Алексей БАТАШЕВ

Польско-австрийское влияние
на начальный период развития украинского сепаратизма

Алексей БАТАШЕВ — русский историк и публицист

Окончание. Начало — № 2/2007.

В середине 80-х годов «чересчур поляк» Антонович и поклонник «идей» Ф.Духин¬ского Александр Конисский неоднократно посещают Галицию, где ведут переговоры с польскими лидерами о польско-украинском сближении. М.Грушевский сообщает следующее о деятельности Антоновича в Галиции и его переговорах с польскими деятелями: «В середине 80-х гг. Антонович совершил несколько заграничных поездок, виделся со своими старыми товарищами, которые после восстания 1863 г. ушли за кордон. Среди прочих он близко познакомился с отцом Валерианом Калинкой, выдающимся польским историком, мистиком-моралистом, руководителем церковно-политический организации «Zmartwychwstania» и одновременно очень влиятельным лидером польской консервативной партии в Галиции, державшей в своих руках в то время нераздельно ее политику и администрацию.

Эта встреча, несомненно, сыграла большую роль в планах польско-украинского соглашения. Скептическое отношение Калинки в отношении шляхетской Польши должно было подкупать Антоновича, а мечты о польско-украинском соглашении, коим был увлечен сей монах-историк в последние годы своей жизни, и его влияние в наиболее влиятельных кругах польской общественности могли на самом деле вселить Антоновичу и его единомышленникам надежду, что под протекторатом польских консерваторов украинская национальная культура, хотя бы на какое-то время, может найти точку опоры дабы дать отпор «истреблению украинства в России».

Каковы же были мечты Калинки и какую платформу соглашения он предлагал, можно понять из высказываний о. Валериана.

«Между Польшей и Россией сидит народ, — писал Калинка, — который есть ни польский, ни российский. Но в нем все находятся материально под господством поляков, а нравственно под влиянием России, которая говорит тем же языком, исповедует ту же веру, которая зовется Русью и провозглашает освобождение от ляхов и единения в славянском братстве. Как же защитить себя?! Где отпор против этого потопа? Где?! Быть может в отдельности этого (мало) русского народа. Поляком он не будет, но неужели он должен быть москалем?! Поляк имеет другую душе и в этом факте такую защитительную силу, что поглощенным быть не может. Но между душой русина и москаля такой основной разницы, непроходимой границы нет. Была бы она, если бы каждый из них исповедовал иную веру, и поэтому уния была столь мудрым политическим делом. Если бы (Малая) Русь, от природы этнографически отличная, по сознанию и духу была католической, в таком случае коренная Россия вернулась бы в свои природные границы и в них бы осталась, а над Доном, Днепром и Черным морем было бы нечто иное.

Раз этот пробуждающийся народ (те малороссы-украинцы) проснулся не с польскими чувствами, не с польским самосознанием, пускай остаются при своих, но эти последние пусть будут связаны с Западом душой, с Востоком формой. Пускай (Малая) Русь останется собой и пусть с иным обрядом будет католической — тогда она и Россией никогда не будет, и вернется к единению с Польшей. И если бы даже это не было осуществлено, то все-таки лучше самостоятельная (Малая) Русь, чем Русь Рос-

сийская. Если Гриць не может быть моим, говорит известная думка, пускай, по крайней мере, не будет он ни мой, ни твой».

Содействие Антоновичу в переговорах оказывали и некоторые представители польских кругов. Надднепрянцы, заинтересованные в польско-украинском сотрудничестве, оказавшие посредничество в установлении контактов между Антоновичем и влиятельным польским аристократическим кружком в Австро-Венгрии. Связным Антоновича с Галицкими украинофилами был умеренный народовец Александр Барвинский.

Переговоры проводились в обстановке строгой секретности в Киеве и во Львове.

Министр иностранных дел Австро-Венгрии гр. Густав фон Кальнокки со своей стороны советовал наместнику Галиции Казимиру Бадену достигнуть соглашения с галицкими украинофилами.

Одновременно австро-венгерский МИД начинает сбор агентурной информации об Украине и украинофильском движении. Было подготовлено на это тему несколько аналитических докладов. Смысл этих докладов, как пишет украинский историк Игорь Черновол, был следующим: «Украинцы — это отдельный от русских народ, населяющий также Буковину и Галицию; существует реальная возможность привлечь симпатии надднепрянских украинцев к Австро-Венгрии, но для этого необходимо осуществить ряд мер, направленных на поддержку галицких и буковинских украинцев; в некоторых из докладов указывалось на необходимость польско-украинского соглашения, что значительно б облегчило дело поддержки украинского движения в Австрии и укрепило б антироссийский фронт на Надднепрянщине».

