Искусство жить рядом и вместе

Мое интервью «Мы больше русские, чем они. История без мифов и сенсаций», которое было дано журналисту газеты «Зеркало недели» Д. Киянскому, как и следовало ожидать, вызвало заинтересованную, хотя и неоднозначную реакцию читателей. Спектр суждений чрезвычайно широк — от безоговорочного одобрения до полного неприятия. Во многих корреспонденциях содержится просьба продолжить обсуждение поднятой в том интервью темы.

А тема эта, как помнит читатель, очень непростая, она теснейшим образом связана с этнокультурным развитием Украины в прошлом и теперь. Мое утверждение, что «мы больше русские, чем они», вызвало раздражение многих национально озабоченных украинцев, полагающих, что П. Толочко отказывает, таким образом, нынешним украинцам в праве на историю. В действи-

тельности, мой вывод утверждает как раз обратное — нашу неразрывную связь с ней. Тезис — «мы украинцы едва ли не с доисторических времен» — исповедуемый некоторыми нашими псевдопатриотами, такую связь разрушает. Ведь каждый, более менее грамотный человек знает, что в древних источниках ни этнонима, ни политонима со словами «Украина» или «украинец» нет. Есть «Русь», «Русская земля», «русский», «русич» и др. Отказ от этих понятий, замена их на термины, производные от слова «Украина», применительно к IX—XIII вв., по существу, является признанием того, что украинцы никогда русскими не были, а следовательно и к наследию Киевской Руси отношения не имеют.

Не слишком ли высокая цена за нашу навязчивую идею об исконной украинской идентичности и самобытности? Меня, как историка Киевской Руси, это просто удручает. Иногда бывает стыдно за своих не в меру коньюнктурных коллег. Несколько дней назад я встречался с французским профессором Жан-Пьером Ариньоном, исследующим историю Киевской Руси. Посетив один из элитарных и очень национально ориентированных вузов Киева, он обнаружил, что знаменитый юридический кодекс Киевской Руси «Руская Правда» изучается там под названием «Украинская Правда». Позже, обсуждая это открытие в кругу киевских археологов, французский профессор искренне удивлялся и не мог понять, чем это вызвано.

Я знаю, чем это вызвано, но понять все равно не могу. Ведь осознание нашей рускости в древности не налагает никаких обязательств на нас нынешних. Равно как и признание нашего родства с современными русскими или белорусами. Нам нечего комплексовать по этому поводу. Когда-то были едины, теперь истории было угодно, чтобы три восточнославянских народа обрели каждый свою собственную государственность. И слава Богу. Правьте на здоровье. Старайтесь как можно лучше распорядиться этим подарком истории.

Фальсификация прошлого, проклятия в сторону наших соседей (особенно северного), будто бы постоянно притеснявших вольнолюбивых украинцев и не позволявших им обрести свою государственность, делу не помогут. Надо нам наконец отказаться и от непродуктивной, изнуряющей наши духовные силы, работы по доказательству несхожести украинцев и русских. Ведь чем больше мы говорим об этом, тем меньше верится, что это действительно так. К тому же, в полемическом задоре очень часто преступается грань уважительности друг к другу, что порождает ненужное напряжение не только между странами, но и между родственными этносами внутри их.

Как-то на одной из украинско-русских встреч мне довелось услышать публично произнесенную фразу одного очень мной

уважаемого деятеля культуры, что «русские — это одичавшие украинцы». На окружающих это произвело шокирующее впечатление. Наверное, этот деятель не думал, что наносит оскорбление своему русскому коллеге, прибывшему в Киев с подарком. Ему, видимо, казалось, что тем самым он подчеркивает родственность двух народов. Однако в такой деликатной сфере, как межнациональные отношения, подобные шутки, по меньшей мере, неуместны. Они ведь небезобидны и для 12 миллионов русских граждан Украины.

Убежден, что мы не там ищем причины наших перманентных неудач. Они не вне нас, а внутри. Десять лет мы — суверенная страна. Москали нам больше не указ. Но разве можем сказать, что достигли впечатляющих результатов в деле формирования политической нации и гражданского общества в Украине? Нет и еще раз нет. Во многих отношениях мы оказались отброшенными далеко назад. Причиной этому является непродуманная, дилетантская политика властей в сфере гуманитарного развития. Время от времени на свет появляются такие реформаторские проекты, которые буквально раскалывают украинское общество. При этом официальная пропаганда не устает иронизировать над межнациональной политикой в нашей бывшей стране. Мол, нас заставляли дружить, вот и дружили. Конечно, лучше по любви, чем по принуждению. Но сегодня в Украине нет ни того, ни другого.

