Леонид Соколов

"Знать историю"

Статья публиковалась в сборнике "И завтра жить", Львов: Цивилизация, 2000, с.111-125

Публ. по : Труханенко А.В.(сост.): Акценты круглого стола на тему "Русофильство в австрийской Галиции: современные исторические исследования и уроки" (по материалам круглого стола, состоявшегося 02.12.2000 года в Русском культурном центре г.Львова), Львов: 2002, с.17-27

Одним из наиболее ярких лозунгов в период "перестройки" был лозунг национального возрождения. Именно национальная идея после крушения "империи" должна была вывести народы бывшего Союза на путь благоденствия и процветания. Неотъемлемым элементом национальной идеи в Украине объявлялась неприязнь к русским. По этому поводу сразу же появилась масса публикаций, в которых настойчиво старались внушить людям мысль о существовании давней, вековечной вражды украинцев к России. Но прошло несколько лет, суровая реальность развеяла возникшие поначалу надежды на быстрый расцвет Украины, и на самом высоком уровне было признано, что "национальна iдея не спрацювала", и большая часть Украины не восприняла предложенную трактовку. Консолидировать нацию на основе ненависти к Москве не удалось.

Однако в нашем государстве существует регион, где украинская идея именно в таком варианте пользуется поддержкой. Это - Галичина. В чем причины такого отличия ее взглядов от восточной Украины?

Простейшее объяснение сводится к тому, что мол, западные области после установления советской власти в 1939 году очень пострадали от репрессий тоталитаризма. Однако восточные области пострадали от этих же бед не в меньшей, а, может быть, и в большей степени.

Свидетельство того, что указанные различия во взглядах между галичанами и восточными украинцами не являются порождением советской власти, а имеют более давние корни, находим, например, в воспоминаниях П.Скоропадского, бывшего гетманом Украины в 1918 г. Говоря о галичанах, он отмечал: "...их культура из-за исторических причин слишком разниться от нашей. Затем, среди них слишком много узких фанатиков, в особенности в смысле исповедования ненависти к России" [1]; "...наш украинец будет всегда украинцем "русским", в отличие от "галицких" украинцев"[2].

Обратившись в поисках причин такого явления к истории Галичины XIX-начала XX вв., мы обнаружим, во-первых, что в наше время, несмотря на объявленную гласность и восстановление исторической правды, от современного массового читателя тщательно скрывается значительная часть исторического материала, относящегося к данному периоду. Во-вторых, мы обнаружим, что ненависть к России действительно уже имела место, но она была присуща не всем галичанам, и была привита им искусственно, исходя из определённых политических целей.

Приведём отрывок из статьи, опубликованной во львовской газете "Прикарпатская Русь" в 1910 году:

"Разбойная тактика украинофиловъ превзошла самое себя в послЪдней избирательной борьбЪ, разыгрывающейся в стрыйскомъ округЪ. Издающаяся в СтрыЪ газетная тряпка "Пiдгiрська Рада" накликаетъ открыто и явно къ погромамъ русскихъ людей; (...) Въ послЪднемъ, 16 номерЪ от 1 н.ст. сентября т.г. той же газетки читаемъ такой пассусъ: "Можемо однак впевнити власти, що, наколи вони будуть так байдужно з боку глядiти на таке провокацiйне вщiплювання росiйщини на нашiм ґрунтi, а що бiльше попирати (?!) сю злочинну роботу, то наш нарiд положить сам кiнець чорносотенщинi i винищить Московщину до нащадку всiми можливими способами, хоч би се його мало сотки жертв коштувати ... I не стане вкоротцi сухих верб, щоб завiсити на них ренегатське, кацапське стерво! Нищити тих собак без милосердя се наша девiза i будемо нищити без помилування."

Сами эти угрозы намъ, положимъ, ни по-чемъ; для цЪлей самообороны у нашего Ивана найдется тоже колъ и сухая верба; (...)

Однако важно то, что что такiя наущенiя и поощренiя пускаются въ народъ противъ того же народа, въ крестьянскую массу противъ такой же массы бокъ о бокъ живущей.(...)