Одновременно устанавливаются контакты и украинофилов с германцами. В 1885 году информационное бюро австро-венгер¬ского МИДа получило информацию о том, что два галицких украинца представили доклад об украинском вопросе лично герман¬скому рейхсканцлеру кн. Отто фон Бисмарку.

Немалая роль отводилась Украине и в планах Германии. Германский стратег Фридрих Лист выдвинул идею борьбы Германии на два фронта — против России и Англии. В отношении России от намечал продвижение германцев по пути: Юг России — Кавказ с выходом к Черному морю с одновременным пресечением Российской экспансии на Балканах и Ближнем востоке.

В 1888 году в берлинском журнале «Гегенварт» Артура Бисмарка немецкий философ Эдуард Гартман в своей статье «Россия и Европа» выступает с конкретным планом германской экспансии на Восток. В противовес усиливающемуся влиянию России Гартман выдвигает план ее расчленения. «По плану Гартмана из российских территорий, расположенных к западу от Москвы и прилегающих к Балтийскому морю, должно быть образовано “Балтийское Королевство”. Юго-Запад России с Украиной и Крымом мыслится как “Киевское Королевство”. Гартман даже наметил будущую границу, которая проходила по линии Витебск–Днепр–Саратов–Волга–Астрахань. На северо-западе она намечалась под самым Санкт-Петербургом».

«Киевскому Королевству» отводилась решающая роль в планах расчленения России.

«Не существует, — писал Гартман, — никаких ни географических, ни этнографических оснований для объединения двух миров — российского и украинско-белорусского — в единый государственный организм. Московиты населяют бассейны Волги и Дона, и для России вопросом жизни является контроль над этими реками на всем их протяжении, но совсем не является необходимостью для России владение Подднепровьем — территорией украинского и белорусского народа. Эта система рек отделена от России водоразделом двино-донских возвышенностей. Днепр нигде не доходит до Российских территорий. Посему не является никакой неожиданностью то, что эти речные бассейны заселены двумя различными народами — московитами и украинцами. Российское национальное государство как своим национальным характером, так и географическими условиями направлено на юго-восток, а не на запад. На всякий случай обе части могли бы обойтись

одна без другой как в географическом, так и в экономико-политическом отношении. Вследствие вышеуказанного, после отделения от России Финляндии, прибалтийских провинций, Литвы и Польши следовало бы создать Киевское Королевство в бассейнах Днепра и Прута. Такое надднепрянское государство с 18-миллионным населением имело бы все необходимые условия самостоятельного политического существования. Новое государство должно было бы обеспечить безопасность Австрии и войти с ней в политически-оборонный союз. Отделение от России территорий с 34 миллионами населения окончательно остановило бы ее экспансию на Запад».

Кандидатом на Киевский престол, согласно авторитетному мнению украинского историка И.Черновола, был польский князь Лев Сапега, сын польского галицкого политика Адама Сапеги, через которого в эти годы министр иностранных дел Австро-Венгрии г. Кальнокки устанавливал связи с украинским движением, в частности, с А.Барвинским в Галиции и деятелями «Старой Громады» в России.

На средства Адама Сапеги в 1887 году был воскрешен орган галицких украинофилов «Правда». Вначале его редактируют выехавший из России Александр Конисский и Иван Франко. Однако вскоре после негативной статьи об идее «Киевского Королевства» Франко ссорится с Конисским и покидает данное издание. Активное участие в редактировании «Правды» принимает и Александр Барвинский. В своей переписке Франко замечает о связи «Правды» с польскими магнатами и идеей «Киевского Королевства»; так, в мае 1890 года он замечает о финансовых трудностях данного издания: «Значить, пани побачили, що Кониський не така вже міцна шкапа, що могла вивезти їх на Київсье князівство й перестали давати гроші» (Значит, господа увидели, что Конисский не такая уже крепкая кляча, что могла вывезти их на Киевское княжество, и перестали давать деньги).

