"Как украинцы капитализм себе строили. Новейшая история Украины (1991 ? 2001)"

1. Капиталистическая трансформация экономики.

Во 2-й половине 90-х годов ХХ века ускорился дрейф стран СНГ к капитализму. Он сопровождался скандальным разделом всесоюзной “общенародной” собственности начало которому положило руководство России. На правах хозяина столицы бывшего СССР, оно присвоило имущество союзных административных органов, их архивы, банковские счета, ресурсы Госбанка СССР, золотой и алмазный фонды, зарубежное имущество министерства иностранных дел. В распоряжении обособившихся республик осталось то общесоюзное имущество, которое располагалось на их землях.

Гибель советской государственности и примитивная изоляционистская политика национальных администраций привели к развалу хозяйственно экономических связей между участниками внутреннего всесоюзного рынка. В советские времена 80% продукции, производимой в Украине, предназначалось для потребления за её пределами – другими советскими республиками. Конечный продукт, целиком производимый в Украине, составлял лишь 20% всего объёма производства. Гибель СССР оставило её индустриальное и сельскохозяйственное производство без источников материально-технического снабжения, без потребителей продукции, без финансирования. Всё это немедленно вызвало экономический кризис. Его усугубили:
• конверсия: перестройка оборонной промышленности для производства мирных товаров народного потребления;
• переход к непривычным для советской номенклатуры экономическим методам эксплуатации наёмной рабочей силы (голод, нищета, безработица, мизерные зарплаты);
• приватизация государственной собственности, в ходе которой бывшая советская бюрократия превратилась из “слуг народа” в его хозяев – капиталистов, не имеющих, однако, опыта масштабной экономической деятельности в условиях рынка.

В болезненной атмосфере экономического кризиса рождалась новая экономическая основа общества – частная собственность на средства производства и частный капитал. Формирование рыночного уклада происходило в социальной среде, отягощённой пережитками социализма в экономике и политике. Бюрократия удержала власть и использовала могущество послушного ей государства для того, чтобы создать себе исключительно благоприятные условия для превращения в олигархическую верхушку класса капиталистов. Этим объясняются и мучительные последствия экономических перемен для разорённого бесправного общества, и реликты советской бесхозяйственности, перенесенные на новую экономическую почву.

Для дальнейшего развития рыночных отношений необходимо было ликвидировать пережитки социализма в экономике и хозяйстве:
• покончить с государственной монополией на все виды собственности и хозяйственной деятельности;
• приватизировать государственную и партийную собственность;
• демонтировать директивный “плановый” механизм организации производства и распределения;
• создать законодательную базу многоукладной рыночной экономики, основанной на частной собственности;
• перестроить структуру промышленности: преодолеть немотивированное потребностями общества преобладание тяжёлой промышленности над лёгкой, перерабатывающей и пищевой – развернуть производство лицом к человеку;
• совершить земельную реформу, отдав землю тем, кто способен относиться к ней по-хозяйски;
• покончить с затратным характером производства, неэкономным и хищническим использованием природных ресурсов и производительных сил;
• перевооружить производство современной техникой, внедрить современные производственные и информационные технологии.

Правительство и “красное” большинство украинского парламента умышленно тормозили публичные рыночные реформы, тайно “приватизируя” самые доходные объекты государственной собственности. Перейдя негласно в руки новых владельцев, эти объекты подвергались модернизации, нередко за счёт государства, и начинали приносить доходы своим новым хозяевам.

Тем временем остальная часть государственного и колхозного имущества продолжала работать в интересах управляющих им чиновников, которые по-своему приспосабливались к нарождающемуся рынку и капитализму.

Общая схема бюрократической адаптации к рыночной экономике государственного предприятия без изменения его формы собственности:
1) Государственные предприятия, целиком финансируемые из бюджета, производили продукцию.
2) Её скупали и перепродавали специально созданные для этого негосударственные коммерческие предприятия. Их возглавляли родственники или доверенные люди руководства предприятия производителя.
3) Доходы от продаж, минуя государственную казну, распределялись среди администрации государственных предприятий, колхозов и торгующих их продукцией “коммерсантов”.
4) Зарплату наёмным работникам сначала стали задерживать, а затем и вовсе перестали платить, присваивая и деля между собой. Государственный бюджет, из которого осуществлялось финансирование производства, подвергался, таким образом, хищнической паразитической эксплуатации: его “доили” подчистую, нисколько не заботясь о его пополнении. Поэтому очень скоро миллионы “бюджетников”: рабочие, учителя, воспитатели, врачи, работники культуры, пенсионеры остались без зарплат, пенсий и социальных пособий. Коррумпированная бюрократия умело избегала налогообложения.
5)Это целиком разоряло весь сектор государственного хозяйства Лишённые бюджетного финансирования, источников снабжения и модернизации государственные предприятия и учреждения прекращали работу. Их работники “сокращались”, увольнялись, отправлялись в неоплаченные длительные или бессрочные отпуска без малейших средств к существованию. Администрация нередко распродавала оборудование и имущество предприятия, целиком присваивая выручку. Население окрестных рабочих посёлков и кварталов доворовывало остатки государственного имущества, которыми пренебрегли начальники.
6) Через некоторое время искусственно умерщвленные предприятия превращались в руины или выкупались за копейки “по остаточной стоимости” своими же палачами, и с этого момента возобновляли работу, но уже на новых хозяев.

Так номенклатура накапливала первоначальный капитал, используя привилегированное положение в обществе для обеспечения монопольных условий трансформации в класс капиталистов.

Первоначальное накопление капитала в нашей стране несло на себе характерную печать бюрократического уродства.

Ещё во времена Перестройки развитые капиталистические страны щедро финансировали реформы в СССР. Они не жалели средств, чтобы размягчить и задобрить агрессивного непредсказуемого монстра. Когда же он испустил дух, его обломки превратились в соблазнительные источники дешёвого сырья и рынки сбыта. “Заграница” готова была двинуть свои капиталы, передовую технику и технологии для экономического завоевания гигантской разорённой и беспомощной страны, преданной руководством. Но пугали невиданные в мире коррупция, нестабильность законодательства, безответственность и непредсказуемость власти. Поэтому поначалу иностранцы ограничились преимущественно ввозом капиталов в виде кредитов украинскому государству.

Его чиновники очень быстро научились приватизировать финансовую помощь Запада. Их мастерство выросло до такой степени, что иностранные кредиты, даже не пересекая границы Украины, сразу оседали на приватных банковских счетах украинской политической элиты. Расплачиваться с процентами по разворованным займам “незалежные” от своего народа бюрократы доверили согражданам, превратив их в должников на многие годы вперёд.

Западные кредиторы очень скоро раскусили воровские хитрости наших владык. Они понимали, что рано или поздно чиновники “сдрыснут” вместе с денежками, оставив отвечать за себя разорённое население. А что взять с нищих? Поэтому иностранцы стали тщательно контролировать: куда идут заёмные средства, как расходуются и оборачиваются? Строгий контроль заставил правителей Украины финансировать кредитными средствами не только свои карманы, но и государственное хозяйство, которое, поэтому, стало обнаруживать некоторые признаки жизни.

Позже иностранцы коренным образом изменили кредитные приоритеты, перейдя к финансированию преимущественно частного бизнеса.

