрнннскою и велико­русскою бесЪдами,— но не: „направленьемъ культуры якъ Вы тое намъ пôдсуваете), а пôзнЪй сказавши въ ч. 17. „на сто разôвъ проклинаемый (и выcмЪвaeмый) Астрорутенизмъ скажемъ, що то тôлько едино здорова и можлива партія и пр боронячи т зв. Вами „рутенизмъ" языка нашого, — мы совсЪмъ поступали консеквентно а навЪть згôдно съ Ва­шими поглядами, и не отрЪкались народно-галицкои бесЪды, о котрой ми тôлько казали, що она по части мусить быти инна якъ украинска, а не якъ малорусска (то вже таки Вашъ вымыслъ !). ЦЪлкомъ логично вскликнулн мы въ ч. 13.: „будьте проповЪдниками великого евангелія Шсвченкого" т. о. будьте проповедниками идей, нимъ пôднссеныхъ. Тутъ бо уже не идс о языкъ а о идеи;

Языкъ на УкраинЪ — украинский, въ Великой Руси — великорусскій, въ ГаличинЪ — галицкій, — но идеи на нихъ проповЪдовани не стаются украинщиною, великорущиною, галиччиною ( чи рутенщиною), а остаютъ „европейскими" идеями. Длятогото змЪшавши нашу дефиницію укранищины (мы понимали украннскій языкъ) съ своею дефиницiею, ди­вуетесь неизмЪрно нашнмъ словамъ и приходите до такихъ въ письме заключенiй, що гайлучшій лЪкъ на наше рутенске худосочіе - украинщина (Вашои дефиниціи).

Но придивЪмся близше таки Вашôй „украннщинЪ," ко­тру хочете конче яко европейскій лЪкъ намъ подати, якъ будьто бы мы жили справдЪ не въ ЕвропЪ, а въ ПарагваЪ або Ляплята. „Украинщина — кажете — это не только ли­тература на народномъ языкЪ, т е. языкЪ большинства, это передача ему результатовъ міровой цивилизаціи, (Вы забули додати на украинскôмъ языцЪ) преимущественное, если не всецЪлое посвященье интеллсгенціи, которая могла воспитаться только потому, что народъ работаетъ, облива­ясь потомъ, на службу этому народу, нравственную поли­тическую съ цЪлю удалить отъ народа невЪжество , безправіе, эксплуатацiю." Хорошо! Такимъ самымъ способомъ мо­жете рекомендовати украинщину и НЪмцямъ, и Венграмъ и Туркамъ и Испанцямъ и всЪмъ другимъ цивилизованымъ и нецивилизованымъ народамъ міра: всЪмъ имъ можете ска­зати : украинщина то не тôлько литература на народномъ языцЪ, то передача и прч. прч. И до всЪхъ нихъ дЪйствительно дастся Ваша обширна дефиниція приложити, и весь шаръ земскій, весь мірь просвЪтится украинщиною! Чижь не свЪтла, пресвЪтла, славна будучнôсть для Украины, ста­тись просвЪтителькою всего міра?! Но чи то не за претенсiонально? Вы сами скажете, що такъ не понималисте. ПрипустЪмъ! Но совсЪмъ иначе и тогда повинна была выпасти конклюзія, еслибъ Вы въ дефнницію — якъ слЪдовалобъ и якъ мы хочемъ Васъ розумЪтп — были вложили — "это не только литература на народномъ украинскимъ языкЪ, это передача украинскому народу результатовъ міровой цивилизаціи на украинскомъ языкЪ."

Понеже Вы бороните децентрализацiю въ литературномъ взглядЪ, понеже сами кажете, що Галичане мусятъ въ свонхъ языковыхъ, соцiяльныхъ и пол. обставинахъ старатись про освЪту, то чомужь таки однакъ твердите, що одно изъ лекарствъ на худосочіе рутенское есть особенно украинщина?"

А межи тымъ на Вашъ запросъ : „Что же такое рутенщина?" мы въ полнôмъ правЪ сказати: „Рутенщина (або русинщина або галиччина), — то не тôлько литература на галицко- чи рутенско-народнôмъ языцЪ, то передача галицкому народу результатôвъ міровои цивилизаціи на понятнôмъ ему языцЪ — отже галицкôмъ, чи якъ Вы кажете съ ироніею „рутенскôмъ" и прч. прч. точь въ точь то само, що Ваша „украинщина." И такъ само думали мы и тогдЪ, коли писали Вамъ ôтповЪдь, хотя высказали то иными словами: "цЪлью нашои газеты есть розбудити народное чувство у молодежи"- а дальше где-инде (т. е. въ популярныхъ изданiяхъ, спеціяльно для народа призначеныхъ, якъ общества Качковского) абы подати темному народови найпотребнЪйшіи вЪдомости политичныи и науковыи." Такъ само, якъ Вы здефинювали свою укряинщину, думае н нинЪ кождый искреннiй патріотъ у насъ о ГаличинЪ.

Якъ бачите, мы не розходимося въ основныхъ гадкахъ, а недорозумЪнья походять тôлько зъ Вашои вины, бо якъ ми то справедливо сказали еще въ першôй ôтповЪди, та и теперь въ Ч. 6, Вы за субъективно относитеся до насъ, стоите все таки на грунтЪ украинскôмъ, и говорите яко ро­довитый украинецъ, видячій совершенство въ своемъ.

KpoмЪ тои причины есть еще друга. Вы хочете осуще­ствит теорію, котру розвинули Вы дуже красно въ "ПравдЪ" именно: куда мае ити украинска литература въ Россіи, щобъ сталась посередникомъ межи великорусскою и прочими сла­вянскими литературами взагалЪ а нашою вособенности, щобъ выкликала межи ними тЪснЪйшу связь, которои такъ дуже бажае большôсть Славянъ новЪйшими часами. Ви все таки хочете перше сблизити насъ, Галичанъ, съ Украинцями (въ Россіи), щобъ мы могли вôйти въ общеніе съ прочою Россіею, бо, кажете, що лекше порозумЪтись перше Малороссамъ а „украинска литература е дитина Россіи ХІХ-го в., и черезъ те мусить жити и рости. поки Россия є Россиею," а дальше „Украiнці добували сі европейскі идеі и напрямки (сентименталізы, романтизм, націонализм (славянофільство), демократизм не стільки прямо з европейских літератур, скільки через российску літературу" Пр, зь 1874 ст. 21), Однакъ, ради Бога, вскажЪтъ намъ ту литературу украинску зъ которои маемъ зачерпнути народовства, демокра­тизму ! Тажь сами кажете, що можна ю всю на одну по­лицю змЪстити, що галпика литература съ своимъ переважнымъ нацiонализмомъ може стати дуже виключною, дуже узкою по интересамъ, дуже провинціональною, коли буде годуватяся тôлько зъ власныхъ жерелъ, но що „Украина одна пособити не може, бо як би там не було дальш, н на тепер а значить и на довго, Украiна сама бере широкі идеі и ин­тереси з россійскоі литератури, у ній бачить образці сеговічні — наукові, педагогічні н поетичнi („Правда" зъ 1874 стор, 299) а дальше „россійска ж литература, черпаюча з усіх европейскихъ у послiдкі года, та и завсігди маюча най­більшу прихильність до анґлійскоі, — моглаб дати Галичинам ріжні формы идей для порôвнаня з тими, которі дае німецка литература ," що безь сомнЪнія на насъ головно вліяе, а все таки мае свою нЪмецку узôсть.

А помимо того всего, все таки радите намъ украинщину. Чомъ не кажете прямо зачерпнути у жерела, у тоижь „россійскои" богатои литературы ? Не перечимъ, може бути, що суть люди на УкраинЪ, котри понимаютъ украинщину такъ, якъ Вы представили, — но где суть ихъ дЪла? где литература украинска, посредствомъ которои маемъ вôйти въ общеніе ? а котрабъ популяризовала европейскіи идеи.

Подайте намъ ю, мы не будемъ еи демократ. Идей цуратись, подôбно якъ не цураемся общечоловЪчпхъ, широкихъ идей "россійскои" литературы, а радо зъ неи хочемъ для нашого народа корыстати, о скôлько но матеріальни средства позволятъ. СовЪтуючи же такъ якъ теперь дЪла стоять, украинщину, вмЪсто усунути недорозумЪнія межи нашими партіями, можете ввести многихъ въ еще бôльше недоумЪніе.

НедоумЪнiе то може произойти именно и особенно отъ того, що говорячи тôлько о двохъ партiяхъ литературныхъ, великорусскôй и украинскôй, радите перший приняти идеи другой (украинщину) А тое нетôлько що есть просто неможливымъ середъ нынЪшнихъ обстоятельствъ, где то обЪ партіи все еще такъ строго отрубно н непріязно сто­ять напротивъ себе и мало мислять о порозумЪнью, хотя на грунтЪ народного образованья фактично сходятся, но таки психологично неправдоподôбнымъ. ЗвЪстно бо, якъ то труд­но, щобъ въ спорЪ двохъ личностей одинъ противникъ вполнЪ призналь правду другому; вымагается до того надзвычийнои правдолюбивости, холодности и свЪтлости ума — свойствъ такъ рЪдкихъ, котрыхъ бы хибань можна було найти тôлько межи истинно учеными.

О многожь труднЪйше порозумЪтись партіяяь, о совершеннôмъ принятію идей однои партій черезъ другу и не говорити; бо где иде тôлько о порозумЪнie, часомъ одно злобне слово блягера - крикуна знищить мозольни труды и найлучшіи намЪренія сто другихь людей доброй воли, — прощо тіи послЪдніи повинни всегда вь такихъ разахъ поступати дуже оглядно, та злишнимн словами не робити бôльшого розъяренья.

Правда, Вы, г, Драгомяновъ, совЪтуючи намъ украинщину, не думалисте о идеяхь нашихь украинцêвъ, а по­дали свои погляды, котри назвалисте „укранищиною", но саме то имя може много перепинити и зашкодити. ИзвЪстно, що украинщину ненавидять многіи зъ общерусскои чи ста­рои партіи тôлько длятого, що она называется украинщиною т. е. ненавидять вже саме имя, невходячи въ то, що то она есть, чи Вашои дефиниціи, чи чіеи другои. „Украинець, украинскій языкь, украинщина" въ очахъ где котрыхъ безглуздныхъ загорЪдьцЪвъ, то така страшна , ихъ существу противна pЪчь, якъ страшна зъ другой стороны есть для гдекотрыхъ противоположныхъ безглуздникôвъ — великорущина, велико — чи общерусскій языкъ.

А такь якъ Ваша "украинщина" есть въ сущности тôлько то, що проповЪдуе „передовое меньшинство, которое вотъ уже съ сотню лЪтъ работаетъ во всей ЕвропЪ для освобожденiя ума и воли народа оть ссредневЪковаго раб­ства", то думаемъ, що о много отввЪнЪйше булобы, еслибы Вы, г. Др-въ, поставились були абстрактно на пьедесталЪ того передового европейского меньшинства, та, не тыкаючи вже бЪднои украины, вскдзали: „вотъ братья, Галичане, вамъ бы нужно то а то, по тЪмъ а тЪмъ причинамъ, въ такiй а такій спосôбъ".

А выходячи и поступаючи консеквентно зъ становиска того передового европейского меньшинства, Вы николи не попалибъ въ неконсеквенціи и николи не були бы съ такимъ цинизмомъ н ироніею кинулись на нашу „іерейско чиновническую публику", на „псевдомитингъ" Общества им. Качковского а почасти и на „приниженiе галицкихъ лите­ратурныхъ органовъ до готовой уже публики."

Що до первой, т. е. „іерейско - чиновнической рутенскои публики", пôдсуваете намъ, що мы, що всЪ галицкіи литературныи журналы, идентнфикуемъ ю съ народомъ; мало того, що сама та публика таки идентификуе себе съ народомъ, „воображаетъ себя настоящимъ народомъ".

