{стр.123}

Без примирения в Украине не будет согласия

Наверное, нет в Украине человека, который бы не мечтал о мире и согласии в нашем общем доме. Нет недостатка и в призывах на эту тему. Однако приближать торжество этой судьбоносной для всех нас мечты ежедневными конкретными делами мы, к сожалению, не умеем. Иногда кажется, что и не очень хотим. Никак не можем осознать, что путь к согласию невозможен без взаимных компромиссов и уступок. Мы же убеждены, что внутренний мир должен установиться на «наших» условиях, а они, чаще всего, продиктованы понятиями реванша — национального, языкового, социального.

Когда я говорю «мы», я, разумеется, не имею в виду народ, простых украинских тружеников. Не будь нас, кого уважительно и далеко не всегда обоснованно называют элитой, которая в еще большей мере, чем общество, раздираема противоречиями, народ пришел бы к внутреннему согласию быстрее. Это на нас лежит ответственность за то, что общество наше никак не может перейти в гражданское состояние и превратиться в политическую нацию.

Поводом для очередного «крика души» послужило недавнее торжественное заседание Верховной Рады Украины, посвященное годовщине трагической гибели выдающегося полководца Великой Отечественной войны Н.Ф. Ватутина. На меня и, думаю, на многих присутствовавших в зале оно произвело, как бы это помягче сказать, не однозначное впечатление. Я был до слез растроган доброй памятью наших ветеранов о своем полководце и одновременно мне было стыдно за тех наших депутатов, которые демонстрировали свое безразличие к происходящему, а некоторые и вовсе демонстративно покинули зал.

Да, история нередко разводила украинцев, выражаясь фигурально, по разные стороны баррикад. Так было и во время Великой Отечественной войны. В утешение нам скажу, что украинцы не представляют в этом отношении чего-то особенного, чего не знали другие народы. Многие из них прошли через подобные {стр.124} драматические испытания. Другое дело, что в мирное время они находили в себе нравственные силы отказаться от взаимной вражды, у нас же это не получается.

Когда я слушаю наших национал-патриотов, призывающих уравнять в правах и льготах ветеранов Великой Отечественной войны, спасших мир от фашистской чумы, и «вояков» так называемого национал-освободительного движения в Западной Украине, сотрудничавших с завоевателями, я готов согласиться с разумностью их аргументов. Действительно, не вечно же нам враждовать. Но прощение грехов должно быть взаимным. Это непреложное условие примирения и согласия. При постоянном же поношении советского периода нашей истории, демонстративном неуважении к подвигу народа в Великой Отечественной войне, невозможно рассчитывать на то, что этот призыв будет услышан другой стороной. Научитесь, коллеги, уважать ценности других, а потом уже претендуйте на уважение ваших. Я уверен, что в таком случае вы найдете добрый отклик.

К сожалению, это не единственный камень преткновения, который мы не можем убрать с дороги, ведущей к согласию. Есть и другие, однако прежде чем сказать о них хочу признаться в одной своей слабости. Я всегда имею свое мнение, не боюсь его высказывать, но никогда не утверждаю, что оно единственно верное. Постоянно мучаюсь сомнениями в том, а нужно ли оно — это мое мнение — кому-либо. Многократно убеждался, что существенного влияния на течение нашей жизни оно не оказывает. Разве что усложняет мою собственную, умножает число моих, если и не недругов, то, по меньшей мере, жестких оппонентов, постоянно упрекающих меня в отсутствии патриотизма и других смертных грехах. Я не обижаюсь на них и никогда не отвечаю им тем же. Считаю безнравственным и неприемлемым для себя судить других. Никто мне (впрочем, как и моим оппонентам) такого права не давал. А мысли свои высказываю вслух потому, наверное, что хочется облегчить душу.

Иногда я даже завидую моим одержимым критикам. Послал же им Господь такую уверенность в их правоте. Знают, что стратегический интерес Украины исключительно на Западе и там же ее друзья. Убеждены, что от северного соседа (так теперь в национал-патриотических кругах именуется Россия) исходит одно только зло. И нет им нужды в том, что история неоднократно доказывала, по меньшей мере, сомнительность подобных убеждений. Нынешние, так трудно обретаемые друзья, в прошлом далеко не всегда являлись образцами бескорыстной дружественности, равно как и «северные соседи» (никак не могу понять почему не «восточные»), источали по отношению к нам не только зло. Случалось, что и от неминуемой гибели спасали. Разумеется, там и {стр.125} там достаточно и других примеров, однако «патриотическая» память не жалует объективностью, она на удивление избирательна.