В советские времена номенклатура только и делала, что воплощала в жизнь те или иные планы партии. Игры в тотальное планирование, опирающееся на лживую статистику, при всей их абсурдности и нелепости были смыслом номенклатурной жизни. Вот почему, решив строить капитализм, чиновники первым делом взялись за сочинение программ и планов, не подозревая, что во всём мире становление капитализма происходило стихийно. Они не могли и не хотели пускать на самотёк исторический процесс. Ведь если позволить ему развиваться автономно, зачем и кому тогда нужны многочисленные кадры управленцев? И куда потом девать ораву безработных бездельников?

Движимые рефлексом планирования, правители Украины с 1990 по 1994 годы сочинили девять государственных экономических программ. Нужно ли удивляться, что на их исполнение авторам уже не хватило пороху?

Правительство не умело, да и не хотело создавать жизнеспособную программу экономических преобразований:
1.Сознание людей, приватизировавших власть, было лишено культуры рыночного мышления. В нём боролись любовь к деньгам с ненавистью и страхом перед рыночными условиями их добывания.
2. Им вообще был незнаком процесс творческого мышления. Это были безынициативные исполнители, сделавшие карьеры благодаря способности безрассудно исполнять любой приказ сверху. Их интеллектуальная нищета обнаружилась немедленно, стоило им, благодаря“незалежности”, переместиться с середины пирамиды власти на её вершину.
3.“Мышление”людей власти ограничивалось слепым копированием экономической политики российского правительства, послушным исполнением воли зарубежных кредиторов и примитивным инстинктом спереть то, что плохо лежит.
4. Правящей номенклатуре было невыгодно иметь дееспособную публичную программу приватизации и перехода к рынку. В этом случае она теряла естественную монополию на корыстный контроль и управление ходом приватизации. Чем больше в стране хозяйственного хаоса, тем легче в этом бедламе вылавливать и присваивать самые лакомые и доходные куски государственной собственности. Поэтому власть творила хаос в экономике в поте лица своего. Такое движение к рынку делало его трагически мучительным для основной массы населения.

2. Экономическая политика кабинета министров В. Фокина.

Правительство В. Фокина состояло главным образом из людей, которых вихрь Перестройки вынес из средних слоёв советской номенклатуры на вершину государственной власти. Очутившись на головокружительной высоте, они вцепились в штурвал государственного корабля, потерявшего управление в буре экономического кризиса, и, не владея навыками судовождения, “рулили” по принципу “куда волны вынесут”. Так Украина опустилась на дно мирового экономического порядка.

1. В сентябре 1991 года прекратилось централизованное поступление в Украину бумажных денег, печатавшихся в России. Это было своеобразным ответом на введение Украиной в ноябре 1990 года “купонов”.

2. В январе 1992 российское правительство Е. Гайдара похоронило государственный контроль над ценообразованием. Отпущенные на волю цены взлетели высоко за пределы покупательной способности населения.
Таможенных границ ещё не было. Поэтому, по законам рынка, товары устремились туда, где за них больше платили – из Украины в Россию.

3. Украине ничего не оставалось, как продолжить начатый ею в ноябре 1990 года выход из “рублёвой зоны”. Следом за введением купонов – добавочных к обычным деньгам специальных бумажных знаков, без которых на территории Украины невозможно было что-либо купить, в обращение вышли временные украинские денежные знаки “карбованцы”. Они не были обеспечены ни золотым запасом, который целиком остался в России, ни государственными гарантиями и обязательствами, которым мало кто верил, ни иным государственным имуществом. Введение такой “национальной валюты” сообщило дополнительный импульс инфляции.

4. Администрациям государственных предприятий было позволено:
• самостоятельно оценивать свою продукцию,
• решать: кому и сколько её продавать.

Отсутствие конкуренции делало производителя монополистом. Экономическая некомпетентность, жадность и эгоизм руководства взвинтили цены – иногда в 300 – 400 раз. Произвол ценообразования могла сдержать лишь покупная способность населения. Невостребованные или слишком дорогие товары вскоре падали в цене.

5. Администрация госпредприятий получила право по своему усмотрению формировать фонд заработной платы. Но если он и увеличивался, то ни по скорости, ни по величине темпы его роста не могли соперничать с ростом цен.

Хозяйственные руководители оказались в невероятно выгодном положении:
• производство, которым они управляли, финансировалось из государственного бюджета,
• а прибыли от продажи продукции присваивались ими, минуя государственную казну.

Месяцами труженикам не выплачивалась заработная плата, размер которой в условиях галопирующей инфляции становился всё мизернее. Это превращало эксплуатацию сверхдешёвой рабочей силы в следующий по значению источник ускоренного накопления капиталов после разворовывания казённых бюджетных средств.

6. Летом 1992 в результате бесконтрольного валютного экспорта сельскохозяйственной продукции в Украине возник дефицит продуктов питания. Правительство подняло на них цены. В ответ парламентская оппозиция развернула шумную критику руководства. В феврале – марте 1992 года шахтёры Криворожья и Донбасса поднялась на забастовку, чтобы добиться повышения зарплаты. От них отделались подачками и обещаниями. В сентябре1992забастовки возобновились, но уже с участием и горняков Львовско-Волынского бассейна, и авиадиспетчеров, и железнодорожников. Номинально зарплату подняли, но продолжали задерживать её выплаты. Поэтому “живых” денег работники так и не увидели.

7. Началось возведение административной и таможенной границы между Россией и Украиной.

8. В августе 1992 года была принята Государственная программа приватизации имущества государственных предприятий на 1992 – 1994 годы.

Уже при Фокине стала складываться криминальная технология приватизации. До совершенства её доведут другие обитатели кабинетов верховной власти. Наряду с воровством энергоносителей, приватизация стала одним из главных источников фантастического обогащения чиновников, отвечающих за её проведение.

• Для приватизации государственной собственности были созданы специальные государственные органы, определявшие перечень объектов, которым предстояло сменить собственника, график перехода собственности из рук в руки, оценивающие её стоимость, разрабатывающие процедуру перехода к новым хозяевам.

• Теоретически приватизации подлежали в первую очередь убыточные, разорённые, не работающие предприятия, не способные своими силами реанимировать производство и вернуться на рынок.

• Такие предприятия предполагалось выставлять на аукционы, а средства от их продажи направлять в государственную казну.

• Дальнейшая судьба этих капиталов должна была решаться законодательным путём, т.е. парламентом и правительством.

Но чиновный гений обогатил приватизацию своими представлениями о социальной справедливости:
1) Самые влиятельные в стране лица позволили себе приватизировать не убыточные, а самые прибыльные предприятия, чтобы не утруждать себя реорганизацией производства, не тратить личные капиталы на его модернизацию, а сразу получать доход от них без всех этих хлопот, финансируя их вдобавок средствами государственного бюджета.
2) Людям, удалённым от власти, включение доходных и перспективных предприятий в списки приватизации стоило немалой мзды.
3) Если руководство или трудовой коллектив намеченного к приватизации прибыльного предприятия сопротивлялись судьбе, совместными усилиями государства и заинтересованных лиц оно искусственно разорялось и по заниженной стоимости переходило к новому владельцу.
4) Возникли специальные посреднические структуры, занимавшиеся организацией выкупа государственной собственности.
5) Были выстроены сложные схемы бухгалтерских “проводок”, в результате которых деньги от приватизации в обход государственной казны оседали в карманах и на зарубежных банковских счетах “продавцов”.

