Иван Лысяк-Рудницкий

Национализм

К дефиниции понятия

Вукраинской политической терминологии конца XIX века понятие национализм было равнозначно таким понятиям как активное национальное сознание и патриотизм, но со временем оно сузилось. Перед Первой мировой войной и во время национально-освободительной борьбы под национализмом стали понимать преимущественно движение за национальную государственность. А когда в 1920-е годы возникло идеологическое течение, принявшее название «националистического», которое позднее оформилось в организованное политическое движение, понятие национализма приобрело партийный оттенок, который оно сохраняет в основном и сегодня.

Слово «национализм» в разных системах имеет несколько отличные друг от друга значения. Так, в СССР понятие «буржуазный национализм» употребляется, чтобы клеймить национальное сопротивление нерусских народов централизму Москвы. Постоянные репрессии коммунистического режима против «национализма» стали причиной популяризации этого понятия среди населения Украины, но оно не имеет четкого идеологического, социального и конституционно-политического содержания. В действительности советский украинский национализм иногда был скорее «национал-коммунизмом», то есть стремлением к эмансипации УССР из-под власти Москвы при сохранении советского строя. В англо-американской терминологии понимание национализма — очень широко, Оно охватывает национальное сознание, принцип национальной государственности и национально-освободительное движение. В англоязычной литературе об Украине к «национализму» причисляют не только националистов по партийной принадлежности, но и украинских патриотов других политических направлений.

524

Для того чтобы лучше отличать национализм, как определенное политическое движение, от национализма в широком смысле слова, совпадающем по значению с патриотизмом и стремлением к образованию суверенного государства, можно использовать для первого название, хорошо известное в мировой политической и социологической литературе: «интегральный национализм». Мы будем рассматривать в дальнейшем украинский национализм именно в этом значении термина.

Генезис украинского национализма

«Отцом украинского национализма» часто называют Н. Михновского. Это не совсем верно. Михновский был основоположником новейшего украинского движения за государственность, но историко-правовая, легитимистская основа его концепции (программа воссоздания «Переяславской конституции») была совершенно чужда мышлению более позднего национализма, равнодушного к конституционно-правовым аргументам. Присущих национализму черт мы не обнаруживаем и у других представителей украинской государственнической мысли дореволюционного периода — не только у И. Франко, Ю. Бачинского, Л. Цегельского, В. Липинского, но и в ранних работах Д. Донцова. Возникновение национализма явилось реакцией в украинской духовной жизни на события мировой войны и национально-освободительной борьбы.

Украинский национализм возник в 1920-е годы, вначале как духовный фермент младшего поколения, как протест против падения украинской государственности и как поиск новых путей в послевоенной действительности. Первые попытки образования националистических организаций мы встречаем в студенческих организациях Галиции и в среде эмиграции: группа украинской национальной молодежи (Прага), Легион украинских националистов (Подебрады), Союз украинской националистической молодежи (Львов). Национально окрашенной в Галиции была Партия национальной работы и ее орган «Заграва (Зарево)» (1923—24; Донцов, Д. Палиив, В. Кузьмович), но организация вскоре распалась, а большинство ее членов перешло в восстановленную национал-демократию (УНДО). Публицистом, сделавшим больше всего для кристаллизации националистической идеологии, был Д. Донцов со своим трудом «Национализм» (1926) и другими публикациями, а также

525

журналом «Литературно-научный вестник», позднее «Вестник», который он редактировал. Другими влиятельными публицистами национализма являлись Ю. Вассиян, М. Сциборский, Д. Андриевский, В. Марганец, печатавшиеся в «Розбудові нації (Пробуждение нации)» (Прага).