Не хотел бы драматизировать ситуацию с разобщенностью украинского общества, но не стал бы и недооценивать этот факт. Мы должны осознать, что даже титульный этнос не представляет собой этнокультурного монолита. Украинцы западного региона Украины ментально отстоят дальше от украинцев восточных и южных областей, чем последние от этнических русских, про живающих рядом с ними в Украине и в соседнем государстве Разными у них являются духовные приоритеты, исторические традиции и современные ориентации. Ничего необычного в этом нет. Так было всегда. И не считаться с тем, что для украинцев востока страны полем притяжения является Россия, а для украинцев запада — соседние европейские страны, — невозможно Надо стремиться не усугублять эти тенденции, но делать этого мы не умеем или не хотим.

Объективно этнокультурный регионализм поддерживается м стимулируется множеством факторов. Далеко не последним из них является поликонфессиональность украинского общества. Раскол христианства, начатый еще Брестской унией 1596 г., продолжился в наше время разделением украинского православия еще на три церкви. И все они имеют или стремятся иметь свой сакральный центр за пределами Украины. Украинская православная церковь канонически связана с Москвой, две другие право-

славные церкви — УПЦ КП и УАПЦ — ищут пути канонического единения с Константинопольским патриархатом. Идеальным для консолидации украинской этнической нации было бы восстановление в Украине единой Поместной православной церкви, но в обозримом будущем надеяться на это не приходится.

Кроме православных в Украине имеются и другие конфессии — греко-католическая, римо-католическая, евангелическая, мусульманская, иудейская и ряд других, которые исповедуются значительной частью украинских граждан. Их сакральные и управленческие центры также находятся за пределами Украины. Правда, в данных случаях нас это как будто и не волнует. В Москве нельзя, а в Риме, Константинополе или Вашингтоне можно.

Если прибавить к духовным еще и идеологические расхождения, свидетельством чему есть, достойное книги Гиннеса число украинских политических партий (более 100), то окажется, что имеем далеко не сконсолидированное общество. Можно сказать: «Вождей много, а единого народа нет».

Совершенно очевидно, что основной нашей задачей на современном этапе является не «розбудова держави», чем неустанно заняты высшие руководители страны, а «розбудова общества» — создание консолидированной украинской политической нации. Это должно быть нашим национальным приоритетом. Государство — лишь один из инструментов достижения этой цели. Его, разумеется, надо постоянно совершенствовать, но ведь надо знать и для чего.

Проблема эта сложная, не имеющая административного решения. Опыт СССР слишком нагляден и свеж, чтобы повторять его, теперь уже в отдельно взятой Украине. Нам не дано предугадать, каким будет этнический облик украинского общества в будущем. И будет ли этот единый облик? Одно только ясно, что неумелое, не дай Бог, насильственное вмешательство в этногенетическую эволюцию народов Украины ничего хорошего не принесет. Объединяющие общество принципы должны утверждаться не посредством так называемого административного ресурса, а через их престижность и конкурентоспособность.

Это предполагает безусловное правовое равенство народов, населяющих Украину. Я не думаю, что деление украинских граждан на «титульных», «коренных» и просто «меньшинств», как это предлагается соответствующим правительственным ведомством, наиболее приемлемый и короткий путь к интеграции украинского общества.

Не содействуют этому и постоянные разговоры, к примеру, о приоритетном обеспечении украинских школьников учебниками, о воспитании их в любви к украинскому языку, о льготном налогообложении украиноязычной литературы. Все это не будет вызывать раздражения неукраинцев, если аналогичной будет

государственная политика и по отношению ко всем остальным этносам. Все мы — равноправные граждане Украины и непонятно, почему украинский школьник должен обеспечиваться литературой в первую очередь, а русский, румынский, венгерский, крымско-татарский и др. — во вторую. Разве их родители не такие же налогоплательщики, как и родители украинских школьников? Совершенно немыслимым кажется и предложение предоставить льготный налоговый режим украиноязычной литературе и не распространять его на издания языками национальных меньшинств. Как будто они не украинские, издаются не нашими издательствами и не для наших же граждан.