Характеризуя идейную направленность «Правды», русский дореволюционный исследователь украинофильства С.Щеголев пишет следующее: «Это издание объявляет войну русской литературе, как “порождению дикой, наполовину азиатской культуры”, а также клеймит своим презрением все великорусское племя, которое “Правда” (солидарно с гипотезой Духинского) считает не славянским, а финским, неспособным к культуре и лишенным чувства справедливости. “Правда” подымает стяг ультранационального шовинизма, объявляя всех с нею несогласных врагами “Руси-Украины”… Параллельно с русофобскими тенденциями “Правда” неуклонно поддерживала централистический курс венского правительства на почве прочного соглашения с поляками, под которыми разгулялась почти исключительно польские магнаты».

Любопытна реакция на идею «Киевского Королевства» некоторых лидеров «Старой Громады» в России. Так, В.Антонович и Житецкий поддерживали ее, правда лишь в приватных беседах. Описывая свое посещение Киева в 1888 году, галицкий украинофил Александр Барвинский говорит следующее: «Пошли тогда широко разговоры об изданной по инициативе Бисмарка брошюре Гартмана, в коей он поднял вопрос о восстановлении Киевского Княжества. Российские издания, полемизируя с выводами Гартмана, печатали большие выдержки из нее и таким образом сделали большую услугу пропаганде делу восстановления Киевского Княжества и австрийской идеи. В таком воодушевлении обратился ко мне Житецкий со словами: “Скажите Вашему кайзеру, когда уже к нам придет?” Даже и польские политические круги интересовались этим вопросом, а когда я на следующий день утром посетил Антоновича, он рассказал мне, что к нему присылала своего уполномоченного графиня Потоцкая (жена Альфреда Потоцкого), дабы узнать о настроениях среди украинцев и их взгляды на данные вопросы. Учитывая возможность войны Австрии с Россией, Антонович сказал: “Украинское население не удалось бы употребить как топорище российской сокиры против австрийской армии и оно отнеслось бы к ней дружественно”». Дальнейшие события подтвердили неверность оценок Антоновича и Ко, а их деятельность

в указанное время можно оценить как государственную измену.

Драгоманов писал о слабости украин¬ского сепаратизма: «Нигде не вижу почвы для политики государственного сепаратизма от России, а напротив, вижу много общих интересов между украинцами и Россией, например, дело колонизации территории между Доном и Уралом.

Не замечая нигде, ни в каких-либо общественных силах на Украине, кроме разве что части польской шляхты, никаких основ для государственного сепаратизма, вижу, что он проявляется только слабенькими с научной и литературной стороны заметками в “Правде”, я отрицаю сейчас всякую серьезность украинского сепаратизма.

Что же это за идея, которая не нашла себе за 20–30 лет ни одного человека, который бы без маски смело заявил ее, который отдал бы за эту идею не то что жизнь, а даже часть своего покоя, карьеры и т.д.? Очевидно, что такую идею надо считать просто практически не существующей и quantite negligeble (незначительной величиной)».

В Галиции австро-германо-польский план ознаменовался заключением соглашения между польскими кругами и галицко-украинскими сепаратистами, известного под названием «Новая Эра». Это соглашение было заключено в ноябре 1890 года и объявляло о польско-украинском примирении в Галиции, украинцы получали уступки в культурной области: расширение прав украинского языка в администрации, фонетическое правописание, двуязычие в учительских семинариях, создание украиноязычной правительственной газеты «Народная часопись», открытие третьей украинской гимназии в Галиции и украинских кафедр в Львовском университете. В политической области галицкие украинцы получали 7 мест в австрийском рейхсрате, галицкие поляки имели их свыше 50. (это при том, что украинцы составляли 40% населения, а поляки — 58%). Украинофилы заявляли о своей лояльности Австрии и отмежевывались от москвофильского направления, а также согласились воспользоваться поддержкой полиции для проведения своих депутатов в рейхсрат, а где их шансы были слабы, они обязательно подавали голоса за представителей крупной земельной собственности против депутатов радикальной и старорусской партий».

До Первой мировой войны поляки совместно с австрийскими и германскими немцами осуществляли патронат над украин¬ским движением, оказывая ему финансовую, идеологическую и административную (на подконтрольных территориях) помощь. После Первой мировой поляки, наконец-то получившие независимое государство, стали относится к украинцам как «маврам сделавшим свое дело», и пытались свернуть украинский проект, но на тот момент у украинских сепаратистов был новый покровитель в лице национал-социалистической Германии. После 1945 года свято место не осталось пусто, и его заняли (и до сих пор занимают) США.