Л.А. Янковская

Великорусское и малороссийское “общее жительство”
в Спасо-Яковлевском монастыре Ростова

Миссионерская деятельность Малороссиян в “великорусской церковной жизни” уходит своими корнями в глубочайшую древность, когда, если верить летописному преданию, св. равноапостольный князь Владимир I Святославич крестил Русь и ростовцев, учредив уже в 992 году Ростовскую епархию. Первые ростовские святые иерархи, скорее всего, были родом из Киева¹. Постриженцы Киево-Печерской Лавры управляли также кафедрами во Владимире и Суздале, в Переяславле и Новгороде. Уже в начальной, эпистолярной главе “Киево-Печерского Патерика”, формировавшегося, как известно, в XIII-XIV вв., повествуется, что Киевская Лавра была колыбелью почти пятидесяти русских епископов.

Но после разделения митрополий в 1458 году первый конкретный случай “южнорусского выходца в Москву с научным образованием”, как свидетельствует крупный знаток вопроса Константин Харлампович, “мы видим в лице каменец-подольского уроженца [но “русина” родом], иеродиакона Исаии [в мире Иоакима], явившегося в 1561 году [за “Беседами” Златоуста на Евангелие, Житием преподобного Антония и Библией]”². В обширном труде К.В. Харламповича подробно описаны все перипетии этой странной миссии, в результате которой Исаия был заключен в монастырскую тюрьму, сначала в Вологде, а потом в Ростове. Примечательно также, что именно в Ростове уже где-то после апреля 7099 [1591] года он написал “Сказание [Предисловие] вкратце о великом преподобном отце Максиме Греце”, в приписке к которому Исаия говорит и о себе: “[...] снисканием многогрешным в человецех недостойным рабом Христовым и Пречистая Его Богоматере Пренепорочныя и Приснодевы Марии во иноцех наименшим Исаием бывшим дияконом, урожением [c] Каменца Подольскаго, в христолюбивом [Богоспасаемом и древнем] граде Ростове [за Москвою]”³. В фундаментальном, но, к сожалению, уже являющемся большим библиографическим раритетом исследовании К.В. Харламповича устанавливается “церковно-культурная роль малороссов для великороссийской народности”, и определяется, “в какой мере и в каком отношении они были благом и в каком злом...” (С. IV).

Однако, например, если Виталий Эйнгорн, излагая “историю сношений малороссийского духовенства с московским правительством в третью четверть XVII века”, находит, что именно в это время “эти сношения, будучи наиболее оживленными, вызывали самые разнообразные последствия”⁴, то Константин Харлампович, не полемизируя со своим известным предшественником, утверждает, что как раз “время с 1700 г. до вступления на престол императрицы Екатерины II [1762] может быть по справедливости названо периодом наивысшего развития малороссийского церковного влияния в Великороссии. И политические виды, и церковные планы, и личные симпатии целого ряда государей, начиная с Петра I и кончая Елисаветой Петровной, дают преобладание в русской церкви малороссам, которые заняли большинство архиерейских кафедр, настоятельские места в виднейших монастырях и, в связи с этим получили первенствующее положение в учрежденном в 1721 г. Святейшем Синоде, не говоря уже о том, что играли видную роль в епархиальном управлении. [...] Наконец, в их руки передано было почти все духовно-школьное дело; сначала им поручена не удавшаяся Лихудам и педагогам-великороссам московская академия, а потом они оказались руководителями духовных семинарий, в огромном большинстве открытых архиереями-малороссами” (С. 459-460)⁵.

Все это верно и справедливо, как верно и то, что и Петр Великий, и его преемники ценили выходцев из “русского Парижа”⁶ как “людей образованных, способных поставить и в Великороссии школьное просвещение на надлежащую высоту, поднять религиозно-нравственный уровень народа, приобщить к христианской церкви массу язычествующего инородства” (С. 465). Нужно ли лишний раз напоминать, в каком плачевном состоянии застал свою епархию Святитель Димитрий Ростовский, вступая на архиерейскую кафедру 1 марта 1702 года? Надо ли напоминать и более поздний, от 10 марта 1753 г., указ митрополита Арсения Мацеевича “о обучении в церкве народа в воскресные дни пред чтением псалма “Благословлю Господа” [XV, 7] молитвам: “Отче наш”, “Богородице Дева, “Верую во единаго Бога” отчасти катихизису”⁷, “о церковном благочинии и чистоте”⁸?