9. Правительство Фокина не вторгалось в жизнь регионов, где всецело господствовали местные администрации, опирающиеся на региональный капитал. Ни одна директива центральной власти не исполнялась без её одобрения провинциальными административными и хозяйственными элитами. “Управлять” такой страной по-советски было невозможно, а иначе управлять не умели. Поэтому киевская власть ограничивалась законодательным обеспечением собственных привилегий. Не вмешиваясь в жизнь провинции, столичная знать закрепляла свои права на лучшие квартиры, дома, дачи, земельные участки в самых престижных и экологически чистых районах Киева и страны, на персональный казённый транспорт, на высокие денежные и натуральные оклады и т.п. атрибуты высшей власти, делающие её столь соблазнительной и желанной.
Осенью 1992 года правительство Фокина ушло в отставку, оставив после себя грандиозный экономический хаос, благоприятный для подспудной чиновничьей приватизации государственного имущества и политический климат, в котором интенсивно развивались ростки удельного регионального сепаратизма и криминальной анархии.

3. Экономическая политика кабинета министров Л. Кучмы.

27 октября 1992 года Верховный Совет Украины утвердил состав нового кабинета министров во главе с Л. Кучмой, пришедшим в большую политику из большой экономики. Типичный “красный” директор, Л. Кучма возглавлял флагман советского военно-промышленного комплекса – крупнейший завод по производству стратегических и космических ракет – днепропетровский “Южтяжмаш”.

Днепропетровский бюрократический клан ещё с брежневских времён поставлял кадры для центральной администрации. Андропов и Горбачёв потеснили его, приведя в высшие правительственные сферы своих людей. Но, сохранив важные посты в среднем управленческом звене, особенно после отделения Украины от России, накопив капиталы, проведя в парламент своих людей и сформировав из них лобби, днепропетровцы сумели вновь покорить вершину власти. Они выдвинули Л. Кучму в премьеры и помогли ему сформировать кабинет, способный к реформированию экономики в интересах буржуазно-чиновничьей олигархии.

Кабинет Л. Кучмы появился на исторической сцене, когда дальнейшее развитие провинциальных капиталов стало нуждаться в легитимизации и поддержке со стороны центральной власти. В их обладателях созрело понимание необходимости ограничения анархии и упрочения централизованного государства, чтобы оно смогло служить интересам новых хозяев страны. Поэтому региональные административные и хозяйственные элиты ощутили заинтересованность в укреплении центральной власти и в координации с нею своих действий.

В свою очередь, и центр искал точки опоры в провинции. Так столица и провинция стали нужны друг другу.

Правительство Л. Кучмы:
1) Покончило с невмешательством Центра в интересы местных олигархов, положив конец усилению регионального сепаратизма.
2) Взялось за укрепление административной вертикали власти, с помощью которой попыталось контролировать ход приватизации государственной собственности, упорядочить его и направить в интересах центральной власти.
3) Содействовало внедрению рыночных отношений, развитию малого и среднего предпринимательства.
Коммунистическое парламентское большинство мешало рыночным инициативам правительства. Для его преодоления Л. Кучма получил у президента чрезвычайные полномочия. Теперь правительство могло издавать собственные декреты и постановления, имеющие силу закона, без их одобрения и утверждения парламентом.

Основные векторы экономической политики Л. Кучмы.

1. Стремление покончить с анархией в государственном секторе хозяйства и побуждение государственных предприятий работать на казну, а не на карман их директоров.

2. Объединение предприятий в корпорации на основе общих хозяйственных целей и экономических интересов.

3. Поощрение хозяйственной свободы прибыльных государственных предприятий.

4. Для стимулирования трудолюбия, ответственности и инициативы в трудовых коллективах, а также для привлечения внебюджетных инвестиций многие государственные и муниципальные предприятия переводились в акционерную форму собственности. Акционерные общества открытого и закрытого типов стали наиболее распространённой формой их административной приватизации. Командиры производства (директор, его заместители, главный бухгалтер, главный инженер) становились обладателями контрольного пакета акций и могли управлять своим хозяйством не только административными, но и экономическими методами, не завися от министерского произвола. Члены трудовых коллективов также получали акции, дававшие право на участие в прибылях.

5. Попытка восстановить отраслевое централизованное управление госсектором через госзаказ и обеспечить его бюджетное финансирование. В условиях экономического кризиса и анархии, слабости центральной власти, это привело лишь к разворовыванию бюджетных средств и новому витку инфляции из-за появления на рынке денежных масс, не обеспеченных товарами.

6. Легализация рынка валюты, создание условий для ее свободной конвертации. Операции с валютой перестали быть криминальной монополией и стали ощутимым источником дополнительных доходов легального бизнеса и казны. Рыночные отношения пришли в финансовую сферу.

7. Создание рынка недвижимости, выразившееся в приватизации жилищного фонда, в аукционах по продаже убыточной коммунальной собственности – магазинов, ресторанов, гостиниц, предприятий бытового обслуживания. Но в область земельных отношений частную собственность пока не пустили.

8.Преодолеть инфляцию правительство решило за счёт самых беззащитных и нищих масс населения, получающих жалование из бюджета. Для сдерживания роста необеспеченной товарами денежной массы оно жёстко ограничило размеры заработной платы, оставив неприкасаемыми спекулятивные и необлагаемые налогами сверхприбыли олигархов и мафии. Это не остановило инфляцию, но сделало её особенно болезненной для абсолютного большинства населения страны. В интересах отечественной буржуазии власть опустила заработную плату не только ниже прожиточного минимума, но и ниже уровня биологического выживания, увеличив армию безработных. Украинские наёмные рабочие стали самой дешёвой и самой послушной в Европе квалифицированной рабочей силой. Экономия на зарплате стала одним из главных источников ускоренного обогащения отечественных капиталистов.

Работники государственных предприятий, в отличие от занятых в частном секторе, сопротивлялись росту эксплуатации со стороны государства. Покладистость работников, занятых в частном секторе экономики, объяснялась:
• отсутствием у них профсоюзов;
• боязнью потерять хотя бы такую работу;
• незрелостью законодательной базы защиты наёмного труда;
• профессиональной разобщённостью;
• более высокими и стабильными заработками в частном секторе по сравнению с работниками госпредприятий.