Независимо от этих идейно-политических исканий с 1920 года ведет свое существование Украинская военная организация (УВО), созданная кружком бывших командиров корпуса Сечевых Стрельцов (Е. Коновалец, А. Мельник, Р. Сушко, В. Кучабский, М. Матчак, Я. Чиж, Е. Зыбликевич и др.) и УГА¹ (Ю. Головинский, А. Навроцкий, М. Саевич, А. Сенник и др.) для продолжения борьбы за независимость Украины революционными средствами. Рассматривая себя как зародыш «армии в подполье», УВО вначале включала в себя людей разных партийных убеждений, от социалистов до консерваторов, и не претендовала на политическое руководство. Но постепенно ненационалистические члены УВО отошли от нее, а руководство приблизилось к национализму. После подготовительных мероприятий, продолжавшихся несколько лет, УВО в 1929 году объединилась с националистическими идеологическими кружками в Организацию украинских националистов (ОУН), которую возглавил Е. Коновалец. С того времени ОУН превратилась в ядро националистического движения, которое впрочем, было шире ее, охватывая большой круг единомышленников и сочувствующих. Заслуживает внимания то, что идеолог интегрального национализма Д. Донцов остался вне организованного движения.

Идеология национализма

В поисках причин неудачи украинской освободительной борьбы 1917—1921 годов националисты противопоставляли в украинской революции массы, которые стихийно стремились к собственному государству, слабому руководству. Критика отдельных ошибок и неудач той поры переросла у националистов в отрицание демократических и социалистических принципов, которые были определяющими в национально-освободительном движении второй половины XIX — начала XX века и в украинском государственном строительстве в новейшее время. Гуманистические и демократические традиции доре-

1) УГА — Галицийская украинкая армия. — Прим. перев.

526

волюционного украинского движения национализм отождествлял с «провансальством», то есть с национальной неполноценностью. Особенно острой критике в националистической публицистике подвергся М. Драгоманов, ведущий политический мыслитель украинской демократии. Националисты считали, что новое время требует новых революционных способов действия, которые в своей безоглядности и решительности соответствовали бы тому, что делал враг.

Националисты провозглашали себя последователями «идеалистического» мировоззрения, понимаемого ими как антитезис не только материалистической философии марксизма-ленинизма, но и позитивизму, который признавался корифеями украинской демократической мысли (В. Антонович, М. Драгоманов, И. Франко, М. Грушевский). В противоположность этим течениям, которые пытались строить свое видение мира на научной основе, национализм провозглашал примат воли над разумом, действия над мыслью, жизни над теорией. В доктрине национализма ощутим отголосок рационалистических, волюнтаристических и виталистических теорий, пользовавшихся в то время популярностью в Западной Европе (Ф. Ницше, А. Бергсон, Ж. Сорель, И. Лебон, О. Шпенглер и др.). Вместо объективного научного познания националисты часто культивировали мифы и отдавали предпочтение идеологически препарированному образу украинского прошлого. Национализм фокусировал внимание на культе борьбы и жертвенности (сооружение памятных могил, годовщины боя под Крутами¹ и т.п.).

Националистическое мировоззрение включало в себя также требование этического идеализма, который отбрасывает индивидуальное счастье в эвдемонистическом его понимании и превозносит героические качества: храбрость, верность, самоотверженность. Но в националистической этике существовал и прагматический элемент. Национализм релятивизировал традиционные моральные ценности, подчиняя их требованиям политической целесообразности, в соответствии с принципом «цель оправдывает средство». Некоторые публицисты открыто пропагандировали макиавеллизм. Национализм стремился воспитать новый тип украинца: «сильного человека» с «несгибаемым» характером, фанатично преданного идеалам движения и готового для них пожертвовать собой и другими.

1) Имеется в виду безнадежная попытка остановить продвижение большевистских войск на Киев, предпринятая группой киевских студентов в январе 1918 г. под деревней Круты (нынешней Черниговской обл.).— Прим. перев.

527

Считая нацию абсолютной ценностью («украинская нация является фундаментальной основой любой деятельности и целевым предназначением любого движения украинского национализма... нация является высшим типом человеческой общности...», из «Постановлений Конгресса украинских националистов», 1929), национализм принципиально отбрасывал любые политические ценности, которые выходят за пределы национального интереса. В противоположность большинству деятелей новейшей украинской государственности, которые рассматривали национальное освобождение в контексте универсальных идей свободы и справедливости, националисты представляли себе национальные отношения как «борьбу за существование», в которой все решает сила. В основу освободительной концепции национализм закладывал программу революции, которая у некоторых ее выразителей и деятелей национализма приобрела значение «перманентной революции». Непрерывная цепь актов саботажа и террористических актов должна была воспрепятствовать закреплению чуждого господства над украинскими землями и держать массы в состоянии постоянного революционного кипения. Предполагалось, что эти отдельные революционные выступления сольются в один мощный взрыв национальной революции, которая завершится возрождением украинской государственности. Категорически отрицая строй, существующий на украинских землях в СССР и под властью Польши, национализм решительно отбрасывал любую попытку вести украинскую политику в рамках этого реального расклада сил. Националисты негативно оценивали эволюционные методы политической деятельности и гибкую тактику, которую они также определяли как «реальную политику». Все это они осуждали как «оппортунизм» и минимализм, которым противопоставляли требования «принципиализма».