Подчеркивая факт, что “в ростовско-ярославской епархии ранее, чем в других, появились архиереи-малороссы”, К.В. Харлампович находит вполне естественным, что “и настоятели монастырей из малороссов здесь должны были встретиться ранее, чем во многих других епархиях. И, действительно, мы видим двух из них [Каллиста Поборского и Рафаила Казановича] уже при митрополите Димитрии Туптале”. [Есть известие, что Димитрий хотел в 1709 г. назначить в Ростовский петровский монастырь Гавриила Домецкого (Тобольское церковное древлехранилище, 1. 32).] Но особенно много их появилось в продолжительное управление ростовской Митрополией Арсения Мацеевича (1742-1763), который более других святителей поддерживал своих земляков. У него в доме архиерейском находили приют безместные, опальные монахи. Иногда такие гости назначались им в настоятели монастырей и, случалось, что м. Арсений, отстаивая своего кандидата, горячо протестовал против назначенного св. Синодом [“Русский архив”, 1905, III, 185-186]” (С. 603).

Но кроме названных К.В. Харламповичем, архиерейский престол Ростовско-Ярославской епархии занимали еще предшественник св. Димитрия Иоасаф Лазаревич [июля 1691 - 10 ноября 1701 г.], который “особенно пекся о благолепии и благо устроению Соборной церкви; он же в разных местах воздвиг святые храмы, и строил дворы с кельями, в Ростовском и Угличском уездах” (ОИ, л. 35); тогда как епископа Афанасия “первое попечение” было о Ярославской семинарии, когда там начались “преподаваться внешния науки и сверх Ланитскаго Греческой и Еврейской языки” (ОИ, л. 38 об.). Кроме всего того, Афанасий (Петр Волховский, 1712-1776) показал себя в роли незаурядного проповедника. Среди “типом изданных” ему принадлежат: “Слово на Новый год”. М., 1742; 15. 1. 1763; “Слово о похвале и почитании угодников Божиих”. М., 14. VI. 1745; “Слово в день преподобного Сергия”. М., 22. XI. 1745; “Слово в неделю 14ую”. М., 28. XI. 1745; “Слово о силе молитв угодников Божиих [...] по окончании путешествия к Лавре Троицкой”. М., 6. XI. 1749¹⁰. И епископ Самуил, именем которого до сих пор называется Самуилов корпус Ростовского Кремля, тоже воспитанник Киевской академии, должным образом продолжал “попечения” своего именитого предшественника и, сверх того, “отыскал начальные трактаты богословских лекций Феофана Прокоповича; сам сочинял продолжение сих лекций по методу Феофанову, и тем кончив весь курс его Догматической Богословии, издал в трех частях” (ОИ, л. 39)¹¹. Кроме этого, оказывается, епископ Самуил (Симеон Григорьевич Миславский) проявил дарование как историк и проповедник. Так, например, составленное им “Краткое историческое описание Киевопечерския Лавры” издавалось по крайней мере четырежды: 2-е изд.: Киев, 1795; 3-е: Киев, 1798, и затем в 1805 и 1817 гг. Ему принадлежат: “Слово о побуждениех, служащих к принятию судейской должности, [...]” 1777 г., декабря 21 дня [...]”. М., 1778; “Слово при отбытии из [...] Ростова в [...] Киев, в Соборной Успенской ростовской церкви 1783 г., октября 8”. Киев, 1787. Им же адресованы речи к Екатерине II, изданные на французском языке (М., 1779) и на латинском (М., 1778).

Примечательно, однако же, что среди настоятелей Спасо-Яковлевского монастыря К.В. Харлампович называет только троих Малороссиян, причем он ссылается не на “архивные дела и рукописи, хранящиеся в древлехранилищах Москвы и Петербурга, и печатные описания как их, так и других рукописных собраний”, которые он указывает “главными источниками” своего исследования (С. XV-XVI), а на известную посмертную публикацию разысканий Павла Строева¹², где, между прочим, национальная принадлежность “иерархов и настоятелей” вовсе не сообщается с такой последовательностью и точностью, как это делается в первоисточниках, являющихся предметом предлагаемой публикации. Итак, в исследовании К.В. Харламповича перечисляются только Киприан (1754-1757), Иларион Лазаревич (1757-1758)¹³ и Лука (1761-1763), тогда как и в представляемых далее рукописных материалах, и даже в печатном “Описании” 1849 года¹⁴ Малороссиян намного больше. Мало того, оказалось, например, что “игумен иеромонах Павел из Малороссиан” (1763-1764) имел при себе восемь иеромонахов “из Малороссиан”, имена которых (Серапион, Аарон, Варлаам, Дионисий, Фалалей, Автаном, Петр, Давъд) перечислены в известной офицерской описи 1764 года¹⁵.