Последствия экономического курса кабинета Л. Кучмы:
1. Приватизация государственных предприятий сама по себе не могла сразу покончить с ценовым произволом производителя-монополиста на внутреннем рынке. Ограничить его ценовые аппетиты могли конкуренты, для возникновения которых необходимо было время.
2. В условиях обнищания массового покупателя производители всё более ориентировались на удовлетворение потребностей тонкого платёжеспособного слоя зажиточного населения.
3. Это вызывало сворачивание производства товаров массового потребления, закрытие предприятий, рост безработицы.
4. Отсутствие массового покупателя губило внутренний рынок, ограничивало сферы приложения отечественного капитала, стимулировало его отток за границу.
5. Растущие безработица и социальная незащищённость вызвали рост волны эмиграции в первую очередь квалифицированных кадров интеллигенции, рабочих, молодёжи.
6. Это лишало страну трудовых ресурсов, на возобновление которых в будущем потребуется не один десяток лет и огромные капиталовложения в национальное просвещение.
7. Чтобы не вызвать социального взрыва, правительство вскоре вынужденно было отказаться от замораживания заработной платы.
8. Вслед за новыми витками инфляции, по мере роста цен, власть опять стала повышать зарплаты, пенсии, стипендии, но такими темпами и в таких объёмах, которые по-прежнему не позволяли им догнать цены.
9. В декабре 1992 правительство постановило перерегистрировать малые предприятия. Одновременно проверялась их хозяйственная деятельность. Это была попытка ограничить вред, приносимый коммерческими сателлитами государственных предприятий, через которые разворовывался бюджет. Ряд руководителей малых предприятий, особенно занятых выкачиванием за рубеж дефицитной в Украине нефти, принадлежащей государству, были привлечены к уголовной ответственности. Однако акция имела скорее символический характер, так как, во-первых, не затронула представителей днепропетровского капитала, а во-вторых, спекуляция нефтью приносила такие барыши, что нефтедельцы, в большинстве своём, сумели откупиться и доказать свою невиновность если не в ходе следствия, то на суде.

Экономические реформы кабинета Л. Кучмы объективно:
• сужали сферу административного регулирования экономики. По данным зарубежных экспертов за восемь месяцев деятельности правительства Л. Кучмы (с октября 1992 по июнь 1993) индекс общей либерализации экономики вырос с 20% до 65%. Соответственно с 80% до 35% упал индекс административного регулирования экономики.
• Стали налаживаться рыночные отношения со странами бывшего СССР.
• Уменьшились темпы падения производства.
• Заторможена инфляция.
• Незначительно выросла покупная способность населения.
• На горизонте замаячил призрак экономической стабилизации.

Оппозиция правительственному курсу.

Рыночная трансформация экономики испугала “красную” парламентскую оппозицию. Таяние айсберга государственной собственности грозило паразитической номенклатуре безработицей и нищетой. Поэтому “красные” депутаты вступили в союз с представителями региональных элит, обеспокоенных чрезмерным усилением позиций днепропетровского землячества.

Последние не имели ничего против рыночной направленности реформ. Но им не нравилось, что всё больше лакомых кусков государственной собственности проплывает мимо них – в карманы земляков премьера, пользующихся исключительными льготами в налогообложении, в таможенном контроле и т.д. Чтобы положить конец такой несправедливости, региональные лидеры скомандовали своим представителям в парламенте объединиться с левой оппозицией и отправить в отставку правительство Л. Кучмы.

Инструментом давления на кабинет министров стали организованные в июне 1993 года администрациями шахт Донбасса, в союзе с областными и городскими властями, забастовки шахтёров. Бастующие требовали:
1. Увеличения зарплаты.
2. Проведения референдума о недоверии Верховному Совету и Президенту, местным Советам.
3. Вступления в экономический союз СНГ.

Шахтёров поддержали труженики предприятий Донбасса и других областей Украины: железнодорожники Кременчуга, Николаева, Полтавы, трудящиеся Львовщины. Забастовщики добились повышения зарплаты. Чтобы выплатить её из пустой казны, правительство, не умея собрать налоги, включило печатный станок, выплеснувший на рынок новую массу необеспеченных товаром бумажных денег. Инфляция рванула вверх. За ней подпрыгнули цены. Шахтёры остались нищими. Зато с их помощью лишились сырья, а значит и доходов зависящие от добычи угля смежные отрасли хозяйства. И без того хлипкое хозяйство страны получило ещё один удар ниже пояса. В выигрыше оказались лишь те общественные силы, которые хотели с помощью забастовок подорвать авторитет правительства.

Кабинет Л. Кучмы получает неожиданный и сокрушительный удар сверху – от президента, издавшего Указ об открытии безлимитной (бери, сколько хочешь!) кредитной линии на нужды сельского хозяйства. Это позволило аграриям (директорам совхозов и председателям колхозов) в очередной раз запустить руку в казну не с целью положить туда, а чтобы взять оттуда. Продлив агонию колхозной системы, президент купил себе поддержку красной части парламента. Чтобы профинансировать убыточное и разворованное сельское хозяйство, пришлось опять печатать необеспеченные товарами деньги. Это вызвало новый взрыв инфляции, рост цен, перечеркнувшие все экономические достижения правительства Л. Кучмы. Спад производства за два месяца (июль – август 1993) составил 20%. Дестабилизация экономики поставила Украину на грань хозяйственной катастрофы.

В сентябре 1993 года правительство разработало антикризисную экономическую программу, построенную на рыночной идеологии. Она предполагала предоставление правительству новых чрезвычайных полномочий. Левое парламентское большинство, поддержанное президентом, отказало в них.

В поисках источников наполнения казны правительство предложило рассчитаться с Россией по нефтяным долгам украинской частью ржавого и небоеспособного Черноморского флота, висевшего бесполезным грузом на затратной части украинского бюджета. Это вызвало новый взрыв ненависти, объединившей в “патриотическом” порыве “красных” и националистов.
Оказавшись в политической изоляции, правительство Л. Кучмы ушло в отставку.

4. Л. Кравчук во главе исполнительной власти. Экономическая политика и.о. премьера Е. Звягильского.

В благодарность за союз против Л. Кучмы “красный” парламент доверил Президенту сформировать новый кабинет министров.
К власти Президента Л. Кравчук присовокупил полномочия премьер -министра, а исполнять обязанности руководителя правительства пригласил дончанина – Е. Звягильского.

Чтобы успокоить общественное мнение и парламент, новое правительство заявило, что будет постепенно осуществлять рыночные преобразования и покончит с их необоснованным форсированием. Оно обещало развивать и углублять хозяйственно-экономические связи со странами СНГ, а особенно с Россией. Это означало переориентацию украинской экономики. До сих пор в ней процветало “западное” направление.

Оживить отечественного товаропроизводителя могла лишь экономическая ориентация на бывшие советские республики. Не избалованные высокими западными стандартами качества товара и небогатые, они готовы были покупать недорогие товары соседей.

Экономическая политика нового кабинета отличалась:
1) интенсивной торговлей сырьём и энергоносителями.
2) Сократились инвестиции в технически и технологически отсталые и убыточные предприятия.
3) В декабре 1993 правительство, в очередной раз, подняло цены и обложило налогами бартерные коммерческие операции (распространённое средство ухода от налогов). Это принесло в казну дополнительные поступления и способствовало “вымыванию” из оборота излишков денег, не обеспеченных товарами, что ослабило инфляцию.
4) Усилился контроль центра за хозяйственно-экономической деятельностью государственных предприятий. Это заставило их администрацию умерить свои аппетиты и воровать, соблюдая осторожность.
5) Был установлен низкий фиксированный валютный курс. Прекращены торги на валютной бирже.
6) Возобновлено строгое государственное регулирование и контроль цен. Это снизило инфляцию и несколько стабилизировало национальную валюту.

