5. Теоретические основы современной украинской националистической идеологии.

Однако слишком очевидный фашизм Донцова компрометировал в сознании советского обывателя идеалы национализма. Поэтому понадобился такой манифест украинского национализма, в котором наиболее несовременные людоедские мотивы теории Донцова были бы выражены в более мягкой, приемлемой для современной европейской цивилизации форме. Поэтому в том же 1992 году в Дрогобыче была опубликована книга В. Иванышина «Нация, державность, национализм», содержащая систематическое изложение идеологии современного национализма, но уже без пропаганды откровенного неприкрытого терроризма. Тем не менее, её автор не скрывает, что видит в Донцове «великого мыслителя». Широко распространяется на книжном рынке Украины и по библиотекам её учебных заведений изданный в Канаде альманах «Гомону Украины», в котором статьи о Донцове характеризуют его как великого политического мыслителя, идеи которого воспитали большинство основателей Организации украинских националистов (ОУН).

Итоговая книга Д. Донцова «Дух нашої давнини» была опубликована в 1944 году в оккупированной фашистами Праге не без их помощи. В 1991 году она была переиздана в Дрогобыче. Это националистический манифест украинского фундаментализма – утопическая ориентация на прошлое. Методологическая основа политических идей Донцова – архаика расизма, вдохновлённого теорией и практикой германского фашизма. Самое пикантное то, что «великий мыслитель» относил свой народ к числу низших рас. Украинцы, с горечью констатировал он, это мирные хлеборобы, гречкосеи, свинопасы. И украинская интеллигенция (от Кулиша и Драгоманова до Грушевского и Винниченко) – преимущественно безнадёжные демократы – идеологи смердов, голоты. Единственный залог победы украинского национализма он видел в наследии княжеской Древней Руси и казачьего панства. В каждой нации, объяснял Донцов, бывают две касты, которые отличаются и образом жизни, и сознанием, и идеалами. И среди украинцев ещё сохраняется каста хищных повелителей. Донцов, как и Гитлер, обосновывал свою концепцию природой – среди людей, как и среди животных, господствуют хищники. В отличие от низшей расы, которая живёт ради материального благополучия («жениться, плодиться, покупать, продавать, строиться», - вот их заботы) каста повелителей видит цель своего существования в силе и славе. Причём наибольшая слава – покрыть землю «вражьим трупом». Врагами, разумеется, становятся все (в том числе и «свои» – братья по этносу), кто не желает по-хорошему горбатиться – кормить и содержать воинственных паразитов. Такое учение органически любо военным, милиционерам, эсбеушникам, налоговикам, пожарникам, нуждающимся в оправдании грабительского беспредела по отношению к соотечественникам-труженикам, создающим материальные и духовные блага. Вместе с тем, оно гармонично резонирует с идеологией уголовной зоны, где авторитет «вора в законе» зиждется на насилии сплочённой кодлы мерзавцев и бездельников над разобщёнными и миролюбивыми «быками», попавшими за колючую проволоку по недоразумению, а не по идейным мотивам.

Национализм природно созвучен паразитическим интересам всех, кто личное благосостояние строит на присвоении чужого труда и имущества. Не случайно там слабо выражены мотивы социальной справедливости. Националисты предпочитают вообще не касаться скользких для них тем несправедливого внутреннего социально-экономического устройства. Это нарушает монолитность внушаемого ими образа единой и внутренне непротиворечивой нации, который им необходим для мотивации этнической дисциплины, построенной на безоговорочном повиновении национальным вождям, без чего невозможно противостояние другим нациям и народам. Его идеологи и пропагандисты предпочитают умалчивать о социальных противоречиях внутри этноса, уводя внимание угнетённых классов наружу, переводя, таким образом, стрелки их гнева на вымышленные источники неблагополучия за пределами своего «дома». К тому же национализм выполняет оправдательную функцию, романтизируя примитивный хамский криминал героизацией культа вооружённой подонка.

В основе менталитета, как профессионального военного, так и националиста или уголовника заложен культ насилия, порождённый больной психикой. Подробное знакомство с биографиями идеологов итальянского фашизма, немецкого национал-социализма, интернационального коммунизма и украинского национализма неопровержимо свидетельствует не только о глубоких психиатрических проблемах их авторов, но и о врождённых или приобретённых телесных недугах, делающих их лично ничтожно слабыми и неспособными причинить своими руками существенный вред другому человеку. В тех же источниках содержатся красноречивые доказательства их личной трусости. Поэтому с медицинской точки зрения их теоретическое творчество является хорошо понятной психиатрам компенсацией личного телесного и нравственного ничтожества в форме мечты, экстраполирующей недостающие им человеческие качества в образы выдуманных героев, живущих в «усовершенствованном» под них виртуальном мире. Переносясь мысленно из реальности, ранящей напоминанием о личном ничтожестве, в мир иллюзий, они испытывали облегчение от забвения собственного несовершенства.