Интересно однакъ знати, що Вы понимаете черезъ слово „народъ"? Изъ Вашихъ слôвъ можна тôлько съ всею вЪроятностью заключити, що "народъ" то селяне, земледЪльци, — значить „народъ" берете въ значенію найтЪснЪйшôмъ: яко то само що „найнизшій, непросвЪщенный класъ общества", або „простый народъ". Того последнего имени однакъ намъ заказуете употребляти; и въ письмахъ до насъ не употребляете. Для чого ? то понятно, бо всказуючи намъ на передовое европейское меньшинство, хочете насъ нау­чити, що селянина не повинно зневажатися нiякимъ словомъ, навЪть такимъ нЪ, якъ „простолюдинъ, простонарод­ный," бо виглядало бы то на шляхоцке погордливе задивлюваиьеся (см. первое „письмо украинца" Другъ зъ 1875. ст. 267 стихъ 15 зъ долу).

Въ другихъ своихъ статьяхъ же, по другихъ журналахъ, того слова „простонародный" употребляете сами безъ лику; зъ устъ Вашихъ, чи зъ пôдъ пера Вашого, тамъ вже не выглядае то „троха по шляхоцки" !! (см. въ „ПравдЪ" зъ 1874 статью „Литературы...." н. пр. ст. 158 и 159 и др. где дуже часто повторяется „простонародна литература" и т. п.)

Нехай буде по Вашому, нехай слово „народъ" озна­чае „простый народъ" (plebs). Отъ теперь хочемъ, говорячи до Васъ, держатись Вашои номенклятуры ; впрочемъ мень­ше о назву („якъ звавъ такъ зпавъ, кобы що давъ" каже пословиця). Додаемъ же заразомъ, що на латинское по­нятіе natio треба буде намъ винайти иный виразъ, — а поки що, вмЪсто нація будемъ говорити „весь народъ" т. е. всЪ кляссы образовани и необразовани, и попы и чиновники и шевци и земледельци.

И такъ робите намъ той , по вашому, мнЪнію дуже тяжкій упрекъ, що мы „заговоривъ о народЪ сейчасъ сходимъ на іерейско-чиновническую публику, которая намъ и представляется настоящимъ галицкимъ народомъ,... которая есть рутенскою а выработанная печальной нсторіей". И въ тôмъ самôмъ упрекаете iереевь на Собранію Обще­ства им. Качковского.

Хотя мы и іереи на СборЪ тôмъ розличаемъ „народъ" (Вашои дифиниціи) отъ священникôвъ и чивовниковъ, однакъ нехай буде по Вашому. ПрипустЪмь, що мы и іереи и взагалЪ литературни журналы наши не розличаемъ ихъ. То слЪдовалобы зъ того тôлько то, що мы вcЪ чуемъ себе чи „публику" такъ близкими до „народа", що просто идентификуемся съ нимъ

Вы писали въ першôмъ письмЪ до насъ: „По моему, лучше не спорити, а занятись спôлъною роботою въ безспорнôмъ налравленью: просвЪщеніемъ народа на его языцЪ и сближеньемъ высшнхъ клясъ съ народомъ межи иншимъ и за помочью литературы о народЪ и на народнôмъ язицЪ." Еслижь мы, если сама „публика" т. е высшая клясса у насъ (бо шляхты не маемъ ни дворянъ) себе воображав за „настоящiй народъ" (Вашои дефиннціи), пытаемъ, чи то не верхъ совершенства, чи не бôльше , якъ зближенье? А Вы таки сердитесь!

Туть намъ рЪшительно Васъ не поняти! Вы требуете отъ насъ сближенья до народа, мы же воображасмъ себе за то само, що народъ", признаемся вполнЪ до народа, — а Вы за то злитесь. Щожь намъ дЪяти, що бы Вамъ угодити?

Скажемъ тутъ опять, тôлько щобы Васъ оправдати и въ своихъ очахъ и передъ тоюжь нашою „публикою", котра "Друга" читае а по поводу Вашого письма може и попала въ велике недоумЪніе, — що цЪлий той passus „письма" походить зъ незнанiя галицкихъ отношсній.

Вы хотЪли звЪстну фразу всЪхь майже журналôвъ въ Россіи (т. е. именно т. з. прогресивныхъ), о „зближенью высшихъ клясъ до народа" заапликовати до Галичины.

Вы воображали собЪ, що высшiй клясъ той у насъ дЪйство щось такъ отрубного, такъ кастового, що годЪ съ нимъ що нибудь путного вдЪяти. Вы идентифвковали нашихъ священннкôвъ и чиновникôвъ съ священниками я чиновни­ками въ Россіи. Тамъ у Васъ, въ Россіи, тіи кляссы людей справдЪ може тôлько и состоять изъ эксплоататорôвъ, пьявокъ „народа", но не у насъ. Еслибъ у насъ не священники кто бы отъ 1848 г. почавши и подумалъ о народнôмъ, національнôмь, русскомъ отродженью, кто бы и до нинЪ помыслилъ о двигненью „народа" зъ темноты ? Та и сама „молода" наша партія, если и не складается въ переважнôй части зъ священникôвъ и чнновникôвъ чи все таки она не походитъ головно зъ священническихъ семій ?

Если прото негуете добру волю у той „іерейско-чиновничои публики" а вЪрите въ возможнôсть поступу у насъ, — то совершенно не знаете Галичнны. Нехай бы отъ нинЪ тôлько черезъ 10 лЪтъ „публика" та перестала заниматясь народомъ, а тôлько смотрЪла на него, по Вашому, якъ „на дойную корову", будьте увЪрени, що по 10 лЪтахъ и слЪду бы не остало у насъ зъ русского народа.

Для того то не достаточно перечитати навЪтъ всЪ выйшовшіи галицкіи книжки и изданiя, недостаточно пpiЪхати до Львова на короткій часъ, та заглянути по дорозЪ въ Черновци и Перемышль, замало то еще слухати ризсказôвъ кôлькохъ людей однои партіи, за мало то поЪхати на одинъ и то першій народный сбôръ молодого Общества, — щобы тôлько изъ того судити о дЪятельности, настроенью и воли (добрôй чи злôй), цЪлыхъ кляссъ общества. Вымагается тутъ глубщихъ, наочныхъ студій. Треба бы було переЪхати Галичину вдолжь и поперекъ, придивлятись по селахъ и мЪстахь дЪятельности священникôвъ и чиновникôвъ, бесЪдовати съ ними самыми u съ народомъ. А собравши такіи данныи, Вы г. Драгомановъ, — мы въ тôмъ увЪрении — пришлибы до заключенья, що напевне 20% (а нехай 15%) зъ тыхъ „передовыхъ" образованыхъ русскихъ нашихъ лю­дей, — то тихіи труженники народного дЪла, то люди найлучшои воли, правдиви искренни патріоты, отъ сердця желающіи добра и щастья для народа (Вашои дефиняцiи).

Найдутся и пустозвонныи люди, найдутся и аристо­краты съ шляхоцкимъ задивлюваньемъ, найдутся и пьявки, се правда, — но все таки тамтой (що наименьше) 15%, — становитъ у насъ подôбное меньшинство, якъ и въ прочôй ЕвропЪ, котре съ часомъ доведе до значнЪйшого резуль­тата, есля тôлько не знеохотится подôбными оцЪнками сво­го труда, якъ Вашъ. А есля тіи люди и мають свои недо­статки, идучіи зъ ихъ образованья, зъ ихъ становиска въ обществЪ, — то все таки они не таки, щобы ихъ поту­пляти безвзглядно и нззывати исторію, ихъ выработавшую „печальною", въ такôмъ смыслЪ, якъ Вы то сказали. Исторія наша печальна, правда, но не тому, що она у насъ выробила теперЪшнюю передовую публику, а тому, що от­реклись народа нашого бояре, шляхта русска, и що еще теперь русскіи, заграннчни братья т. е. ваши "передовыи, образованыи, европейскiи, космополитичныи классы", насъ отрЪкаются и висмЪаютъ !

Наводимъ тутъ тое послЪднее не длятого, щобы мы тужили и оглядались за помочью, — мы дуже добре знаемъ зъ опыта послЪднихь 10-тя лЪтъ, що вышлобъ то на "спу­стився дЪдъ на мЪдъ, та лягъ безъ вечери спати", мы н ограничаемся теперь на своихъ власныхъ силахъ н хочемъ двягнути народъ власными силами (т. е. силяма зкондемнованои Вами публики), — але наводимъ для того, що тіи Ва­ши „передови классы" съ своимъ давязомъ : "про себе дбай а другими не журись", для Васъ идеалъ, котрого осуществленіе Вы якъ найскорше и у насъ хотЪлибы побачити, — а дивизъ такій, у насъ застосованый, не тôлько що доведе до неувзглядненья интересôвъ другихъ славянскихъ племенъ въ думЪ державнôй, — противъ чому Вы сь такимъ огорченіемь я въ ВЪст. Евр. и въ вторôмъ письмЪ выступаете, но таки дуже легко зле понять, приведе всЪхь дотеперЪшнихъ навЪть патріотôвь до "дойнои коровы" относительно народа.

Всего меньше же заслугуе на упрекъ "іерейско-чи­новническая публика" за то, що образованье и просвЪщеніе народа основує на грунтЪ религiйнôмъ, "на кисло-сладкой морали". ЧоловЪкъ необразованый, а безъ всякой религіи,— то дикарь, що такъ скажемъ, звЪрь хищный, готовый вся­кого часу кинутись на другого чоловЪка, его уинтіь обкрасти - я примЪрôвъ того ажь за много дае намъ исторія, живыхъ же примЪрôвъ и въ самой Россіи певно нетрудно, особенно еередъ нынЪшнихъ соціялистичныхъ направленій.

Есть однакъ еще друга эвентуальнôсть, котру Вы, г. Д-овъ, готови въ свою оборону намъ представити, а то та, що пишучи „іерейско-чиновническая публика представля­ется Вамъ настоящимъ народомъ" и въ другôмъ мЪсци "гдЪ іереи вообразили себя настоящпмъ народомъ" черезъ слово „народъ" розумЪлисте „народъ весь" nаtio въ тôмъ смы­слЪ, що мы, що священники уважаютъ „іерейско-чиновническую публику" всЪмъ, e и w.

Но прото не будемъ долго и говорити, а коротко запытаемъ Васъ, чи справдЪ можете серіозно припустити, щобы всЪ новЪйшiи наши популярни изданія, писани предцЪнь въ дЪли элементарного образованья для народа, мали служити тôлько для іерейско-чиновничои публики? чи на серiо можете твердити, що іереи и чиновники такъ позабу­вали свои тетрадки, що имъ треба пригадувати все отъ азъ, буки ? чи тôлько для iереевъ и чиновникôвъ основано общество Качковского (читалисте его статуты?) ?

Намъ по крайней мЪрЪ выдаеся, що припустити ту эвентуальнôсть, булобъ бôльше якъ шуткою, "ЦЪлью литературной работы въ ГаличчинЪ" кромЪ iереевъ и чиновникôвъ, кажете, суть еще „красавицы, въ которыхъ... и пр." Вы великій знатокъ нашихъ женщинъ ! Тôлько не изъ дЪйствительности, а изъ „кукольныхъ Серафинъ и Наталь" та изъ кôлькохъ слôвъ отозвы „Друга", написанои въ цЪли отновленья предплаты, а повтореныхъ въ ôтповЪди нашôй першйй. Такъ само, могли бы мы судити о Украинкахъ тôлько изъ повЪстей Нечуя, або другого яко­го автора! Якій у васъ идеалъ женщины, чи съ стриженымъ волосьемъ нигилистка чи эмансипована прогресистка, спорящая съ мущинами о политичныхъ вопросахъ а нестарающася про свои дЪти, — менъша съ тымъ. Скажемъ тôлько относительно нашихъ Галичанокъ, що Ваше понятіе о нихъ совсЪмъ хибне и безосновне.