Однако спекуляция сырьём и энергоносителями продолжалась. Слишком высокие чины были в ней кровно заинтересованы. Поэтому, несмотря на попытки правительства обуздать экономический кризис, он продолжал нарастать. Власти не удалось устранить основные причины падения производства:
• низкую покупную способность населения;
• отсутствие зарубежных и внутренних инвестиций в отечественное хозяйство из-за грабительской системы налогообложения;
• криминализацию экономики и коррупцию власти на всех уровнях;
• устаревшую производственную и технологическую базу;
• несовременную структуру производства;
• негодные кадры управленцев старой “коммунистической” школы;
• несовершенное законодательство;
• незавершённость приватизации.
• Экономика страны задыхалась от нехватки капиталов, а представители отечественного бизнеса предпочитали либо вывозить капиталы из страны, либо вкладывать их не в производство, а в торговлю:
• где проще уйти от налогов,
• где выше скорость оборота капитала и
• не требовалось больших объёмов капиталовложений.

Опустевший внутренний рынок заполонил дешёвый и часто низкопробный импорт.

Непрерывное сворачивание производства увеличивало безработицу, усиливало обнищание населения.

Для сдерживания инфляции власти опять стали задерживать выплаты заработной платы, полагая ограничить, таким образом, покупательский спрос населения. Смекалистая администрация предприятий гениально воспользовалась экономическим идиотизмом верховной власти. Получив из казны на банковский счёт предприятия деньги на зарплату, управленцы стали кредитовать ими различные банковские операции. Такие инвестиции позволяли получать доходы в виде процентов по банковским вкладам. Присвоение доходов от банковских спекуляций стало ещё одним источником незаконного обогащения, доступным лишь хозяйственным чиновникам.

Безнаказанность позволила вскоре перейти от задержек выплаты зарплат к их воровству. Казённые деньги переводились со счетов предприятий на счета особых коммерческих структур – сателлитов, где деньги “отмывались” через посторонние инвестиции или обналичивались.

Экономический курс кабинета Е. Звягильского одним своим концом был действительно объективно направлен на реанимацию отечественного производителя. Но попытки возрождения могущества государственного сектора экономики в криминальном государстве без твёрдой исполнительной власти, способной обуздать коррупцию, обречены. Первоначальное накопление капитала набирало обороты. И ни центральная власть, ни удельные областные князьки ничего не могли с этим поделать. Да и не хотели.

5. Перерастание экономического кризиса в катастрофу.

За первые шесть месяцев 1994 г темпы спада производства по сравнению с таким же периодом прошлого года выросли на 13, а относительно 1991 – 1993 годов – в 2 раза.

С 1990 до 1994 год:
• производство валового национального продукта сократилось на 44%.
• национальный доход сократился на 54%,
• производство промышленной продукции упало на 41%,
•производство продовольствия сократилось на 35%,
•производство непродовольственных товаров народного потребления упало более чем на 50%,
• продукция сельского хозяйства уменьшилась более чем на 1/3.

Украина способна самостоятельно обеспечить собственные потребности в природном газе – на 25%, а нефти – на 10%. Неэкономное расходование энергии и воровство получаемых из России энергоносителей, тут же транзитом сплавляемых за рубеж, лишало украинский рынок дешёвого топлива, повышая его цену до мирового уровня. Забастовки шахтёров снижали объёмы добычи угля, которым питались 23 тепловых электростанций.30% электроэнергии Украины вырабатывали атомные электростанции. Её цена выросла потому, что:
1) ядерное топливо поставлялось из России по рыночным ценам,
2) в стоимость также вошли расходы на захоронение радиоактивных отходов и охрану окружающей среды.

Доверие к атомной энергетике было подорвано Чернобыльской катастрофой. Население требовало закрытия АЭС. Разразился энергетический кризис.

Последствия энергетического кризиса сказались на транспорте:
• дефицит и удорожание горюче-смазочных материалов,
• ухудшение снабжения запчастями,
• трудности с обновлением машинного парка – парализовали работу всех видов транспорта. Более чем на 12 сократились объёмы грузовых и пассажирских перевозок авиационным, морским и речным транспортом, более чем на 13 – железнодорожным и автомобильным. К концу 1994 года общая стоимость перевозок возросла в три раза. Совершенно недоступным из-за дороговизны для большей части населения стал авиатранспорт. Закрывались автобусные маршруты, связывавшие города с сёлами, прекращали ходить электрички и дизели – самый массовый и доступный вид транспорта. Зато на дорогах умножалось количество дорогих импортных автомобилей.

Умирало государственное гражданское и промышленное строительство. Для него в казне не было средств. Зато они находились для приватного строительства шикарных коттеджей и дворцов.

Тяжёлая индустрия. С 1990 по 1993 годы более чем на 30% снизились объёмы металлургического производства, насчитывавшего свыше 270 предприятий. Перебои поставок энергоносителей, рост их стоимости лихорадил отрасль, приводил к простоям, срывам поставок по договорам, потерям доходов и покупателей, банкротствам и закрытию предприятий.

80% сырья украинская химическая и нефтехимическая промышленность получали из ближнего зарубежья – республик бывшего СССР. Рост цен на сырьё, закрытие многих предприятий-поставщиков из-за экономического кризиса, переориентация части поставщиков на более дорогие рынки дальнего зарубежья, таможенные барьеры обескровили их. Резко упало производство минеральных удобрений, бытовой химии, красителей, лаков, растворителей, эпоксидных смол….

В условиях углубляющегося экономического кризиса сумели удержаться на плаву предприятия военно-промышленного комплекса, гиганты индустрии:
• их интересы защищало специальное парламентское лобби;
•от их доходов кормились высшие государственные и провинциальные чиновники;
• высокие покровители всячески способствовали их процветанию. Ради них принимались специальные законы и правительственные постановления, им обеспечивались налоговые и таможенные льготы, а с другой стороны их щедро финансировали из бюджета.

Поэтому, несмотря на кризис, успешно развиваются предприятия тяжёлого машиностроения: “Мотор-Сич” (Запорожье), НПО им. Фрунзе (Сумы), Азовмаш (Мариуполь), “Луганск-тепловоз”, НПО им. Артёма и НПО им. Антонова (Киев). Под правительственные гарантии южнокорейские бизнесмены вложили немалые капиталы в программу “Украинский автомобиль”. Это позволило модернизировать производственные мощности Запорожского автомобильного завода. Львовский автобусный завод выпустил новую модель автобуса. Днепропетровский “Южтяжмаш” стал выпускать троллейбусы, Луганский тепловозостроительный завод – трамваи. В Донецке успешно развивался завод “Норд”, помимо холодильников, освоивший выпуск и другой бытовой техники. Сохранили зарубежных заказчиков Николаевские кораблестроители. Успешно работал Кременчугский автомобилестроительный завод. Предприятия военно-промышленного комплекса продолжали поставлять вооружение на мировой рынок.

Почти полностью прекратили существование лёгкая и пищевая промышленности. Оснащённые допотопным оборудованием, в условиях роста цен на сырьё, энергоносители, транспорт, предприятия останавливались и закрывались, не в силах конкурировать с потоком дешёвых зарубежных товаров невиданного в СССР ассортимента.