Но гдЪ же ты, ц.к. прокурорскiй надзоръ? Не спишь-ли г. прокуроръ? Когда въ "ГолосЪ Народа" напечатаютъ въ приличномъ тонЪ критику дЪйствий гр. Шептицкаго, ты уже замЪтил нарушенiе закона, а когда въ ряды русскаго народа пускаютъ такую опасность, водворяютъ дикую анархiю, ты, г.прокуроръ, этого не замЪчаешь. Али милЪе тебЪ гр. Шептицкiй, нежели четыре миллiона русскаго крестьянства, которое сумасшедшiе твои лакеи науськиваютъ на братоубiйственную борьбу? " [3]

После прочтения этого отрывка нетрудно придти к выводу, что ненависть к русским в Галичине существовала уже в начале XX века. Однако у современого читателя, получившего свои исторические познания исключительно из нынешних публикаций, несомненно, возникнет ряд вопросов. Почему в австрийском Львове печаталась газета на языке, который ныне принято называть иностранным? Почему написано "украинофилы", а не "украинцы"? О каких русских людях, "кацапах", идет речь? Возможно это какие-то приезжие из России, но что тогда означают слова о четырех миллионах русского крестьянства?

Русские, "кацапское стерво", которых в приведенной выше публикации приказывали вешать на сухих вербах, это не какие-то пришельцы из России, а коренные галичане. Во второй половине XIX-начале XX века галицкие русины (а назывались они тогда официально именно так - русины, по-немецки-рутены ) разделялись на два течения: так называемых старорусинов или москвофилов и молодорусинов или украинофилов. Старорусины сами себя называли русскими, молодорусины-украинофилы вначале именовались рускими, руськими, затем народовцами и, наконец, украинцами. Различие между этими двумя течениями заключалось в трактовке национальной идеи.

Русская национальная идея, на позиции которой стояли старорусины, основывалась на том, что в прошлом существовало единое русское государство-Русь, объединявшее под властью князей из династии Рюриковичей все восточнославянские племена. И хотя в силу различных политических обстоятельств это государство распалось, отдельные части его были захвачены иноземцами, но в основе своей и Русь северо-восточная -Московская или Великая Русь, и Русь юго-западная - Малая Русь, или Русь западная - Белая Русь, и также и Галичина - Русь Червонная, в отношении историческом, национальном, языковом, религиозном, несмотря на возникшие в течение столетий отличия, представляли тем не менее единую Русь. Термин "русские" являлся тогда обобщающим названием для великороссов, малороссов, белорусов, т.е. для всех восточных славян, живших некогда на территории древней Руси.

Как же, при каких обстоятельствах произошло размежевание галицких русинов на упомянутые два течения ?

Ко времени перехода в 1772 году под власть Австрии Галицкая Русь уже более четырех столетий находилась под польским владычеством. Высшие сословия галицко-русского общества давно ополячились, но народ сохранял историческое название своей земли - Русь, и свое историческое имя - русины, русские. Связывала народ со своим историческим прошлым и религия. Хотя униатская церковь была подчинена Риму, но обряд в ней оставался восточным, тем, который принимал князь Владимир Великий. Языком богослужения был церковно-славянский язык, язык богослужения во всей Руси.

Сознавали национальное единство Галицкой Руси с остальным русским миром и австрийские власти, которые назвали вначале Червонную Русь Rot-Russland, а русинов- Russen, и лишь затем ввели термин-Ruthenen.

"Граф Перген, первый губернатор Галиции, доказывал в 1773 году, что на две трети население состоит из русских (Russen)".[4]

Вначале австрийские власти оказывали поддержку галицким русинам, чтобы использовать их в противовес полякам, но, когда после второго (1773 г.) и третьего (1795 г.) разделов Польши границы России и Австрии сошлись на Збруче, в правительственных сферах Австрии возникли опасения по поводу возможных притязаний России на Галицкую Русь на том основании, что в прошлом ею владели русские князья из династии Рюриковичей.

Осознавая языковое единство галицких русинов с русскими в России, австрийские чиновники, преимущественно немцы, решают ввести в народных школах Галичины польский язык и мотивируют это в докладе в придворную канцелярию от 13 декабря 1816 г. N24.7863 следующим образом: "...если же рассмотреть политические соображения, то окажется менее желательным вместо польского распространять рутенский (ruthenisch) язык, который есть лишь наречие русского (nur eine Abartung der russischen ist)".[5]

В 1818 г. австрийское правительство издало распоряжение от 22 мая 1818 г. N24.852, в силу которого вводился польский язык как язык преподавания во всех школах, как для поляков, так и для русинов. Полонизация посредством народной школы продолжалась до 1848 г. Однако русская национальная идея жила в сознании народа.

