А. Шлепецкий

НАРОДНЫЕ БУДИТЕЛИ ЗАКАРПАТСКОЙ РУСИ ПОСЛЕ 1848 Г.

Выдающийся русский ученый -проф. Ф. Ф. Аристов в своей книге „Карпаторусские писатели" (Москва, 1916) указывал, что день, когда на высотах Карпат появились русские войска, „стал поворотным пунктом в утро-русской истории". Действительно, революции 1848-1849 годов в Австрии и Венгрии и национально-освободительное движение славянских народов против габсбургского деспотизма оказали значительное влияние на развитие национального движения в Карпатской Руси и на формирование взглядов закарпато-русской интеллигенции.

Непосредственных причин карпаторусского культурно-национального возрождения после 1848 года было несколько.. Не следует думать, что только приход русских войск во главе с Паскевичем и Ридигером сыграл решающую роль в процессе роста национального самосознания. Нечаянное свидание русских с Карпат и россиян, интеллигентов и офицеров, простонародья и солдат, несомненно имело благоприятное значение в .том смысле, что братья узнали братьев и убедились, что вымысел о „москалях с песьими головами", распространяемый правительством при помощи местных властей и церковного клира, — не соответствует действительности.

А. В. Духнович так писал о встрече с русскими войсками: "Одна жизни моей радость восхитила меня, и то было 1849 года, когда я первый раз увидел славную русскую армию, пришедшую на покорение бунтующих мадьяр. Я не в силах описать, ни даже вдохнуть чувство радости, увидев первого на улице пряшевской казака; я восхищен был и плясал, и плакал, ронились тучею слезы, и я рек: ныне отпущаеши раба твоего, Владыко... То была верно скажу, первая, да быть может и последняя радость моей души, но она всегда в памяти. Я познакомился сейчас же с генералом: Сельваном, майором Петровым, Рубаном, Колачовым, Иванцовым, Мужайком и со всеми офицерами; я по силам угощал родных братьев, и прощался с ними навеки".

Русская мощь вдохновила карпатских русских и побудила продолжать ту работу национального возрождения, которая началась еще в предшествующем периоде.

Известно, что уже в XVIII веке не только карпаторусские писатели, но и переписчики отражали в своих трудах развитие общественно-национального течения. Еще в XVIII веке зарождаются желания воскресить национальное прошлое (Базилович, Лучкай), рождается интерес к родному языку (А. Коцак, М. Лучкай, И. Фогараший) и к родному печатному слову. Уже в ХУШ веке интеллигенция, получив латинско-мадьярско-немецкое образование, дающее известный кругозор, -решается оставлять свои профессорские места и карьеру и ехать в Россию, чтобы потрудиться на русской ниве, а при случае и рассказать о своих угнетенных братьях.

Это общественно-национальное движение в 1848 году встретилось с исключительно благоприятными внешними условиями. Мадьяры были заинтересованы в карпатских русских и их спокойствии, чтобы бороться с Веной. Вена, чтобы привлечь к себе симпатии карп, русских и ослабить силы мадьяр, временно пошла на уступки, не возражая против планов карпаторусских патриотов. Во главе единственного общественного форума в это время стоят действительно русские люди — епископы Василий Попович мукачевский и Иосиф Гаганец пряшевский. Обе капитулы в это время имеют достаточное количество образованных и патриотически настроенных людей, что опять таки является результатом предшествующего периода, и этим людям оба архипастыри не только не ставят препятствий к проявлению своих национальных идей и чувств, но и сами принимают участие в общественно-национальных делах.

Епархиальная консистория (епархиальное управление), которая до тех пор национальными делами занималась разве только в связи с церковными школами и образованием духовенства, — после 1849 года начинает участвовать в политической жизни народа.

Так, например, 23 ноября 1849 года ужгородская консистория занимается докладом пряшевского епископа („по делу прав угро-руссов"), о стараниях угро-русской депутации в Вене во главе с А. И. Добрянским и М. Висаником. Консистория решила оказать всемерное содействие русским культурным стремлениям.

В конце 1862 года А. И. Добрянский предлагает свою национальную и политическую программу. Консистория не только обсуждает эту программу, но и вносит в нее ряд изменений и дополнений уже чисто политического характера. В проекте А. И. Добрянского консистория решила заменить название предполагаемой „Русской Воеводины" на „Княжество Русское" или „Земля Русская"; высказывается требование, чтобы суды были независимы от политического управления; делается ряд дополнений в статьях о сборе податей и о рекрутском наборе; указывается на необходимость иметь русских представителей в министерствах, в наместническом совете и придворной канцелярии и т.д.