В 1994 году производство товаров народного потребления уменьшилось по сравнению с предшествующим годом более чем на 13, а по сравнению с 1990 – более чем на 50%. Внутренний рынок остро нуждался в большом количестве дешёвых и качественных товаров. Но для организации их производства нужно было совершить конверсию в индустрии, заменить старое промышленное оборудование современным, переобучить рабочих, сформировать новую дисциплину труда, основанную на экономических стимулах. Для этого были необходимы инвестиции.

Источников таких инвестиций в стране не было:
• казна пуста, частный бизнес был ещё не способен финансировать модернизацию индустриальных гигантов из-за недостатка капиталов;
• банковские кредиты были краткосрочными и под грабительские проценты;
• чиновничество мешало переходу государственных предприятий в руки частного капитала “мимо себя” в то время как у него самого капиталов для масштабной модернизации индустриального производства ещё не было;
• паразитическая система налогообложения, требовавшая от предпринимателя отдавать казне больше, чем тот зарабатывал, мешала приходу частных капиталов в производственную сферу;
• как правило, заработанные деньги любой ценой превращали в твёрдую валюту, которую, изъяв из оборота, либо укрывали, либо вывозили из страны на хранение в зарубежные банки, но только не инвестировали в производство.

Сельское хозяйство оставалось в плену у председателей колхозов и директоров совхозов. Проекты реставрации аграрного облика Украины стали легендарным “украшением” политики разворовывания государственных кредитов, отпущенных на “возрождение” села. Её дружно поддерживали и “левые”, и “правые”.

17 октября 1990 года принят Закон о приоритетном развитии села и агропромышленного комплекса.
В октябре 1991 года Верховным Советом принята концепция разгосударствления и приватизации земли:
1) В течение 1992 года колхозы и совхозы должны были превратиться в ассоциации или хозяйственные общества.
2) Каждый житель села получал право на выход из колхоза или совхоза с землёй и мог обзавестись собственным частным хозяйством.
3) По Закону “О крестьянском (фермерском) хозяйстве” местные власти обязаны были изъять у колхозов и совхозов часть земель и создать из них специальный фонд для желающих фермерствовать.

Однако местное начальство, в угоду руководству колхозов и совхозов, либо саботировало исполнение государственных законов, либо отводило фермерам заведомо худшие земли. Отсутствие кредитов, малой механизации, удобрений, горюче-смазочных материалов делало невозможным образование многочисленного фермерского класса.

В 1992 году принят Закон о коллективном сельскохозяйственном предприятии.

Рядом с колхозами и совхозами стали возникать разнообразные кооперативы, союзы крестьянских хозяйств, акционерные общества, арендные и фермерские хозяйства.

В 1993 году в Украине насчитывалось 14600 фермерских хозяйств, в 1995 – 32000, в 1997 – 39900, а в 1999 – 35000, на каждое из которых приходилось в среднем около 20 га земли. Их продуктивность и экономичность были несравненно выше, чем у колхозов и совхозов. Имея в 1994 году в своём распоряжении лишь 1,6% всех сельскохозяйственных земельных угодий, они производили столько продукции, сколько средняя по величине область.

Под шумок лицемерных призывов к помощи разорённому советской властью украинскому селу были выделены громадные казённые средства. И немедленно разворованы. В 1999 году более 85% коллективных сельскохозяйственных предприятий были убыточными.

В сельском хозяйстве сложились особенно благоприятные условия для злоупотреблений:
• коррупция и круговая порука районных и сельских властей;
• удалённость от источников оперативного контроля использования кредитов;
• безнаказанность воров, обладающих высоким административным положением, ставящим их над законом;
• политическая неорганизованность, юридическая и социальная незащищённость сельских жителей;
• плохая обеспеченность коммуникативными средствами и информацией сельских жителей;
• неопытность в защите своих прав.

Поэтому:
• бюджетные средства, государственные дотации, банковские кредиты разворовывались сельской администрацией и её хозяйственными и политическими партнёрами.
• Имущество колхозов и совхозов распродавалось и раздавалось “своим” людям за соответствующую мзду.
• Государственные и “коллективные” хозяйства накануне приватизации искусственно разорялись, превращались в должников, банкротов.
•Сельским труженикам годами не платили даже нищенскую зарплату.
•Выметая подчистую средства государственного бюджета, отпущенные на развитие сельского хозяйства, опупевшие от безнаказанности сельские чиновники вовсе прекратили платежи в государственный бюджет. За это селу стали отключать свет, газ, прекращали снабжать в долг топливом и горючим, строить дороги.
• Стало увядать транспортное сообщение с сельской местностью, так как её жителям нечем было платить за подорожавшие билеты на автобусы, электрички.

Сельский труженик остался самым нищим, самым непросвещённым и аполитичным, самым бесправными беззащитным, самым угнетённым и обманутым среди прочего населения страны.

В интересах сельской элиты“красный” парламент саботировал создание законодательной базы цивилизованного и справедливого перехода земли в частную собственность.

Однако подспудно негласная приватизация лучших земель и угодий в интересах узкого круга руководящих сельским хозяйством лиц шла полным ходом. Но пока она не завершилась, власть законсервировала советскую систему руководства селом, жёстко регулируя цены на сельскохозяйственную продукцию, сохраняя диспропорции цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию и неэквивалентный обмен между промышленностью и сельским хозяйством, городом и деревней. Темпы роста цен на промышленную продукцию были в 3 – 4 раза выше, чем на сельскохозяйственную. Поэтому по устойчивой советской традиции более половины урожаев сгнивало на полях и в хранилищах, не дойдя до переработки, перепахивалось по осени, терялось в дороге, разворовывалось.

1993 год выдался особенно урожайным. Того, что удалось собрать и сберечь, хватило, чтобы смягчить социальные последствия экономического кризиса. Обнищавшее население получило много дешёвой пищи.

По-прежнему город существовал за счёт ограбления села, дававшего сверхдешёвые рабочие руки, дармовые продовольствие и сырьё. Абсолютное большинство сельского населения было занято не обогащением, не хозяйственным развитием, а примитивным биологическим выживанием. Продолжалась его культурная деградация. С миграцией молодёжи в город село теряло носителей культуры сельскохозяйственного труда и основанного на нём образа жизни.

В октябре 1994 года Верховный Совет Украины принял постановление “О преодолении кризисного состояния в агропромышленном комплексе”. В нём не оказалось иных рецептов оздоровления агонизирующего сельского хозяйства, кроме новых бюджетных инъекций, объективно адресованных сельской бюрократии, и смены вывесок–переименования колхозов в“коллективные сельскохозяйственные производства” (КСП).

Вслед за производством кризис поразил и финансы. Государственной казной распоряжались политики, развращённые паразитизмом советской экономики. Они умели тратить государственные средства, но не умели их зарабатывать. В условиях тотального разворовывания государственного имущества, отсутствия своего золотого запаса (золото СССР осталось в Российских банках), огромных затрат на содержание бесконечно разбухающего административного аппарата, низкой собираемости налогов – дефицит государственного бюджета мог только увеличиваться. Государственные расходы во много раз превышали доходы. Политики на словах и на бумаге увеличивали пенсии, заработные платы, разнообразные пособия, стипендии. Но мало что из этих виртуальных денег доходило до населения:
• они сгорали в инфляции,
•растрачивались на “более неотложные” государственные нужды,
• терялись в лабиринтах банковских схем взаимозачётов и “прокруток”,
• растворялись в карманах “слуг народа”,
• выбрасывались “на ветер” или
• инвестировались в проекты, из которых перетекали на частные счета.
На нужды общества денег в казне никогда не было. Приходили в упадок лишённые госбюджетного финансирования: медицина, просвещение, охрана природы, система правоохранительных органов, оборона, государственный пенсионный фонд….