Каждый народ (или страна) обладает суверенным правом выбирать себе друзей. Оно не нуждается в каком-то обосновании и никем не может быть ограничено. Как древние новгородцы были «вольны в князьях», так нынешние украинцы вольны в друзьях. Однако нашим патриотам (прошу прощение за частое употребление этого слова, в которое я не вкладываю потаенного смысла), оказывается, этого недостаточно. Обретение новых друзей у них сопряжено с отказом от старых, а часто и с поношением последних. Они и неискренние, и имперское начало в них слишком сильно: спят и думают, как бы вновь сделать неньку Украину составной частью «единой и неделимой». Несовершенства некогда общего исторического дома они относят исключительно на счет русских, как будто украинцы к его созданию и вовсе не причастны, а следовательно и не ответственны за него. Не убежден, что этот родимый наш грех, которым мы, к тому же еще и гордимся, улучшает наш партнерский имидж. Переменчивость в отношениях с соседями не может быть причислена к числу достоинств народа.

Как-то мне пришлось услышать от одной, очень мной уважаемой, коллеги изумительное выражение: «В каждом украинце дремлет дух Мазепы». Не правда ли, красиво звучит? И по сути, по-видимому, не так уж неверно. И все же мне почему-то не хочется соглашаться с ним. Подобная констатация не украшает нас. Наших же друзей она может только пугать: «А ну как этот дух в вас проснется». А ведь и просыпается же!

В своем неодолимом желании поскорее влиться в цивилизованную Европу наши патриоты готовы пренебречь не только экономическими интересами собственного народа, но и пожертвовать исторической памятью. Чего только стоят их навязчивые рассуждения об извечной самобытности украинцев, их несхожести с русскими. Оказывается, последние не только не братья нам, как еще недавно утверждали и многие из нынешних отрицателей этого расхожего выражения, но даже и не родственники. И чем больше об этом говорится, тем меньше люди верят в подобные «откровения». И, кажется, не будь русских в природе, национал-патриоты выдумали бы их, иначе как же определить нашу украинскую сущность. Мы отдельный народ не потому, что ответвились на определенном историческом этапе от единого восточнославянского ствола и прошли длительный путь своей собственной эволюции, а потому, что не похожи на русских.

Такие утверждения несостоятельны в научном плане и безнравственны в человеческом. Разве достойно утверждать свою нынешнюю самодостаточность посредством отречения от истории? Я понимаю для чего это делается: этническое родство укра- {стр.126} инцев с русскими и белорусами не должно пробуждать ностальгическую память о бывшей их государственной общности. Но такой цены за нынешнее суверенное развитие Украины от нас и не требуется. Австрийцы, например, живут своим отдельным государством и не комплексуют по поводу того, что их северный сосед имеет не просто похожий, но точно такой же как и у них язык. И не тратят напрасно интеллектуальные силы, чтобы доказать миру, что они не похожи на немцев. Миру, впрочем, это и не очень интересно. Цивилизованный запад, куда мы стремимся всей душой, озабочен сегодня совсем другими проблемами. Этническими и националистическими хворями он уже давно переболел.

Успокойтесь, господа! Осознание факта нашего этнического родства с русскими (и белорусами) не влечет за собой никаких политических последствий. Нашей нынешней суверенности это нисколько не угрожает. Больше вреда приносят ваши навязчивые рассуждения на эту тему. Они ведь не воспринимаются большей частью наших людей и вызывают у них только досаду и раздражение.

Тоже можно сказать и о национал-патриотическом увлечении развенчиванием пороков прошлой истории. Бередение «былых ран» для многих стало чуть ли не смыслом их пришествия в этот мир. Конечно, мы должны о прошлом знать все, и плохое тоже. Но знать не для того, чтобы испытать садомозахистское сладострастие от своей горькой судьбы, а для того, чтобы ничего похожего не случилось с нами в будущем. А еще, чтобы увидеть зло не только в окружающем нас мире, но и в нас самих. В противном случае, мы не извлечем из прошлого верных уроков.