Не меньше дивнымъ выдаеся намъ Ваше представле­нье о Собранію членôвъ Общества им. Качковского въ ГаличЪ. Истинно намъ непонятно, чого Вы требуете отъ тогожь Общества, и якимъ воображаете Вы собЪ митингъ народ­ный? Въ ГаличЪ були всЪ классы „всего народа", були н женщины. Чижь то во зло берете ,народу", що ôнъ мЪстця сЪдящіи добровôльно уступалъ приходящимъ женщинамъ або священникамъ, котрыхъ поважати чейже не забороните народу? чижь во зло берете женщинамъ, що они не стыдаются разомъ съ „народомъ" належати до одного общества, разомъ съ народомъ котрый, сами кажете, докола стоялъ, присутствовати при дебатахъ въ одной сали ? чижь може желаете собЪ, щобы слабосильни женщины стояли, а „народъ" возсЪлъ въ центрЪ? ДЪйстно за далеко посуваетеся въ скрайнôсть. Будьте бо увЪрени, що певно нигде, никто не пова­жае селянина, або „крестьянина", або "народа" бôльше, ни­кто не относится до него съ бôльшою любовью, якъ власне въ обществЪ Качковского интелигентни члены тогожь об­щества. Непорядки же, на митингу происходящiи отъ горячости и ревности бесЪдникôвъ и ревности жслающихъ бесЪдовати, слЪдовательно отъ неэноргичного веденія Сбора черезъ предсЪдателя производити изъ ветшои литературы, изъ приниженiя литературныхъ журналôвъ до готовои пу­блики —справдЪ, то подвигъ "паче всякого подвига".

Но и самъ той упрекъ, здЪланый нашимъ журналамъ, еслибы навЪть вполнЪ отвЪчаль правдЪ, чи такій ôнъ дуже важный, чи направду становитъ преступленiе , такъ що мы не хочемъ знати о нуждахъ народа?

Щожь вь тôмъ злого, що "Наука" и "Рада русска" пише для народа (т. е. готовои публики), „Листôвка" для дЪ­тей (тоже готовыхъ). „Сіонъ" для священникôвъ (также готовыхъ) "Газета Шкôльна" для учителей (тоже) ? що "Другъ" рперевяжно посвященъ беллетристицЪ, котра и читается найбôльши молодежью? А кождый журналъ про себе стнраеся ôтповЪсти потребамъ своихъ читателей, принизитись до нихъ.

Правда, Вы выкидаете намъ, що мы за два лЪтъ не помЪстили ни повЪсти изъ народной жизни, ни науковои статьи о нуждЪ народа, не спопуляризовали ніякои "передовои идеи", не изучали народного языка въ пословицяхъ и т.п.

На першій упрекъ можемъ сказати тôлько, що если бы Вы дали намъ власть сотворити писателей и тЪмь розка­зувати писати пôсля заданои темы, то мы певно бы замЪстили повЪсти изъ нашого народного житья; писати же о горЪ, о нуждЪ народа еще бôльше ереміядь, якъ тiи, котри вже до теперь въ галицкôй литературЪ появились, а не по­давати щось реально-полезного, то, право, выходитъ на „кисли сентенціи." Впрочемъ, мы тутъ опять повторяемъ, що програма "Друга" головно обôймала беллетристику, прото не могла н до нинЪ не може, по слабости силъ, бути такъ обширною, якъ звыкле лнгературныхъ журналôвъ въ Россіи. Про скуднôсть мЪстця старалося въ "ДрузЪ" о короткіи, занимательныи повЪстки, а если они Вамъ и реальному направленiю въ Россіи не по вкусу, то въ тôмъ не наша вина, годЪ всЪмъ догодити. Будьте прото ласкави, объявити точнійше и спеціяльнійше Ваши желаніе що до тыхъ передовыхъ идей , котри то именно Вы думаете отвЪтными до популяризованья хотя бы черезъ Общество им. Качковского въ ГаличинЪ, якъ и що до повЪстей самыхъ. Вы наводите намъ авторôвъ. Та мы о нихъ знаемъ, я якъ скоро що изъ нихъ возьмемъ, пытаетесь чому мы найперше кинулись на „Собаку" Тургенева, на "ПовЪсть безъ надписи" Лермонтова.

Тутъ мусимъ еще отвЪтити на стôлько разôвъ повсЪхъ майже газетахъ въ Россiи розтрубленый и въ „першôмъ письмЪ" повтореный упрекъ а переводахъ великорс. повЪстей зъ нЪмецкого. За два лЪтъ минувшихъ змЪнювалась частЪйше редакція: именно люди, входящіи въ комитетъ ре­дакційний, такожь змЪнювался составъ выдЪла нашого Об­щества, тоже мающого влiянiе на изданіе „Друга". ОтвЪтно тому и западали розличныи рЪшенія: разъ позвалялось пе­реводити на галицкій языкъ изъ великорусского, разъ нЪ; въ тôмъ посліднôмь случаю треба було повЪсти великорусскіи переводити зъ нЪмецкого або переводити нЪмецкіи повЪсти, но все таки зъ русскои жизни, хотя и „съ дЪтско-польско-нЪмецко-наивными свЪдЪніями о Россiи". Печатати же въ оригиналЪ великорусскiи повЪсти совсЪмь не позволялось, хотя потягало то за собою велику некорысть для „Друга", именно ту отмЪннôсть языкову, чи правописьну, о котрôй мы высше згадовали. Проломивши съ симъ числомъ ту труднôсть сподЪемся, що въ будучности устануть безполезни, бо поверховии споры о языкъ—а начнеся щира праця: на першôмъ плянЪ около вызысканья свого народного, на другôмъ же окало зазнакомленьяся съ великорусскимъ чи литературнымъ языкомъ. Такимъ тôлько чиномъ можемъ вже разъ до того дôйти, щобы, незнаючи добре ни одного ни другого, перестати гонитись за блудными огеньками т. е. за якоюсь языковою серединою.

VI - Третье письмо украинца въ редакцію „Друга."

Сими днями получили мы письмо г. Драгоманова, въ котрôмъ отвЪтно  до  желанiя  нашого,  высказаного въ „ОтповЪди на Второе  письмо" розвивае ч. авторъ яснЪйше свои  погляды на соцiяльное  житье въ ГаличинЪ и завзывае молодЪжь до студій надъ ходомъ европейскихъ передовыхъ  идей  при горячôмъ чувствЪ до народности.

Понеже мы въ основнôй  той гадцЪ годимось съ авторомъ — прото, не хотячи  довше спорити из-за гдекотрыхъ  подробностей сего его письма н. пр. о поглядахъ на галицке духовенство,  о котрôмъ мы   свое мнЪнiе высказали вже въ „ ОтповЪди на Втор. письмо", помЪщаемъ се 3-тье письмо безъ дальшои ôтповЪди, до­даючи тôлько подекуда примтЪки въ оборонЪ редакціи; — а въ прочЪмъ просимо тыхъ изъ нашои публики, ко трибы н e годилися съ гдеякими поглядами г. Драгоманова, изъ становиска теперЪшнои европейскои науки, т. с. изъ того самого становиска, изъ котрого дивится  на  галицки ôтношенья г. Драгомановъ —  ôтповЪсти,  а  мы  таку ôтповЪдь охотно помЪстимо въ „ДрузЪ"

Редакція.

Кто присутствовалъ при спорахъ людей м ежду собою, тотъ, вЪроятно, замЪчалъ, съ какого момента споръ перестаеть быть полезенъ и даже интересенъ, — именно съ того, когда спорящіе начинаютъ хвататься за слова противника, въ разныхъ случаяхъ сказанныя, склеивать ихъ вмЪсто, съ цЪлью составить изъ нихъ какія то новыя, прежде ие бывшія на сценЪ положенія, и поразить ихъ, — и будто бы противника, — всяческими изворотами; когда спорящіе гоняются за тЪмъ, чтобъ въ что бы это ни стало показать: „мое зъ верху!" и т.п. Въ печатномъ cпopЪ это бываетъ также часто, какъ и въ устномъ, — да еще на бЪду печатно спорящiе часто забываютъ, что читатель имЪетъ на плечахъ не пустую голову (вЪдь и спорять люди печатно собственно для этого читателя) и что потому нЪтъ на­добности отвЪчать непремЪнно на каждое слово про­тивника.

Помня все сказанное сейчасъ, я не стану ни по адвокатски спорить съ редакціей „Друга," ни тянуть споръ слишкомъ долго: мое письмо въ Н. 5 и отвЪть редакцій въ НН. 6, 7, 8 передъ читателемъ, — и онъ и самъ можетъ взвЪсить правду аргументаціи обЪихъ сторонъ. О старомъ, о чемъ до сихъ поръ было уже говорено, я скажу по этому очень не много, — а остановлюсь нЪсколько больше на новомъ, на томъ, что сама редакція „Друга" высказала въ своихъ отвЪтахъ, и при томъ особенно на такомъ, въ чемъ редакція по ея словамъ, согласна со мною, или о чемъ она прямо приглашаетъ меня сказать свое мнЪніе.

Правду сказавши о „старомъ" говорить дальше, послЪ нЪсколькихь полупризнаній редакцій „Друга," — было бы не совсЪмъ великодушно, — хотя отсутствіе прямодушныхъ признаній и не обязываетъ къ велико­душіи. Объясняя, почему „Собака" появилась въ „ДругЪ" въ переводЪ съ нЪмецкаго, редакція открыла не только слабыя стороны организаціи изданія, вовсе не ручающіяся за единство системы и послідовательность идей, но еще н то, что въ генеральномъ штабЪ той литера­турной партіи, которую, представляетъ „Другъ" по временамъ господствуетъ логика совершенно самосто­ятельная: „Если трудно понять, почему могли когда либо „не позволить переводить съ великорусскаго на галицкій" (?), то ужъ совсЪмь не приберешь резона, почему въ такомъ случаЪ непремЪнно^[11] нужно было „переводить великорусскую повЪсть съ нЪмецкаго," или "переводить нЪмецкiя повЪсти, хотя бы и съ дЪтски-польско- нЪмецконаивными свЪдЪніями о Россіи, но все таки изъ русской жизни." При такомъ положеніи дЪлъ, ужасно трудно теперешней редакціи защищать все, вы­сказанное въ „ДругЪ" въ течете двухъ лЪтъ, какъ то она взялась почему то сдЪлать въ своемъ отвЪтЪ на мое письмо.

Правду сказавши и мнЪ ужасно трудно будетъ защитить все то, что я самъ писалъ въ теченіи четверехъ лЪть, если съ моими словами будуть поступать такъ, какъ поступаетъ редакція „Друга," т. е. выры­вая слова въ одномъ мЪстЪ, переставляя ихъ въ другое съ другимь смысломъ и т. п. При такомъ методЪ едвали не двЪтрети написаннаго будто бы противъ меня въ Н. 6 — 8 „Друга" совсЪмь ко мнЪ не относится: вь одномъ мЪстЪ я напр. употребляя слова „простой народъ" „простонародная литература," какъ терминъ чу­жими высказанный, или какъ объяснительный, при чемъ говорилъ, что именно писать „простонародную лите­ратуру" н есть дЪло самое почтенное, особенно на УкраинЪ и въ ГаличчинЪ; въ другомъ я указывалъ на шляхетское презрЪніе другихъ къ „простому народу," — а мнЪ говорять, что вЪдь и я шляхетскія слова упо­требляю. Или: я говорилъ, что галичанамъ не слЪдуеть спорить изъ за мелочей, — а меня упрекаютъ въ противурЪчiи, съ этимъ, когда я говорю, что галицкая молодежь должна вы дЪлить изъ себя партію съ чисто народными идеями^[12] и т. д. и т. д.

Но ужъ совсЪмъ невозможно спорить при такомъ ме­тодЪ: я говорю, что въ ГаличчинЪ журналы боятся крити­чески отнестись къ своей готовой публикЪ, вести ее впередъ, — вмЪсто того чтобъ принижаться къ ней, — къ ея вкусамъ, понятiямъ, — a мнЪ отвЪчаютъ : чтожъ тутъ злого, что „Ластовка" пишетъ для „готовыхъ дЪтей", Всеконечно ! не родить же ей новыхъ !