Создание жизнеспособной финансовой системы – непременное условие экономической независимости страны. Одной смены картинок на денежных знаках для этого недостаточно. Необходимо:
• демонополизировать банковскую систему – наряду с Национальным банком создать негосударственные банки, способные кредитовать разнообразные внебюджетные экономические проекты.
• Вернуть доверие населения к банковской системе, покончив с воровством трудовых накоплений.
• Компенсировать украденные советской властью сберегательные вклады населения с учётом их индексации за всё время, пока власти пользовались ими в корыстных целях.
• Покончить со всеми формами растрат государственного бюджета.
•Прекратить эмиссию – выпуск необеспеченных товарами и услугами бумажных денег, лишив инфляцию одного их главных её источников.
• Создать рыночный механизм конвертации отечественных денег, превратив их, тем самым, в валюту.

В первые годы украинской независимости возникло около 230 негосударственных банков. В создании 8 из них участвовал иностранный капитал. Банки работал в интересах крупных капиталовкладчиков. Мелкие сбережения населения мало кого из них интересовали. Банки были заняты, в первую очередь, наращиванием собственного финансового потенциала. Процветала практика краткосрочных кредитов под большие проценты, недоступные подавляющему большинству предпринимателей. Поэтому они были вынуждены пользоваться услугами частных займов. Неразвитость и законодательная необеспеченность залоговой системы отношений между кредитором и кредитуемым приводила, порою, к разорительным для банков потерям займов, не возвращённых недобросовестными клиентами, а иногда – к разорению кредитуемых, не рассчитавших сроки возврата ссуды.

Главным бичом украинских финансов в первой половине 90-х годов ХХ века была инфляция, порождаемая денежными эмиссиями правительства. С 1991 по 1993 год масса бумажных денег в обороте увеличилась в 19 раз. Выпуск не обеспеченных товарами и услугами денег взвинчивал цены, и всё больше опускал курс отечественных денег по отношению к зарубежной валюте.

Правительство, провоцировавшее инфляцию неоднократными денежными эмиссиями и щедрым кредитованием убыточных предприятий и отраслей хозяйства, пыталось компенсировать бюджетные потери из карманов населения. Оно установило самую высокую в мире ставку подоходного налога с граждан, доходящую до 90% и выше. Но сообразительные граждане к этому времени научились не давать себя в обиду державе. Пользуясь несовершенством законодательства и коррумпированностью чиновников, они довели искусство уклонения от налогов до небывалого совершенства, переведя практически весь мало-мальски доходный бизнес в “тень”.

Спасаясь от инфляции, население обменивало обесцененные отечественные деньги на устойчивую иностранную валюту. Её хранение люди уже не доверяли ни государству, ни частным банкам. Они избавились от привычки копить деньги. Рост цен и инфляция заставляли немедленно обращать заработанные карбованцы в товар либо в доллары.

Со второй половины 1994 года правительство стало искать новые методы обуздания инфляции. Ему помогали в этом Международный валютный фонд и Европейский банк реконструкции и развития. Существенное ограничение эмиссии, установление относительной пропорции между массой бумажных денег, золотым запасом страны и количеством производимых товаров и услуг, свободная рыночная конвертация денежных знаков позволили правительству в сентябре 1996 года стабилизировать финансовый рынок и ввести в оборот свободно конвертируемую национальную валюту – гривну.

Политические игры правительства и парламента дестабилизировали финансы. Не считаясь с объективным состоянием экономики, формировались неисполнимые государственные бюджеты. В них изначально закладывалась возможность разбазаривания казны. Например, в 1992 году ВС утвердил дефицит бюджета в размере 1% валового национального продукта. Фактически же дефицит составил 17%. В 1993 году правительство предлагало честно утвердить бюджет с дефицитом в 15%, но ВС утвердил лишь 2%. В 1994 году под давлением “левых”, несмотря на призывы правительства к парламенту не врать хотя бы самому себе, был утверждён вообще бездефицитный бюджет.

В интересах банковского капитала правительством практиковалось искусственное занижение курса национальной валюты. Оно позволяло:
• банкам зарабатывать огромные прибыли на играх разницей валютных курсов. В кратчайшие сроки банки скупали и перепродавали огромные денежные суммы, переводя их из одних валютных форм в другие – более выгодные.
• Обогащаться тем крупным предприятиям, которые торговали своей продукцией за иностранную валюту. Чем ниже курс национальной валюты, тем меньшим был удельный вес заработной платы в структуре доходов и тем выше прибыль за счёт “экономии” на заработной плате.
• Выкупать госсобственность по искусственно заниженным ценам.

Налоговая политика государства была одним из главных источников дестабилизации финансов и углубления экономического кризиса. Украина оказалась на одном из первых мест в мире и по количеству разнообразных налогов и поборов, и по их валовому объёму, и по масштабам неуплаты налогов. Если честно платить все налоги, то плательщику пришлось бы отдать государству больше, чем он зарабатывал. К тому же налоговое законодательство менялось так часто и непоследовательно, что сами налоговики в нём путались и не могли разобраться.

Такая налоговая система изначально была разорительной. Она загоняла предпринимателей в криминальную “тень”, вынуждая уходить от разорительного налогообложения, отдавая их на растерзание взяточникам из налоговых органов и рэкету. Она разоряла жизнеспособного коммерсанта, убивала отечественного производителя и очищала от них внутренний рынок для импортных товаров и услуг, которые проникали сюда после щедрых инвестиций в чиновничьи карманы. Она усиливала финансовую, производственную, технологическую зависимость страны от зарубежного капитала, превращала Украину в источник дешёвой рабочей силы и сырья, в зону губительных для экологии “грязных” индустриальных технологий, рынок сбыта и в вечного должника, отвечающего карманами закабалённого населения за разворованные правителями иностранные кредиты.

Вместо реформы налогообложения, правительство шло по пути увеличения штатов контрольных налоговых органов, стимулируя в них коррупцию и наращивая и без того перегруженную затратную часть бюджета. Для усиления контроля финансовых потоков оно ввело обязательное использование в торговле кассовых аппаратов. Но эти формальные меры не способны были заставить людей платить налоги.

Усиление налогового пресса вынудило предпринимателей усовершенствовать способы уклонения от налогов. Стали возникать специальные “аудиторские” фирмы, специализировавшиеся на создании схем проводок финансов в обход казны.

Неизмеримо, по сравнению с советскими временами, выросло значение бухгалтера в структуре коммерческого предприятия. Он стал вторым человеком после хозяина. От него напрямую зависели доходы фирмы. Получая хорошие оклады, бухгалтеры были заинтересованы в сокрытии доходов от налогообложения.

Криминализация экономики.