К сожалению, и здесь в сознании большинства наших правдоискателей господствует все тот же незамысловатый стереотип: на различных исторических этапах миролюбивые украинцы всегда страдали от произвола своих кровожадных соседей — монголо-татар, литовцев, поляков, русских. Поскольку острота давних обид поистерлась в памяти, больше всех достается москалям. Они и только они ответственны за неудавшийся социалистический эксперимент, который принес нам столько испытаний. Об украинских его соавторах стараются не упоминать, хотя если бы были честными перед собой, должны говорить и об этом. И каяться за собственные грехи, если считаете их таковыми для других.

Я много думал, отчего мы так любим ковыряться в старых ранах. Казалось, обрели наконец вожделенную суверенность, избавились от опеки наставников и в добрый путь. Сосредоточтесь, если не на завтрашнем дне, на что у нас не хватает интеллектуального пороха, то хотя бы на сегодняшнем. Ведь прошедшее суверенное десятилетие не продемонстрировало нашего умения жить самостоятельно. Имеется в виду хорошо жить. Наследие {стр.127} прошлых, много раз поруганных, времен растранжирили и разворовали, а счастливую и богатую жизнь для всех так и не создали. Да что там богатую, никак не можем достичь даже той, которую уже имели в ненавистном социалистическом далеке.

Не худо бы уже и озаботиться вопросом, отчего это у нас «независимых и суверенных» ничего не получается? Да и об ответственности за нынешнее безрадостное положение украинского народа пора бы задуматься. Однако вместо этих естественных вопросов, идеологи новой Украины вновь и вновь возвращают нас в прошлое, извлекают из него одни только пороки и язвы.

А делается это, думается, вовсе и не без умысла. Такая «правда» о прошлом должна отвлечь людей от мрачных раздумий об их нынешнем плачевном положении. «Удовлетворяйтесь, дорогие соотечественники тем, что имеете и молитесь Богу, что нет у нас нынче гулагов и голодоморов. И злые Меншиков и Муравьев не идут крестовыми походами на Батурин и Киев».

Такая обработка общественного мнения мне кажется драматическим заблуждением. Наверное, она избавляет нынешних поводырей Украины от неприятных вопросов народа, но одновременно ведь и лишает его созидательной энергии. Если, как гласит известная телепередача, «Не все так плохо в нашем доме», то чего ж еще и желать. «От добра, — как известно, — добра не ищут».

Это ущербная логика. Аморально приучать людей терпеть сегодняшние лишения только на том основании, что вчера они (или их предшественники) вынесли еще худшие. А что, без лишений нам вообще жить невозможно? И почему это малейшая критика нынешних украинских порядков лишает части наших наиболее сознательных (профессиональных) украинцев, не говоря уже о власть придержащих, душевного равновесия. Самым мягким упреком в адрес сомневающихся в правильности нынешних преобразований является то, что они не патриоты и раскачивают-де наш общий ковчег.

Но ведь на том же цивилизованном Западе, с которого мы вроде бы желаем брать пример, по такой логике не живут. Жизнь там на порядок (если не на несколько) лучше нашей, а люди все равно не удовлетворяются достигнутым. Желают лучшего, и постоянно и достаточно жестко заявляют об этом своим властям. И никто их не успокаивает тем, что когда-то было и хуже, и уж тем более не обвиняет в отсутствии патриотизма.

Нам надо избавляться и, как можно, скорее от деления наших сограждан на сознательных и несознательных, патриотов и непатриотов, на тех, кто знает, как жить, и тех, кто не знает, а еще на тех, кому будто бы и вовсе чем хуже в нашей стране, тем лучше для них. Такое деление не содействует достижению согласия {стр.128} в обществе. Мы же знаем, к чему это приводило в прошлом. Должны были хоть чему-то научиться.

К сожалению, я не могу завершить эти свои заметки на оптимистической ноте. Скажем, фразой, что «время всеобщего согласия в нашем государстве уже не за горами». И веры у меня нет прежде всего в возможности нашей элиты — правящей и мыслящей. Не может она пока что служить нравственным примером всему обществу. Здесь мы продолжаем не самую лучшую нашу национальную традицию. А рыба, как известно, портится с головы.

2001 р.