В 1832 г. в Перемышле образовалось "Общество ученых", состоявшее из польской и галицко-русской гимназической молодежи и богословов. Был среди них галицко-русский богослов Николай Кмицикевич, который в 1834 г. написал статью "O zaprowadzeniu Abecadla polskiego zamiast kirylicy do ruskiej pisowni" ("О введении польской азбуки вместо кириллицы в русскую письменность").

Статья Н.Кмицикевича, написанная по-польски, хранилась в рукописи и была опубликована на языке оригинала профессором В.Щуратом в "Записках Наукового товариства iм Шевченка" в 1908 году.

Н.Кмицикевич выступал против замены кириллицы латинской азбукой и приводил общие рассуждения о русском народе и русском языке:

"А. Под народом русским понимаем сильно разветвленный род славян от Белого моря до Крыма, от границ Курляндии до пределов царства Казанского и гор Волгайских, от Печоры на границе северной Азии до истоков реки Тисы в Королевстве Венгерском.

B. Народ этот в зависимости от мест своего расселения имеет разные названия: Великая Русь, Малая Русь, Белая Русь, Черная Русь, Карпато-Русь, Украина, Подолье, Волынь, Червонная Русь. (...)

C. Все эти русины говорят одним и тем же языком, разделяющимся на разные наречия, которых до сих пор никто из ученых ни описать, ни различать не старался. Все исповедуют обряд греческий, частью в соединении с Римским костелом, частью в раскольничестве, и совершают богослужение на одном старорусском или славянском языке.

D. Чем ближе русины жили к полякам, либо жили в смешении с ними, тем большим изменениям подвергся их язык, что легче всего можно наблюдать в епархиях Перемышльской, Холмской и Луцкой. Язык этот можно назвать польско-русским. (...) Чем дальше русины жили от поляков, тем более чистым и приближенным к старорусскому сохранился их язык. (...)

G. Русский язык обладает достоинствами, которых отрицать не может ни один иной язык, он имеет два литературных, выработанных и многими классическими произведениями подкрепленных наречия, то есть старорусский или славянский и великорусский. На первом имеем церковные книги, священное писание, множество произведений древних и недавних. (...) На другом, великорусском, имеем неисчислимое количество произведений во всех отраслях науки, литературы, искусств. (...)" [6]

В 1835 г. Львов посетил проездом профессор Московского университета М.П.Погодин, направлявшийся в путешествие по славянским землям. Во Львове он познакомился с настоятелем Свято-Онуфриевского монастыря Варлаамом Компаневичем, а также с другими лицами. Особенно тесные отношения установились у него с Денисом Зубрицким, Яковом Головацким, Иваном Вагилевичем.

Впоследствии можно было встретить утверждения, что русскую национальную идею привез в Галицкую Русь именно М.П.Погодин, однако приведенные выше отрывки из статьи Н.Кмицикевича и из доклада австрийских чиновников свидетельствуют, что осознание этой идеи в Галичине существовало и до приезда Погодина как среди самих галицких русинов, так и у австрийских властей.

Революционные события 1848 г. резко изменили ситуацию в Галиции. Поляки выступили на стороне революции против австрийской власти. И теперь австрийцам ничего не оставалось, как в противовес полякам искать поддержку у галицких русинов.

Отмена панщины делала крестьянство юридически полноправным сословием и давала возможность для обретения галицкими русинами национальных прав. При содействии губернатора Галиции графа Ф.Стадиона во Львове образуется национальный представительный орган галицких русинов "Головна Руска Рада".

Однако, соглашаясь предоставить им такие права, австрийские власти, тем не менее, не забывали о внушавшей им беспокойство национальной и языковой близости галицких русинов с русскими в России. Перед графом Стадионом стояла задача - отделить русинов от поляков, но в то же время не допустить проявления у них русского национального сознания. Поэтому Ф.Стадион поставил руководству Головной Руской Рады условие - отмежеваться от России и русских в национальном и языковом отношении. Не желая входить в конфликт с властями в столь ответственный момент, представители русинов приняли это условие и признали себя народом "рутенов".