Украинский национализм подпадает под понятие тоталитарного движения. Подчеркиваемый им «всеохватывающий» характер движения проявляется в том, что его последователи подчинялись полностью и безоговорочно идеологии национализма и организационной дисциплине. В общественном отношении национализм стремился охватить своим влиянием всю жизнь украинского народа во всех ее проявлениях. Националистическое движение не ограничивалось исключительно политическими задачами, а пыталось управлять и культурным процессом, в частности в области литературы, считая ее важным мировоззренчески-воспитательным фактором.

528

В националистической среде сформировалась целая литературная школа («вестниковцы», «вестниковская квадрига») к которой принадлежал ряд видных литераторов: Е. Маланюк, Л. Мосендз, О. Ольжич, О. Телига, У. Самчук, Б. Кравцив, в какой то мере также Ю. Липа и Ю. Клен. Национализм отбрасывал тезис об автономии эстетических критериев, противопоставляя творчество, ангажированное мировоззрением, теории «искусства ради искусства». В том, что касается легальных украинских учреждений и организаций, действовавших за пределами СССР, националисты стремились распространить в них свое влияние, подчиняя деятельность общественного сектора контролю своего движения. Ко всем другим партиям, лагерям и политическим центрам национализм относился негативно. Редкие случаи сотрудничества или временных договоренностей были скорее тактическими.

Концепция строя в национализме

Националистическая доктрина посвящала мало внимания социально-экономической проблематике. Впрочем, некоторые тенденции проявились в ней достаточно определенно. Прежде всего это враждебность к социализму — как реакция на господство социалистических тенденций в украинской политической жизни в годы освободительной борьбы и на советский режим. Националисты не видели отличия между демократической и тоталитарно-коммунистической разновидностями социализма и представляли себе украинские демократические социалистические партии как полукоммунистические. Вместе с тем они отбрасывали и либеральный капитализм. Зато отчетливо проступали в национализме симпатии к корпоративному устройству («Нациократия» Н. Сциборского). Некоторые националистические публицисты пропагандировали доктрину «национального солидаризма», но конкретное ее содержание не было прояснено.

Политическая программа национализма была более ясной. Основой политической власти в будущем украинском государстве должна была быть власть одного движения (монопартийность) и принцип единого руководства («вождизм»). В будущей Украине отводилось место только для одной политической организации (ОУН), которая должна была представлять собой своеобразный орден «лучших людей», а аппарат власти должен был создавать ие-

529

рархию «руководителей» во главе с вождем, который бы соединял в себе функции лидера движения и главы государства. Последовательно в практической пропаганде и в воспитании политических кадров особо подчеркивалась роль и авторитет руководителя. Еще при жизни личность Е. Коновальца, а позднее имена А. Мельника и С. Бандеры были окружены своеобразным ореолом. Наряду с этим, политическое мышление национализма в отношении будущего строя демонстрировало некоторые народнические, «демофильские» элементы: подчеркивание воли масс как высшего авторитета.

На практике национализм усвоил успешные методы организации масс и привлечения их к акциям, используя эмоциональные стимулы и упрощенную аргументацию. Национализм распространял свое влияние на разные общественные слои, в частности в Галиции на беднейшее крестьянство и рабочую и ремесленную молодежь (например, во Львове). Руководящие краевые кадры состояли в 1930-е годы в основном из студенчества.