Сложные маниакальные фантазии лично безобидных и физически слабых теоретиков способны пышно расцвести, попав в сознание физически развитых дебилов, тупых недоучек, ищущих связного и возвышенного оправдания своей агрессивности. Так физическая ущербность психически неполноценных интеллектуалов неожиданно находит себе союзника в лице гипертрофированной физической силы, лишённой адекватного умственного и нравственного обеспечения. Вот почему тупорылые соплеусые или бритые бультерьеры с засученными рукавами и наколотыми свастиками, трезубцами и прочей уголовной символикой охотно берут на вооружение идеи, списанные из психиатрического анамнеза. В их примитивные мозговые извилины более сложные идеологические конструкции попросту не впишутся из-за отсутствия конкретных и недвусмысленных указаний: кто враг и кого следует убивать.

Без тоталитарной власти касты повелителей–хищников над своим народом невозможно и господство «избранного» народа над соседями. Враждебная и страшная окружающим странам нация должна быть единой в чувствах и сознании своей обособленности. Абсолютный политический и идеологический тоталитаризм Донцова предполагал принудительную украинизацию, отрицая всякие права национальных меньшинств. Создание мощных вооружённых сил – важнейшая особенность такой державы. И главное – во внешней политике Украина должна быть полностью «отрезана от Московии». «Борьба с Россией это наш коллективный идеал», - напоминает завет Донцова Альманах «Гомону України». А.В. Иванышин наиболее достойным последователем Донцова считает Бандеру, так как тот понимал, что необходимо бороться не только против русского империализма, но и против русского народа.

Концепция Донцова с несущественными вариациями её частностей составляет основу идеологии современного украинского национализма.

С практикой его пропаганды я (воспоминания П.Я. Мирошниченко) впервые столкнулся летом 1990 года, когда, находясь в санатории города Трускавцы, посетил городской митинг по поводу провозглашения Декларации о независимости Украины. На площади около церкви собралась толпа, две трети которой составляли узбеки, туркмены, таджики, русские – больные местных санаториев. С церковной паперти, стоя под хоругвями, руководители города и местного Руха провозглашали, что, мы, украинцы, самые умные, самые добрые, высококультурные, политически развитые люди. И Декларация у нас наилучшая. Чтобы развеять сомнения толпы, которая без воодушевления слушала эту галиматью, один из ораторов подкрепил свои утверждения доказательствами от грядущего: «Вот сейчас спорят, кто дальше поведёт человечество к вершинам цивилизации – американцы или японцы». Выдержав паузу, он посрамил недогадливых: «Мы, украинцы!»

Мне стало стыдно. Окружающие люди в тюбетейках могли подумать, что все мы, украинцы, такие недалёкие, хвастливые и бестактные люди. Поражала беспардонная претензия этих людей говорить от имени всего украинского народа. При разительном несоответствии такого трёпа складу ума украинцев, создавших пословицу: «Дай Боже нашому теляті вовка з'їсти». Переваривая впечатления митинга, я вспомнил услышанный некогда от моих земляков на Херсонщине анекдот. Когда другой утопист – незабвенный Никита Сергеевич Хрущёв – выдвинул лозунг: «Догнать и перегнать Америку!», те, кто засомневался обратились за комментарием к бессмертному украинскому цыгану:
- «Доженемо Америку?»
- «Доженемо», - уверенно ответил тот, - «бо ми босі» (легко бежать).
- «А переженемо?»
- «Ні, бо в нас срака гола» (стыдно показывать).

Некоторое время я вспоминал национальное самохвальство трускавецкого оратора, как случайное завихрение красноречия периферийного цицерона. Но как же я был озадачен, когда вскоре после упомянутой выше статьи профессора Кононенко газета «Освіта» приступила к реализации его рекомендаций, опубликовав программу курса «Народной педагогики» для украинской средней школы. Согласно ей уже на первом занятии ученики должны усвоить, что только украинцам в отличие от соседних и дальних народов и наций (!), свойственны человечность, свободолюбие, трудолюбие, моральная чистота, патриотизм, эстетичность и т.д. (в том числе и непримиримость к неправде!).