Но после “Высочайшего указа” от 17 февраля 1765 года правила монастырской жизни стали значительно суровее. Так, например, архимандриту Феоктисту нельзя было отлучаться из Ростова “за свыше 20-ть верст”¹⁶, а по отношению к его преемнику архимандриту Амфилохию 1 февраля 1777 года из Святейшего Синода последовал указ “об отсылке” приехавшего с ним “из Полтавского Крестовоздвиженского монастыря и просившего об определении в братство здешняго Яковлевскаго монастыря Иеродиакона Ливерия, обратно в тот Полтавский монастырь, за силою Высочайшего указа 1765-го года февраля 17-го дня о непринимании из Малороссийских в Великороссийския монастыри монашествующих состоявшегося”¹⁷.

Интересна также судьба собранных Малороссиянами библиотек. Известно, например, что собрание “книг келейных” Святителя Димитрия Ростовского после его кончины поступило в Патриаршую и в Синодальную библиотеку, тогда как книги Стефана Яворского, завещанные в основанный им Нежинский Благовещенский монастырь, в 1731 году по распоряжению Синода направлены были в Харьковский коллегиум (Славяно-греко-латинскую школу) и обнаружены совсем недавно, в 1988 году¹⁸. Книги с автографами Арсения Мацеевича встречаются в библиотеках, но опись этого собрания, составленная в 1763 г., была найдена всего три года назад С.В. Синицыной среди рукописей РФ ГАЯО, ф. 197, оп. 1, № 3474. Л. 10-25 об., 54-69 об. (Копия документа хранится в РГАДА, ф. 168, оп. 1, № 40. Л. 17-36. Всего описано 339 книг). Судьба не менее замечательной библиотеки архимандрита Авраама Флоринского тоже до сих пор вообще неизвестна; о ее существовании не упоминают, между прочим, ни К.В. Харлампович (С. 789-791), ни современный исследователь истории книги С.П. Луппов.

В архивных сокровищах можно найти множество сведений, проливающих новый свет на долгую историю некогда славной Ростовской обители, воссоздание подробной хроники которой самое актуальное задание времени. Предлагаемая работа это отнюдь еще не исследование означенного в заглавии факта монастырского “общежительства” двух великих народностей в стенах одного Ростовского монастыря. Работа имеет своей целью прежде всего публикацию новонайденных рукописных источников, представляющих это “общее жительство” с возможной для того времени полнотой.

Все эти источники по своему жанру можно попытаться объединить одним термином: (Описание истории..., Описание деяний..., Описание иерархии..., Описание чудесе... и т. п.). Жанр этот, чрезвычайно популярный в XVIII-XIX вв., до сих пор совершенно не изучен. Описания являются в известной степени модификацией летописного жанра в русской литературе нового времени. Это не просто опись, как документ, фиксирующий факты: события, материальные ценности и т. д. Это памятники, в которых на первый план повествования выносятся конкретные исторические личности, эти культурные ценности создававшие, в тех или иных событиях самым деятельным образом участвовавшие. Это жанр, вместивший в себя биографию личности и летопись событий.

В Приложении 1 положен в основу наиболее архаический по языку и стилю и самый ранний памятник начала XIX в. - “Краткое историческое описание о [...] Ростовском Ияковлевском монастыре, о его первобытном основании, созидании и о иных достопамятных произшествиях”, содержащееся в рукописи ГМЗРК, Р-828 (КП-10055/819): “Книга остальных сочинений Святителя Димитрия”. Весь сборник подробно описан А.А. Крумингом¹⁹, по мнению которого “Краткое историческое описание” составлено одним из иноков Спасо-Яковлевского монастыря. Это вполне возможно, так как рукопись принадлежала монастырю и в ней оставалось много чистых листов, на которых и написаны дополнительные статьи. “Краткое описание” выполнено довольно небрежно скорописью начала XIX в. В тексте есть правка другой рукой, почерком того же времени, на полях и между строками; вставки на полях по традиции обозначены кавыками. В публикации текст этого правщика выделяется угловыми скобками. Встречается и третий почерк, который обозначается косыми скобками с соответствующим примечанием. В примечаниях особо фиксируются пометы преосв. Амфилохия Угличского. По мере возможностей сохраняется композиция, язык и орфография подлинника, с редкими исправлениями описок и уточнениями, которые выделяются квадратными скобками без ссылок. Титла раскрыты и внесены в строку в круглых скобках; выносные буквы даются курсивом. Вышедшие из употребления буквы заменяются соответствующими знаками современного алфавита. Буква “ер” сохраняется внутри слов; воспроизводится также “ерок” как [ъ] и “ерь” в любой позиции.