"Въ 1848 роцЪ вопрошали насъ, що мы? Мы сказали, що мы всесмиреннЪйши Ruthenen (Господи! Если бы праотцы наши узнали, що мы сами прозвали себе тымъ именемъ, якимъ окрестили насъ во время гоненiя наши найлютЪшiи вороги, они въ гробах зашевелили-бъ ся ). (...) А може вы русскiи? допрошалъ насъ Стадiонъ. Мы кляли душу-тЪло, що мы не русскiи, не Russen, но що мы таки собЪ Ruthenen".[7]

Однако австрийские немцы никакого народа "рутенов" не знали, а знали на востоке Европы только русских. Это потребовало от галицких русинов дать по поводу своей национальности разъяснения, которые были изложены в ряде обращений, адресованных венскому парламенту. В одном из этих документов, озаглавленном "Братьям немцам!" и датированном 23 августа 1848 г. говорилось:

"Раздаются голоса, подозревающие нас в тяготении к России и поэтому не желающие допустить нашего национального развития. (...) Братья-немцы! Также и русские (Russen) являются нашими соплеменниками, та же славянская кровь течет в наших жилах, общая судьба в прежние времена, родственный язык, обычаи и.т.п. делают русских (russischen) братьев для наших сердец ценными и дорогими (werth und theier). Если бы мы хотели это отрицать, то не нашли бы у вас никакой веры; мы бы лгали и не могли бы выступать перед очами Европы как честные и добросовестные люди." [8]

Даже находясь в столь сложном политическом положении, галицкие русины не могли категорически отмежеваться от русской национальной идеи, ибо это явилось бы, по их собственным словам, очевидной ложью.

Хотя русины и признали себя отдельным народом рутенов, но практически стали издавать свои книжки и единственную в то время газету "Зоря Галицка" на языке весьма приближенном к общерусскому литературному языку.

В конце 1851 г. власти Австрии, отменив принятую во время революции конституцию, вернулись к абсолютистскому способу правления. Головна Руска Рада была распущена. Наместником Галиции был в то время поляк граф Агенор Голуховский. Главную свою задачу по отношению к галицким русинам он видел в том, чтобы не допускать никакой духовной связи Галицкой Руси с Россией, дать такое направление развитию галицко-русского языка, чтобы максимально обособить его от общерусского.

Денис Зарубин писал Погодину 5 (17) мая 1852 г.:

"Чисто-русский язык подозревают у нас как симпатизирование с Московщиной. Самый тихий и смиренный журналец "Галицкая Зоря" получил увещевание, чтоб не осмеливался употреблять московских слов под опасением запрещения. Однажды написал редактор в одной статье русскими буквами слова "крещендо декрещендо"; вдруг перечеркнула их цензура как московскую уродливость, насилу только успел бедный редактор доказать, что это не московские, а итальянские музыкальные слова. Цензор не умеет ничего русского, ни церковного языка, только нечто мужицко-польско-русского наречия, начальство строго повелевает ему смотреть за языком, а кроме того есть у нас много невежд и плутов галичских русинов, которые для своих личных корыстей изменяют народному благу - и вот наше состояние" [9]

Для осуществления своих замыслов граф Голуховский старался посеять рознь в среде самих русинов - "пустить русина на русина". Он преследовал сторонников русской идеи и поддерживал тех, кто в угоду властям и для своих личных корыстей готов был от этой идеи отречься. Так постепенно возникало размежевание среди галицких русинов на два течения: старорусинов, твердо стоявших на почве русской идеи, и молодорусинов, эту позицию отвергавших.

Признание себя народом рутенов не принесло русинам никаких положительных результатов в языковом и культурном развитии Галицкой Руси, поэтому они решили, наконец, ясно и недвусмысленно высказаться о своей национальной принадлежности.

27 июля (8 августа) 1866 г. в газете "Слово" появилась статья под скромным заголовком "Поглядъ въ будучность", ставшая своего рода манифестом, в котором русины заявляли о своей национальной, языковой, религиозной связи с русским миром.