Заметим, что этот придурковатый расизм подаётся во имя уважения к общечеловеческим ценностям. «Дурний, дурний, а хитрий», - говорят о такой дипломатичности в украинском народе. Но не следует недооценивать такой хитрости. Эффективность одурачивания детей проверена на практике и советской, и немецкой фашистской школы. Дело в том, что мы здесь встречаемся с сакральной логикой агрессивного национализма. Начинается он с тезиса: «Нация превыше всего!» Для немецких националистов это германская нация. Отсюда утверждение о принадлежности немцев к высшей арийской расе и рекомендация Гитлера немецким педагогам: «Всё образование и воспитание ученика должны быть направлены на то, чтобы привить ему убеждение в абсолютном превосходстве над другими». Таковы духовные истоки «народной педагогики», которую Министерство «просвещения» Украины рекомендовало изучать нашим детям.

Чем меньше действительность соответствует представлениям о нашем превосходстве, величии и славе, тем упорнее ищут их в прошлом. Как-то по радио один столичный журналист назвал украинский народ «великим отсутствующим европейской истории». А известен ли ещё хоть один великий народ, неизвестный истории? Конечно, нет. Только мы, украинцы. До сих пор, кажется, никто не оценил этот шедевр националистической выспренности.

К концу прошлого учебного года Министерство украинского «просвещения» подготовило ещё одну программу для школы – по «Народознавству». Составители её, как и авторы программы по «Народной педагогике», столь же некомпетентны в украинской этнографии, как и в западной этнологии. Можно догадаться, что обе программы воодушевлены Институтом украиноведения. «По когтям узнают льва…». К августовским учительским конференциям 1993 года вышел спецвыпуск газеты «Освіта» с публикацией обширного материала по содержанию первого урока во всех классах всех школ (!) нового учебного года на тему «Возрождение Украины». Решили воодушевить детей открытием: древнейшую земледельчески-скотоводческую культуру, существовавшую на территории Украины в IV – V веках до новой эры (эпоха энеолита), следы которой были обнаружены возле Триполья, создали, как оказалось, праукраинцы, которые и были теми арийцами, за которых пытались выдавать себя в своё время немецкие фашисты. Вот только правильно называть трипольцев-украинцев нужно «орийцами», потому что название это происходит от слова, обозначающего их главное занятие «орать» – пахать. Отсюда следует, что украинский язык – мать всех европейских языков, что трипольцы сотворили чуть ли не целых три (!) письменности (открывать так открывать!) и, конечно же, высокую духовность со своей народной педагогикой (той самой!). всё это должно убедить наших детей в том, в чём в своё время убеждали немецких детей, прежде чем они оказались под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге. И до чего же однообразна, по сути, у самых разных народов эта лживая расистская и националистическая выспренность. Негритянский расизм наших дней провозглашает, что если современная цивилизация выросла из античной, а античная – из египетской, то египетская – создана чернокожим населением Африки. Поэтому негры, а не арийцы, стоят у истоков современной цивилизации. Чёрный расизм, кажется, не лучше и не хуже белого, и в немецком, и в украинском вариантах.

В фантасмагории, опубликованной в «Освіте», авторы ссылаются на какого-то кандидата наук, на публикацию газеты «Вечерний Киев» и на… прозрения одного из творцов Родной Украинской Народной Веры американца Л. Силенко – вероучителя религиозной секты, подобной нашумевшей недавно в Киеве секте Белых Братьев. Силенко, между прочим, готовит духовную революцию в Украине против коммунизма и… христианства. Для этого уже создана организация со строгой дисциплиной. Имеются свои украинские камикадзе.

Ещё к концу XIX века в науке было доказано, что таинственными арийцами могли быть либо древние индийцы, либо древние иранцы. В трипольских поселениях Приднестровья археологи обнаружили скелеты, которые принадлежат людям средиземноморской расы. Следовательно, трипольцы никак не могли быть прямыми предками украинцев. Во время фашистской оккупации Норвегии выдающийся норвежский лингвист Г. Моргенштиерне доказал, что единственными арийцами, жившими и живущими в Европе, являются… цыгане. Один из наиболее выдающихся историков и филологов современности, крупнейший специалист по истории Киевской Руси, профессор Гарвардского университета, ныне работающий в Киеве, академик О. Прицак считает, что о славянской, украинской Руси можно говорить лишь с XI – XII столетия. Не забывая при этом, что Киевская Русь была полиэтничной. “Половцы не исчезли, “аки обры”, сегодня они разговаривают украинским языком”, - констатирует учёный.