Вотъ почему спорить о высказанномъ мною прежде, защищать его я не буду, — а только объясню два-три изъ болЪе существенныхъ положеній, прежде высказанныхъ, — и скорЪе перейду къ новому и при томъ та­кому, что высказываетъ теперешняя редакція “Дру­га“, которая сама за себе и отвЪчать будетъ, если захочетъ.

Я не понимаю, какую разницу основныхъ положеній можно усматривать между тЪмъ, что я писалъ о ГаличчинЪ въ „ВЪстникЪ Европы" въ 1872 г.^[13] и тЪмъ, что говорится мною теперь, и что мною го­ворилось въ „ПравдЪ". Впервыхъ нигдЪ я не „выхва­ляю" украинофиловъ, а особенно галицкихъ, — а много-много, если снималъ съ нихъ несправедливыя обвиненія, въ родЪ того, что они польскіе наймиты, — обвиненія, которыя не оставались безъ послЪдствій и въ Россіи — Постоянный читатель галицкихъ газетъ или знающій вообще галицкія отношенія долженъ знать, что и теперь еще въ ГаличчинЪ це совсЪмъ про­шла необходимость въ протпводЪйствіи самой перво­бытной клеветЪ и доносительству. А въ 1872. это было еще боліе необходимо. — Объяснять что либо не значитъ вовсе восхвалять, а особенно восхвалять исключительно,— и если я не восхвалялъ личностей украйнофиловъ галицкихъ, то не навязывалъ я исключительно даже и украйнофильской идеи вообще, ни исключительно укра­инской литературы ни ГаличчинЪ, ни даже УкрайнЪ. Я говорилъ въ 1872 г. и теперь повторяю, — что украйнскія симпатіи, украинская литература есть самое близкое, самое родное для Галиччины изъ всего, что выросло въ Россіи — и, думаю что противуположнаго доказать нельзя, какъ нельзя доказать, что изъ Калуги ближе къ КоломыЪ, чЪмъ изъ Полтавы. Я говорилъ, что у спеціальной - галицкой партіи, — (замЪтьте, я всегда говорилъ, что въ ГаличчинЪ три партіи, а Вы даже въ отвЪте своемъ увЪряете, что я говорю о двухъ партiяхъ — общеруссахъ и украинцахъ, — когда я даже озаглавилъ свое письмо "Украинщина, или рутенщина"^[14] — Я говорилъ, что у рутенцевъ есть своя доля правды, а именно, что Галиччина имЪетъ свои особенности, но все таки говорилъ и скажу, что „галицкой народности" и „галицкаго языка," отдЪльныхъ отъ украинскихъ я не вижу. Конечно я говорю о народЪ и его языкЪ, — а не объ индивидуумахъ австро - буpсако - pусской народности дЪйствительно самостоятельной. И потому могу только пригласить Вамъ опредЪленно сказать : А) ч т о Вы розумЪете, когда говорите (Другъ, Н. 7 стор. 111) въ Великоруси — великоpусскій языкъ, на УкраинЪ, укpаинскій языкъ, въ ГаличчинЪ, галицкій языкъ.^[15] Я всегда считалъ и считаю оппозицію "украинству" со стороны извЪстной партіи въ ГаличчинЪ или недорозумЪнiемъ, (каково оно со стороны т. наз. "общеруссовъ", которыхъ какъ я показывалъ постоянно, собственно нЪтъ въ ГаличчинЪ), или опозиціей старой, поповско-шляхетской школы противъ новой, свЪтско-народной, — въ родЪ какъ была въ Россіи оппозиція Шишковистовъ Карамзинистамъ и Пушкинистамъ. Вы уже называете многія проявленія этой оппозиціи "безглуздіемъ". Скажите же прямо: Б) считаете ли вы своею и полезною вамъ укpаинскую литеpатуpу ? Изъ Вашого отвЪта по этому предмету я не могъ ничего понять. Разъ Вы говорите, что „не отрекаетесь отъ бесЪды Вашего народа (plebs)", — въ другой разъ говорите, что приглашая своихъ быть „апостолами еван­гелія Шевченка" Вамъ „идетъ не о языкъ, а о идеи". Но вЪдь Шевченко писалъ языкомъ и нашего plebs'a! Разъ Вы говорите: „Однакъ, ради Бога, вскажЪть намъ ту литературу украинску, зъ которой маемъ зачерпнути народовства, демократизму ?" — въ другой опять таки увЪряете, что „цЪлкомъ логично воскликнули: будьте проповЪдниками великого евангелія Шевченкова! — Однакъ, ради Бoгa,— скажите: на какомъ языкЪ писалъ Шевченко, и что такое можна "зачерпнуть" изъ него, какъ не демократизмъ !

Я спокоенъ, что, не смотря на остроуміе сере­дины первого столбца 111 стороны Н. 7 "Друга," ни­кто не заподозритъ меня въ томъ, чтобъ я и испанцамъ и туркамъ „украинщину" навязывалъ, — ни даже, чтобъ я преувеличивалъ богатство и достоинства украинской литературы, но право не понимаю, какъ можно было написать слЪдующее: „де литература украинска, .... котора бъ популяризовала европейскiя идеи?" — Не­большая, — но есть, хоть беллетристика да поззія, да популярныя брошюрки; — неужели же называть имена и заглавія ? Извольте назову : Котляревській , Квитка, Шевченко, Костомаровъ, Кулішь, М. Бовчокъ, Нечуй, Рудченко, Стороженко, — Розмова про небо, про земні сили, про холеру, про бідність и т. д. Я уже не говорю о полуукраинской литературЪ, т. е. этнографіи и исторіографіи, писанной украйнофилами по „общерусски," которой бы они не писали, еслибъ не были украйно­филами; Максимовичъ, издатель малорусскихъ памятниковъ п лЪтописей, Бодянскій, — Костомаровъ, — Кулишъ, — и др. всЪ писали и по украински^[16]. Теперь и во Франціи и въ Англіи знають про эту украинскую и украйнофильскую литературу, — неужели же Вы серъозно спрашиваете, чтобъ я ее показалъ Вамъ, малорусинамъ, но Вашему же собственному сознанію ! А если и мы и Вы будемъ дальше раціонально рабо­тать на своей естественной основЪ, — то, конечно, ли­тература малорусская не побЪднЪетъ.

Будемъ же говорить объ этой согласной работЪ. Обратимся къ тому, въ чемъ Вы согласны съ нами, — только переберемъ и общія мысли и частности, чтобъ увидЪть, дЪйствительно ли и въ чемъ и какъ мы со­гласны.

Прежде всего замЪчу, что мы таки немного под­винулись впередъ въ нашемъ спорЪ сравнительно съ временемь хоть напр. лЪтъ пять назадъ, и даже кажется, за годъ. Вы, конечно, защищаете свой аріергардъ и да­же весьма самоотверженно, — но все таки уже при­знаете, что "не все въ изданiяхъ хоть бы и г. Наумовича безвзглядно хорошо," признаетесь, что у Васъ есть „патріоти изъ моды", даже такіе, что смотрятъ на патріотизмъ, какъ на дойную корову, — что есть „пьявкн народные" и у Васъ, есть даже „безглуздые". Это уже не то, что недавный отказъ отъ всякой кри­тики "повагъ". Правда, что Вы еще сомнЪваетесь, — что больше "заохочиваетъ до дЪла, чи скептическая критика, чи признанье хотяй бы "сомнительной" за­слуги" — боитесь, чтобъ „патріоты Ваши не знеохо­тились оцЪнками, подобными какъ моя." Но пройдетъ немного времени, — и Вы убЪдитесь, что только вЪчныхъ дЪтей надо "заохочивать," что только „цвЪты бумажные дождя боятся," — и что двигаетъ об­щество только страстное отношеніе къ дЪлу, не взирающее не то на критику, но на брань, преслЪдованіе, самую казнь, — а вовсе не такое, что чуть только не похвалили и въ руку не поцЪловали за пер­вое, что сделали, такъ ужь и плакать!

Съ другой стороны Вы уже обижаетесь, за чЪмъ Васъ „идентификуютъ съ общеруссами," — а я Васъ „идентификовалъ" съ ними только въ первомъ письмЪ, и имЪлъ на то право, — а во второмъ спрашивалъ только: „хотите быть народовцами, какъ лучшіе украинцы, или рутенцами, т. е. австро-бурсако- руссами?" и поки яснаго отвЪта не получилъ. Но хоть яснаго отвЪта Вы и не дали, а вес таки заговорили о народЪ и даже о европеизмЪ, тогда какъ еще въ 20. Н. прежняго года Вы находили, что „Січ" не хорошо дЪлаетъ, что переходить съ „січевого" па „европейское" поле^[17].

Выписавши мои слова съ Вашими стилистическими по­правками : „Украинщина — это не только литература на народномъ языкЪ, т. е. на языкЪ большинства, это передача ему (на этомъ языкЪ) результатовъ міровой цивілізаціи, преимущественное, если но всецЪлое посвященіе интелигенціи (которая могла воспитаться только потому, что народъ работаетъ, обливаясь потомъ) на службу этому народу, — нравственную и политическую, съ цЪлью удалить отъ народа невЪжество, безправіе, эксплуатацию," — выписавши это, вы говорите: "такъ само, якъ Вы здефинювали свою украинщину, думае и нынЪ кождый искренній патріотъ у насъ въ ГаличчинЪ."

Ну, и прекрасно! Только такъ ли ?! Я съ своей стороны считаю долгомъ признаться, что не смотря на такія Ваши заявленія, — мнЪ кажется, что мы почти по прежнему не согласны въ самомъ основномъ.

Начнемъ съ беллетристики и литературы вообще. — Вы говорите, что вы знаете и произнаете новоевро­пейскую беллетристику, имена представителей которыхъ я привелъ, проти въ Вашихъ "Серафовъ и Серафинъ". А если такъ, то что же значать слЪдующія слова Ваши: „про скудость мЪста въ "ДрузЪ" стара­лося о короткія, занимательныя повЪстки, a если они Вамъ и реальному направленiю въ Россіи не по вкусу, то въ томъ не наша вина; годЪ всЪмъ догодити !" Ей Богу, это все равно, какъ если бъ кто нибудь сказалъ: „я знаю Нютона и Лапласа и согласенъ съ ихъ систе­мами, но если я расказываю о томъ, что комета — драконъ, а падающая звЪзда — змій, летящій къ бабЪ на ночь, и это не по вкусу Вамъ, то на всЪхъ не уго­дишь!" ВЪдь я, кажется, говорилъ не о своихъ вкусахъ — и даже не о направленіи литературы въ одной Россіи, а о реальномъ направленіи, котораго представители въ Россiи Гоголь, Тургеневъ, Островскій, и др., а въ ЕвропЪ Диккенсъ, Теккерей, Флоберъ, Зола, Эркманъ-Шартріанъ и др. ВЪдь, если уже мЪрять на локти художественныя произведенія, то Вы могли найти въ Шварцвальдскихъ расказахъ Ауербаха, въ Рождественскихъ Диккенса, въ Noveaux сontes a Ninon Зола, въ Nouveaux contes du Liudi Dode и др. весьма коротенькія и въ тоже время прекрасныя вещи. Вы говорите: мы знаемъ этихъ писателей, а якъ скоро що изъ нихъ возьмемъ, пытаетесь, чому мы найперше кинулись на „Собаку" Тургенева, на „ПовЪсть безъ надписи Лер­монтова". Извините меня, — но Ваши слова означа­ютъ просто, что Вы, просто не знаете напр. Тургенева и Лермонтова, иначе бы Вы поняли, почему мнЪ странно, что Вы пропустили у Тургенева „Записки Охотника", „Муму", „Постоялый Дворъ," — а взяли „Собаку", — у Лермонтова пропустили „Героя Нашого Времени" и взяли „ПовЪсть безъ имени". Простите меня еще разъ, но позвольте мнЪ принять въ серьозъ послЪднія слова Вашей статьи въ 6. Н. и дать Вамъ два совЪта. Первый: прочтите Вы хорошенько Пушкина, Лермон­това и Гоголя съ БЪлинскаго статьями о нихъ, — Тур­генева, Островскаго и Достоевскаго со статьями о нихъ Добролюбова, да послЪ этаго уже судите о русской литературЪ и выбирайте изъ нея. Другой: пропаганди­руйте между Вашей молодежью, особенно между тЪми, кто литераторствовать хочетъ, чтобъ изучали французскій и англійскій языкъ,— а то вЪдь многаго изъ того, о чемъ Вы говорите: "мы знаемъ", въ ЛьвовЪ и знать нельзя, такъ какъ, если не ошибаюсь, тамъ нЪтъ ни одного русина-литератора, который бы читалъ по фран­цузски и по англійски, а по німецки далеко не все переведено и что переводится, то не всегда своевременно.