Разумеется, аналогичная ответственность должна осознаваться и так называемыми национальными меньшинствами. Их претензии не могут распространяться дальше удовлетворения экономических, культурных и социальных потребностей. Стремление к большему, к политической автономии, в условиях совместного проживания разных этнических групп на одной территории может обернуться драматическим испытанием прочности нашего общества и государства. Поучительные примеры имеем на Балканах и Кавказе.

Многих в Украине волнует проблема русского языка. В одном из писем-откликов на интервью содержатся следующие строки: «Представляется правильным проявить уважение ко всем гражданам Украины и внести дополнения в Закон о языках, которое бы обеспечило равноправное использование в Украине русского языка ».

Я разделяю эту обеспокоенность. Считал и считаю, что украинско-русское двуязычие (можно сказать и двокультурность) является нашим огромным достижением. И было бы драматической ошибкой и невосполнимой духовной потерей отказаться от этого наследия. Оно ведь и наше тоже. Многие выдающиеся украинцы были сотворцами русского языка и культуры. К тому же, русский является не только языком ближайшего соседа и родственника, но также одним из шести международных языков. На современном этапе, когда в Украине еще не получил широкого распространения английский язык, только при помощи русского мы можем заявлять себя миру.

Что касается придания русскому языку статуса второго государственного, то даже для меня, сторонника широкого его бытования в Украине, здесь не все однозначно. Давайте будем честными перед собой и назовем истинную причину нашего опасения придания русскому языку статуса второго государственного. Дело в том, что при равных юридических правах русский язык, будучи родственен украинскому, но более распространенным и международно престижным, в конечном счете, яытеснит украин-

ский из употребления. Опасность эта реальна, и мы не можем с ней не считаться. Мне как этническому украинцу было бы жаль потерять родной язык. Хотелось, чтобы эта наша историческая ответственность перед украинским языком осознавалась всеми гражданами Украины.

Что касается средств, с помощью которых должна решаться проблема русского языка в Украине, то здесь не надо ничего изобретать. Русские граждане Украины имеют полное право на удовлетворение своих языковых потребностей в объемах, равных их удельному весу в общем демографическом потенциале страны. Попытки сузить сферу употребления русского языка, не сообразуясь с численностью русской общины в Украине, неразумны и даже вредны для дела консолидации украинского общества. Равно как и отнесение русского языка к числу иностранных в Украине. Это же надо додуматься до такого!

Справедливости ради следует сказать, что и украинский язык, к сожалению, не является фактором консолидации украинского общества. Собственно, не сам язык, а те страсти, которые вызвала попытка его реформирования. Некоторым не в меру ретивым ревнителям украинской самобытности показалось, что современный литературный язык материковой Украины слишком близок к русскому и должен быть украинизирован за счет включения в него лексических и грамматических норм, сохраненных в языке украинской диаспоры. По существу, предлагается беспрецедентная в мировой практике архаизация языка. К тому же, отчетливо обозначилась тенденция изменить и его диалектную основу. Вместо киевско-полтавской, на которой украинский литературный язык развивался в течение сотен лет, нам предлагают галицкую. Подобная попытка уже предпринималась в начале XX века. Зачем же возвращаться к ней в начале XXI?

Как известно, Президент приостановил этот сомнительный языковый эксперимент, однако нет гарантии, что по истечении двух лет его инициаторы не возьмутся вновь за свое. Им как будто и неведомо, что правописание не создает язык, а только кодифицирует нормы, возникшие в процессе его развития.

У каждого из нас свой образ Украины будущего. Наверное, это нормально. Хуже то, что все мы только свой считаем оптимальным и готовы отдать за него все силы, если не положить головы. Это глубокое заблуждение. Взаимная непреклонность, а часто и нетерпимость способны только отдалить перспективу создания украинской политической нации, а следовательно и единой Украины.

Заканчивая эти раздумья, вызванные письмами читателей, хотел бы заметить, что общество, как и природа, развивается по своим особым законам. Глубокое их изучение и постижение не-

возможно компенсировать псевдопатриотическим неистовством, с чьей бы стороны оно не исходило. Нам надо учиться искусству мирно жить рядом и вместе. В конечном итоге только это и определяет степень цивилизованности страны.

2001 р.