Культурно-национальные дела также выносятся на общественное обсуждение, причем консистории и здесь играют первенствующую роль.

В 1849 году в письме от 27 октября за № 470 епископ Иосиф Гаганец пишет мукачевской консистории по поводу „устройства и процветания русского национального языка и литературы". Он высказывает пожелание, чтобы, „едино общее для двух сих епархий „Литературное Содружество" учреждено и заведено было". Консистория приветствует эту мысль и заботится о том, что-бы найти типографию с русским шрифтом. Деятельное участие в организации русской типографии принимает. А. В. Духнович, причем, он также за помощью и содействием обращается к консистории. Предполагается, что типография будет организована при монастыре василиян или, в крайнем случае, будет докуплен русский шрифт в одну из частных типографий (Якова Эллингера). Периодически начинаются обсуждения об издании русской газеты, при чем инициатива исходит как от консистории так и от частных лиц (проф. Лазарь Павлович). В 1852 г. протоирей И. Чургович выступает с предложением требовать от Наместничества учреждения в Ужгороде „великой" гимназии (8-ми классной) с равными правами русского и мадьярского языков. Консистория не только поддерживает ото требование, но значительно его расширяет и высказывает пожелание, чтобы, кроме Ужгорода, „великая" гимназия была учреждена также и в Мороморыш-Сиготе, а „малые" гимназии и прогимназии (с 4-мя классами) — в Мукачеве и Новом Месте под Шатром. В случае, если Наместничество откажет, И. Чургович предлагает учредить гимназию в Мороморыш-Сиготе на собственные средства. Для этой цели епархии должны пожервовать 5 оысяч гульденов, а затем могут быть привлечены „народные средства".

Все это свидетельствует, насколько конкретны были обсуждения и надежды. Еще более конкретны были выступления консистории в борьбе за русский язык. 30 ноября 1849 г. мукачевская консистория постановила, что с января 1850 года духовенство должно обращаться ко всем ведомствам на русском (или для румын — на румынском) языке, а также „должно воодушевлять своих прихожан к употреблению родного языка". От не русских книг, предлагаемых в качестве учебников в богословскую семинарию, консистория отказывается решительно и всеми способами. Указывается, что „юношество за малым изъятием русское, а не словацкое" или, что „юношество по латыни отнюдь не умеет". В своих сношения с начальством мукачевская епархия вступает прямо на революционный путь. Как пример можно привести трехлетнее путешествие одной бумаги. В 1855 году Кошицкий отдел прислал епархии на немецком языке бумагу. Так как в это время мадьяры были ослаблены, и правительство проводило германизацию, то епархия отправила эту бумагу обратно с требованием перевода ее на латинский язык. Отдел в свою очередь возвратил бумагу с припиской, что русское духовенство достойно сожаления „по причине невежества в немецком языке". 27 апреля 1855 г. консистория возмущенно обсудила эту приписку и постановила обратиться непосредственно к королю с протестом против оскорбления и с указанием, что отделы должны к ней обращаться на русском языке и только в крайнем случае по латыни, или по мадьярски. Путешествие бумаги продолжалось до 1858 г., — русские не уступали. Если принять во внимание, что все эти ответы давались властям, будет ясно, насколько убежденно и стойко в национальном смысле было настроено в то время высшее епархиальное духовенство в Ужгороде и Пряшеве.

Однако, если духовенство и консистории и в прошлом играли роль национального двигателя, то совершенно новыми силами в борьбе за политические и национальные права являются общественно-культурные организации среди гражданских слоев населения.

Мы уже указывали на пожелание епископа Иосифа Гаганца учредить для обеих епархий общее „Литературное Содружество". Эта организация осуществлена) не была, но зато А. В. Духнович организовал аналогичный кружок — „Литературное Заведение в Пряшеве". Невидимому это детище неутомимого труженика на поле национальной культуры ограничивалось только работой небольшого кружка. Вся работа происходила в квартире А. В. Духновича, где собирались русские, в том числе Адольф и Виктор Добрянские, Антоний Рубий, Александр Павлович, Андрей Попович и другие, а также и чехи, которые в большом числе приехали в Пряшев во время министра Баха. Обществу покровительствовал епископ И. Гаганец, и оно явилось первым издательством, если не журнала, то во всяком случае в течении 3 лет периодически появляющихся альманахов „Поздравление Русинов" (1851, 1852 и 1853) — художественно-литературного характера. Собрания „Литературного Заведения" не имели официального характера; скорее это были интимные вечеринки, на которых обсуждались новости дня касательно национально-славянских вопросов, читались произедения собственные и чужие и намечались издания. Всего от имени „Литературного Заведения" вышло 10 книжечек, кроме альманахов и еще двух изданий, написанных А. В. Духновичем.