Безъ знанiя европейскихъ языковъ и литературы какой же и европеизмъ! MнЪ кажется, что разсудженія Ваши о просвященіи, религiи, духовенствЪ, natio, plebs, о женщинахъ, — есть сцЪпленіе недорозумЪній. Вы протестуете противъ моихъ словъ о томъ, что Вы не хотите знать нуждъ народа и трудовъ европейскаго передоваго меншинства, и стараетесь увЪрить меня даже съ ариометическимъ расчетомъ, что Вы имЪете таковое вполнЪ преданное народу и могущее вести его меньшинство въ видЪ 15—20% галицкаго духовенства. Все это крайне щекотливые вопросы, но разъ мы по­дошли къ нимъ, надо говорить о нпхъ откровенно, какъ того требуетъ уваженіе къ дЪлу и къ взаимной ис­кренности.

Вы говорите: „Всего меньше заслугуе на упрекъ „іерейско-чиновническая публика" за то, що образованье и просвЪщеніе народа оснуе на грунтЪ религійномь, на кисло-слодкой морали^[18]. ЧоловЪкь необразованый, а безъ всякой религіи, — то дикарь, що такъ скажемъ, звЪрь хищный, готовый всякого часу кинутись на дру­гого чоловЪка, его убити, обкрасти, — а пpимЪpôвъ того ажь за много дае намъ исторія, живыхъ же примЪpôвъ и въ самой Россіи певно не трудно, особенно середъ нынЪнихъ соцiалистичныхъ направленій".^[19] — Тутъ, что но слово, то недоразумЪніе. Прежде всего неправильно смЪшивать религію и мораль. Мораль — это явленіе соціальное: то или другое поведеніе человЪка относительно ближняго (убійство, воровство, — неубійство и т. д.) зависитъ прежде всего отъ соціяльныхъ отношеній, а релпгія — это прежде всего сово­купность космогоническихъ понятій. Робинзонъ Крузе на необитаемомъ островЪ былъ ни моральный, ни не­моральный человЪкъ, а богу молился каждый день. Религія въ своемъ проявленіи въ обществЪ соприкасается съ моралью, — какъ все на свЪтЪ между собою сопри­касается; релігія служитъ причиною извъЪстныхъ общественныхъ и протпвуобщественныхъ дЪйствій (религіозное братство, религіозная ненависть и преслЪдованіе), но какъ и языкъ, национальность и проч. — а все таки религія и мораль по существу — вещи розличныя. Теперь скажите, — за какую религію стоите Вы? — за православную, католическую, христіянскую, махометанскую, буддійскую, — за поклоненіе огню, вЪдьмамъ и т. д? ВЪдь религіи вообще нЪть, — тЪмъ болЪе, что всякая религія, предоставленая себЪ, пораждаетъ религiозное ремесло, сословiе, церковь оплачиваемую вЪрующими и экономически, конкуррующую съ другою. Пока я вижу у русиновъ въ ГаличинЪ уніатскую цер­ковь съ еврейско-сиро-александрійско-эллино-русскмъ священнымъ писанiемъ и обрядностію. При теперЪшномъ состоявнiи науки естественной и гуманной, — можно ли признавать таковую религію „вЪчною прав­дою", „единою истиною", — безъ какого признанія нЪть религіи и церкви? Что нибудь одно: или астро­номія, или Iисусъ Новинъ, или геологія, иди Моисей или физика, или хожденіе по водамъ, пли физіологія, пли воскресеніе мертвыхъ, или сравнительная филологія и исторія, — или признаніе откровенного какой бы то нибыло библіи, какой бы то нибыло религіозной системы, о коей благодаря трудамъ египтологовъ, ассирологовъ, санскритологовъ, зендологовъ, гебраистовъ, историковъ церкви христіянской, арабистовъ и т. п. мы теперь отлично знаемъ, что она сложилась исторически, а слЪдовательно и подлежить измЪненію. Я боюсь назвать много именъ и при томъ - спецiяльныхъ, но право достаточно пробЪжать хоть такія вещи, (которые весьма нетрудно подъ рукою добыть даже и по нЪмецки), какъ Дренпера Исторію конфликта между вЪрою и знаніемь, или Лекки — Исторію поднятія и вліянія раціонализма, чтобъ видЪть что европейское человЪчество именно съ тЪхъ поръ стало и принимать болЪе человіческiй видь, какъ откровеные религіи стали признаваться историческими и отходить къ отцамъ. Я не знаю, откуда Вы взяли, будто исторія доказываетъ, что человЪкъ безъ религіи — звЪрь дикій. СовсЪмь напротивь, дикіе имЪють слишкомь много рели­гіи, а Сократа, первыхъ христіянь, потомь филосововъ вь родЪ Джіордано Бруно, убивали именно за то, что они были по тогдашнему „безбожниками", „безъ религіи". Теперь называютъ людьми безъ религіи — уже не деистовъ и пантеистовъ, какъ прежде, а позитивистовъ, но, серіозно, кто больше звЪрьъдикій: Донъ Карлось, или Литтре? Еще меньше можно понять, какихъ Вы звЪрей нашли въ Россіи между людьми соціалистическихъ направленій ? ВсЪмь извЪстны русскіе соціалисты Герценъ, Чернышевскій и т. п., — которые, кажется, на звірей не похожи^[20]. Вы, можетъ быть, скажете, что говорите о „людяхъ необразованныхъ", — тогда во первыхъ зачЪмь же говорить о направленiяхъ^[21] а вторыхъ: что жь ? признаете Вы двЪ правды: одну для образованныхъ, другую для необразованныхъ ? Тогда заведите полуаритметику, полуфизику, полуисторію^[22]. Не говорите мнЪ старыхъ фразъ о томъ, что религія узда протпвуобщественныхъ страстей, не говорите уже потому что ветхій завЪтъ совЪтуетъ евреямъ обокрасть египтянъ, а новый различіе между „дЪтьми" и „псами" своими и чужими. Не повторяйте и клерикальныхъ плачей на „злодЪйства коммуны", — потому что они достаточно перевЪшиваются варфоломейской ночью, карлизмомъ и т. п.^[23].

Впрочемъ мы уже далеко зайшли, становлясь, какь Вы того желали консеквентно на абстрактно, объективно-европейскую прогресивную точку, — ибо галицкіе просвЪтители народа на выдерживаютъ самой скромной критики. Довольно вспомнить тЪ откровенія въ физіологіи, которые весьма мягко указаны г. Щ. С. въ рецензій на книжку о скотЪ, изданную обществомъ Качковскаго. (Правда, 1876, Н. 10).

Не правда ли, что не мЪшаетъ распорядителямъ общества Качковскаго самимъ проучити азъ-буки, какъ Вы остроумно говорите, думая опровергнуть мои слова о томъ, что у Васъ клиръ считаетъ себя настоящимъ политическимъ народомь !

Перейдемъ теперь изъ области космологіи въ область общественную. Начнемъ съ самой тЪсной и первона­чальной области, съ семьи. Вы смЪетесь, говоря: „якій у васъ идеалъ женщины, чи съ стриженымъ волосьемъ нигилистка, чи эмансипована прегресистка, спорящая съ мущинамп о политичныхъ вопросахъ, а не старающася про свои дЪти, — меньше съ тымъ." Стрижку, или пострижку оставимъ: если кому нравятся, можетъ, пожалуй, не только шиньонъ прицЪпить, и пудрой посыпать, но даже насмолпть волосы и перьевъ натыкать, какъ дЪлають нЪкоторые дикари, которыхъ костюмы вообще, какъ и европейцевъ бронзоваго вЪка очень напоминаютъ вкусы салонныхъ женщинъ. Равно также, кто предпочитаетъ жить не съ развитымъ человЪкомь, а съ ра­быней, куклой, паразитомъ и въ лучшемъ случаЪ съ недоросткомъ, тотъ можетъ быть спокоенъ, что такихъ женщинъ станетъ еще на долго. А что „мой идеалъ" эмансипована прогресистка, спорящая съ мущинами во всЪхъ „вопросахъ", которые доступны прогрессивному мущинЪ, — это я не затрудняюсь сказать. Да и если кому "меньше съ тымъ", какъ Бы говорите презрительно то томужъ хуже.^[24]

РазвЪ это только „мой идеалъ" или даже идеалъ толко "чадъ Россіи эпохи реформенной" а не идеалъ всей передовой Европы п Америки ! Вы вдумайтеська въ смыслъ слова „эманципированый" да прочитайте хоть Миля „Рабство женщинъ" да потомъ и пожи­майте высокомЪрно плечами, пока честная робота передовыхъ женщинъ, — между которыми, говорю это съ гордостію, наши занимаютъ не послЪднее мЪсто, — дружнымъ натискомъ въ АмерикЪ, Англіи, Швейцаріи, Голяндіи, Италіи, Австраліи, заиметъ шагъ за шагомъ всЪ позиціи, которыя до сихъ поръ составляли моно­полію мущинъ. Страхъ того, что тогда „оставлятъ въ небреженіи дЪтей", также основателенъ, какъ страхъ нашихъ бабушекъ, что если всЪ мужики будутъ вольны, то не кому будеть за плугомъ ходить^[25].

Впрочемь идеи весьма родственныя сь этими идеями нашихъ бабушекъ усматриваются въ тЪхъ строкахъ отвЪта на мое письмо, въ которыхъ говорится о ,,піянствЪ и лЪнивствЪ" народа. Начнемъ съ лЪнивства. ЛЪнивство, конечно, порокъ, но совершенно индивиду­альный и въ такомъ случаЪ поправляемый вовсе не нотаціями, а созданiемъ около лЪнивца, такихъ условій жизни, которыя бы заставяли его трудиться. Въ массахъ же народъ не можетъ быть лЪнивъ^[26], ибо онъ иначе пропалъ бы съ голоду, — и если онъ иногда меньше трудится, или лучше не ровномЪрно трудится какъ напр. малоцивилизованные народы, (охотники, па­стухи), то по тому, что не знаетъ пзвЪстныхъ родовъ труда. Въ европейскихъ же обществахъ вся масса народа тру­дится не мало, больше даже, чЪмъ могутъ выносить ея природныя силы, — что доказывается положительнымъ вырожденiемъ людей въ извЪстныхъ округахъ, эмиграціей п т. д. Вамъ должно быть извЪстно, что въ ГаличчинЪ въ нЪкоторыхъ округахъ (напр. въ Збаражскомъ уЪздЪ) убыль населенія превосходитъ прибыль, и вотъ вамъ одно изъ доказателъствъ, что народъ у васъ во многихъ мЪстахъ трудится больше, чЪмъ нужно для сохраненія организма. А что вообще въ ГаличчинЪ народъ^[27] не лежить бокомъ, — это доказывается тЪмъ, что все таки не только народъ Ъсть, пьетъ, одЪвается, но и всЪ паны, жиды, попы, литераторы п проч. Ъдять, пьютъ, одЪваются, танцуютъ и проч. Не сами же они приготовили себЪ хлЪбъ, шерсть, насыпали дороги п т. д. Если бы кто нибудь сказалъ намъ про машины, привезенныя въ Галиччану пзъ другпхъ краевъ п поддерживающія въ ГаличчинЪ производительность, то на это весьма наивное возраженіе можно отвЪтить, что машинныя роботы въ ГаличчлнЪ не составляютъ и сотой доли ручной, что машины куплены на деньги, которые тоже получились изъ народнаго труда на пановъ, жидовъ и поповъ, и что работаетъ около машины все таки хлопъ, а не панъ, жпиъ пли попъ. И если хлопы въ ГаличчннЪ все таки бЪднЪють, то тутъ дЪло вовсе не въ лЪнивствЪ, а въ чемъ то другомъ. Это что то другое, общій строй экономическихъ отношеній, при которомъ хлопъ — безземельный, или малоземельный, пролетарій и строй общества, который не допускаетъ хлопа даже до эле­ментарнаго образования, и это слЪдовалобы понять патріотамь, а не кричать все про одно лЪнивство да піянство хлоповъ, пли восхищатся, что вотъ молъ есть и два-три русскіе хлопы, которые купили 900 морговъ земли, — потому что если разобрать хорошенько корень дЪла, такъ они потому и купили 900 морговъ, что 400 другихъ хлоповъ должны были продать свои морги. ВЪдь изъ ничего ничего и не создашь, — и всякій крейцаръ богатЪющаго есть только то, что не допла­чено роботнику. И эта недоплата а слЪдовательно и на­родная бЪдность будетъ до тЪхъ поръ, пока вся земля и всЪ фабрики не будуть собственностью роботниковъ. Какъ ужь это станется, это другой вопросъ!^[28].