Украинский национализм и международный фашизм

Движущей силой украинского национализма являлся пафос национально-освободительной борьбы. Его достижением было насыщение динамизмом послереволюционной действительности и продолжение борьбы после поражения освободительного движения. И эту возбужденную национальную энергию национализм направил в русло политической системы, которая по своему общественному содержанию перекликалась с тоталитарными течениями в послевоенной Европе. Но уже во время Второй мировой войны и особенно после нее украинский национализм начал отделяться от этих иностранных систем.

Ближайших родственников украинского национализма следует искать не столько в немецком национализме или итальянском фашизме — продуктах индустриальных и урбанизированных сообществ, сколько среди партий этого типа у аграрных, отсталых в экономическом отношении народов Восточной Европы: хорватских усташей, румынской Железной гвардии, словацких глинковцев, польского ОНР (Oböz Narodowo-Radykalny) и т.п. Украинский национализм был явлением генетически самостоятельным, хотя в своем развитии он испытывал неоспоримые влияния со стороны соответствующих иностранных образцов. Символическое значение имели заимствования украинским национализмом некоторых

530

атрибутов движения (например, формы приветствия). Расизм и антисемитизм не играли особо большой роли в украинском интегральном национализме, но в 1930-е годы произведения некоторых националистических публицистов не были свободны от антисемитских мотивов, в то время как другие авторы, близкие к национализму, разрабатывали проблематику «украинской расы».

В генезисе и эволюции украинского национализма главную роль сыграло трагическое положение украинского народа в конце 1920— 1930-х годах. В СССР политика Сталина угрожала физическому существованию нации, а на украинских землях, находившихся под властью Польши, господствовал режим административного произвола. К этому добавлялись нездоровые социальные отношения на западных украинских землях: хозяйственный застой, аграрное перенаселение, безработица интеллигенции. Эта действительность подрывала доверие к легальным средствам политического действия, делала настроения более радикальными и усиливала крайнее течение. Очевидный кризис демократически-парламентского строя в европейском масштабе подрывал престиж демократии в украинском обществе, уже и без того расшатанный политикой Антанты по отношению к Украине. Украинцы не могли быть сторонниками международного «статус-кво». И они симпатизировали ревизионистским силам версальской Европы, в первую очередь Германии, вначале еще демократической, а после 1933 года гитлеровской. Хотя лозунгом украинского национализма была «ориентация на собственные силы», в своей внешнеполитической концепции он полагался на союз с Германией. Определенные круги в Рейхе подогревали эти надежды и расчеты. Впрочем, эта ориентация переходила и в ненационалистический лагерь.

Националистическое движение в 1930-е годы

Националистическое движение в течение 1929—39 годов, от появления ОУН до взрыва Второй мировой войны, выросло в наиболее динамичную политическую силу в несоветском украинском мире. Одним из его значительных достижений было перерастание региональных рамок и распространение влияния на все украинские земли в Польше, Румынии и Чехословакии, на политическую эмиграцию в Европе и украинских переселенцев за океаном. И все же центр притяжения националистического движения оставался в Галиции. Несмотря на некоторые попытки, он не смог проникнуть

531

на территорию УССР. Приднепровье в национализме представляли только отдельные руководители из эмигрантских кругов, которые, однако, внесли заметный вклад в формирование движения, в основном в сферах идеологии и культуры. В соответствии с националистической доктриной революционную борьбу необходимо вести одновременно против всех захватчиков. Впрочем, до 1939 года акции саботажа и террора ОУН фактически были направлены лишь против Польши. Антирусская направленность национализма проявлялась в то время в преодолении советофильства (который националисты рассматривали как форму новейшего москвофильства), а также в покушениях на советских дипломатов.

Большим успехом национализма можно считать то, что он сумел овладеть молодежью, в частности студенчеством. Национализм отождествлял себя с молодым поколением. В отношениях между национализмом и украинским легальным миром, кроме фразеологических расхождений, был виден психологический, по существу, конфликт между «отцами» и «детьми». Национализм распространял идею мессианизма молодого поколения.