С урока об украинцах-арийцах начинается националистический курс истории Украины в школе. В феврале 1994 года «Освiта» опубликовала статью Г.Я. Сергиенко о концепции подготовленного им и В.А. Смолием учебника по истории Украины для 7 – 8 классов. О своём учебнике Г.Я. Сергиенко сообщает, что здесь предложена новая научная периодизация истории Украины. Хотя на самом деле в нём мы встречаемся не с наукой, а с националистической политикой, обращённой в прошлое. Наиболее очевидно это проявляется в трактовке хорошо известных, грандиозных и даже уникальных событий народной освободительной войны середины XVII века. На взлёте волны этого движения восставшими было принято решение войти в состав Русского государства. Грубо искажая события, Г.Я. Сергиенко преподносит Переяславскую Раду и мартовские статьи 1654 года, как договор двух равноправных держав. Эта неправда нужна пропагандисту украинской самостийности, чтобы снять с гетманов, управлявших Украиной после Б. Хмельницкого вплоть до Мазепы клеймо предателей и клятвопреступников. О том, что эти измены ввергли Украину в разорительную братоубийственную гражданскую войну и вынудили Россию согласиться на возврат Правобережной Украины Польше, «историк» умалчивает. Так он по заказу националистов формирует вокруг России образ врага.

Ещё дореволюционные историки показали инициативную роль украинской старшины в захватах земель и закрепощении украинского крестьянства. У Г.Я. Сергиенко единственной виновницей установления крепостнических порядков на Украине является русская императрица Екатерина II. И вообще, резюмирует «историк», в отличие от склонного к гегемонизму русского народа украинцы начисто лишены гегемонистских тенденций. Он забыл, как в начале своей же статьи приписал украинцам все ужасы нашествия гуннов. Разве варварский гегемонизм Аттилы или тех же киевских князей, лихо грабивших Византию, болгар и прочих соседей иной нравственной или политической природы? Известный русский философ В.С. Соловьёв, усматривая в русском национализме конца XIX века национальный эгоизм, объяснял его этикой дикаря: «Если меня ограбили – это плохо, если я ограбил – это хорошо». У Г.Я. Сергиенко, если Украину обижают, это плохо. Но если гунны Аттилы («украинцы», по мнению «историка») зверствуют, истребляя народы Европы, это до того хорошо, что заслуживает зубрёжки украинскими школьниками и усвоения в качестве «положительного примера».

Чтобы обеспечить Украину кадрами квалифицированных пропагандистов национализма Министерство «освіты» по-новому организовало вступительные экзамены в высшую школу. Принимать их будут экзаменаторы, назначенные министерством по тестам, выпеченным всё на той же националистической кухне. Традиционный экзамен по билетам стал не устраивать освитянских бюрократов. В нём возникает диалог абитуриента и экзаменатора, в котором обнаруживаются умение будущего историка самостоятельно думать, аргументировано излагать свои мысли, полемизировать с собеседником, вникать в ход его мысли, знание объективных исторических фактов. Неужели всё это стало не нужно в независимой Украине? Иначе, зачем в историки стали отбирать по дебильному принципу «угадай с трёх раз»? Всё очень просто: освитянские бюрократы выполняют госзаказ новой власти, суть которого в том, чтобы в вузы попали лишь те, кто добросовестно усвоил националистическую ложь. Остальные, кто не знает, что украинцы это высшая раса, что трипольцы и гунны Аттилы – тоже украинцы, что русские в отличие от украинцев – злодеи и гегемонисты… или, что ещё хуже, кто не согласен с этим бредом, в украинскую высшую школы не попадут. Отныне она принадлежит придурковатым «патриотам», не знающим и не желающим знать собственной истории и мерзавцам-карьеристам, способным превратить прошлое в предисловие к своим политическим авантюрам.

Всё больший размах приобретает «украинизация» вузовского образования. Политологи Киевского университета вместо научного коммунизма, как методологического обоснования гуманитарных знаний, придумали научный национализм (!). Его исследовательские принципы основаны на методе «украинской национальной предвзятости» (разновидности бюрократического патриотизма). Хотя хорошо известно, что предвзятость в принципе не совместима с наукой. Но несгибаемые бойцы идеологического фронта, закалённые в университетах марксизма-ленинизма, перешедшие на службу новым хозяевам – националистам, и не подозревают, что существует какая-то иная историческая наука, основанная на объективных фактах, а не на холуйском извращении прошлого в угоду власти. Для них наука всегда была, есть и будет послушным инструментом пропаганды господствующей и безальтернативной точки зрения политической власти. Энергично поддержала новую «науку» газета «Освіта». В ней опубликована огромная статья П. Соколова, не сомневающегося в том, что национализм требует научного обоснования и должен занять ведущее место в вузовском преподавании.