Коли хотите, вопросъ о пьянствЪ довольно серьозенъ, — серьознЪе вопроса о лЪнивствЪ. Но только у Васъ подходятъ къ нему не съ того конца и напрасно видятъ въ лЪниствЪ причину, а не слЪдствіе. Во первыхъ  слЪдуеть  различать  пьянство отъ питья спиртныхъ напитковъ. Русскій человЪкь пьянъ бываетъ чаще западяаго европейца, а водки, вина п пива выпиваетъ меньше, потому что онъ бЪднЪе европейца. Значитъ съ богатствомъ русскій человЪкь среднимъ числомъ будетъ пропивать, какъ и проЪдать, больше, а не меньше. По­чему же русскій человЪкъ  вообще, а русскій  мужикъ въ особенности пьняъ бываетъ чаще западнаго, на это есть разные причины: во  первыхъ отчасти климатъ (въ  Англіи пьяницъ  больше, чЪмъ у романцевъ), во вторыхъ и главнымъ образомъ извЪстная  степень вар­варства,  нервныхъ потребностей  и  привычекъ: дикіе, извЪстно, какъ любятъ одуряющія средства;  прочтите описанія Германіи въ XIV—XV в., сдЪланныя итальян­цами (Петрарка, Пикколомпни) и Вы увидите,  что нЪмцы,  которыхъ теперь у Васъ ставятъ въ образецъ русскимъ, казались итальянцамъ такими же піяницами, какъ теперь славяне  нЪмцамъ.  Пьянство,  какъ удовольствіе, уступаеть  постепенно болЪе сложной цивилизацiи, съ ея наукой, эстетикой, — книгами,  театрами, музыкой, пониманiемъ красотъ природы и т. п. Наконецъ остается еще особый  видъ піянства, піянство съ горя, съ злости и т, д., - которое тоже отчасти находится въ связи съ предидущимъ варварствомъ инстинктовъ, но главнымъ образомъ есть результатъ тЪxъ причинъ, которыя вызываютъ горе, злость и т. п. Бывшій ли­берал, московскій професоръ Бабстъ въ рЪчи „о нЪкоторыхъ условіяхь, препятствующихъ накоплению народнаго капитала" сказалъ что то въ родЪ слЪдующаго: „когда разные башобузуки могутъ въ вся­кое время отнять у мужика резулътать его сбереженiй естественно сдЪлаетъ, если пропьетъ ихъ, потому что тогда все таки онъ употребить ихъ на себя." Когда рабочему всякими правдами и неправдами доведуть ра­бочую плату до смЪшной суммы, — и онъ пропьетъ ее, — тутъ тоже cajus incurabilis для проповЪдей.

Вообще, если теперешніе галицкіе разговоры о пьянствЪ, пропинаціи, трезвости, — поведу тъ за собою серьозное изслЪдованіе причинъ пьянства и реальныхъ средствъ устраненія ихъ, вызовутъ серьозную агитацію противъ нелЪпЪйшеЙ пропинаціонной привилегіи, — (которую я не думаю, чтобъ удалось устранить парламентскимъ путемъ) — наконецъ обратятъ внимниіе патрiотовъ на обЪдненіе народа отъ болЪе глубокихъ причпнъ, чЪмъ пьянство, — то эти разговоры все таки принесутъ свою относительную пользу. Но если они остановятся на теперЪшнемъ пунктЪ, — и все окончится мертворожденными обществами трезвости да временнымъ перенесенiемъ пропиваемыхъ денегъ на "благолЪніе храмовъ" (которое, замЪчу при случаЪ, все растетъ въ ГаличчпнЪ, не смотря на то, что народъ бЪднЪетъ), да „батюшкамъ на молебны" — то проку изъ всей нынЪшней агитаціи не будеть никакого, а вредъ будетъ уже тотъ, что она отвлекла глаза патрiотовъ отъ болЪе глубокихъ причинъ народной бЪдности. Такъ ли будетъ, или иначе, — это будетъ зависить отъ сте­пени умственнаго и нравственнаго развитія галицкой интелигенціи, къ которой и къ ея отношеніямъ къ на­роду мы теперь и обращаемся.

Прежде всего, какъ вижу теперь, надо опредЪлить, какъ я разумЪю слово народъ, въ разлпчномъ значеніи слова, natio, populus, plebs. Въ смыслЪ этнографическомъ и гдЪ есть однонаціональныя государства, въ государственномъ natio, конечно, совокупность всЪхъ классовъ населенiя извЪстнаго племени. Но н здЪсь главная масса народа и потому populus по преимуще­ству есть plebs. Эта масса, „чернь", plebs — люди мускульнаго труда, — есть кормилецъ и высшихъ классовъ. Если развитіе общественное въ прошедшемъ не могло обойтись безъ раздЪленія народовъ на классы, — на людей мускульнаго и умственнаго труда, то трудно теперь спорить противъ того, что въ будущемъ оба рода труда общественнаго должны соединиться. Какъ въ исторіи, такъ и въ настоящемъ разные классы изъ такъ называемыхъ высшихъ цЪнятся лишь по стольку, по скольку они служили и служать какимъ нибудь общимъ интерессамъ, интерессамъ большинства, на­конецъ всей массы. Мы постоянно видимъ, какъ класъ за классомъ, исполнивъ свою службу мозга массы, отживаетъ свой вЪкь, дЪлается вреденъ, наконецъ по­степенно уничтожается. Такъ отжила свой вЪкъ военно-феодольная аристокрація, духовенство, которыя даже оскудЪли умственно (объ этомъ см. между прочимъ у Боккля); теперь вообще изъ людей всЪхъ такъ называемыхъ высшихъ классовъ достойны уваженія только тЪ, кто съ наибольшою сознательностію переходить на сторону массы, plebis, т. е. кто измЪняетъ высшимъ классамъ и стремится слиться съ массою, передавъ ей умственное развитіе, унаслЪдованное отъ прошедшей исторіи, съ ея процессомъ дифференцированія населения, весьма мучптельнымъ.

Посмотримъ теперь съ этой точки зрЪнiя на галицкія отношенія. Аристократія и тимократія у Васъ и какъ классы и какъ народности прямо противъ массы народа. Сколько нибудь за народъ у Васъ развЪ духовенство и небольшая часть чиновничества. И все, что я вижу и знаю, — не даетъ никакого основанія къ оптимизму но отношенію и къ этимъ еще русскимъ обрывкамъ Вашихъ высшихъ классовъ. Я, право, затрудняюсь говорить со всею прямотою; лучше бы взяться за эту критику кому либо изъ Галичанъ самыхъ, тЪмь болЪе, что въ ГаличчинЪ есть люди, которые вполнЪ ясно поннмаютъ всЪ болізни своего общества. Но только потому что заявленiе этого пониманія огра­ничивается только частными разговорами и почти не переходитъ въ печать, — я и рЪшаюсь говорить то, чего не хотятъ почому-то сказать тЪ, кто, конечно могъ бы сказать это съ большимъ правомъ и болыдимъ умЪньемъ, чЪмь я.

Что въ настоящее время всякое духовенство, въ въ томъ числЪ и галицкое — есть классъ отжившій, это было уже сказано выше. Я понимаю, что въ какой нибудь ГерцоговинЪ или Болгаріи образованному человЪку сдЪлаться духовнымъ, значить выбрать себЪ едва ли не единственную до поры возможность стать близко къ народу, работать для него, вліять на него. Таковъ напр. архимандритъ Пелагичъ, проповЪдующій теперь войну протнвъ беговъ христіанскихь и магометанскихъ и союзъ мужиковъ хрнстіанскихь и магометанскихъ. Но это, конечно, не нормальный архимандритъ и у Сербовъ, а въ ГаличчинЪ врядъ ли и имЪеть себЪ соотвЪтствіе. Если же въ ГаличчинЪ есть еще нужда въ Пелагичахъ и если они есть тамъ, — то, конечно, они не дають основанiя выключать все и даже большую часть галпцкаго духовенства изъ приговора обо всЪхъ духовныхъ въ ЕвропЪ, — какъ это дЪлаете Вы, противупоставляя духовенство галицкое нашему, въ Россіи. И въ ГаличчинЪ интересы духовенства противны просвЪщенію массъ народа, — это постоянно и заявляютъ духовные, въ частныхъ разговорахъ (якъ хлопъ буде просвЪщень, то мы пôйдемо зъ торбами), и даже полу­прозрачно на публичныхъ собраніяхь, на пр. на митингЪ общества Качковокаго въ ГаличЪ, когда было сдЪлано предложеніе столь даже умЪренное, какъ о переводЪ священнаго писанія на народный языкъ, и когда одинъ ораторъ сказалъ: "мы (духовенство) зъ засады не можемо на те згодитися." Что въ ГаличчинЪ духовные и ихъ сыновья не стЪсняются называть мужика „быкомъ", „быдломъ" и т. п., — это, конечно, Вы знаете лучше, чЪмъ я. Прибавьте къ этому такія черты, какъ трусость и лесть передъ старшими, клеветничество, ин­триги для повысшенiя, часто самая мелочная жадность и т. п., чему я, какъ я ни мало знаю Галиччину, бе­русь привести цЪлий рядъ примЪровь, если нужно съ поименованьемъ лицъ и случаевъ. Если еще вспомнить что въ ГаличчинЪ существуетъ весьма унизительная и стЪснительная для человЪка съ болЪе благими намЪреніямн зависимость духовенства отъ помЪщиковъ, — то едва ли не полезнЪйшее дЪло было бы поднять самую рЪшительную агитацію противъ поступленія молодежи въ духовныя семинаріи и должности. Пусть бы она лучше, если не можетъ рЪшиться на что либо болЪе радикальное, старалась получить хоть какое нибудь агрономическое, технологическое, ремесленное, наконецъ коммерческое образованiе и составила слой ближайшей къ народу средней и мелкой буржуазіи и мелкихъ и и среднихъ поземельныхъ собственниковъ, изъ которыхъ скорЪе могли бы выйти независимые народо­любцы, чЪмь изъ теперешнихъ духовныхъ и чиновниковъ.