Динамика национализма была настолько сильной, что другие политические лагеря были не в силах противостоять его идейному наступлению. Сближение с национализмом было особенно заметным у гетманцев, в мышлении которых — вопреки предостережению В. Липинского — стиралась граница между монархией и диктатурой. Эти тенденции затрагивали также некоторых сторонников правительства УНР в эмиграции; органом «УНР-националистов» был журнал «Мы» (Варшава). Симпатии к национализму отмечались в некоторых кругах УНДО. Идеология национализма не встречала также последовательного противодействия со стороны Греко-Католической церкви, а некоторые священники молодого поколения были активными участниками националистического движения, возникла даже особая категория «христианских националистов» (К. Чехович, В. Глибовицкий и др.). Созданная в 1930-е годы Д. Палиевым партия Фронт национального единства (ФНЕ) пробовала конкурировать с ОУН с идейных позиций так называемого «творческого национализма», выразителем которого был Н. Шлемкевич. К последовательным идейным противникам интегрального национализма в Галиции в то время принадлежали радикалы и социал-демократы (К. Коберский, В. Старосольский), часть национал-демократов (С. Баран, М. Рудницкая), некоторые католические круги (О. Назарук), а в эмиграции

532

деятели, оставшиеся верными демократическим традициям УНР, находившиеся в основном в Праге (И. Мазепа и др.).

Бурное развитие национализма не могли остановить ни его украинские противники, ни репрессии польской власти. Однако в конце 1930-х годов возникли явления, свидетельствовавшие о кризисных процессах в среде самого движения. ОУН была одновременно «армией в подполье» и политическим движением — партией. Национализму, однако, не удалось гармонично соединить два этих аспекта его деятельности. Революционная организация требовала строгой конспирации, тогда как национализм, как политическое движение, стремился к массовости. В свою очередь, массовость несла с собой угрозу разоблачения и создавала благоприятную почву для провокаций со стороны внешних сил. Кроме того, многим националистам было трудно различать тактику и методы, используемые против оккупационного режима и против украинских политических противников. Морально-политический капитал, полученный в борьбе против внешнего врага, превращался в средство в борьбе за гегемонию в своем обществе, внутриполитические мотивы, осознанно или неосознанно, влияли на революционную стратегию ОУН. Национализм воспитал на западноукраинских землях тип профессионального революционера, который действовал чаще всего их высоких побуждений, но творческая жизнь которого нередко исчерпывалось несколькими годами молодого горения.

Иррационалистическая позиция национализма заглушала трезвую, критическую мысль, затрудняла ориентацию в сложной действительности, а также умение принимать адекватные решения и исправлять сделанные ошибки. В 1920-е годы националистические кружки были еще ареной дискуссий и духовных исканий. Но в 1930-х годах интеллектуальный уровень националистической среды заметно снизился, молодые публицисты-дилетанты самоуверенно брались за разрешение так называемых глобальных проблем. Очень характерным был стиль этих сочинений: пафос, громкая фраза и склонность к поэтическим клише, преимущественно из стихотворений националистических бардов и произведений Д. Донцова («пора жестока, как волчица», «сияет крест меча над миром», «нация превыше всего» и др.). Эта литература не служила познанию мира, а имела целью создавать определенную эмоциональную атмосферу. Национализм значительно увеличил волевой заряд и боевую энергию украинской общественности за пределами УССР, но одновременно привел к снижению его политической культуры.

533

Национализм во время Второй мировой войны

Годы Второй мировой войны были одновременно периодом наивысшего подъема и организационного и идейного кризиса националистического движения. С момента советской оккупации Галиции и Волыни в 1939 году и распространения контроля гитлеровской Германии почти на весь европейский континент другие партии и политические объединения прекратили свое существование. Остались только националисты, которые при советской власти сохранили подпольную организацию, а на территории Германии, включая оккупированные Польшу и Чехословакию, могли до 1941 года, а кое-где и позднее, действовать полулегально. Три группы событий имели решающее значение для развития украинского национализма в то время: раскол в ОУН, оккупация Украины немцами в 1941—44 годах и столкновение с украинским Востоком и советской системой.