В принципе наука смеет посягать на все сферы жизни, в том числе и на проституцию. Но ещё никто не додумался до научной проституции, как фундаменте вузовского образования.

Суверенной Украине только два с половиной года. Но и за это время можно заметить, как национализм угнетённой или неполноправной нации становится национализмом нации господствующей, организуясь и сращиваясь с государственным аппаратом. Националистический Рух – движение во имя попранных национальных интересов – раскололся надвое и приобрёл чёткие партийные очертания. От него отпочковалась «Украинская национальная ассамблея», создающая на чьи-то большие деньги хорошо организованные военные формирования, не скрывающие своей агрессивности под лозунгом «Украина для украинцев!». Вышла из подполья и легализовалась возникшая ещё в 1929 году «Организация украинских националистов» (ОУН). Она легко и органично вписалась в украинский политический карнавал, благодаря исторически выработанной беспринципности и гибкости. Сперва её члены холуйствовали перед немецкими фашистами. Затем, когда те были биты, перешли на сторону их победителей и в последние десятилетия находились на содержании североамериканской и канадской демократии, ведущих борьбу против «империи зла». Там оуновцы приобрели демократический имидж. Но вернувшись на историческую родину, они легко сбросили органически чуждый «прикид» западной цивилизации и со всей застоявшейся страстью принялись сводить исторические счёты с коммуняками, москалями и всеми, кто не доказал своим совместным с ними страданием горячей любви к Украине.

Об идеологии и программе современной ОУН, ставшей с лета 1993 года «Конгрессом украинских националистов», можно судить по уже упомянутому, изданному в Канаде альманахе «Гомону України», по докладу на первом учредительном конгрессе его фюрера С. Стецько, а также по решениям комиссий этого съезда, опубликованным в сборнике «Єдино правильній (!) шлях» (Киів, 1993). В упомянутом альманахе помещено интересное фото – освещённые взаимными улыбками физиономии вице-президента США Д. Буша и Я. Стецько. Буш улыбается покровительственно, эксзаместитель С. Бандеры – ласково и даже нежно. Демократия в цвету улыбок.

Конгресс украинских националистов создан с прицелом на участие в парламентской борьбе. Поэтому расизм идеологами ОУН-КУН формально опровергнут и отвергнут. Надолго ли? Регистрация Конгресса в качестве политической партии была торжественно отмечена в газете «Освіта». Ни одна другая политическая партия такой чести удостоена не была. А 5 ноября 1993 года «Освіта», публикуя (на двух полосах!) доклад С. Стецько на учредительном съезде Конгресса, предпослала ему большую статью министра просвещения П. Таланчука, посвящённую главным образом высшей школе. В ней ни слова не было сказано о бедственном положении высшей школы: о фальсификации набора студентов, кумовстве в формировании преподавательских кадров, низком качестве учебного процесса, сведённого к формальности, нетребовательности к знаниям выпускников, липовых оценках, покупаемым за деньги, взяточничестве на экзаменах…. Зато министр затронул проблему воспитательной работы среди студентов. Но без понимания главного – её органической связи с учебным процессом. Всё на что хватило министра – распорядиться руководствоваться идеологией суверенной державности. Может быть, он забыл, что «державности» бывают разные? Тогда почему не пояснил, какую из них имеет в виду?

Его «рассеянность» с избытком компенсировала С. Стецько. В своём докладе глава Конгресса украинских националистов обстоятельно изложила идеал националистической державности.

Недоумение вызывает красноречивое осуждение министерской статьёй попыток «некоторых политических партий» использовать учебно-воспитательный процесс в учебных заведениях «в своих конкретных политических целях для дестабилизации общественно-политической жизни Украины». Неужели министр осуждает организованный его подчинёнными первый школьный урок учебного года под лозунгом: «Арийцы это мы!»? Но нет. На самом деле, П. Таланчук программе Конгресса украинских националистов придаёт, таким образом, статус государственной политики. А таящаяся в его словах угроза буквально означает: «кто не с нами, тот наш враг».