В условиях социального и экономического кризиса правящий бюрократический класс не мог целиком контролировать гигантские руины советского хозяйства. В них возникали заповедные места, где “на воле” – в отсутствие бюрократического контроля – зарождалась и крепла частная инициатива и предприимчивость.

Источниками такой инициативы становились коррумпированные бюрократы, желающие превратиться из государственных служащих в капиталистов, воры и бандиты, стремящиеся к легализации своих капиталов, бывшие подпольные советские “цеховики”, “торгаши”, кооператоры, сколотившие состояния в годы перестройки или сохранившие “стартовый капитал” с “застойных времён”. Они стремились умножить “нажитое”, легализовать его, пустить в дело, чтобы получить взамен ненадёжного и беспокойного криминального бизнеса или “мёртвых” сокровищ стабильный и легальный источник доходов.

Предпринимательская энергия стала всё чаще просыпаться и в смекалистых наёмных рабах, живших до сих пор “на одну зарплату”.

“Теневой” сектор отечественной экономики возник ещё в советские времена. К нему относились предприниматели, уклоняющиеся от грабительского налогообложения, а также представители криминального бизнеса: наркодельцы, работорговцы, сутенёры, торговцы биологическим материалом (человеческие органы-трансплантанты), торговцы оружием, профессиональные убийцы (“киллеры”), проститутки….

Причины роста и процветании “теневого” экономического уклада:
• коррумпированное криминальное государство, слуги которого кормятся от уголовщины и нелегальных доходов и поэтому искусственно консервируют порождающие их условия;
• грабительская налоговая система, не позволяющая честным людям иметь легальные источники доходов;
• низкий уровень гражданской культуры общества, равнодушно позволяющего криминальному государству помыкать собой.

Власть бережно хранит выгодную для себя налоговую систему. С её помощью она загоняет “в тень” всё большее число и частных, и государственных предприятий, чтобы направлять ход денежных потоков не в бюджет, а в карманы её слуг. Всё,ч то недополучает держава, делится между хозяевами, администрацией предприятий, чиновниками иили бандитами, создающими “крышу”: освобождающими от налогов, спасающими от других бандитов, участвующими в доходах и управлении бизнесом, инвестирующими развитие предприятия, устраняющими конкурентов неэкономическими методами.

И депутаты, и исполнительная власть ведут двойную политику:
1) одной рукой они голосуют за законы повышающие налоги, пенсии, зарплаты, “усиливающие”налоговую дисциплину…,
2) а другой – проводят финансовые потоки мимо казны – в свои карманы, опекают и хранят “теневые” источники доходов.

Торжество криминального беспредела порождено особой политикой, которую независимое украинское государство осуществляло по отношению к правоохранительным органам. Посадив их сотрудников на нищенские заработные платы, лишив необходимого финансирования, материально-технического и информационного обеспечения, растоптали, смешали с грязью остатки их профессиональной совести и сноровки.
Из милиции, прокуратуры, судов, СБУ многие профессионалы перешли на службу в коммерческие структуры. Они знали технологию деятельности своих коллег, оставшихся по ту сторону закона, и могли им эффективно противодействовать. Используя личные связи, сотрудники службы безопасности бизнеса становились каналами, по которым осуществлялся подкуп их коллег, оставшихся на государственной службе.

Постепенно правоохранительные органы перестали служить обществу, перейдя в услужение коррумпированной верхушке чиновников, криминальному миру, активно врастающему в легальный бизнес и власть.

Страну охватил социальный кризис:
• Умирающее производство оставило после себя огромное число безработных. Люди покидали дома и квартиры в поисках заработков. Обезлюдели целые города и посёлки.
• Нищенские зарплаты в государственном секторе экономики, разворовывание чиновниками фонда заработной платы, рост цен заставляли работников искать либо дополнительные источники средств существования, или бросать работу на державу и уходить в частный бизнес, эмигрировать.
• Трудоспособное население стремилось найти работу за рубежом. Страна лишалась обученной молодёжи, квалифицированных рабочих и интеллигенции.
• Отчаявшиеся найти работу парни спивались или шли в бандиты.
• Девушки занялись проституцией.
• Дети и подростки обнищавших безработных родителей забросили школу, попрошайничали и бродяжничали. Нищему ни к чему образование. Детская беспризорность стала обыденным явлением.
• Старики вымирали от голода и болезней. Хлеб, лекарства и молоко были им не по карману. Всю жизнь батрачившие на державу, они нашли её благодарность на мусорниках и свалках.

В 90-е годы ХХ века на пространстве бывшего СССР полным ходом шло первоначальное накопление капитала и формирование рыночной экономики. Рождались и вступали в конкурентную схватку друг с другом новые формы имущественных отношений, новые субъекты экономической и хозяйственной деятельности. Для овладения материальными богатствами страны и монопольным положением на рынке использовались и политические, и криминальные приёмы влияния вплоть до физического устранения конкурентов. Заказное убийство стало обыденным явлением. Чиновничья среда, сохранившая монополию власти, но утратившая сдерживающие её произвол ограничители партийной дисциплины, выплеснула в общество криминальный террор, ложь, воровство, спекуляцию, коррупцию, вымогательство, шантаж, жульничество. Все средства годились. Лишь бы разбогатеть!

Государственное хозяйство было разорёно и дезорганизовано управляющими им чиновниками. Делалось это небескорыстно. Воровство из казны, как и взятки, важный источник накопления первоначального капитала. Разорение и дезорганизация государственного хозяйства расчищала внутренний рынок для импорта, за доступ к которому чиновники имели немалую мзду от благодарных зарубежных “фирмачей”. С другой стороны, это позволяло выйти на свободное от конкурентов рыночное пространство фирме, работающей на чиновника, в качестве нового после государства монополиста.

Основными субъектами национального рынка в 90-е годы ХХ века были:
• государственные предприятия – производители –монополисты, финансируемые из казны;
• акционерные предприятия смешанной формы собственности:
а) открытого типа – с неограниченным кругом обладателей акций,
б) закрытого типа – с ограниченным кругом обладателей акций, частично принадлежащих государству, частично – администрации, частично – трудовым коллективам, частично – частному капиталу;
• арендные предприятия, управление которыми временно перешло в руки трудовых коллективов или частных лиц, имеющих или не имеющих право со временем выкупить у государства его собственность;
•предприятия корпоративной собственности (колхозы, кооперативы...), принадлежащие замкнутому кругу физических или юридических лиц;
• частные предприятия;
• совместные (с иностранным капиталом) предприятия.

Центральной власти приходилось учиться управлять страной в новых условиях. Это было непривычно для советских чиновников. Одинаково не годились ни опыт командного администрирования, ни импортные рецепты капиталистических менеджеров, трансплантированные из современной рыночной цивилизации в джунгли дикого отечественного капитализма.

Непоследовательность экономической политики правительства объясняется, с одной стороны, неумением по-новому управлять обновляющимся обществом, а с другой – хаосом, спровоцированным правителями для создания себе стартовых преимуществ на пути к капитализму.

Приметы близости к расплате Просты: угрюмо сыт уют, Везде азартно жрут и тратят И скудно нищим подают. "Как украинцы капитализм себе строили. Новейшая история Украины (1991 ? 2001)" Украинские Страницы, http://www.ukrstor.com/ История национального движения Украины 1800-1920ые годы.