Обратимся теперь къ этимъ чиновникамъ, приба­вимъ къ нимъ и немногихъ представителей всЪхь другихъ artium liberalium въ русской ГаличчинЪ: адвокатовъ, литераторовъ и т. п. „интелигенцiи" по преиму­ществу. Опять таки все, что извЪстно намъ, не позваляетъ ставить очень высоко и этотъ классъ. Онъ даже не очень заботится о томъ, чтобъ стать дЪйствительно мозгомъ своего населенiя, дЪйствительною intelligentio. Откровенные люди признаются, а литература галицко-русская потверждаеть это фактическимъ своимъ состоянiемъ, — что науки въ ГаличчинЪ нЪтъ. Два три спеціялиста, нЪсколько порядочныхъ трудовь — это, вЪдь, только исключенiе, которое только подтверждаетъ общее правило. Довольно посмотрить, какъ скудно число слу­шателей въ аудиторіяхь русскихъ профессоровъ, да и вообще на лекцiяхъ львовскаго университета, какъ еще меньше посЪтителей библіотекь, и какъ за то много тратится времени галицкою интеллигенціей на карточныя и билліардныя упражненія, на многоглаголаніе въ кофейняхъ, какь скудны запасы книгъ у частныхъ людей и въ библiотекахъ обществъ, какь мало подписчиковъ на журналы, чтобъ увидЪть, что интерессы мы­сли не затрогивають сколько нибудь глубоко галицкаго общества. ПослЪ этого понятно, что литература и об­щественная дЪятельность „едва едва бредетъ," „абы день до вечера," по рутиннымъ дорогамъ, которыя 15-20 лЪть установились для каждой партіи, или лучше для каждаго кружка, изъ коихъ каждый соблюдаетъ форму дЪятельности, а въ сущности боится всего активнаго, горячаго, новаго, какъ безпокойнаго, требующаго настойчиваго и систематнческаго, развЪтляющаго ся труда а часто и риска.

Впрочемъ, что тутъ говорить объ энергіи и рискЪ, когда очень часто галицкіе дЪятели не выдерживаютъ и скромной, самой скромной критики. Посмотрите на литературно-патріотическія общества, соберите го­лоса, которыя иногда слышатся и въ печати: „Народ­ный Домъ", дойная корова немногихъ лицъ, „Матица" спить, „Русская Рада" спить, „Общество Шевченка" спить, „Побратима" допустили уснуть на вЪки; нЪкоторые признаки жизни обнаруживаютъ „ПросвЪта" и „Общество Качковскаго", — но не говоря о томъ, что польза ихъ дЪятельности еще весьма спорная, ктожь можетъ утверждать, что эта дЪятельность сознательно систематическая? Если хотите, изъ протоколовъ и отчотовъ „ПросвЪти", я вамъ выпишу цЪлий рядъ противурічій, неисполненыхъ обЪщаній и проч. Тоже са­мое можно сдЪлать и относительно редакцій глзетъ.

Самая насущная вещь для просвЪтительно-литературныхъ обществъ и самое настоятельно-нужное дЪло для Галиччины, Буковины и Угорской Руси въ настоящую минуту, — бнблiотеки, на­ходятся въ самомъ жалкомъ состояніи. Пусть мнЪ не говорятъ обычныхъ галицкихъ жалобъ на бЪдность. Опять таки цифрами и именами я берусь доказать, — не Вамъ, конечно, потому что Вы ихъ знаете лучше меня, — что галицкая интеллигенція вовсе не такъ бЪдна. И если вклады ея на патріотическія цЪли часто такъ комически малы, если ни одинъ патріотическій кружокъ не решился установить у себя прогрессивно-подоходнаго налога на эти цЪли, — то причиною тому вовсе не бЪдность, а что то другое. Есть между Ру­синами и землевладЪльцы и домовладЪльцы и капитали­сты; духовенство, профессоры и др. получаютъ не малые оклады; семинаристы умЪють дЪлать долги на счетъ батюшекъ и будущихъ тестей, — а годовые вклады въ „ПросвЪту" равны какимъ нибудь 300 гульденамъ. Большія суммы у Васъ умЪютъ собирать только съ „лЪнпвыхъ и пьяныхъ хлоповъ", какъ напр. на „Народный Домъ" и „Матицу" теперь на общество Качковскаго, изъ которыхъ первые два общества пря­мо обманули народа, а третье суетъ народу, что попа­дется, въ томъ числЪ и откровенія г. Гальки въ физіологіи.

За то постоянно слышишь и видишь въ теченіи всЪхъ тридцяти лЪтъ дЪйствія галицкаго возражденія такія факты,—какъ выпрашиваніе должностей именемъ „Wünsche der ruthenischen Nation", непорядки отложности то въ той то въ другой кассЪ общества или ре­дакціи, перебЪжки изъ одного лагеря въ лагерь, изъ народности въ народность. Видишь, какъ высокопоста­вленный духовный канючить въ польской канцеляріи изъ за 75 гулъд., какъ извЪстный писатель выпрашиваетъ себЪ у славянскаго комитета 100 р., обЪщаетъ за то книги, не даетъ ихъ и проситъ денегъ вновь, какъ редакторъ газеты съ бюджетомъ 10—15000 гульд. выпрашиваетъ 250, потомъ 100 р., унижается, пишетъ доносы, завЪдомо лжетъ, — какъ предсЪдатель обще­ства униженно выпрашиваетъ 350 р., которыя рЪшительно недоумЪваеть, куда могли пойти и т. д., и т. д. И всЪ эти позорящіе австрорусскую интеллигенцію факты не возбуждаютъ энергическаго негодованія, не преслЪдуются общественнымъ мнЪнiемъ, а напротивъ тщательно закрываются своими а часто и чужими !

При видЪ всего этого, при чтеніи всего этого, что пишется въ ГаличчинЪ, при наблюденіи весьма черепашьяго хода галицко-русскаго прогресса, — право позволительно сомнЪваться, точно ли существуете въ ГаличчинЪ то передовое, европейски образованное, пре­данное народу меньшинство, о которомъ у насъ зашла рЪчь съ обЪихъ сторонъ. Лучше ли стоятъ дЪли у Васъ въ этомъ отношеніи, или хуже, чЪмъ въ другомъ мЪстЪ, — это къ дЪлу не идетъ. ДЪло въ томъ, что выше­ упомянутое меньшинство въ ГаличчинЪ надо еще сдЪлать и организовать. Всего естественнЪе заняться этимъ созданiемъ молодежи, и для этого нужна, при горячемъ народномъ чувствЪ, прежде всего дЪйствительно серьозная европейская наука.

М. Драгомановъ.

^[1] ВЪроятно проф. Драгомановъ

^[2] Еще  передъ появленьемъ помянутыхъ Литературъ" ... замЪстилъ интернаціональный журналъ въ Флоренціи „Revista Europea" въ II. кн. 1873 года подôбну статью вЪроятно тогожь г. „Украинця" но съ отмЪнами отвЪт-ными для зап. евр, читателей п. з. Ukraino : Il movimento letterario ruteno in Russiae Galizia (Литературное движеніе малорус. въ Россіи и ГаличинЪ, нап, Украинецъ). — Пp. авт.

^[3]  Костомаровъ для понятiя смыслу и значенья взаингог дЪйства „двохъ русскихъ народностей" выбралъ за точку исходу Русь передтатарскую, и до-казалъ органичную необходимôсть союза и взаимного дЪйствiя обохъ ихъ — въ литературномъ вопросЪ совершенно не стоитъ за самостоятельною укра-инскою словесностью, — въ политичнôмъ же взглядЪ цЪнитъ козачества тôлько яко стремленiе до рôвноправiи и свободы.

^[4] Галицкая украииофильская партія старается всегда въ некорыстнôмъ свЪтлЪ представити старорусскую партію такъ передъ россійскими украин-цями, якъ вообще перодъ всЪмъ славянствомъ, — ôтти, вероятно, такій несправедливый судъ за границею. А тымъ часомъ отношенья самихъ-же нашихъ украинофолôвъ до австр. правительства на практицЪ сходны съ пар­тіею старорусскою, хотя обрали они пассивную роль для ока. — Прим. Ред.

^[5] Галицкіи украинофилы употребляютъ  нЪсколько родовъ правописи,  и фонетики н ниби - этимологіи, приноровляючи ю до свого языка который зовутъ украинскнмъ. — Ред.

^[6] Но не твердыи характеры ! — Ред.

^[7] Изъ взгляду на нашихъ пчт. читателей якъ тоже и на задачу нашого органа - не помЪщаемъ письма г. Украинця въ долиннику. - Ред.

^[8]  Это и  разъяснено въ предисловіи  ко II-му  тому,  а рецензентъ „Друга", говоря объ этомъ томЪ,  не привелъь  объективно настоящихъ словъ издателей и все таки говоритъ о "старинномъ затиранiи галицкой рЪчн и накручованіи на украннске". Да и во­обще можно ли судить о трудЪ, имющемъ историческую цель, только на основаніи опечатокъ, какъ это дЪлаеть "Другь"? Что все это, какъ не пріемы спора, вынесенные нзъ семмнаріи и укра­пленные примЪромъ „честныхъ и объективныхъ" вЪнскихъ и польскихъ газетъ? Впрочемъ, судя по иному, можно подумать, что многія искаженія чужихъ мыслей делаются въ гнлнцкихъ журналахъ просто по непониманіи литературнаго языка въ Россін. Такъ напр. въ заметке „Дpyгa" о II. томЪ "Ист. П. Малор. Народа" гово­рится гг издатели полагаютъ, — думы о Хмельмицкôмъ. о Бара-башЪ и другихъ чисто козацкого похоженя и представляютъ тôлько интересы козацкіи и релнпйныи" А въ предисловіи издателей сказано совсЪмъ не то: „Думы, по всей вЪроятности, обязанны первоначально своимъ происхожденiемъ козакамъ, но думы временъ Хмельницкаго приняли сильно крестьянскій характеръ. Въ cфepЪ чисто-козацкихъ да религiозныхъ интересовъ вращаются только думы о Хмельницкомъ з БарабашЪ,о походЪ въ Молдавію да о смерти Хм-аг. Въ остальныхъ выступаютъ на видъ обще­народные социально - экономическiе интересы, къ которымъ привязаны нацiональные (слабЪе) и религiозные (сильнЪе).

^[9] Пôсля появлення первого тома „Ист. пЪсенъ", сказали мыв въ ч. 13 "Др." зъ 1874.. представивши плянъ издателей, що „трудъ великiй и утякливый, но издателями совЪстно и удачно предпринятый, якъ то показуе I-ый томъ" . Того для г. Д. мало, то судили мы зъ опечатокъ: —ПôзнЪйше въ ч, 17 зъ 1875 звер­нули мы увагу такожь на языкову сторону, всказуючи на затм-равье галицкого характера пЪсенъ и натяганье на украинскій (полтавскій) идіомъ. Гг. издатели въ предисловію до 2-го тома сами признали намъ правду, но извинялись тымъ, що „Галичане маски­руютъ звуки до повозможности возставовить послЪдовательно ихъ характеръ" и пôднесли ту гадку, що слЪдовалобъ еще занятись сборникомъ пЪсенъ въ чисто лингвист. цЪляхь. А мы, подавши въ ч. 17 зъ 1875, коротко содержанье предисловія (короткость имен­но та пошкодила намъ о стôлько, що выйшла, пôсля суда г. Д-ова, пиша мысль о пЪсняхъ о Хмельницкôмъ н д.р., а г. Д. приписуе въ честный спосôбъ вину незнанія языка!) наведи вкôнци тое признанье издателей и сказали, що причина, подана ними еще ихъ не извиняе, коли печатали иначе якъ въ Галиц. сборникахъ, гадку же изднiя въ лингвис. цЪляхъ приняли мы дуже радо. Чижъ зь того слЪдуе, щомы судимъ тôлько зъ опечаточъ, где сами гд. издатели признались въ винЪ ?