Те же правила соблюдаются в дополнениях к основному тексту. Во избежание большого количества обширных примечаний эти дополнения публикуются параллельно с основным текстом и заключаются в квадратные скобки с соответствующим сокращенным названием и указанием листа или страницы.

КоН “Книга о Настоятелях Ростовского Ставропигиальнаго Первокласснаго Спасо-Яковлевскаго Димитриева Монастыря”. РГАДА. Ф. 1407, Спасо-Яковлевский монастырь. Оп. 1, № 1062. 2о. 9 листов. Л. 9 об. пустой. Гражданская писарская скоропись середины XIX в. Листы разграфлены на три колонки: в первой - “настоятели обители”, во второй - “в каких годах” и в третьей - “о событиях при них”. Текст кончается подробными сведениями об архимандрите Иннокентии (18 мая 1772 - 11 августа 1818 - 27 февраля 1847) и, судя по тому, что дата кончины дописана другой рукой, составлен при его жизни.

ОИ - рукописное исследование неизвестного автора: “Описание историческое и хронологическое Иерархии Ярославской и Ростовской с 992го по 1841й год”. - РГАДА. Ф. 1407. Оп. 1. № 1425. 2о. 44 л. Два почерка - основной, гражданская каллиграфическая скоропись XVIII в., и небрежная скоропись того же времени, которой сделаны примечания на полях и копия с Синодика Ростовского Успенского собора (л. 42 об. - 43 об.). Исследование посвящено Евгению, архиепископу Ярославскому и Ростовскому. Кончается сообщением о перемещении Евгения на Ярославскую кафедру 9 мая 1837 г. Судя по тому, что эта запись чрезвычайно краткая, завершающаяся традиционным “многолетием” и не содержащая никаких сведений о деятельности архиепископа Евгения, рукопись окончена в самом начале его поставления на архирейский престол.

Оп - печатное “Описание” 1849 года, которое привлекается в случае разночтений с указанными рукописными источниками.

В Приложении 2 публикуется отрывок из собственноручного каталога библиотеки архимандрита Спасо-Яковлевского монастыря Авраама Флоринского. Отрывок содержит перечень тех книг из собрания Авраама, которые, согласно его завещанию, должны были остаться в монастыре. Подробное описание рукописи было сделано в примечании 72 Приложения 1. Соблюдаются оговоренные выше правила публикации. В косых скобках под каждым названием издания приводятся точные выходные данные перечисляемых в списке книг, судьба которых, к сожалению, все еще не известна. В большинстве своем это издания Синодальных типографий в Москве и Санкт-Петербурге, осуществленные в XVIII столетии. Но есть и книги “старого выхода”, изданные в Киево-Печерской Лавре в XVII в.