Националистическая организация раскололась в 1940 году на две враждебные фракции: «мельниковцев» и «бандеровцев». У этого конфликта не было принципиального основания, он возник на почве персональных и тактических расхождений. К нему привело разногласие между заграничной националистической средой, считавшей А. Мельника законным преемником Е. Коновальца, и более крайними местными элементами движения, которые, ссылаясь на свои боевые заслуги и страдания, требовали для себя решающего голоса в руководстве организации. Эту группу возглавил С. Бандера. Встреча представителей обеих групп, состоявшаяся вследствие краха Польши, ускорила взрыв конфликта. Обе фракции в дальнейшем использовали одно и то же название и ссылались на одну и ту же идеологию. Раскол 1940 года не только ослабил националистическое движение, и в тот момент, когда ему предстояло пройти великое историческое испытание, но ссоры в ОУН и жалкие инциденты взаимной борьбы нанесли национализму непоправимый моральный урон.

Колониальная политика немцев в оккупированной Украине перечеркнула внешнеполитическую доктрину националистического движения. Но то обстоятельство, что Германия вообще не желала иметь украинцев партнерами, спасло украинский национализм от роли хорватских усташей или словацких глинковцев.

Присоединение Западной Украины к УССР осенью 1939 года означало для националистического подполья перенастройку с антипольского на антисоветский фронт. Одновременно открывался доступ к

534

восточноукраинскому массиву. Это открывало перед национализмом, который действовал с галицийско-волынской базы, новые перспективы. В этой конфронтации с советской действительностью националисты проявили инициативу и отвагу, достойные удивления. Патриотизм и самоотверженность националистов вызывали к ним симпатию и доверие, желание включиться в движение в сознательных кругах Приднепровья. Но отсутствие ответа на вопрос о социально-экономическом строе, как и тоталитарные черты националистического движения, являлись большим препятствием для его распространения среди населения, которому опыт коммунистического режима привил отвращение к любой диктатуре. За годы немецкой оккупации 1941— 43 национализм, несмотря на жестокие репрессии оккупационных властей, распространился на просторы Приднепровья, и подпольная сеть обеих фракций пополнилась многими уроженцами этих мест. Но эти успехи были достигнуты благодаря ревизии, преимущественно в группе так называемой революционной ОУН (С. Бандеры), традиционной националистической идеологии.

События военной поры поставили национализм перед тяжелым испытанием. Несмотря на трудности, которые вытекали из его внутренней сущности и международной ситуации, национализм, как крупнейшая украинская политическая сила того времени, возглавил движение сопротивления, которое было направлено одновременно против гитлеровской Германии и коммунистической России. Это движение сопротивления вылилось в 1942—43 годах в форму Украинской повстанческой армии (УПА), которая продемонстрировала волю украинского народа к государственной самостоятельности при крайне неблагоприятной конъюнктуре. Предтечей ревизионистских направлений в ОУН был И. Мигринга, который и в предвоенные годы пытался направить националистическое движение на советскую проблематику и «левые» социальные лозунги. Процесс идейного ревизионизма в разной мере охватил разные части националистического движения. Дальше всего по этому пути пошли те националисты, которым довелось быть подпольщиками в Приднепровье (участники так называемых походных групп). Знаменательными были постановления III Чрезвычайного большого сбора ОУН (фракции С. Бандеры) 1943 года и платформа Украинского главного освободительного совета (УГВР) 1944 года. Основными отклонениями от традиционной националистической доктрины были следующие: 1) отречение от обязательного «идеализма» и допущение философско-мировоззренческого

535

плюрализма как в освободительном движении, так и в будущем украинском государстве; 2) отказ от расизма и этнической исключительности и признание равноправия всех граждан Украины, независимо от этнического происхождения; 3) выдвижение достаточно детальной социально-экономической программы, которая обрисовывала будущую хозяйственную организацию Украины как комбинацию обобществленного, кооперативного и частнособственнического секторов. Вместе с тем в вопросах политического устройства программные изменения не были решительными и ясными. Поэтому утверждение, что националистическое движение уже в 1943-44 годах перешло к демократическим принципам, не имеет под собой достаточных оснований.

Национализм после 1945 года

Антикоммунистическое подполье в УССР продлилось примерно до начала 1950-х годов. На основании информации, доступной на Западе, можно судить о том, что украинское движение сопротивления, хотя и связанное генетически с прежней ОУН, успело за послевоенные годы лишиться специфических черт интегрального национализма. Его платформой стало скорее суверенное демократическое государство. Произведения так называемых краевых публицистов конца 1940-х и начала 1950-х годов хорошо иллюстрируют эту эволюцию (П. Полтава, О. Горновой и др.).