^[10] Въ особенности можете закинути "Другу," що мае гдеке-три форны отменяй, отъ всЪхъ майже другихъ высше наведеныхъ изданій, но тутъ не наша вина. „Другъ" есть органомъ обще­ства, котре остаточно рЪшае на своихъ загальныхь сборахъ бôльшостью голосôвъ собравшихся членовъ. Не входимъ въ то, чи той самъ спосôбъ рЪшенья есть отвЪтнымъ н умЪстнымъ при литературныхъ а властиво граматичныхъ вопросахъ, — особенно если увзгляднится, що не всЪ голосуючіи члены „Академического Кружка," — и совсЪмъ природни — суть до такого дЪла зваными а тымъ меньше избраными; однакъ фактомъ есть, що загальный Сбôръ рЪшилъ ту правопись, якои належить употреблати въ "ДрузЪ" и що мы держимось данои директивы, (Редакційний комитетъ)

^[11] Въ отповЪди (Ч. 8) нема сказаного „непремЪнно треба було переводити, а просто „треба було переводити", (если, очевидно малося що помЪщати изъ русской именно великорусской жизни). Впро-чЪмъ за „совершенно самостоятельную логику и резонъ" издатель­ства попореднихъ лЪть ми не отвЪчаемь, ни не силувались отвЪчати. Мы тôлько констатовали фактъ, що бувало такъ а такъ; прнчинъ же того факта не подавалисьмо, уважаючи за злишне, пе­чатно нхъ теперь наводити. За близькій те часъ, щобъ можна объ­ективну исторію о немъ написати. (Прим. Ред.)

^[12] Противно! Мы не упрекали въ противорЪчію — а хо­тЪли всказатн на фактъ, що дЪйстно начинае выдЪлятися у насъ здорова народна партія, що мы сами хочемъ ю укрЪпити и вЪримъ вь си будучность. (Прим. Ред.)

^[13]  Мимоходомъ скажу, что почему то всЪ говорящіе объ этихъ статiяхъ имЪютъ ввиду только "Литературное Движеніе въ ГалцччннЪ" и не упоминаючи о предидущихъ — „Русскіе въ Га­личинЪ", — и жалуясь на ,,злость", „злую волю", „дурници" и т. п. не дЪлають никакихъ фактическихъ поправокъ моихъ злыхъ и незлыхъ ошибокъ. (Прим. авт.)

^[14] Просимо тôльки уважно прочитати зъ отповЪди нашои 2-гій уступъ па стор 110; тамъ мы нацитовали власни ваши слова зъ „Правды" и ВЪст. Евр. о 3-ôй партіи т. зв. у Васъ pутен-скôй? Партію ту рутенску идентификуете съ "общеруссами", — ось еще въ сЪмъ письмЪ кажете, що у насъ "Общеруссôвъ" нема. А мы чуючи у себе ôтмЪнни погляды тои третои партіи, (назы-вайте ю "галицкою", "рутенскою" або якъ хочете) боронили добри еи стороны та стараемся о снльнЪйше выробленье и проя-вленье тыхъ идей еи. (Прим.  Pед.)

^[15]  Коли Вамъ г. Др. свобôдно казати (въ „ПравдЪ"), що въ Россіи суть три Лiтературы на трехъ языкахъ : общерусска, великорусска-народна, и украинскорусска- народна, то чомужь не свобôдно намъ повторити того и сказати, що въ Вел. Руси вел.рус.-народный, въ УкраинЪ украинскій - народній, а дальше : у насъ въ ГалчинЪ галицкій - народный языкъ, чи мова діалектъ, — тымъ бôльше, що Вы сами признаете въ вторôмъ письмЪ, що украинскій діалектъ мае свои „мелкiя особенности", которыхъ не слЪ­дує галиччанамъ „копировати". А чейже никто не заперечитъ того, що галицкій и украинскій (властиво назвы ти за вузки) діалекта пôдходятъ пôдь ширше понятье „малорусского." То само собою розумЪеся; о томъ и не спорили мы. ХотЪвши станути у насъ на властивôй точцЪ, хотЪвши видЪлити здорову партію съ чисто-народными идеями, — слЪдуе намъ опертись на тутешнôмъ народЪ, заговорити про галицке нарЪчіе, про галицку этнографію. Мы сильно переконани, що если наши украинофилы и наши общеруссы (особенно ти послЪдни) схотятся застановити надъ тымъ, що всЪ ихь усилованья утворити въ ГаличинЪ ли­тературу на якомъ иннôмъ нарічію задля того натеперь въ Га­личинЪ рЪчь дуже шкодлива, бо ôтрывае увагу ôтъ народу ту-тешнего, на котрый налЪтають, якъ каже г. Др., изъ всЪхъ сторонъ эксплоататоры, — если дальше схотятъ розважити наши люде и те, що при тепорЪшнихъ нашихъ обстановахъ и досыть вялôй працЪ около народу съ кождымъ днем ь съ кождою майже годиною гине въ нуждЪ тойже народъ, тратитъ почву зъ пôдъ нôгъ — кажемъ, мы увЪрени, що всЪ и стари и молоди перейдутъ въ ту третью партію, якъ на дЪлЪ до теперь вже многи перейшли. Въ тôмь духу бували въ "ДрузЪ" зъ 1875 кôлька короткихъ вспомннокъ. (Прим. Ред.)

^[16]  Даруйте, г. Др., що мы пôсля тыхъ Вашихъ слôвъ при-неволени сказати то само, що Вы кажете о нашôй отповЪда: адво-кацкій резонъ ! Чи заперечували мы коди значенье ось-що ино про-писаныхъ Вами лодей? чи казали мы, що они непричисляются до ма­лорус. значитъ нашои літературы? Мы казали тôлько, що вся укра-инска література за мала, за скупа, чтобъ мы могли теперь еще зъ неи багато "реально полезного" для галиц. народа зачерпнути. Вы и сами признаете, що она ,,небольшая"; а на ню саму ограничитись годЪ, хотя она зъ 30хъ лЪтъ вже мала вліяньо на Галичанъ. Що вліянье то зъ самыхъ тыхъ початкôвъ розвитку нашого житья було корыстне, то мы вповнЪ признаемъ; звЪстно-жь рухъ на УкраинЪ выкликавъ и у насъ живЪйше движенье. Но Вы сами казала г. Др., въ „ПравдЪ", що Шевченко не може вже бути вповнЪ идеаломъ для молодежи 70хъ лЪтъ. Правда Ваша! Крôмъ воли треба еще теперь науки, а тымъ часомъ зъ 65-тыхъ лЪтъ а еще бôльше теперь, задля звЪстныхъ причинъ цензуры въ Россіи, література украинска малЪе. (Прим. Ред.)

^[17]  Просимо читателя тôлько перечитати вЪстку въ Ч. 20. "Друга" зь мин р., чи тамъ гнЪваеся Редакція, що "СЪчь" стае на, грунтЪ европейскихъ идей ? Сказано тамъ тôлько, шо идеи ти треба на родинЪ, на Руси, бережно и поволи прикладати. (Прим. Ред.)

^[18] Если мы говорили о грунтЪ религiйнôмъ, то мала мы на думцЪ Вашу статью въ "ВЪст. Евр.", де докоряете О. Наумовичу що въ „HayцЪ" за много мЪсця дае на религiйни статьи и въ загалЪ зъ становиска религiйного трактуе о всЪхъ рЪчахъ.   Слово „Морали" же сзялн мы зъ 2-го Вашого письма, и разомъ сопоставили, — не идеггифікуючи однакже одного съ другямъ» (Прим. Ред.)

^[19]  Мы вое еще той гадки, шо сто разôвъ лучше, щобъ необразованый (науково европейскй необразованый) чоловЪкъ мавъ якусь "вЪру" т. е. религію, нЪжь нiякои. (Прим. Ред.)

^[20]Все то не ôтносится до насъ. Мы казали необразовани а Вы, г. Др., наводите передовыхъ людей. (Прим. Ред)

^[21] ЗвЪстно направленья буваютъ у передовыхъ, алежь тіи передоиа передаютъ свои мысли въ необразовани слои, котри ихъ не конче зрозумЪвяють. (Прим. Ред.)

^[22]  ЗвЪстно, одна есть тôлько правда. Алежь вся рôжниця въ формЪ якъ ю подати ! Однимъ приступнЪйша буде така, а другимъ инша форма. Христіянска откровенна религія подае основну идею: любовь близнего; нынЪшня наука европейска стремитъ тоже до того, щобъ здЪлати такъ, щобъ всЪмъ добре жилось на свЪтЪ. Правда, основна та идея христіянства багато тратитъ черезъ инчи формальности догматични и ерархнчни, — а.лежь на то и стре­мленье XIX в., щобъ тіи зли вплывы усунути, на то и популяризуеся наука. Зъ того однакъ неслЪдуе, що треба перекинути доразу у массы всю вЪру въ религію (мы-жь на практицЪ можемъ тôлько о христіянскôй говорити), та що лучше самопасъ пустити ю безъ религіи, не подавши всей тôй массЪ достаткомъ науки. (Прим. Ред.)

^[23]  Алежь чейже никто не назве варефломейску нôчь, карлизмъ — борбою за основну идею христіянства, заровно, якъ никто изъ серіозно мыслячихъ людей не возьме „злодійства комуны" за результатъ теперЪшнихь наукъ. (Прим. Ред.)

^[24] Тутъ покликуемо зновь тôлько на Ваши власни слова, высказани на початку сего письма : ГодЪ на всЪ слова противника ôтповЪдати особенно, если ихъ перекручують. Такъ казали мы въ ôтповЪди, що Вы не знаете галичанокъ а судите о нихъ: „кхарки и проч." (не входячи въ то, якій у Васъ идеалъ женщинъ). Вы и не знаете нашихъ идеалôвъ а мы ихъ не высказували. Вы-жъ зъ того робите: "презрительность" и выводите, що нашъ идеалъ кукла и пр. Эмансипацiя женщинъ особенно мае одну тенденцію — освободити, по крайнЪй мЪрЪ de jure, личнôсть жснщины ôтъ оковъ семьи, поглощаючои ю до сихъ пôръ, дати женщинЪ рôвну съ му­щиною возможнôсть бути самостоятельнымъ лицёмъ, жити своимъ трудемъ, а не на щотъ отця, мужа, брата, родины. А легальне зрôвнанье женщины (головне требованье Милля) повинно служити орудіемь экономичнои эмансипаціи. Однакъ всежь таки бôльшôсть и то значна, останеся въ родинЪ. Если мы прото въ засадЪ совсЪмъ не противни экономичнôй эмансипацiй, (тажь п не всЪ могутъ выйти замужъ) то все таки головно жоіаемь собЪ на теперь, щобъ хоть наши Галичанки образовались, правдиво обра­зовались на то, що есть головнымъ призначеньсмъ женщины: щобъ въ данôмъ разЪ могли бути добрыми воспитательками слЪдуючихъ поколЪній, добрыми матсрми.(Прим. Ред.)

^[25]  Разбирать фактично, каковы женщины въ Россіи и въ ГаличчинЪ я не буду. ДЪло въ томъ, что въ большинствЪ случаевъ вездЪ женщиа меньше розвита, чЪмъ мущина, уже по тому что женшинъ учатъ хуже, — и что теперь многіе далеко не крайніе люди сознаютъ ненормальность этого положенія дЪлъ. Такъ еще недавно Жюль Симонъ жаловался, что въ Франціи женщины при надлежатъ къ XVII  в., а мущины къ концу ХVIII в. Въ какомъ вЪцЪ живуть головы мущинъ и женщинъ  въ  ГаличчинЪ, вамъ лучше знать,  ибо  вы знаете,  каковы у Васъ  мужскія и женскія школы. (Прим. авт.)

^[26]  Справедливо лЪнивство объявляеся не на массЪ, но на индивидумахъ. Мы  маемъ факта, що "газды" по цЪлыхъ дняхъ ничого не робятъ, а на зарôбокъ не пôдуть, хотя голодаютъ. Правда, що въ добрôй доли причиною ту зле понята честь „газды". (Прим. Ред.)

^[27]т. е. не въ мaсcЪ. а нндивидуа. (Прим. Ред.)

^[28]  Я очень хорошо понимаю, что ставя эту самую глубо­кую причину обЪдненія народа и говоря о самой радикальной мЪрЪ для ея устраненія, я подвергаюсь опасности быть вовсе не выслу-шанымъ у Васъ. — „Мечты! скажуть, пустяки!" Но вЪдь галицкая интелигенція и „практичныхъ" палліативовъ не знаетъ, потому, что вовсе почти нe изучала экономическаго состоянiя своего народа, — который ей представляется только ,,лЪнюхомъ и пьяницей".