НАЦІОНАЛИСТЪ.

Націонализмъ.

Печальную картину представлялъ собой общественный строй Рима конца республики и начала цезаризма. ДвЪ враждебныя и могучія партіи стояли другъ противъ друга: едва заметная кучка сіvіum Rоmаnоrum, изъ среды которыхъ рЪзко выдЪлялись спЪсивые раtrеs съ одной — и необозримое море рабовъ зависимыхъ племенъ съ другой стороны.

КрЪпки были оба табора... Граждане были могучи своимъ положеніемъ неограниченныхъ господъ; но не менЪе крЪпки были и рабы — количествомъ облитыхъ кровью, жилистыхъ рукъ и до смерти голодныхъ желудковъ. Эта безчисленная маса человЪческихъ единицъ болванЪла подъ гнетомъ грознаго общественнаго порядка на днЪ „доблестнаго" римскаго государства такъ, какъ болванЪютъ на днЪ лужи масы бездарныхъ животныхъ; имъ была навсегда отнята возможностъ всплыть на зеркальную поверхность! Рабъ не пользовался никакими правами и преимуществами; а римское законодательство, которому нЪтъ равнаго въ мірЪ, поставило его на-равнЪ сь домашнимъ скотомъ.

И прозябалъ рабъ въ поддонкахъ долгія долгія времена, пока отъ востока не проникъ наконецъ и къ нему лучь чистаго свЪта и свободы.

Христіанство, — тотъ великолЪпный плодъ всеобъемлющаго ума и всепрощающей любви Спасителя, — двинуло созданнаго для высшихъ задачъ и цЪлей человЪка изъ состоянія униженности и подняло его до достоинства свободной личности. Благодаря христіанству рабъ сдЪлался человЪкомъ!

Много, однако, потребовалось времени для того, чтобы эта новая, чистая идея равенства и свободы привилась быстро разлагающемуся организму римскаго іmрerіum. Римскій гражданинъ, а еще въ меньшей мЪрЪ римскій императоръ и окружающая его аристократія — не желали отказываться отъ созданныхъ вЪками преимуществъ и власти. ЧЪмъ ближе былъ конецъ ихъ законнаго владычества надъ прибитымъ человЪчествомъ, тЪмъ ярче разгоралось пламя борьбы мучителей съ борцами за новую идею. Когда-то изнемогавшіе подъ игомъ рабы сознали свое человЪческое достоинство и полюбили свободу такъ, что они предпочитали мученическую смерть позорной покорности и жизни. Изъ тысячей грудей раздавалось громкое: Аvе Саеsаr, morіturі tе sаlutаnt — (здравствуй Цезаръ, обреченные на смерть поздравляютъ тебя) — мучениковъ, ищущихъ свободы — хотя бы и за могилой!

Христіаиство принесло съ собою освобожденіе личности и привило человЪчеству сознаніе личной свободы и человЪческаго достоинства.

Какъ всякая ждея, такъ и эта возвышенная идея свободы личности была, однако, со временемъ извращена и замарана самимъ-же человЪчествомъ... Стремленіе римской церкви къ созданію царства „отъ міра сего" съ одной, а развившійся до крайнихъ предЪловъ аскетизмъ съ другой стороны, отняли неприкосновенность отдЪльной личности, перенося свободу на всю ессlеsіа mіlіtаns, какъ нЪчто цЪльное. Отріцаніемъ личной свободы и отличается средневЪковой политическій и соціальный строй.

Но такой порядокъ вещей могъ удержатъся только до нЪкоторыхъ поръ.

Гуманизмъ, — просвЪтжтельное движеніе XIV и XV вв., освободившее опять личность и вообще культуру отъ средневЪковыхъ предразсудковъ, давшее начало новой наукЪ, свЪтской философіи, литературЪ и искуству, — расшаталъ совершенно весь заскорузлый средневЪковой строй. МЪсто вынужденнаго чувства принадлежности къ римской церкви, — поглощающей всЪ жизненные интересы средневЪкового гражданина и обнимающей лочти всЪ стороны его общественной дЪятельности, — и зависимости отъ папизма, исключающаго всякую другую, равную себЪ, власть на землЪ, заняло сознаніе, сначала, личной свободы, потомъ, національнаго достоинства.

Въ Италіи, на родинЪ этого новаго движенія, выступаютъ патріотически настроенные дЪятели и мыслители, которые, какъ напр. поэтъ Петрарка, уже въ тЪ отдаленныя времена создаютъ своимъ соотечественникамъ новый, возвышенный идеалъ — на-ціонально-объединенной Италіи и ожидаютъ осуществленія этого идеала отъ разныхъ личностей: сначала отъ Роберта Неаполитанскаго, Коля ди Ріенци, потомъ отъ Висконти и Медичи.

Въ Германіи это новое движеніе принимаетъ болЪе свЪтлый патріотическій обликъ, чЪмъ въ Италіи. НЪмецкіе гуманисты считаютъ одной изъ главныхъ своихъ задачъ — „выгнать варварство изъ Германіи" и „вырвать науку у римлянъ!"

Съ этой цЪлью они усердно изучаютъ свою родную старину — по ея памятникамъ, учреждаютъ ученыя общества для изученія прошлаго, занимаются исторіографіей и создаютъ себЪ, подобно первымъ итальянскимъ гуманистамъ, политическій идеалъ — единства Германіи, находящій, однако, больше сочувствія и пониманія въ нЪмецкой націи.

Эту культурную борьбу завершаетъ великій національно-религіозный реформаторъ Мартинъ Лютеръ, заявляя своею дЪятелъностью національный протестъ противъ власти, злоупотребленій и притЪсненій со стороны Рима и латинизма; своимъ-же переводомъ библіи, составленнымъ на саксонскомъ языкЪ, онъ создаетъ основаніе для общенЪмецкаго литературнаго языка, выработаннаго впослЪдствіи до совершенства Шиллеромъ и Гёте.

(Прод. слЪд.)