1. Интересные соображения об истории христианизации Ростовской земли и первых пастырях ростовцев находятся в рукописном “Описании историческом и хронологическом Иерархии Ярославской и Ростовской с 992го по 1841й год” // РГАДА. Ф. 1407. Оп. 1. № 1425. Л. 3-13 об. Далее ссылки на эту рукопись даются в тексте, с сокращением ОИ.
2. Харпампович К.В. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь. Т. 1. Казань, 1914. С. 7-10. В квадратных скобках уточнения по этому же исследованию, ссылки на которое далее следуют непосредственно в тексте работы.
3. Цитируется с наиболее важными разночтениями по двум спискам, опубликованным С.А. Белокуровым в приложениях к его книге: О библиотеке Московских государей в XVI в. М., 1898. С. III-VI.
4. Эйнгорн В. Очерки истории Малороссии в XVII в. 1. Сношения малороссийского духовенства в царствование Алексея Михайловича. М., 1899. С. 1. Труд, между прочим, такой же обширный и обстоятельный, как и монография К.В. Харламповича, и тоже не закончен.
5. См. подробнее: Харпампович К.В. Западнорусские православные школы XVI и начала XVII века, отношение их к инославным, религиозное обучение в них и заслуги их в деле защиты православной веры и церкви. Казань, 1898; К. Char?ampowicz. Polski wpіyw на szkolnictwo ruskie w XVI i XVII st. Lw?w, 1924.
6. Выражение Лазаря Барановича в его письме “к о. архимандриту Печерскому” // Письма Лазаря Барановича. Чернигов, 1865. С. 117.
7. “Опись входящим указам” Спасо-Яковлевского монастыря // РГАДА. Ф. 1407. Оп. 1. № 329. Л. 3 об. второго счета.
8. См.: “Русский архив”. М., 1863. Стлб. 373-380; Указ митрополита Арсения Мацеевича. К характеристике его // ЯЕВ. № 7, 17 февраля 1872. С. 54-56.
9. О фамилии св. Димитрия Ростовского см.: Круминг А.А. Святой Димитрий Ростовский: точная дата рождения // СРМ. Ростов, 1992. Вып. III. С. 6-7; Харлампович К.В. Малороссийское влияние..., С. ХI: “Свят.[ой] Димитрий Туптало (ростовский) известен более с фамилией Савич (по отцу Савве)”.
10. См.: Зернова А.С., Каменева Т.Н. Сводный каталог русской книги кирилловской печати XVIII века. М., 1968. №№ 302, 625, 357, 362, 363, 432.
11. В известных каталогах не обнаружено. Есть только одно любопытное издание: “Разсуждение о безбожии, сочиненное архиепископом Великого Новгорода и Великих Лук Феофаном Прокоповичем”. [М.], печ. при Имп. Моск. Университете. 1774. По свидетельству Самуила (Миславского) напечатано по его “старательству” // Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725-1800. М., 1966. Т. 3. С. 294. № 7737. “Христианское православное богословие” Феофана Прокоповича было издано в 2 томах в типографии Московского университета в 1776 году и в Лейпциге в 1792 году (Christianae orthodoxae theologiae. In Academ. Kioviensi Theophane Prokopowicz [...] archiepiskopo Novogrodensi, adornatae et propositae. Nunc 1 ed. Mosquae typ. Caesareae Mosquensis univ., 1776; Lipsiae, Breitkopf, 1792).
12. Списки иерархов и настоятелей Российския церкви, составил из достоверных источников Павел Строев, ординарный академик Имп. С.-Пб. Академии Наук, Член Археографической Коммиссии и разных других ученых обществ. СПб., 1877. Стб. 365-366.
13. У П.М. Строева ошибочно: Завалевичь. Об Иларионе Завалевиче см. обширную публикацию в ЯЕВ, №№ 36-52, 1894.
14. Описание Ростовскаго Ставропигиальнаго первокласснаго Спасо-Яковлевскаго Димитриева монастыря и приписаннаго к нему спасскаго, что на песках. СПб., 1849. Между прочим, В.И. Лествицын сообщает, что оно “издано Дмитрием Сергеевичем Селецким, бывшим воспитанником здешней духовной семинарии и потом кандидатом московской духовной академии (1832-1836 гг.), по издании этой книги вскоре умершим в должности столоначальника министерства народного просвещения” // ЯЕВ. № 2. 8 января 1883. С. 15. Вполне возможно, что Д.С. Селецкий был и составителем “Описания”: здесь последняя запись об архимандрите Поликарпе, в марте 1847 г. (С. 87), а само “Описание” издано всего два года спустя.
15. РГАДА. Ф. 280. Коллегия Экономии. Оп. 3. № 506. Ч. 1. Л. 72[59]об. Эта подробность подсказана мне науч. сотр. истор. отдела ГМЗРК А.Е. Виденеевой, которой при этом благоприятном случае выражается самая искренняя благодарность за многочисленные консультации и дружескую помощь в осуществлении этой публикации.
16. См. Приложение 1, примечание 55.
17. “Опись входящим указам”. Л. 93 вт. счета. Упомянутый указ Екатерины II здесь не зафиксирован.
18. См.: Маслов С.И. Библиотека Стефана Яворского. Киев, 1914; Луппов С.П. Книга в России в первой четверти XVIII века. Л., 1973. С. 250-252; Луппов С.П. Книга в России в послепетровское время. 1725-1740. Л., 1976. С. 323.
19. Круминг А.А. Сборник произведений Святого Димитрия Ростовского (рукопись Ростовского музея № 828) // ИКРЗ. 1992. Ростов, 1993. С. 81-82.