"…Такъ вовсе удивляти не можетъ никого, если намъ Рутенамъ не позволено въ певномъ времени употребляти ни выраженiй русскихъ, ни гражданки русской, ни русской скорописи, но допущено лишь то, щобы намъ яко Рутенамъ свободно было подаянья до урядовъ и судовъ писати-друковати церковною кирилицею, а языкомъ такимъ якимъ бесЪдуется по окрестнымъ того уряда торгахъ и корчмахъ. И для чогожъ мы не сказали въ 1848 роцЪ, що мы русскiи, що границею нашою народною ни Збручъ, но дальше ДнЪпра? Бо тогды настрашилибы ся насъ были, щобы мы, связаны исторiею тысячилЪтною, обрядомъ церковнымъ, языкомъ и лiтературою съ великимъ русскимъ народомъ, не забагали коли отъ Австрiи ото рватися, и не были насъ допустили до свободъ конституцiйныхъ, были бы насъ слабенькихъ тогды придушили, шобысьмо и не дыхнули дыханиемъ русскимъ. (...) И на соймЪ Львовскомъ, где была найлучша способность высказати ясно и Полякамъ и ЕвропЪ, не сказалъ никто изъ нашихъ, що всЪ усилiя дипломацiи и Поляковi сотворити зъ насъ особный народъ рутеновъ-униатовъ оказалися тщетными, и що Русь Галицка, Угорска, Кiевска, Московска, Тобольська и пр. подъ взглядомъ етнографическимъ, историческимъ, лексикальнымъ, литературнымъ, обрядовымъ есть одна и таяже самая Русь, (...). Для того есть мнЪнiемъ нашимъ, що время уже преступити нашъ Рубиконъ и сказати откровенно въ слухъ всЪмъ:

Не можемо отдЪлитися хиньскимъ муромъ отъ братей нашихъ, и отстояти отъ языковой, литературной, церковной и народной связи со всЪмъ русскимъ мiромъ! Мы не Рутены зъ 1848 року, мы настоящiи Русскiи; но якъ всегда были, так есьмо и останемъ въ будуще непоколебимо вЪрны нашому августЪйшому австрiйському Монарху и свЪтлЪйшой династии Габсбурговъ!" [10] .

Это заявление галицких русинов было с крайним недовольством воспринято галицкими властями. Особенно резкой была реакция "Газеты Народовой". Она призывала к решительной борьбе со старорусским движением, с "москвофилами" и ставила задачу для противодействия этому движению создать "антимосковскую Русь в Галиции". "Такая антимосковская Русь, связанная унией с Польшей, будет для Австрии оборонным валом против Москвы, основой ее будущей политики, устремленной на Восток " [11] .

"Газета Народова" также отмечала: "... в своей манифестации орган московской агентуры (т.е. газета "Слово",-Л.С.) выразительно говорит, что...пытаются организовать особую национальность русинов, поднять народный язык Руси, развить его в письменный. Но московская агентура этого не желает, со всей силой против этого протестует. Она хочет, чтобы русины стали москалями, а тут...им препятствуют и работают над тем, чтобы генетически из народа развить национальность русинов!" [12]

Далее ставилось требование безусловно устранить сторонников русской идеи из школ и администрации, а также проводить соответствующую работу с депутатами: "Известно, кто из депутатов гмин признается москалем, к Москве тянется, а кто держится своей национальности руской, и хочет остаться русином и впредь. Так вот русинов истинных выбирать следует во все комиссии, из москалей никого. Различие это должно быть строго проводимо и наглядно показано, чтобы весь мир знал, что большинство (галицкого сейма,-Л.С.) борется против москалей, а не против русинов " [13] .

"Москалями" здесь называли сторонников русского единства, а "истинными русинами" тех, кто готов был признать признать себя "особой национальностью".

Так в Галичине было положено начало политическому размежеванию в среде галицких русинов. Старорусины оставались на своих прежних позициях, а на основе молодорусинского движения стала формироваться "антимосковская Русь" - будущее галицко-украинское движение, проникнутое духом непримиримой вражды и ненависти ко всему русскому. Последующие десятилетия истории Галицкой Руси проходят под знаком борьбы этих двух движений. Таким образом воплощался в жизнь уже известный нам принцип "пустить русина на русина" ...