Весьма поучительно в этом отношении содержание доклада С. Стецько. Чтобы лучше разобраться в нём, стоит напомнить историю движения, приведшего к созданию Конгресса. Прежде всего, он развивает бандеровскую ветвь ОУН. Первую попытку овладеть властью над соборной Украиной эти люди связали с началом агрессии гитлеровской Германии против Советского Союза. 29 июня 1941 года украинский легион фашистской армии (с трезубцем на головных уборах) вступил во Львов. 30 июня с санкции немецких генералов здесь было создано украинское правительство во главе с первым заместителем Бандеры Ярославом Стецько. Звёздный час! Казалось, мечта осуществилась. Однако Гитлер не одобрил намерений своих генералов и разогнал это правительство.

Об этом и о том, как прислуживали бандеровцы гитлеровцам в качестве вдохновенных палачей, бесстрашно вырезая, исключительно ради незалежности Украины и во славу бесноватого немецкого фюрера беззащитную польскую интеллигенцию, мирные еврейские семьи ни в упомянутом альманахе, ни в докладе С. Стецько – ни слова. Зачем омрачать память «героев»? Начинается её доклад с неправды в оценке нашей действительности. Используя ходкую сейчас националистическую ложь об оккупации Украины «советской Россией», навязавшей украинцам «русскую систему жизни», фашистская бабушка щедро разложила вину интернациональной большевистской верхушки, среди которой, кстати, было немало и украинцев, поровну на всех русских людей. И хотя именно русский народ и его интеллигенция стали первыми жертвами «диктатуры пролетариата», бабушка Слава приговорила всех русских быть виновными в социализме. Будто мало было социалистов среди первых самостийных киевских Центральных Рад?

Выдавая ОУН за авангард украинского народа, докладчица приписала оуновцам… заслугу развала СССР (!). «Говорив Мірон рябої кобили сон!», - так в простоте своей оценивали подобные недобросовестные фантазии жители моего родного села Збурьевка на Херсонщине. А ещё они говорили: «нашему теляті вовка би з'їсти»! Из лживой оценки действительности вырастает главное в программе Конгресса – общественные идеалы украинского национализма «с человеческим лицом». С. Стецько во имя общечеловеческих ценностей провозгласила стремление создать правовое государство с разделением властей, которое обеспечит каждой творческой личности все мыслимые права и свободы. Но! В этом «но» всё дело. Докладчица вовсе не дезориентировала делегатов съезда либеральными реверансами перед идолами западной мягкотелой демократии. Аудитория адекватно поняла, что подразумевается по-бандеровски и под «общечеловеческими ценностями», и под «правовым государством».

В демократическом обществе государство существует для человека. В националистической идеологии – как раз наоборот. Здесь человек существует ради фантома нации и державности. Спрашивается, какая же может быть свобода личности в такой державе? Ответ на этот вопрос имеется: эта свобода будет обеспечена при осуществлении идеала национализма – единства культуры, правды и воли «нации и единицы».

Добровольное единомыслие (единство нации и единицы) множества всегда различных людей невозможно. Его как весёлую нелепость придумали почти полтора века назад три остроумных молодых человека, создавшие художественный образ чиновника – знаменитого Козьмы Пруткова, который сочинил проект «О введении единомыслия в России». Как ни поразительно, эта чиновничья утопия через сто лет после её появления была реализована в России с помощью «диктатуры пролетариата», в Третьем рейхе с помощью гестапо, а теперь она ждёт Украину?

С. Стецько резонно подчёркивала решающее значение «единства нации и единицы» в программе Конгресса. Дело в том, что если «диктатура пролетариата» – структурообразующее начало большевистской утопии, то «единство нации и единицы» – структурообразующее начало утопии националистической.