Среди украинской эмиграции продолжают действовать фракции ОУН, их количество увеличивается до трех. Уже в послевоенные годы возникла новая группа, отделившаяся от Заграничных частей ОУН (С. Бандеры), которые с конца 1940-х годов выявили сильную тенденцию возвращения к предвоенному интегральному национализму. Она состояла из сторонников УГВР и тех, кто поддерживал ревизионистские тенденции, обозначившиеся в националистической среде во время войны. Эта группа фактически вышла за пределы идеологии национализма, но до сих пор не отказалась от наименования ОУН (так называемая «ОУН за границей», возглавленная вначале Л. Ребетом).

Фракция А. Мельника, которая тоже сохранила до сих пор наименование ОУН, всегда подчеркивала свою верность идеалам старого, довоенного национализма, вместе с тем практическим сотрудничеством с другими эмигрантскими партиями в рамках УН-Рады она сама доказала свой отход от националистической исключительности. Эта группа, которая объединяет преимущественно

536

более умеренный, в большинстве своем интеллигентский элемент, проявляет правоконсервативные тенденции.

Традиционная ментальность и идеология национализма лучше всего сохранились в Заграничных частях ОУН. Поэтому совершенно естественным было то, что старый идеолог украинского интегрального национализма Д. Донцов предоставил свою идейно-публицистическую поддержку этой группе.

Украинский национализм, как политическое движение и идеология, имеет возможность действовать ныне только в эмиграции. Здесь он, в разных своих ответвлениях, по-прежнему является самым сильным и самым динамичным течением. Вместе с тем в политическом отношении национализм имеет большие проблемы, вызванные собственным идеологическим наследием, конфронтацией с западным миром и вопросом об отношении к народу на родных землях и к процессам, происходящим на Украине. Но, независимо от этого, национализм занял прочное место в новейшей истории Украины, как проявление живучести народа и как революционная сила в борьбе за самоопределение.

Литература

Рудницький С. До основ українського націоналізму. Відень, 1920. Донцов Д. Націоналізм. Львів, 1926; друге вид., Мюнхен, 1951; трете вид., Торонто, 1966.

Пушкар К. (К. Коберський). Націоналізм, критика фраз. Львів, 1933. Ідея в наступі, альманах. Без місця, 1938. Сурма, альманах. Прага, 1941.

Сціборський М. Націократія (друге вид.). Прага, 1942.

Боярський П. Українська внутрішня політика Організації Українських Націоналістів. Без місця, 1947. Позиції українського визвольного руху. Мюнхен, 1948. Мартинець В. Українське підпілля: Від УВО до ОУН. Вінніпег, 1949. Лісовий Р. Розлам в ОУН. Нои-Ульм, 1949;

Організація Українських Націоналістів, 1929-1954, збірка статтей. Париж, 1955.

ОУН в світлі постанов Великих Зборів конференцій та інших документів з Воротьои 1929—1955, збірник документів. Бібліотека українського підпільника ч.ї, вид. Закордонних Частин ОУН: без місця, 1955.

Мірчук П. За чистоту позицій українського визвольного руху. Мюнхен—Лондон, 1955.

Armstrong J.A. Ukrainian Nationalism. Нью-Йорк, 1955; друге вид., 1963.

УГВР е світлі постанов Великого Soöopy та інших документів з діялности 19U-

1951 рр., збірник документів. Бібліотека українського підпільника. Ч. З, вид.

Закордонних Частин ОУН, без місця, 1956. Паньківський К. Від держави до комітету. Нью-Йорк—Торонто, 1957. Ilnytzkyj R. Deutshland und die Ukraine 1934—1945. 2 т. Мюнхен, 1958. Шанковський ТІ. Похідні групи ОУН. Мюнхен, 1958.

537

Полтава П. Збірник підпільних писань. Мюнхен, 1959. Книш 3. Розбрат. Торонто, 1960.