Это была первая общественного характера организация, имевшая национально-культурное значение. Она просуществовала недолго (1859-1866), так как воодушевление А. В. Духновича и его друзей вызвало подозрение у полиции, и поэт-издатель был взят под негласный полицейский надзор. В 1863 году А. В. Духнович организует „О-во св. Іоанна Крестителя" с целью „Воспитывать русскую молодежь", но это О-во имело уже чисто местное значение, не претендуя на роль общественно-национального руководства. Во всяком случае оно представляло несомненное достижение в области общественной жизни.

Если А. В. Духнович сумел объединить духовную и светскую интеллигенцию для культурно-национальной работы, то центром политического объединения и светской и духовной интеллигенции был А. И. Добрянский. Самый факт поездки делегации в Вену во главе с Дсбрянским, его братом Виктором, д-ром Михаилом Висаником, И. Шолтысом, Александром Яницким и д-ром Алек-совичем достаточно свидетельствует о проявлении политической организованности в среде карпаторусской интеллигенции того времени. Точно определить круг деятельности Добрянского затруднительно; кроме вышеуказанных лиц ему сочувствовали и обе консистории и „Литературное Заведение".

Уже к 1864 году начинает на поприще народной культуры выступать новое поколение. В 1865 году начинается и в следующем году осуществляется организация первого культурнопросве-тительного общества св. Василия Великого, которое продолжает работу Добрянского и Духновича, издавая учебники и месяцосло-вы, а с 1867 г. выходит и первая газета „Свет", сыгравшая большую роль в культурной жизни нашего народа. В Ужгороде организуется первый русский клуб-читальня „Русская Беседа". Этот второй, более организованный в общественном смысле период, продолжается не долго. Уже австро-угорский дуализм, возникший в 1867 г., был предзнаменованием реакции и мести со стороны мадьяр. Свеже поставленный во епископы в Ужгороде Стефан Панкович начал расправу с интеллигенцией, которая состояла почти сплошь из священников. Он парализовал деятельность О-ва св. Василия Великого, запретил духовенству подписываться на газету „Свет" заявляя, что верующие его епархии „не желают автономии и противятся всякому русскому панславизму". Начал вводить григорианский календарь и латиницу вместо кириллицы. Масса духовенства, боясь утратить личное благополучие, легко пристала к епископу, но наиболее сознательная часть из них некоторое время еще продолжала отстаивать тяжко добытую возможность культурной работы. Этих, неугодных Панковичу священников, тотчас же „по службе" убрало с Угорской Руси в мадьярские округа правительство, а некоторым пришлось вообще покинуть свой край и переехать в Россию. Епископ И. Пастелий (1874-1881) продолжал денационализаторскую работу Панковича.

Совершенно аналогичную мадьяризаторскую работу в пря-шевской епархии произвел епископ Николай Товт. И Товт и Пастелий заявили, что обязательное изучение мадьярского языка в начальных школах полезно и даже необходимо, а этого было достаточно для того, чтобы закон 1866 года, дозволявший меныпин-ственным народам в Венгрии иметь свои школы, был обойден. Вскоре именно школы стали центрами мадьяризации. Результат реакции ярко отражается на статистике русских школ. В 1868 г. в четырех комитатах — Уж, Берег, Угсча и Мороморыш — имеется 479 русских начальных школ, в 1874 г. их уже только 371, но во многих школах начал вводиться, как обязательный предмет, мадьярский язык, а после закона Аппония и нажима на духовенство и учительство в 1906 г., русских школ осталось только 23. В 1914 году под титулом русских школ числится 34, но их следует считать школами мадьярскими, где еще преподавался и русский язык.

Единственным печатным органом на русском языке остался „Листок" (1885-1903) Евгения Фенцика, который по мере сил еще продолжал хранить идеалы будительской национальной работы в кругу интеллигенции, часть которой, по словам И. А. Сильная, все еще тайком прочитывала этот печатный орган.