1870 г. старорусины основали политическое общество под названием "Русская Рада". В 70-х годах старорусское движение было преобладающим среди галицких русинов, молодорусское же находилось еще в зачаточном состоянии. Однако молодорусины пользовались покровительством властей и обвиняли старорусинов в том, что они якобы являются агентами Москвы и врагами Австрии. В 1882 г. Был проведен показательный политический процесс над 11 деятелями старорусского движения, обвиненными в государственной измене. Но суд присяжных не признал подсудимых виновными в этом преступлении.

С 1880 г. украинофилы начинают выпускать свою газету "Дiло" (газета старорусинов "Слово" выходила с 1861 г.), а в 1885 г. образуют политическое общество "Народна Рада". К концу 80-х годов силы движений практически сравнялись.

В 1900 г. старорусское движение преобразуется в Русско-народную партию, печатными органами которой были газеты "Галичанинъ" и "Русское слово", а в 1909 г. образуется Русская народная организация со своими печатными органами - газетами "Прикарпатская Русь" и "Голосъ народа", руководство которой осуществлял "Народный Совет". Русское движение в Галичине имело также целый ряд обществ культурно-просветительского и экономического характера, а в австрийском парламенте и галицком сейме оно было представлено своими депутатами.

Всю эту работу приходилось вести в условиях непрекращающихся нападок как со стороны уже окрепших политически украинофилов. И хотя к началу XX века последние серьезно враждовали с властями, главными своими врагами они по-прежнему считали сторонников русской идеи. Обвинения всего русского движения в антигосударственной деятельности, в измене, в шпионаже в пользу России не сходили со страниц галицко-украинских газет. Но когда, желая отреагировать на эти доносы, власти организовали в начале 1914 г. политический судебный процесс над активистами русского движения С.Бендасюком, В.Колдрой и священниками И.Гудимой и М.Сандовичем, обвиненными опять же в государственной измене, то после трехмесячного разбирательства суд присяжных полностью оправдал подсудимых. Ибо русское движение в Галичине действовало в рамках австрийской конституции, а нападки его врагов были не более чем безосновательной клеветой, стремлением свести таким образом счеты со своими политическими противниками.

Летом того же 1914 г. началась первая мировая война. Власти, отбросив законы и конституцию, подвергли сторонников русского движения жесточайшим репрессиям, в ходе которых десятки тысяч галицких русинов были расстреляны, повешены, брошены в тюрьмы и концлагеря. Но и после войны, несмотря на понесенные потери, русское движение в Галичине возродилось и продолжало свою деятельность в 20-х и 30-х годах, хотя оно, конечно, уже значительно уступало по своей силе украинскому движению.

Ныне, организуя русское движение в современных условиях, мы должны восстанавливать историческую память, мы должны знать, что русские, проживающие на древних землях Галицкой Руси, никогда не были чуждыми Украине и не должны быть таковыми в будущем. Преодолев конфронтацию, объединившись, они способны укрепить межэтническое согласие и дать государству великий шанс стать державой.

[1] Скоропадський, П.: Спогади, Київ-Фiладельфiя, 1995, с.52
[2] Там же, с.255
[3] Прикарпатская Русь, 23 августа (5 сентября) 1910, N 275
[4] Brawer A.J.: Galizien, wie es an Osterreich kam, Leipzig/Wien:1910, s.20
[5] Lewicki J.: Ruch Rusinow w Galicji w pierwszej polowie wieku panowania Austrji (1772-1820) , Lwow:1879, s.24.
[6] Щурат В.: Азбучна стаття Миколи Кмицикевича, Записки Наукового Товариства iм Шевченка, т.LXXXI, 1908, кн.I, с.135-144
[7] Слово, 27 июля (8 августа) 1866, N59
[8] Malinowski, Michael von: Die Kirchen-und Staatssatzungen bezueglich des griechisch-katholischen Ritus der Ruthenen in Galizien, Lemberg:1861, s.575
[9] Письма къ М.П.Погодину изъ славянскихъ земель (1835-1861), выпуск 3, Москва: 1880, с.587-588
[10] Слово, 1866, N59
[11] Gazeta Narodowa, 9.08.1866, N183
[12] Gazeta Narodowa, 25.08.1866, N196
[13] Gazeta Narodowa, 29.11.1866, N275