Гитлер в «Майн кампф» выводил немецкий нацизм из патриотизма – голоса «земли и крови». В патриотизме видят первоисточник своего движения и наши националисты. Однако если Т. Шевченко и другие его кирилло-мефодиевские братчики были действительно убеждёнными патриотами, наши современные националисты всей «соборной» Украины не знают. Южную и Восточную Украину они обоснованно считают чуждыми. Да и в Западной Украине на парламентских выборах весны 1994 года националисты нашли очень немного своих сторонников. Поэтому в душе современный националист с горечью соглашается с Донцовым, отнесшим украинский народ к низшей расе свинопасов. В такой душе любви к своему народу нет и быть не может. Хотя редкий осадок инстинктивного патриотизма в ней вполне возможен. Тем более возвышенной для профессионального патриотизма националиста становится задача спасения Украины в борьбе со всеми и внешними, и внутренними врагами. Причём к последним относится громадное большинство населения Украины, не разделяющее националистического бреда. Эта военная, в сущности, борьба требует сплочения вокруг фюрера, единомыслия с ним. Политическая, идейная и психологическая специфика…( ) подобных движений обусловливает то, что и мафия, и религиозные сектанты вроде Белых Братьев, и исламские фундаменталисты – моджахеды, и националисты не могут быть боеспособны и противостоять превосходящей их массе психически нормальных людей, навязывать ей свои дикие идеалы, без абсолютного и беспрекословного повиновения деспотической власти «пахана», «крёстного отца», вероучителя, фюрера или одной из разновидностей коллективного «провода» (руководства). Из-за такой абсолютной власти и грызутся между собой претенденты в фюреры, пока Гитлер не «замочит» Рема, а Бандера – Мельника. Вспомним, что, в конце концов, оказалось: Гитлер – выше Германии, а немцы – недостойны своего фюрера. Патриотизм современных националистов – основополагающая ложь их идеологии с её идеалом единомыслия нации.

Какого же единства хотят наши националисты? С кем? Ответ на этот вопрос можно найти в выступлении Ярослава Стецько на IV Великом (!) соборе ОУН в 1968 году. Отрывая собор, он напомнил, что все они продолжают дело С. Бандеры, а, закрывая, в заключительном слове подчеркнул: «Руководить освободительной борьбой могут только воюющие революционеры-националисты, фанатики благородного дела».

«Революционеры-националисты, фанатики благородного дела», - на языке Я. Стецько это донцовская каста хищных повелителей в среде низшей расы мирных украинцев-свинопасов.

Слава Стецько, избранная фюрером Конгресса украинских националистов, как живое знамя движения бандеровцев, обещает нам все мыслимые и немыслимые права и свободы личности, если все мы, украинцы, будем едины вокруг этого знамени, то есть станем бандеровцами.

Единство, а, следовательно, и боеспособность нации должны обеспечиваться всяческим наращиванием вооружённых сил и безусловным сохранением атомного оружия (о котором Донцов и не мечтал). И всё это ради окончательной победы Киева над Москвой. Это лейтмотив симфонии тупой ненависти современного украинского национализма.

Таков парламентский вариант идеологии нашего национализма. Он тоже вырастает из оппозиции «они» и «мы». И здесь риторика о превосходстве, величии, славе украинцев необходима главным образом для обоснования ненависти к «ним» – виновникам всех «наших» бед. Ненависть не только эмоциональная основа, но и энергия движения национализма. Без образа врага он попросту невозможен. Иначе, как обосновать необходимость тотального повиновения мирного населения страны своей националистической элите, этой касте повелителей-хищников? Поэтому и для Я. Стецько, и для В. Иванышина С. Бандера – не просто фюрер, а личностный идеал: он умел и ненавидеть, и заставить повиноваться себе – любой ценой.

Моё поколение знакомо с бандеровцами не только по книгам и газетам. Иногда не знают или забывают, что жертвами этой касты повелителей были не столько русские, поляки или тем более немцы, сколько донцовская «низшая раса» – украинцы. Украинским матерям вырезали языки за то, что их сыновей брали в Советскую армию. Так революционеры-националисты берегли единство украинской нации. И заодно усовершенствовали национальный тип украинской женщины. Читаешь заверения пани Стецько в приверженности общечеловеческим ценностям, и сам собою возникает вопрос Красной Шапочки: «Бабушка, а почему у тебя такие большие зубы?»

Издания и деятельность Министерства просвещения Украины позволяют получить достаточно полное представление об идеологии и содержании пропаганды нашего национализма. Едва ли нужно доказывать, что изо всех государственных ведомств это министерство имеет решающее значение для перспектив возрождения или удушения нашей национальной культуры.

Но национализм оседлал не только это министерство. Трудно переоценить значение в нашей жизни средств массовой информации. Без их свободы не может быть демократического общества и государства. В Украине цензуры нет, но почти нет и свободных прессы, радио, телевидения республиканского масштаба. Они, в подавляющем большинстве, ведут в один голос националистическую пропаганду и агитацию. Может наиболее показательно их отношение ко Дню Победы 9 мая. Цивилизованные страны – наши союзники по антифашистскому блоку грандиозными празднествами отметили высадку войск антифашистской коалиции в Нормандии летом 1944 года, с которой начинается освобождение Европы от фашистской чумы. А газета «Освіта» в начале мая опубликовала статью харьковского профессора А. Киндратенко, который «разоблачает» Великую Отечественную войну, как схватку немецких национал-социалистов с русскими национал-коммунистами (!) О том, что это была мировая война – противостояние всего гуманистически ориентированного человечества миру фашизма, профессор то ли забыл, в угоду новыми хозяевами, то ли так и не понял. Необходимости рассматривать исторические события в системе всемирно-исторического процесса, он так и не понял. Или не захотел, чтобы не огорчать националистически ориентированных чиновников, от которых зависит теперь его «научная» и преподавательская карьера, неприятными напоминаниями того позорного факта, на чьей стороне сражались милые их сердцу бандеровцы и чью форму носили в те далёкие военные годы. И для него история – не наука, а националистическая политика, опрокинутая в прошлое.