Кричевський Р. ОУН в Україні, ОУНз і 34 ОУН: Причинок во історії українського націоналістичного руху. Нью-Йорк—Торонто, 1962.

Лапичак Т. Український націоналізм. Нью-Йорк, 1962.

Ребет Л. Світло й тіні ОУН. Мюнхен, 1964.

ГайвасЯ. Коли кінчилася епоха. Без місця, 1964.

Паньківський К. Роки німецької окупації. Нью-Йорк—Торонто, 1965.

Мірчук П. Нарис історії Організації Українських Націоналістів. Т. 6. Мюнхен— Лондон—Нью-Йорк, 1968.

Приложение: «Украинский национализм».
(Письмо в редакцию журнала Times Literary Supplement,
напечатанное в номере от 24 апреля 1969).

Сэр,

Ваш рецензент «Бумаг Чорновола» заслуживает признания за его доброжелательное обсуждение современного интеллектуального фермента на Украине. Но его утверждение о том, что «украинский национализм в прошлом связывался со всем самым реакционным в стране, фашистским, пронацистским, антирусским, антипольским и антисемитским», — требует опровержения.

Дореволюционное украинское национальное движение было ярко демократическим, а самостоятельная Украинская Народная Республика 1917—20 годов, несмотря на все свои недостатки, представляла собой демократический строй с социалистической окраской. Украинские коммунистические руководители Украинской ССР в 1920-е годы, конечно, не были демократами, но они не были и реакционерами. Со временем все они были обвинены в «националистических уклонах» и погибли в сталинских чистках.

Националистическое движение фашистского типа возникло в 1930-х годах в Западной Украине (которая в то время являлась частью Польши), но до начала войны руководство украинского сообщества в Польше оставалось в руках старых демократических партий. Необходимо помнить об отчаянном лихолетье украинского народа, находившегося под двойным гнетом коммунистической России на востоке и полуфашистской Польши на западе. Нет ничего удивительного в том, что чрезвычайная ситуация породила экстремистскую реакцию. Необходимо также помнить и то, что во время Второй мировой войны «интегральные» националисты искупили свои ошибки храбрыми партизанскими действиями, обращенными одновременно против нацистской Германии и коммунистической России.

538

Украинский национализм был антироссийским и антипольским не в смысле враждебности к русскому и польскому народам, но только в смысле естественной и законной враждебности к российскому и польскому владычеству над Украиной. Украинские националисты не предъявляли претензии на территории, которые не были заселены украинцами. Но, отстаивая независимость собственной страны, они неминуемо должны были быть противниками России и Польши, которые господствовали над ней. Точно так же естественной и законной была враждебность националистов к чужим колонизаторским элементам на Украине.

К сожалению, соответствует действительности то, что антиеврейские предрассудки были эндемичны среди украинского народа, как и в других восточноевропейских странах с большим процентом еврейского населения. Но украинские демократические националисты последовательно боролись с антисемитизмом, а Украинская Народная Республика была первым государством в мире, которая наделила свое еврейское меньшинство широкой национально-культурной автономией. Эту политику продолжали в 1920-е годы украинские «национальные коммунисты». Цветущие институты украинского еврейства уничтожил Сталин, их восстановления добивается современная интеллектуальная оппозиция на Украине, но этого не допускают сталинские наследники в Москве.

Соответствует правде и то, что между двумя войнами много украинцев симпатизировали Германии. Но это тоже было естественным. Украинские патриоты боролись против «статус-кво», означавшего уничтожение их нации, и потому оглядывались на единственное государство, которое, как тогда казалось, могло добиться ревизии Версальской системы. Эта установка существовала до 1933 года, и она продолжала существовать после 1933 — не потому, что Германия стала нацистской, а потому, что она и далее находилась в оппозиции к «статус-кво». Если украинцы в этом отношении ошибались, они заслуживают такого же снисхождения, как и те из числа западных либералов, кто закрывал глаза на реалии русского коммунизма.

Основная направленность украинского национального движения была свободолюбивой, гуманистической и демократической. И «Бумаг Чорновола» и других подобных документов с Украины, которые в последнее время попали на Запад, не следует противопоставлять более ранним проявлениям украинского освободительного движения, потому что они отчетливо находятся в русле его традиций.

539