Предреволюционные годы - конец 30-х - весна 1848 гг. не были благоприятными для галицких будителей. Зубрицкому, правда, удается печататься, но его важный труд „Хроника города Львова" был покалечен цензурой. К тому же на родине все его работы выходят только на польском языке. "Русалка Днестровая" до галицкого читателя не дошла. Часть материалов из нее опубликовал в своем двухтомном альманахе „Венок русинам на обжинки (т.е. окончание жатны)" в 1846- 1847гг. Иван Головацкий при участии брата Якова, причем книжки вышли не во Львове, а в Вене. Окончившие курс семинаристы были разосланы по глухим приходам. Шашкевич скончался от чахотки в 1842 г. Вагилевич долгие годы не мог получить вообще никакого прихода, т.е. куска хлеба. В глухом приходе, обремененный семьей (ибо, как известно, униатские священники, как и православные, должны были быть женатыми, если они не становились монахами), Яков Головацкий неустанно продолжал свою будительскую работу. И самым важным его трудом этого периода была статья, выпущенная и отдельным оттиском и ставшая

первой политической брошюрой галицкого национального возрождения. В 1842 г. лужицкий будитель Ян Питср Иордан начинает издавать журнал „Летописи славянской литературы, искусства и науки". Отдельные статьи выпускаются и в виде брошюр, часто под псевдонимом. Для Австрийской империи это был независимый бесцензурный журнал. И в 1846 г. на его страницах, а затем и отдельным оттиском выходит статья „Положение русинов в Галиции", Она была подписана псевдонимом Таврило Русин и была настолько острой и беспощадной, что признаться в ее авторстве Яков Головацкий смог только спустя десятилетия, давно уже находясь в России. Автор кратко знакомит читателя с тем, кто такие русины, показьтает их тяжелейшее положение. „Под австрийским мягким скипетром они живут без литературы, без журналов, без национального образования, без школ - как варвары" [143, с.4]. Всего на 22 страницах автор вводит читателя в круг острейших проблем национального и культурного развития Галичины. Считая, что среди славянских народов малорусское племя (Stamm) находится в глубоком упадке (am tiefsten gesunken), называя русинов также малоруссами и южноруссами (Kleinrussen oder Südrussen) и кратко упомянув важнейших „заслуженных мужей" отечественной литературы Малороссии, среди них - Шевченко(с.З), автор затем переходит к трагическим судьбам Галичины. В ней нет литературы, нет идеи родства славянских народов и нет надежды на лучшее будущее (с.4). Под австрийский скипетр народ Галичины попал угнетенной разорванной нацией, и такой она остается доныне, бесправной, отданной на произвол польских и полонизированных аристократов (с.5). Положительно оценивая реформы Иосифа II, автор показывает, как бюрократия и аристократия утаивали их от крестьян (с.8). Введенный в духовных учебных заведениях и в делопроизводстве национальный язык изгонялся. Ныне декреты и другие официальные документы печатаются по-немецки и по-польски (многие еще по-еврейски), но не по-русински {У русинов крестьян, а от них и у галицких будителей, обычно прилагательное от „русин" - "руский", „русский", а не „русинский". Головацкий в cвоей брошюре не раз по-немецки употребляет слово russinisch, поэтому мы переводим его „русинский".} . И

дальше автор останавливается на антинародной деятельности митрополита Михаила Левицкого, видя в ней причину застоя (des Stockens) и духовного регресса (Abstreebens). Митрополит, богатейший русин, идущий рука об руку со шляхтой, угнетает вокруг себя все русинское (с. 12). Раньше семинария была украшением русинов, надеждой отечества. Теперь „в нынешней семинарии разные элементы, но нет истинной веры, нет христианской любви и нет надежды на лучшее. Иезуитские лицемеры, - польские ренегаты - жадные чревоугодники родственники Левицкого - все пестро перемешано" (с. 13). Митрополит распространяет свое влияние и на цензуру - не были разрешены многие работы. Семь лет митрополит не посвящал Вагилевича в священники, наконец посвятил, потребовав расписку, в которой Вагилевич обязывался ничего не писать и не печатать ни на родине, ни за границей (с, 15). Автор пишет о тяжелом положении низшего духовенства, которое могло бы способствовать подъему нации (Nationalität). Но оно находится в жалких условиях, бедно, лишено всех средств. Оно борется с несправедливостями и к тому же поставлено ниже латинского. Именно низшее духовенство живет с народом, делит с ним радость и горе и стремится по возможности идти вперед. Именно то малое, что сделано на ниве национальной литературы, пришло от низшего духовенства - на нем покоится все будущее (с.17).

Головацкий называет две главные беды русинов. Первая - им не хватает хороших вождей и руководителей, не хватает центра и организованной связи отдельных частей (с.4) и вторая, главная, беда - это разобщенность русинов в политическом, социальном и церковном отношении (поскольку русины Буковины православные) {До 1849 года Буковина входила в состав Королевства Галиции и Лодомерии на правах особого округа [98, с.49]. В Буковине сохранилось православие, хотя и насаждалась уния.} (с.5). И, наконец, в брошюре впервые Головацкий сказал о вынужденном австро-славизме русинов. (К этому больному вопросу он вернется позднее еще раз). Говоря о нашептывании противников русинов,

будто движение русинов (Russinenthum) представляет опасность из-за соседства Галиции с Россией, автор восклицает ,Дустая болтовня!" и подчеркивает, что русины в Галиции униаты, в России не униаты. Ортодоксальные русские будут плохо смотреть на униатов, образованным русинам не понравятся постоянные посты и монашеская жизнь русских попов. Москвигизм затопляет все, раздаются жалобы, и весьма частые, на пренебрежение правами малоруссов. Нигде помещик не может так безнаказанно плохо обращаться со своими крестьянами, как в России (с.20-21). А отсюда вывод: „Австрия превыше всего, если только она этого хочет" (с.22).