Великий подвиг украинского народа в Великой Отечественной войне – красноречивое опровержение лжи об оккупации Украины русским народом. Бесчисленные братские могилы, оставшиеся на полях сражений от Белого до Чёрного морей – такое свидетельство братства наших народов в борьбе за Великую Победу – «одну на всех», какое не поколебать и не обгадить всей националистически повёрнутой профессуре вместе взятой. Даже если они призовут себе на помощь духов бандеровской «давнини».

Националистическое своеобразие культуры определяется и её эстетической сферой. И в этом отношении, если взять толстые республиканские журналы, ознакомиться с эстетической продукцией издательств, произведений кино- и телеискусства, поражает убогость, серость, бездарность всего этого «творчества», заряженного или вдохновлённого национализмом. И дело не только в том, что очаги эстетической жизни нашей столицы ещё с советских времён находятся в руках номенклатуры и её «деток». У чиновников бывают и талантливые дети. Главное в заидеологизированности, в националистической ангажированности этой художественной продукции. Л. Толстой как-то заметил: «Говорят искусство не терпит посредственности, но оно ещё не терпит сознательности». На эту же тайну творчества намекнул и современный замечательный абхазский писатель Фазиль Искандер. На встрече с читателями его спросили, верит ли он в Бога. «Не знаю, есть ли Бог, но знаю, что когда я пишу и у меня хорошо получается, это не я пишу». Писатель-националист сочиняет «сам», руководствуясь указаниями фюрера, националистической идеологии и ненавистью к «ним» – чужакам. Поэтому в литературе национализма нет и не может быть Искры Божьей, то есть художественности, как впрочем, и у её родной сестры – советской литературы, «вдохновляемой» коммунистическим Союзом Писателей. Пропаганда любой идеологии средствами художественной литературы это такой же нонсенс, как и пропаганда прекрасного. Правда жизни, которую отражает действительно художественная литература, богаче, многообразнее и тоньше, чем любая идеологическая конструкция. Ведь, так или иначе, но всякая идеология говорит нам, как должен быть устроен мир, если он хочет быть идеальным. А великая сила искусства как раз и заключается в том, что оно, если это Искусство, намекает нам, даёт понять, как на самом деле устроен этот мир со всеми его нелепостями и несовершенствами. И дай нам Бог мудрости и внимания учуять, не пропустить этого ненавязчивого намёка! Вот почему с тех пор, как в руководстве украинской литературы «опанували» националисты, из неё исчезли последние остатки столь присущего украинцам юмора и сатиры, которые ещё как-то теплились во времена коммунистов. Маркс подметил: человечество со смехом расстаётся со своим прошлым. Но национализм живёт надуманным духом своей старины, не совместимым с чувством иронии и, тем более, самоиронии.

Бросается в глаза, как неумны и откровенно лживы самые разные приведенные здесь примеры идеологии, пропаганды и агитации украинского национализма. Солидные исследователи национализма академично сдержанно и научно корректно называют такую лживость «неадекватным отражением действительности». Думается, что ещё более корректен был выдающийся сын Украины замечательный русский писатель В.Г. Короленко, отнёсший украинский национализм к самым бутафорским. Правда, он не дожил и потому не узнал балаганной бутафории итальянского и немецкого фашизма в их расцвете. Вспомним помпезные парады Гитлера и истерию коленопреклонённых перед ним толп («Обыкновенный фашизм» М. Ромма). Некоторые небезосновательно считают Гитлера выдающимся режиссёром такого театра – вдохновлённого эмоциями войны и вдохновляющего на смерть всех его участников. Короленко прав: украинскому национализму присуще насквозь бутафорское сознание. Но история подсказывает более точный термин. Кажется, все национализмы такого типа вырастают из мифологического сознания, иллюзорно отражающего действительность. Разобраться в этом помогает охарактеризованная выше история личности и её одиночества.